Эй, сын

— Несчастный случай, понимаешь? Со всеми бывает. Мне правда очень жаль, но мы ничего не можем сделать, — фраза, которая разбила мир Гона, когда ему наконец удалось поговорить с членами Зодиака. С тех пор Гон живёт с осознанием того, что никогда не найдёт отца. Тот погиб при неизвестных обстоятельствах, даже тело найдено не было. Это произошло сразу после того, как Гон получил лицензию охотника. Жизнь — несправедливая штука. Почему это случилось именно тогда, когда у мальчика появились хоть какие-то шансы встретиться с легендарным, как все говорили, родителем? Сейчас Гону уже за двадцать, и он сидит вместе с остальными хантерами в большом переговорном зале Ассоциации. Неожиданная для всех смерть Чиидол повлекла за собой четырнадцатые выборы председателя. На экране появился внушительный список тех, кто набрал предварительные голоса. Некоторых из них Гон знал лично, но о многих слышал только мельком. Он не сразу понял, что тоже есть в этом списке. Гон не часто появлялся в медийном пространстве и выполнял в основном задания Ассоциации, о его квалификации знали только самые высокопоставленные охотники. Многие, скорее всего, голосовали, основываясь на личной симпатии и громкой фамилии, не обращая внимания на способности. Что ж, интересно будет побороться за это звание, может появится хоть какая-то цель в жизни. Существование от задания к заданию уже порядком поднадоело. Несколько дней потребовалось на то, чтобы сократить число претендентов до десяти, а до финальных дебатов дошло всего четыре человека: Гон, Морау, Киллуа и Мизайстом. Все они сидели в кабинете и ждали начала мероприятия. Телефон Гона тихонько зазвонил, и он вышел в коридор, чтобы принять вызов. — Здравствуй, Гон, — раздалось из трубки хрипение. Такое чувство, будто человеку на другом конце провода не часто приходится разговаривать, голосом он владеет плохо, слышно, как язык пляшет во рту. — Добрый день. По какому вопросу звоните? — формально поздоровался Гон. — Я звоню тебе потому, что ты мой сын. Гон впал в ступор. Единственный человек, от которого он мог это услышать уже восемь лет как мёртв. Либо это чей-то несмешной розыгрыш, либо у Гона едет крыша. Мито-сан, конечно, тоже иногда называла его своим сыном, но этот сиплый голос ей явно не принадлежал. — Джин Фрикс? — высказал он свою догадку и облокотился спиной на стену, чтобы та хоть как-то помогла трясущимся ногам. — Да. Можно без имени, я же твой папа, папочка, отец. Как тебе будет удобнее. — Знаете, я Хисоку с большей вероятностью так назову. — Мы же родственники, не будь так строг. Я думал, ты будешь рад, что я жив. — Я пытаюсь понять вашу роль в моей жизни, — Гон приложил пальцы свободной руки к переносице и, зажмурившись, начал слегка массировать её. Иногда это действительно помогало думать. — Не могу вспомнить, что вы сделали, чтобы я к вам так обращался… Где вы были все двадцать лет? А хотя нет, мне интереснее, почему вы притворялись мёртвым с тех пор, как я сдал экзамен. «Давай, Джин, осталось всего лишь сказать, насколько ты боялся, что я опозорю тебя перед Ассоциацией. Сейчас же бояться нечего, сынуля вырос сильным и успешным, поэтому можно сразу сделаться любящим и заботливым отцом». Это единственное объяснение, которое шло в голову. И что-то подсказывало, что не так уж оно далеко от истины, потому что вопрос остался полностью проигнорирован. — Я хотел пожелать тебе удачи. Очень надеюсь, что ты одержишь победу, и мы сможем работать вместе. — Я последние несколько лет работаю только с Зодиаками, это общеизвестный факт… — устало выдохнул Гон. Разговор уже порядком поднадоел. — Стоп, хотите вернуться к работе? Вот это да, мне для полного счастья к постоянному «Это же сын Джина» не хватает только «того самого, который восстал из мёртвых». — Знаешь, а ты очень смышлёный. Я никогда в тебе не сомневался, — ложь. Джин сомневался. Ему было не лень инсценировать свою смерть и поддерживать эту легенду очень длительное время. Если бы он действительно не сомневался, не пошёл бы на такой отчаянный шаг. Гон сбросил трубку. Замечательно! Человек, на поиски которого он потратил своё детство, решил его использовать. Оказывается, было так хорошо было жить, пока он не был обременён фактом существования этого человека. Как удобно Джин устроился: залечь на дно, бросить все свои дела, а потом с помощью успеха сына быстренько восстановить статус. Гон облокотился на стену рядом. Если бы рука сжала телефон чуть сильнее, аппарат разлетелся бы на мелкие кусочки. Он с самого детства пытался оправдывать ожидания отца, витающие в воздухе, но не догадывался, что его априори считают неспособным их оправдать. Всё, что есть сейчас у Гона — результат его «Я буду достоин своего отца» вместе с некоторыми последствиями в виде постоянной почти стабильной работы. — Кто это был? — спросил Киллуа у Гона, когда он наконец вернулся. — Всего лишь человек, который называет себя моим отцом, — фыркнул Фрикс и забросил телефон обратно в карман брюк. — Он что жив?! — вскочил Киллуа. — И что, предложил встретиться? — Нет, он просто хочет воспользоваться своим статусом «родителя». Знаешь, даже если бы предложил... Я не согласился бы, — он перевёл взгляд на наручные часы, а затем на входную дверь. — Пойдём, Киллуа, сейчас начнутся дебаты. Я хочу поскорее со всем покончить и уйти. Уже никакого желания участвовать. Не дай бог ему это на руку сыграет. — Я тоже уже устал тут торчать. Аллука сегодня хотела проведать семью и показать отцу, чему научилась. Не понимаю, как можно после всего считать его родителем, — Гон слабо улыбнулся. — Прости, я не хотел… Мне правда очень жаль. Фрикс наконец в полной мере осознал чувства Киллуа к своей семье. Всё-таки родители должны быть с ребенком, иначе это не родители. Их родственники ещё поборются за приз «отец года». И есть смутное чувство, что у Джина в этом будет преимущество даже перед самим Сильвой Золдиком.