not yet, not yet (love run)

В том, что Геральт ненавидел лютню, Цири была уверена приблизительно на семь восьмых. По меньшей мере раз в сутки он угрожал Лютику разбить инструмент вдребезги, а если в корчмах, где они останавливались, играл еще какой-нибудь бард, то с рычанием зажимал ладонями уши (когда играл Лютик, уши он не зажимал, но скорее всего потому, что знал: Лютик не погнушается отрубить ему за это руки). В чем проблема Геральта, Цири не понимала: звучала лютня восхитительно, а в руках Лютика так и вовсе пела. Но Геральт явно испытывал к инструменту неприязнь, а может и к музыке вообще, кто его разберет? Поэтому в тот вечер, когда Лютик захотел выступить в корчме, она очень удивилась, что Геральт решительно устроился в дальнем углу, подперев спиной стену. Солнце еще не село, а значит, выступление грозило затянуться на несколько часов и сулило Лютику приличный заработок, которым он после еще неделю будет Геральта подкалывать. Цири подсела к Геральту под бок, пока Лютик торопливо настраивал лютню. Золотые глаза ведьмака пристально следили за его действиями безо всякого выражения. Ей казалось, что читать Геральта у нее получалось уже неплохо, но в такие моменты он по-прежнему был закрытой книгой. Вроде бы в его взгляде промелькнуло нечто похожее на нежность, но, быть может, она видела то, что хотела видеть. По крайней мере, уши он не закрывал, хотя Лютик вряд ли бы заметил - в заполненном зале их было непросто разглядеть. Тут Лютик взял первые ноты, и Цири моментально потеряла к Геральту всякий интерес, обратив все внимание на красивую мелодию. Бард начал выступление с баллады об утопцах, с которыми они боролись на прошлой неделе. Цири тогда с собой не взяли, поэтому художественный пересказ Лютика она слушала с восхищением. Одну песню сменила другая, а за ней следующая. Цири успела поесть и совершить неудачную попытку отхлебнуть пива из Геральтовой кружки, попинать скамью в такт музыке, а песни все текли одна за одной... Засидевшись, Цири стала вертеться, оглядываясь по сторонам. Лютик выступал уже добрый час, и музыка, безусловно, была прекрасной, но сидеть на одном месте ей уже надоело. Она глянула на Геральта, пытаясь понять, не собирается ли он куда-нибудь, наконец, отчалить. Говорить об этом вслух она опасалась, чтобы не показаться грубиянкой. Но Геральту, похоже, прочитать ее мысли труда не составило. - Мы уже сняли пару комнат, - шепнул он ей на ухо. - Если хочешь, поднимайся наверх. Цири виновато зарделась. - Концерт замечательный! - бросилась оправдываться она. Лютик, тем временем, завел очередную балладу. - Я просто... - Я знаю, - посмеиваясь, прервал ее Геральт. - Иди, все в порядке. - А ты не пойдешь? - уже вылезая из-за стола, опомнилась она. - Хм-м, - Геральт перевел взгляд обратно на Лютика, за которым весь час неотрывно следил, не перекинувшись ни словечком с умирающей от скуки Цири. По его лицу было невозможно понять, о чем он думает. - Ну, значит, нет, - пробормотала она себе под нос. К немногословности Геральта она давно привыкла. - Тогда до скорого. - Смотри, ни во что не вляпайся, - предупредил тот, прищурившись. Иногда он пытался опекать ее, словно настоящий отец, и как к этому относиться, Цири пока не решила. Но все же покорно кивнула и направилась наверх в поисках нужной комнаты. Сумка нашлась у кровати. Цири достала книгу, которую Лютик купил для нее в позапрошлом городке. Несмотря на то, что она дочитала ее уже давно, Цири была не прочь начать ее с начала еще разок, а потом, может, и еще. С головой погрузившись в историю, Цири совсем потеряла счет времени: в какой-то момент она вдруг поняла, что не может разобрать ни строчки, а вокруг давно сгустились сумерки. Подскочив с кровати, чтобы зажечь свечу, она услышала за дверью знакомые шаги. Геральт бесшумно скользнул в комнату. В отсветах пламени черты его лица казались бы устрашающими, если бы она не знала его так хорошо. Лютика с ним не было. Наверняка тот до сих пор пел внизу, и Геральту тоже наскучило его слушать. - Лютик уже закругляется, - опять читая ее мысли, сказал он и стал избавляться от брони - видимо счел, что за закрытой дверью они в относительной безопасности. - Скоро поднимется. Какую-то минуту спустя Лютик ввалился в комнату, в его руках все еще была лютня, а пояс оттягивал полный монет кошель. Судя по всему, вечер удался на славу. Проходя мимо, чтобы поставить лютню рядом с мечами Геральта, он приобнял Цири за плечи и легонько чмокнул в макушку. - Вы слышали мое выступление? - он весь источал энергию, зарядившись удачным концертом. Его энтузиазм оказался заразен - Цири поймала себя на том, что тоже улыбается. Но едва она успела кивнуть и открыть рот, чтобы ответить, как ее перебил Геральт: - Ни аккорда, - соврал он. Чего ради - Цири представить не могла, тем более, что Лютик, разумеется, ему не поверил. - Со своим-то ведьмачьим слухом ты все прекрасно расслышал, хотелось бы тебе этого или нет, - с усмешкой проговорил Лютик, похлопав Геральта по плечу. - Знаешь, ты мог бы набраться смелости и признать, что любишь мою музыку. В глазах народа тебя это менее устрашающим не сделает. Ну, разве что в наших с Цири глазах, так мы тебя все равно не боимся. Так что?.. - он приглашающе взмахнул кистью. - Я стараюсь не лгать, - растягивая слова, ответил Геральт. Лютик с вызовом фыркнул. - Настанет день, когда я заставлю тебя это признать, - он угрожающе потряс пальцем перед лицом Геральта, тем не менее, не особенно преуспев в запугивании ведьмака. - Вот увидишь! Цири отчего-то подумалось, что сейчас она здесь лишняя. Было что-то особенное в выражении лица Геральта, странное благодушие, которое редко можно было увидеть. А Лютик смотрел на ведьмака с неприкрытой приязнью (он, в общем-то, никогда свою приязнь и не скрывал). Скромно кашлянув, Цири выпорхнула из комнаты, чтобы "попить водички". Она сомневалась, что кто-то из них заметил ее побег. Спустившись за водой, назад она не торопилась - хотела дать Лютику с Геральтом немного времени. Что между ними происходит, она не знала, но понимала, что ее появление в их жизни нарушило что-то в привычном распорядке. Пусть ей всего тринадцать, но глупой она не была: в некоторые аспекты их отношений ей лезть не полагалось, как бы ни было любопытно. А любопытство снедало. Иногда она совершенно не могла понять, кем они приходятся друг другу. Чаще всего ей казалось, что они друзья, но потом она замечала, что обращенный на Лютика взгляд Геральта в точности такой же, какой был у бабушки, когда она смотрела на дедушку (если она вспоминала об этом без слез, то крайне гордилась собой), и тогда вообще переставала понимать, что же думать. Она решила, что в общем и целом, все это не имеет особенного значения. Главное, что они сами вроде бы все понимали, и этого было достаточно. Цири остановилась перед закрытой дверью. Соблазн самую чуточку подслушать пересилил, а Геральт все равно отлично знал, что она здесь: слышал сердцебиение или что там еще. Она прижалась ухом к щелочке у косяка и замерла. - Мне нравится, как ты играешь, - негромко признался Геральт. Цири слышала шелест бумаги - должно быть, Лютик листал страницы своего песенника. Затаив дыхание, она ждала его ответа. - Я знаю, дорогой, - просто сказал он и ничего больше не добавил. Если они и продолжили разговор, то настолько тихо, что ей уже не было слышно. Подслушивать, конечно, было немного стыдно, но еще минутку-другую она не двигалась - на всякий случай. Когда стало ясно, что больше ничего разобрать не выйдет, она устало оперлась о стенку и крепко задумалась над услышанным. Похоже, ее первоначальная оценка была слишком завышенной. Придется понаблюдать, чтобы собрать побольше доказательств.