This is my perfect gambling

Чонвон всё-таки уговорил Джея рассказать остальным обо всём этом дерьме, что творится в шелках. Не сразу конечно, на это ушло недельки две. Джей в итоге не хотя, но всё же согласился. Ибо он понимает, что энхайпы заслуживают и даже должны знать о том, что случилось с их убитыми близкими людьми. Перед этой встречей его трясло. Он боялся, что его просто выпрут нахрен отсюда, потому что он, блять, буквально расчленял Джено и Сычена. Но Чонвон был рядом, успокаивающе гладил его по спине, чмокал в щёчку, и Джею на самом деле стало спокойнее. Но увидев внимательные, ничего непонимающие взгляды вокруг собравшихся ребят, страх накатил с новой силой. Он хотел просто сбежать домой, закрыть дверь на все замки, зарыться под одеяло и долго долго плакать, обещая себе никогда, ни под каким предлогом больше не вылазить оттуда. О том, чтобы причинить себе физический вред, он подумал в первую же очередь, ибо уже привык. Если бы не Чонвон, которому он поклялся больше этим не заниматься, он после встречи первым делом это бы и сделал. Но опять же, он поклялся, а терять доверие, которое он только-только завоевал, совсем не хочется. Перед рассказом он заранее извинился за всё то, что они сейчас услышат, и словил на себе ещё более запутанные взгляды. Он извинялся и во время рассказа, и после, когда все уже дослушали эту историю и сидели в немом шоке. Он чувствовал себя виноватым перед всеми, но перед Джемином и Ютой — больше всего. Шелки забрали у них самое дорогое, а Джей, по сути, был соучастником. Если Юта принял эту новость лишь слезами, которые сорвались сами собой, то Джемин принял её не так спокойно, как старший. Услышав родное имя, он просто встал и начал кричать на Джея, материть, обвинять во всех смертных грехах, хотел даже ударить, но был во время остановлен Джонни. И только потом он поймет, уже дома, прорыдав добрых 3 часа без остановки, что зря он с ним так. Убил ведь Джено не он, он лишь выполнял свою работу. Но Джей вовсе не разозлился, не обиделся, ибо понимал, что заслужил такое отношение к себе и уже был готов покинуть их навсегда. Но Тэён успокоил его, сказал, что всё в порядке, Джемин просто погорячился и поблагодарил за то, что рассказал. Джей хотел прямо там растворится. Мечтал, чтобы сейчас ему просто засадили пулю в лоб, забили до смерти или что-то ещё подобное. Чувство вины не даст ему спокойно жить, он это понимает. Он до конца жизни будет просить у всех прощения. У Тэёна, у Чонвона, у Сону, У Джемина, у Юты и всех остальных. У каждого. Даже у тех, с кем он лично был не знаком, лишь визуально. Он чувствовал себя самым ужасным человеком на земле, он не заслуживает прощения. Не заслуживает Чонвона, который всё это время сидел рядом с ним и крепко держал за руку, обнимая, когда Джей срывался на слёзы и всхлипы. Абсолютно все из энхайпов поняли его, даже посочувствовали. Не каждый бы смог пережить такой ужас, да и отказаться от этого он просто не мог, ведь его семья находилась буквально под дулом пистолета. Любой бы на его месте сквозь дикую боль и нежелание делать это всё равно согласился бы. Все были удивлены и восхищались его выдержкой, кто-то даже сказал, что не выдержал бы и просто убил себя к чертям собачьим на его месте. Джей усмехнулся в мыслях этим словам, ибо про селфхарм он, естественно, промолчал. Никто не должен знать, что он пытался убить себя по-настоящему как минимум 7 раз, но его либо спасали, либо он сам брал себя в руки и возвращался к обычному переделыванию моральной боли в физическую. После встречи, почти все начали расходится, в зале остались лишь Джей, который был дико расстроен и чувствовал себя виноватым. Хотя это было понятно изначально, он всегда чувствовал себя виноватым. Он бы расплакался прямо там, если бы Даниэль не подошёл к нему с каким-то вопросом. -Джей, можно тебя? - Даниэль сказал это аккуратно, будто боялся говорить с ним. Джей подумал бы, что ему противно, но глаза выдавали вовсе не это, а какое-то смущение и страх. Позади него стояли Сону и Ники, видимо они и подтолкнули его к этому разговору. - Да, говори, - ответил Джей и заметил, как взор Даниэля устремился на рядом стоящего Чонвона, наверное хотел без свидетелей. Но, поняв, что Чонвон от Джея ни на сантиметр, он начал говорить. - Ты говорил, что не знаешь кто ведёт записи, - Джей кивнул, ибо это была правда. - Я знаю только его имя, но понятия не имею, как он выглядит. - Николас? - Да, - Джей немного насторожился и очень удивился тому, что Даниэль откуда-то знает его имя, но не подал вида. - Так вот, это мой парень и он говорил, что ведёт какие-то записи по врачебной части, но не уточнял какие, хотя я спрашивал. Теперь понятно, что за записи он ведет. - Я же говорил, что не стоит ему доверять, - цокнул Сону. - Я хочу поговорить с ним, чтобы он предоставил нам эти записи, и поставить ему условие, что если он этого не сделает, то мы расстанемся. Ибо я начинаю понимать какой он опасный человек. - Если он на самом деле нам поможет, это будет значить, что ты ему дороже, чем команда, а это хороший знак, ты прав, - кивнул Сону. - Я сообщу вам, когда поговорю с ним, - Даниэль грустно опустил голову. - И Джей, спасибо что рассказал. Это правда очень важно для всех нас. И... - он поджал губы, будто думая сказать или нет. - Мне жаль, что тебе пришлось всё это пережить. - Мне тоже, - Джей кивнул. Они распрощались и разошлись по домам. Джей теперь надеется на то, что этот самый Николас, которого он никогда в жизни не видел, окажется адекватным человеком и на самом деле поможет им. Это станет таким огромным доказательством, которое так сильно поможет в деле. Оно буквально поставит точку во всей этой истории, ибо за это их точно можно посадить далеко и на долго. Судьба не поворачивается к ним спиной, что очень радует. Но надолго ли это?

***

Даниэль очень долго решался на этот разговор. По началу он уже хотел плюнуть на это всё, просто провести время с любимым, как и планировал до этого, но дело гораздо важнее. Поэтому он собрал волю в кулак и сказал сам себе, что как только Николас придёт к нему, он сразу же начнёт говорить. Нечего кота за хвост тянуть. Что-то внутри Даниэля подсказывало ему, что Николас в итоге не согласится, что всё, это конец их отношениям. Но надежда есть, хоть и маленькая. Надежда на то, что всё будет хорошо и Николасу самому надоело всё то, что шелки делают. Внутри Даниэля образовался ком неизвестности, липкого страха, который с каждой минутой рос и распространялся по всему его телу. Появились даже мысли о том, что Николас прострелит ему бошку за такие просьбы, он же из шелков. Но он откинул их тут же, ибо понимал, что Николас не причинит ему такую боль. Хотя и болью то это не назовёшь, моментальная смерть, он даже ничего не почувствует... Даниэль встряхнул голову, чтобы отогнать эти ужасные мысли от себя, и услышал звонок в дверь. Он пришёл, пути назад уже нет. Николас пришёл раньше, чем планировалось, но это даже лучше, ведь чем быстрее этот разговор состоится, тем быстрее Даниэль выдохнет с облегчением и сбросит этот камень со своей души. Но так сразу начать его не получилось, они соскучились друг по другу, поэтому сначала они немного поговорили, посмотрели первую серию сериала, перекусывая чипсами и сидя в обнимку. Даниэль пытался сделать вид, что всё хорошо, как обычно, но получалось у него это откровенно хреново. Николас, конечно, сразу же заметил, что что-то не то, но не подал виду, думал, что Даниэль просто устал. Но когда он уже во второй раз отстраняется от его попытки поцеловать его, он всё же решил спросить. - Малыш, в чём дело? - Всё хорошо. «Нет, не хорошо. Я боюсь тебя потерять сейчас» - Не ври. Даниэль в последний раз выдохнул, взглянул Николасу в глаза, мысленно говоря ему, что дико любит, и всё же начал говорить. - Я знаю, что шелки занимаются расчленением людей и ты записываешь всё это в документы. Нам нужны эти записи. - И ты так спокойно об этом говоришь? На лице Николаса начинает появляться злость, агрессия, которой прежде Даниэль никогда не видел. Страх стал выражаться сильнее, но он решил, что деваться уже некуда, поэтому с твёрдой решимостью довести всё до конца продолжил. - Ну да. Ты же должен понимать, что всё, что вы делаете, это неправильно. Поэтому, будь добр, отдай их мне. С меня конфиденциальность и разговор с Сону о том, чтобы тебя не загребли в тюрьму вместе с остальными. Даниэль старался держаться спокойно, у него это даже почти получалось, но злость в Николасе всё росла и росла, а в голове начинали всплывать те самые страшные картинки, которые Даниэль пытался отогнать от себя. Становится страшнее некуда, страшно за себя, за свою жизнь. Но либо сейчас, либо никогда. Уже плевать, если честно. - Да без разницы мне что там правильно, а что неправильно, - сорвался на крик Николас и подскочил с дивана одним резким движением, из-за чего Даниэль тоже дёрнулся, но тихонько поднялся за ним. - Это моя работа, меня всё устраивает, меня устраивает то, что делают шелки, и если это всё пропадёт, только из-за того, что вы все такие борцы за справедливость, то мне будет тупо скучно жить, я не хочу всё это терять, мне это нравится. Поэтому ты не увидишь эту чёртову папку. Даниэль очень сильно удивлён. Можно даже сказать, дико разочарован. Он никогда бы не подумал, что человеку, которого он любит больше всей своей жизни и который в ответ также любит его, может нравиться то, что ни в чём не виноватых людей убивают и расчленяют. Не такого он от него ожидал. Уже даже с первых слов стало понятно, что это конец. Теперь надо точно заканчивать. - Тогда я не хочу видеть ещё и тебя в своей жизни. Нахрена мне нужен человек, который, блять, убивает людей? Работает соучастником в продаже органов, даже спокойно ведёт все эти записи, и ему это нравится? Всё кончено. Я не хочу встречаться с конченной мразью, - сквозь зубы выдавил Даниэль, пытаясь сдержать слёзы, накопленные из-за обиды. - Кстати о конченных мразях, - усмехнулся Николас. - Это Джей сливает вам инфу, да? Про конкретно эту часть бизнеса шелков знают только единицы. Точнее сказать, я, он, лидер и его приближённые. Всегда знал, что он ебаный ублюдок. - Ебаный ублюдок здесь только ты, и я вообще не понимаю о каком Джее ты говоришь, - Даниэль сразу понял, что это был байт, поэтому держит конфиденциальность до последнего. - А теперь убирайся нахрен из моей квартиры и жизни, и больше никогда здесь не появляйся. Николас ушёл. Как только входная дверь за ним захлопнулась, вся злость будто испарилась, осталась лишь обида, дикая обида на себя, на Николаса, на шелков, и Даниэль упал на колени, начиная рыдать. Ему было очень больно осознавать то, что его любимый человек оказался таким уёбищем, таким ужасным. Но этого стоило ожидать, Даниэль готовил себя к более худшему исходу, но всё получилось так, как получилось. Это и к лучшему, теперь он больше не сможет корить себя за то, что встречается с одним из шелков, как это делал раньше. Теперь он может жить спокойно, не боясь, что в любой момент ему вставят нож в спину, да такой, который ещё век потом не вытащишь. Он поднял взгляд на дверь, из которой ещё пять минут назад вышел Николас и заметил, что он в порыве злости забыл забрать свои вещи. Куртку забрал, а вот сумку забыл. «Стоп. Сумка. Ну конечно же.» Даниэля осенило. Он вспомнил, что Николас никогда не разрешал ему приближаться к этой сумке, будто прятал или хранил там что-то секретное. Они даже несколько раз ругались из-за этого, хотя Даниэль просто поднял её с пола и переложил на тумбу или просто задел. Теперь понятно что там. Хочется убедиться, и, если это на самом деле так, то забрать эту папку себе. Все слёзы тут же сошли на нет. Даниэль поднялся и бегом подбежал к этой сумке. Открыл её и увидел там чёрную папку. Он начал рассматривать её, изучать страницы, после чего заулыбался, как маньяк. Это та самая папка, которая им нужна. Она так сильно облегчит им задачу. Даниэль мысленно говорит богу спасибо и закрывает папку, убирая её к себе в портфель. Потом он выставил забытую сумку за дверь, чтобы не дай бог Николас вернулся за ней, Даниэль совсем не хотел его видеть, больше никогда, и, плотно закрываясь на все замки, начал строчить в общий чат энхайпов о том, что эта папка у него. Он никогда так не ликовал, как сейчас. Он пожертвовал самым дорогим — любовью. Но это любовь никогда не была искренней, только если со стороны Даниэля. Николас же был каким-то конченным придурком, сумасшедшим, натуральным шелком, но Даниэль не замечал этого за ним, он был ослеплён любовью. Как же он рад, что всё это закончилось. Скоро закончится и ещё одно дело, чему он рад ещё больше.

***

- Они всё таки расстались. Ники отвлёкся от компьютера, в котором подготавливал документы для заявки на поступление в университет, и взглянул на Сону непонимающим взглядом. - Даниэль со своим. Расстались, говорю. Но, зато, он папку достал. - Серьёзно? Крутяк, - улыбнулся Ники и повернулся обратно к экрану. - Зай, почему ты не хочешь сказать мне, куда планируешь поступать? - Это секрет, - загадочно улыбнулся ему Ники. На самом деле это не просто секрет, это небольшой такой сюрпризик. Ники решил пойти по той же ступени жизни, что и его возлюбленный, и подал документы в юридический. В универ, где учится Чонвон и другие их знакомые, только немного на другую специальность. Чонвон учится на юридической деятельности, а Ники хочет именно на правоохранительную. Он прекрасно понимает, что Сону не одобрит его выбор от слова совсем, аргументируя это тем, что Ники не сможет жить без игр и покера в частности, а на работе в «этом клоповнике», как он его называет, времени на это не останется от слова совсем. А Ники всё равно нравится то, чем занимается Сону, это довольно интересно. Если последний считает, что рутина полицейского - ежедневные отчёты, рапорты, старые дела, которые надо разгребать - это всё скука смертная, то Ники же находил это довольно интересным. Он с восторгом наблюдал за Сону, который чаще всего берёт работу на дом. Сортируя документы в базе данных, он периодически матерился, потирал переносицу от усталости, после чего получал из рук Ники кофе и поцелуй в макушку. Работоспособность к нему сразу же возвращалась, а Ники всё также продолжал любоваться им. Кстати говоря, можно сказать, они живут вместе. Разве что, ночуют по отдельности. Ники всегда забирает Сону с работы, после чего они сразу же идут к старшему и чем-нибудь там занимаются: смотрят фильмы, играют в игры, разговаривают о всякой ерунде, но ничего больше. - Эта папка с документами будет отправной точкой в нашем деле, ведь так? - Ники захлопнул крышку ноутбука и повернулся к лежащему на кровати и залипающему в телефоне Сону. - Типа того, - он сел по-турецки и отложил телефон на тумбу, чтобы было удобнее разговаривать. - Я сначала сам изучу её, а потом передам в материалы дела, которое мы уже кстати завели. - Ты же сначала не хотел его заводить, хотел сам разобраться. Сону задумался. На самом деле, да. Изначально он не планировал заводить дело так рано, он боялся, что его передадут кому-нибудь другому и они в итоге так ничего и не добьются. Но некие доказательства в виде наркопокупателей шелков уже начали появляться, поэтому Сону обратился к своему руководству и объяснил всю ситуацию от и до, стараясь не приврать. Начальство поняло его, завело дело и тут же назначило Сону главным. Он был очень рад, ибо давно мечтал вести собственное дело, но бдительность терять ещё рано. Порадоваться они смогут, когда оно с успехом закроется. - Начальство назначило меня главным. Они доверились мне, поверили в то, что я целиком и полностью сделаю всё сам, поэтому мы и завели это дело, - улыбнулся Сону - И как давно? - Ники поднялся с кресла и сел рядом с Сону, после чего упал спиной на кровать и затащил его с собой. Сону уже не страшны такие действия, поэтому он спокойно прижался головой к его груди, обнимая за талию. - Неделю как. - И почему ты не говорил? - удивился Ники. - Не знаю, не было случая. Сону приподнялся и навис над Ники. Как бы хотелось сейчас поцеловать его, самому, но смелости не хватит. Когда его целовал Ники, а он просто отвечал на поцелуй — это было другое. Сейчас хочется самому. Очень хочется. - Знаешь что, Нишимура Рики? - Что? - улыбнулся Ники. Ему нравится, когда Сону называет его полным именем. - Я... «Сказать, не сказать, сказать, не сказать???» - Я люблю тебя, Нишимура Рики, вот что. - Ого, давненько я от тебя не слышал такого, - усмехнулся Ники и Сону наигранно обиделся и лёг обратно на кровать, скрещивая руки на груди. - Всего-то второй раз в жизни. - Не язви! - Сону попытался быть серьезным, но у него не получилось и смешок всё-таки выскользнул из него. - Знаешь что, Ким Сону? - Ники повторил точь в точь за ним, так же навис над ним, смотря в глаза. - Что? - Я люблю тебя, Ким Сону, вот что. Как только Ники закончил говорить, Сону притянул его к себе и поцеловал. Опять же, когда Ники его целовал, чувствовалось совсем иначе. Сейчас всё чувствуется куда сильнее, потому что он наконец-то поцеловал его сам. И Ники тоже это чувствует. Поэтому они оба находятся в эйфории, когда сминают губы друг друга и их языки соприкасаются. Сону справляется, наконец-то он может проявлять инициативу, а не просто принимать её. Теперь он будет как можно чаще говорить ему, что любит его, целовать его, по мере своей смелости. Возможно, скоро он и вовсе сможет делать это каждую минуту. Сону на это очень сильно надеется, как и Ники