Ума палата дороже злата

      Конец июня был особенно жарким даже в Англии. Ветер буквально нагонял собой духоту и обжигающий жар. Алиса сидела в мягком кресле, бесцеремонно свесив ноги с перила. В пять часов утра, когда все ещё спали, а солнце только всходило и прохладный ветер играл с прозрачной занавеской балкона, девушка жила. Не просто существовала, а действительно жила. Жизнь носилась по её венам, приятно покалывая на кончиках пальцев. Она искрила фейерверком и била из неё ключом.              Сейчас, вот именно в этот момент. Ранним утром. Алиса осознала, что жива. В своей лёгкой шелковой пижаме, с растрепанными короткими волосами, с книгой в руках и с наушниками от маггловского кассетного плеера. Жива. Без занудства, правил, оскомин на лице из-за неестественной улыбки, надежд, оправданий, осуждений, оскорблений, обещаний, нужд, обязанностей, обязательств. Вот она. Живая. Дышала, так глубоко и часто. Улыбалась, так искренне и широко. Весь мир в её руках и около её босых ног.              Девушка подавила зевок и встала с кресла на мраморный пол босиком, тело приятно обдало прохладой и дрожью. Книга аккуратно была убрана на небольшой столик около кресла. Плеер, подаренный мамой по приезде домой на летние каникулы по случаю успешной сдачи СОВ, невесомо прицеплен на ткань с помощью магии. Алиса бесшумно кружила по своей комнате, пока сквозняк ещё сильнее трепал её русые волосы.              Вивальди циркулировал по венам вместе с кислородом и от этого чувство эйфории увеличивалась. Беззвучный смех и ликование охватывали юное неокрепшее тело. А она всё кружила, закрыв глаза, представляя себя на балу. На балу, где только одна, и спутник никакой не нужен. Её увесистое платье глубокого тёмно-синего цвета, как ночное небо, беззаботно развивалось. Всё это для неё. Живая музыка, наряд, украшенный огромный зал и так много счастья. Когда слегка костлявую грудную клетку спёрло от нехватки воздуха, она упала на кровать в позе звезды. С блаженной улыбкой на лице, Алиса прикрывает свои уставшие покрасневшие карие глаза. Музыка продолжала играть не только в наушниках, но и в душе.              Пока никто не видел, пока ей снова не нужно быть «собой».              Солнце близилось к зениту, когда Алиса открыла глаза и что-то неразборчиво промычала в знак бурного несогласия, вставая с кровати. С присущим ей кислым лицом, девушка закрыла балкон, из которого уже прямым потоком шёл горячий воздух. Комната погрузилась в приятный полумрак.              Наконец, оковы света и жара её отпустили, приятная прохладная вода в душе успокоила её тело. Оно будто пылало. Алиса покинула комнату, медленным шагом спускаясь на первый этаж. Капли с влажных волос срывались прямо на оголённые плечи, и несдержанный тихий вздох сорвался с её губ. Родители сидели в небольшой светлой столовой, попивая чай.              — Доброе утро, — её изрядно передёрнуло от этого зрелища, они б ещё в тёплые мантии завернулись. Присев за стол со стаканом прохладного сока, она взяла газету, которую секундами ранее дочитал отец, и принялась поглощать информацию вместе с жидкостью из стакана.              — Доброе, ты снова плохо спишь? Твои красные опухшие глаза, как у совы, видно за милю, — отец делал небольшие глотки горячего чая, отбивая импровизированный ритм пальцами по столу.              — Неправильно поставленный вопрос, — Алиса перевернула страницу и облизала губы, старательно игнорируя раздражающие постукивания по столу. — Надо было спросить сплю ли я вообще. Кстати, мой ответ «нет».              — Алиса, так нельзя. Если ты не начнёшь нормально спать, то я заставлю тебя пойти в Мунго, — мама осуждающе цокнула, возмущённо выглядывая из-за чашки, которую она держала параллельно лицу. Девушка ближе подтянула к себе газету, чтобы скрыть улыбку и рвущийся смех. — Кстати, ты же знаешь семью Уизли, не так ли?              Улыбка сошла со спрятанного лица, да и вообще всё веселье ушло, прихватывая с собой любые намёки на него. Алиса опустила газету, посмотрев на мать пустым, ничего не выражающим, взглядом. А после демонстративно сложила газету, убирая её на угол стола.              — Сложно их не знать, дети их семьи составляют тринадцать процентов гриффиндора, а если быть точнее, то по моим подсчётам — двенадцать целых и восемьдесят две сотых процента. Я просто округлила. У них в прошлом году один окончил школу, так что я ещё не пересчитывала новое процентное соотношение, — ровный голос девушки ни разу не дрогнул и открыто выражал всю её незаинтересованность данным разговором. — А что? Мы собираемся кого-то из них усыновить в рамках благотворительного концепта «Помощь многодетным»?              — Прекрати язвить и иронизировать любые наши слова, — взорвалась мать, пока отец прятал усмешку за последним глотком чёрного чая. — Я недавно встретила Молли Уизли, мы с ней немного разговорились. В общем, её младший сын немного недотягивает до нужного уровня подготовки и Молли спросила, не позанимаешься ли ты с ним, чтобы к новому учебному году он знал больше. Естественно, что не бесплатно, но я сразу отказала в этом. Денег у нас достаточно, если хочешь, то мы с отцом сами будем тебе платить за твои труды и потраченное время, но мальчику нужно помочь.              У Алисы челюсть упала на голые колени с такой силой, что на них остались синяки. Её непоколебимый, независимый, гордый и холодный вид грозился треснуть по швам. Своей матери она уже давно не удивлялась. Самой доброй души человек, разве что, на саму дочь срывалась, когда та вела себя неподобающе по её меркам. Теперь Алиса до конца убедилась в своих догадках, почему мама так быстро нашла общий язык с миссис Уизли. Эти женщины в совершенстве совмещали в себе огромную светлую душу и диктаторский характер.              — Так, а почему я? Я что-то не помню, чтобы хотела себе подработку на лето и преждевременные седые волосы, — Алиса приняла непринуждённую позу, но было видно, как её скулы напряженные. Руки вспотели, а кончик языка в прямом смысле пришлось прикусить, чтобы не наговорить лишнего. — У него там под боком есть Грейнджер, которая практически в одиночку вытягивает весь их факультет, кстати, пока отпрыски Уизли делают пропорционально обратное. Пусть она ему поможет, у неё это уже вошло в привычку. Ну или у него там брат, который выпустился, та ещё зазнайка. В общем, меня эта ситуация волнует примерно также, как популяция морских ежей, то есть, мне это совершенно неинтересно. Моё лето распланировано саморазвитием, созиданием, а также поездкой к бабушке и дедушке в Швейцарию. Для меня этого уже из года в год стало ритуалом, я не хочу менять свои планы, потому что ты там что-то кому-то вместо меня пообещала.              — Алиса Энн Мид, ты будешь заниматься с этим мальчиком и точка. Это всего лишь два раза в неделю, это, во-первых. Во-вторых, бабушка с дедушкой сами решили попутешествовать, поэтому твой «ритуал» и так бы не состоялся. В-третьих, сама и спросишь, почему та девочка ему не помогает, а Молли попросила именно тебя, потому что за тобой и впереди тебя следует высокая положительная репутация. Ты староста, к тому же, лучшая на своём курсе по результатам экзаменов, — миссис Мид свела брови к переносице, угрожающе упираясь руками в столешницу. Обычно это означало, что разговор окончен, а приговор обжалованию не подлежит. Алиса быстро перевела взгляд на отца, но он, как выпускник Слизерина, предпочёл тактично промолчать и не выбирать ни одну из сторон. — Да и я слышала, что у тебя неплохие отношения со старшими мальчишками-близнецами.              Юная мисс Мид залила свои бледные щёки пунцовым цветом. Алиса ещё не решила, с чём это связано. Со злостью и пассивной агрессией в сторону тоталитарного режима матери или из-за клеветы на её прозрачно-чистое имя связью с близнецами Уизли.              — Ложь и провокация, — поднялась Алиса из стола, намеренно царапая мрамор ножками отодвигающего стула. — То, что я иногда отлавливаю эти наглые рыжие морды за их проказами и членовредительством имущества школы вовсе не значит, что я имею с ними даже маломальскую связь.              Больше не проронив ни слова, Алиса покинула обитель приёма пищи, но на пороге она услышала лишь одно предложение: «Первое занятие послезавтра в одиннадцать часов дня».       

***

Алиса быстро спустилась вниз по винтовой лестнице, заворачивая в гостиную. Отец был на работе, а мать показалась за большими окнами в саду, она уже шла обратно в гостиную через открытую террасу. Алиса поспешила к камину, закидывая на плечо чёрный лакированный рюкзак. Летучий порох перенёс её в чужой дом, когда мать переступила порог комнаты. Она до сих пор зла и обижена, чтобы первой идти на контакт.              Её магглорожденная мать идёт на многие уступки и компромиссы, чтобы общество до конца приняло её и её союз с чистокровным волшебником, не считая его предателем крови. Алиса лишь закатывала глаза, что взять с этой общительной хаффлпаффской натуры? Она так преподаст урок этому рыжему, что больше никто не заикнётся по поводу репетиторства без её на это согласия. Иногда ей казалось, что с таким количеством сарказма, чувства собственного достоинства и цинизма её место на Слизерине, но ей слишком нравился Рейвенкло, чтобы даже помышлять об этом.              Зелёные языки пламени перенесли её в камин, который изнутри полностью покрыт плотным слоем сажи, видимо, им чересчур часто пользуются, что даже очищать не успевают. Алиса аккуратно из него вышла, чтобы не запачкаться.              Перед ней раскрылся вид на гостиную. Захламлённую всем, чем только можно. Здесь отсутствовала стилистика интерьера от слова «совсем», но почему-то было уютно. Чувство тепла и беззаботности приобняло её за плечи со спины, ей даже стало легче дышать, нежели дома. Вопросительно вскинув бровь на реакцию собственного тела, девушка огляделась внимательнее. Она сделала медленный вдох и выдох. Аромат чего-то вкусного и определённо горячего пощекотал пазухи носа. В гостиную вошла пышная женщина, с не менее пышными волосами, и замерла, замечая гостью.              — О, должно быть ты Алиса, дочь Энн и Уильяма Мид! — она доброжелательно улыбнулась и подошла ближе, кладя руку девушке на плечо. — Видимо, я так закрутилась, чтобы позабыла о времени. Ты проходи, не стесняйся, чувствуй себя как дома. Ты голодная, может чаю сначала?              — Нет, спасибо, миссис Уизли, лучше приступить сразу к занятию, — Алиса постаралась как можно менее прохладно улыбнуться и попытаться не отстраниться. Личные границы её пространства ужасно вопили, когда в них без спроса вторгались.              — Ох, да, конечно! Ро-о-он! К тебе репетитор пришла, быстро спускайся! — женщина повернулась к выходу из комнаты и что есть силы закричала. У Алисы начало после этого звенеть в ушах и появились признаки контузии. — Спасибо тебе огромное! Можешь его не жалеть, и так уже расслабился. Располагайтесь, где вам будет удобно. Мне нужно в «Косой переулок» на несколько часов, остальных я предупредила, чтобы вам не мешали. В общем, если они будут паясничать, то припугни их мной, я потом разберусь, ладно?              Молли Уизли торопливо похлопала её по плечам и двинулась к камину, исчезая в нём. Мид стояла в немного шокированном состоянии, её только что бросили одну среди рыжих непосед Уизли? Казалось, что Алиса будет это вспоминать матери дольше, чем изначально планировала. На лестнице послышались шаги, а после в гостиной показались две патлатые головы. Неужели боязнь расчёски передаётся воздушно-капельным путём?              — Эм, привет, я Рон, — Мид усмехнулась уголком губ, а то по нему не видно его принадлежность к семье Уизли. Рон неловко мялся на пороге, чесав нос, видимо, не знал, что ещё нужно сказать. Поэтому инициативу взял в руки парень, стоящий справа от него.              — Я Гарри, — он протянул руку в дружеском жесте, и девушка словила отблеск света от его очков. Зелёные глаза с нескрытным интересом изучали её персону. Никакого приличия. — А ты Алиса, верно? Староста Рейвенкло.              — Верно, но предпочитаю, чтобы меня называли «Её святой лик всех непросвещённых и тёмных», — Алиса заправила русые волосы за ухо и перекинула рюкзак с одного плеча на другое. — Мы начнём или подождём следующего занятия?              — Ох, да, конечно! — Уизли спохватился и почти сорвался с места. Его уши забавно покраснели, и Алиса еле сдержала смешок. Он казался милым и недалёким, как её трёхлетний кузен. — Пройдём на кухню, у меня в комнате нет письменного стола. В доме только Джинни, это моя младшая сестра, поэтому никто не будет мешать.       

***

Алиса, несмотря на всю свою выдержку и холодность, сейчас агрессивно вышагивала от одного края стола к другому и злостно сверкала карими глазами, которые, казалось, почернели. Гарри с Роном сидели за столом и виновато переглядывались, потому что не помнили или не знали практически весь предыдущий материал за четыре курса. Их базы катастрофически не хватало даже на то, чтобы тост намазать. Девушка остановилась посередине своего пути и резко развернулась к этим двоим, они от неожиданности застыли, как статуи.              — Так, если вы сейчас мне не скажите на какие три раздела делится трансфигурация неодушевленных предметов в одушевлённые, то клянусь Ровеной, я буду душить вас ремешком своего рюкзака до тех пор, пока вы не посинеете! Как вы вообще планируете сдавать СОВ в конце года?! — девушка заметила, как они сначала сделали вид, что думают, а потом виновато отпустили головы, вжимая их в плечи. Алиса, с громким вздохом отчаяния, стукнула по столу своими лекциями в толстом переплёте, опускаясь на стул. — Я увольняюсь, вы безнадёжны.              — Она так похожа на нашу Гермиону, я её боюсь даже немного больше, — шепнул Рон Гарри и тот в знак согласия кивнул, а когда заметил, что Алиса подняла на него взгляд, то неловко улыбнулся.              — Кстати, о Грейнджер, почему вы её не попросили вам помочь?              — Гермиона с родителями путешествует, — отозвался Рон.              — Да и мы хотели что-то выучить без неё, чтобы не казаться такими уж, как ты сказала, «Безнадёжными», — добавил Гарри.              Алиса устало покачала головой, понимая, что после этого ей нужны будет либо антидепрессанты, либо огневиски. Иначе она покончит, и нет, не с собой, а с ними. Ремешком своего рюкзака. Девушка подтолкнула к ним свои записи и заметив — о чудо — хоть немного осознанный взгляд, пояснила, что собрала все свои пергаменты с лекциями и сшила в некое подобие дневника или учебника.              — Я вас сейчас, как Снейп, за уши натаскаю, — Алиса возвышалась над сидящими парнями в угрожающей близости к их ушам и сердито смотрела на их практически пустые пергаменты. Этот тест был уровня третьего курса.              — Кто тут кого собирается за уши таскать? — Джордж первым вошёл на кухню со стороны заднего двора.— На улице начался дождь, поэтому наш полёт на мётлах пришлось прекратить в силу насквозь промокших и продрогших тел.              — Мид? — Фред шёл позади брата, стряхивая с огненно-рыжих волос капли холодной воды. — Ты как тут оказалась? Неужели так быстро соскучилась?              — И вам привет, Уизли, — Алиса прошла к стулу, удобно усаживаясь, поправляя коричневую клетчатую юбку, аккуратные острые колени были открыты и невольно привлекли внимание. — Решила ещё и дома подлавливать вас на шалостях. Мне же больше нечем заняться на летних каникулах.              — Вы знакомы? — спросил Гарри, отвлекаясь от конспекта.              — А-а-а! — Рон подскочил на месте. — Ты та самая несносная девчонка с Рейвенкло, которая обращает их проказы против них, когда подлавливает! Ой...              — Интересная слава обо мне ходит, — Мид крутанулась на стуле, оборачиваясь к близнецам.              Они лишь пожали плечами. Фред начал заглядывать через плечи Гарри и Рона, чтобы понять, что они делают, потом не выдержал и выдернул у них конспект, рассматривая его.              — Порвёшь или испортишь мне записи, и я сделаю пергамент из твоей кожи, — спокойно сказала Алиса, не отвлекаясь от той чепухи, которой ей в эссе написал Рон. Тут даже «Тролль» была бы слишком высокой оценкой.              Прошёл только час из трёх положенных, а они были выжаты, как старые засохшие лимоны. Ей бы сжалиться над ними, да и над собой, потому что правый глаз уже начал дёргаться. Да и ещё эти близнецы. Фред лез везде, а Джордж наоборот просто сидел и наблюдал, Алиса не уверена, что именно её больше раздражало. — Объявляю двадцатиминутный перерыв, потому что у вас сейчас пар из ушей пойдёт. Если у вас взорвется то, что вы зовёте «Мозгами», то меня за это не похвалят.              Алиса схватила свой рюкзак и, спрыгнув с высокого стула, направилась к двери, ведущей на задний двор. Все реплики и счастливые возгласы уставших от «учёбы» ребят она пропустила мимо ушей, закрывая за собой лёгкую деревянную дверь. Наконец, Мид обернулась к простору и свежему влажному воздуху. Голова пошла кругом. Она так долго изнывала от жары, а тут пошёл дождь. Мокрый, прохладный, свежий. Поле перед её глаза заколосилось от сильного потока ветра, а от приятного золотого цвета всё пошло рябью.              Алиса скинула рюкзак на большое крыльцо и, закрыв глаза, сделала самый глубокий и медленный вдох, на который была способна. И снова чувствовала себя живой именно в эту секунду. Мгновением после будет убита, но сейчас, сейчас она дышала, сейчас счастлива. Мерлина ради, пусть эта идиллия не будет разрушена.              Мид достала из рюкзака кукольное кресло, тут же увеличившееся в размерах до привычного. Плюхнувшись в него, она достала книгу, которую не успела дочитать и лёгкий мягкий плед, не хватало только чашечки чая. Алиса улыбнулась и погрузилась в чтение. Девушка сводила брови к переносице, кусала губы и сжимала в ладонях ткань пледа, когда наступали волнительные моменты.              Алиса даже не обратила внимания на то, что справа от неё стоял Джордж, облокотившись поясницей на перила крыльца. Он внимательно смотрел на неё, а в ушах лишь капли дождя и шум собственного сердца. Ему не хотелось ни отвлекать её, ни выдавать своё присутствие, но было некрасиво так со стороны наблюдать за человеком. Поэтому он подошёл к ней со спины и наклонился через её плечо, читая то, за что первым уцепился его взгляд.              

«— Время, — вздохнула Элизабет. — У нас его так мало, верно?              — Да, вчера его было ещё много. А завтра мы будем думать, что и сегодня его было много».

             — Почему у них мало времени? — тихий гортанный шёпот прозвучал над её ухом и заставил сжаться всё вокруг до размера атома. Мид вздрогнула, а он с усмешкой выпрямился.              — Личные границы не для тебя, Уизли? — Алиса закатила глаза, сильнее кутаясь в плед и вжимаясь пальцами в страницы книги. Её голос вдруг потерял уверенность, и в нём послышалась тихая, едва уловимая, дрожь. — Идёт вторая мировая война, а он солдат. У нас всегда мало времени, а в их случае его практически не осталось, они могут погибнуть в любой момент.              — Магглы какие-то слишком кровожадные, — Уизли повёл плечам, его взгляд устремился куда-то за пределы понимания, образуя собой пустоту. Тихую, спокойную и пугающую. — И да, меня зовут Джордж, не надо делать вид, что не различаешь нас, да и фамильярничать тебе вовсе не к лицу, Мид.              Алиса слегка улыбнулась, вставая на затёкшие ноги. Пора возвращаться к занятиям, а ещё пора бежать от одного Уизли к другому. Девушка быстро сложила книгу, плед и кресло обратно в рюкзак, поправляя рукава светло-кофейного гольфа и слегка перекрутившуюся юбку, которую не спасал даже ремень. Алиса в последний раз обвела глазами изумительный бескрайний вид и повернулась к дому, проходя мимо парня.              — Алиса, — его рука мягко опоясала её худое запястье, плавно спускаясь к ладони, а после, раскрыв её, переплела их пальцы. — Давай поговорим?              — Джордж, нам не о чем говорить, — Алиса опустила взгляд на их переплетённые пальцы и тепло улыбнулась. Он впервые за долгое время видел вновь её улыбку. Но когда она вновь подняла на него свои большие карие глаза, он видел, что они полны слёз. Алиса продолжала улыбаться, но слёзы скатывались по её щекам и летели вниз. Он стоял под крыльцом, но почему он чувствовал, как промокает? Ему холодно. — Всё, что могли — мы уже сказали друг другу перед отъездом домой. Больше нечего.              — Нет, подожди! — его холодная рука ощущала, как её пальцы, подрагивая, отпускали его. Она отпускала его. Мерлин, нет. Он крепче схватился за них, пытаясь унять их общую дрожь. — Не отпускай меня, пожалуйста.              — У нас совсем не осталось времени, Джордж.              Алиса со всхлипом выдернула кисть из его хватки, и почувствовала, как вывернулся кистевой сустав. А после стремительно направилась в дом, не оборачиваясь и старательно сдерживая подступающую к горлу истерику. Его рука безвольно болталась в воздухе, до сих пор ощущая тепло её кожи. Воздух собрался пробкой в его верхних дыхательных путях, он ещё удерживал её слабый запах.              Шампунь с ароматом зелёного яблока, спрей для тела с сиренью и жасмином, а также капелька её любимого масла на запястья с запахом грейпфрута. Умопомрачительное сочетание. Он понял, что время закончилось и они мертвы, а дождь шёл не снаружи.