Сладость нашей любви

Сидя на подоконнике небольшого окна, парень смотрел на тёмное, как крыло ворона небо, где изредка не ярко светили звёзды, что словно маленькие светлячки, виднелись сквозь листву, привлекая бегающий взгляд. Прохладный ветерок через открытую форточку пробирался в небольшую комнату с каждым резким порывом ветра, обжигая холодным воздухом горячие щёки брюнета. Чимину, прислонившись лбом к стеклу, мечтать о лучшем приятно, потихоньку в дрему погружаться сладко, маняще, крики из небольшой кухни стали чем-то привычным, каждый раз причина одна и та же: гулянки отца, которые мама не могла оставить без скандала, Пак удивляется, как мама всё ещё это терпит, хотя ответ сразу приходит в голову — многочисленные измены её же мужу. В этом доме чистых нет, даже сам Чимин это понимает, глядя на отражение глаз сквозь стекло с несильными разводами от капель воды. Парень двадцати лет внезапно подскакивает, услышав короткий крик матери, что как и был резко произнесён, то так же и прекратился погружая квартиру в кромешную тишину, словно на кладбище. Открывая дверь своей комнаты, тот незамедлительно проходит по небольшому коридору, шлёпая босыми ногами по светлому ламинату на кухню, где широкой спиной к нему стоит отец, а впереди него лежит маленькое тело матери истекающее бордовой кровью, густой, противной, вызывающая позывы рвоты. Толкнув мужчину брюнет резко срывается к женщине, чья жизнь потихоньку покидала лежащее тело, Чимин её не отпустит, ни за что, поэтому пытается добиться от неё хоть слова, но та лишь делает медленные вдохи и выдохи смотря на него сквозь стеклянные глаза, где зрачки давно потеряли фокус, а лишь пытаются зацепиться за любой объект. — Ма, — облизывая пересохшие губы, зовёт её парень. — Мам, — гладя своей ладонью женщину по темным волосам, звал её Чимин, попутно пропуская пряди сквозь небольшие пальцы. — Мама, всё хорошо, скажи мне, что у тебя сейчас болит? — быстро кивая улыбался тот, беря в руки лицо матери. — Отец, звони в скорою! — смотря на шокированого папу кричит на него Пак. — Она не успеет, — как в бреду шепчет тот, хватая себя за черные, как смоль волосы. — П-прости, Шиен-а, — подходит к жене старший Пак, беря её за уже холоднеющую руку. Чимин маму лишь ближе к себе прижимает, последние вздохи слышит, в мокрые от его слёз щеки целует, от чего на губах соленая влага остаётся. Он её не отдаст в руки смерти, стоящей рядом с ними с пустыми глазницами, в которых лишь темный омут. Семью Пак ей не отдаст, вот только в Кероне правит не он, правила для всех одинаковые, исключения лишь для сильных, поэтому Чимин, сидя на коленях с матерью в руках, клянется, что больше бояться не будет, обязательно пойдет в военное дело, поставит крест на карьере школьного учителя искусства.  Только не поздно ли это? Последний вздох Пак Шиен эхом отдался в душе каждого, кто находился в этой комнате и навряд ли больше услышит любимый смех. Для Чимина в жизни это была вторая потеря, такая же большая и больная, оставившая внутри большой шрам, что даже после многих попыток не зашить, не склеить. Первой потерей стала лучшая подруга Йеджи, что постоянно улыбалась, хватая Пака за руку и ведя куда-то за пределы школы. Посиделки вместе с ней были самыми прекрасными для него моментами, каждый миг проигрывается в голове, как в замедленной съёмке. Лисьи глазки так и смотрят в душу. Последним, что услышал Чимин от Джи было признание, что далось ей не с первой попытки, от чего Пак невольно улыбается. Смущение было очень сложно преодолеть, но девушка всё же решилась отдать маленькую открытку с признанием и убежать домой, скрывшись за кирпичным забором школы. После этого Чимин слышал о ней только в новостях, стоя напротив телевизора с мокрыми глазами: 《Тело девушки было найдено в одном из переулков Ычона. Как выяснилось позже, гражданин Ян Шону под действием препаратов изнасиловал Хван Йеджи, после чего нанёс ей четыре ножевых ранения в области груди и живота. К сожалению, девушку спасти не удалось…》 Ответа Хван так и не услышала. Чимин надеется, что та хотя бы предполагала о том, что тот к ней вовсе не пылал любовью, в шатенке он видел лишь сестру, подругу и незаменимую поддержку. Спустя три года Чимин стал полковником, но не один. Каждый его шаг сопровождался товарищем в бою полковником Пак Чеен, с ней Пак знаком с самого начала, помнит, как забавно было наблюдать за расстеряными глазами, что пытались найти ответ на все свои немые вопросы. Знакомство со светленькой девицей было весьма сумбурным, когда их поставили друг против друга на полигоне. В их отряде Пак была единственной девушкой, а из-за недооценивания со стороны тренера, она вечно была в паре с самым слабым рядовым. Никто не был удивлен, когда Чеён без каких-либо манер напролом пошла к беседке, где находился Ким Намджун и наехала на него по этому поводу. Конечно ей после этого досталось, наказанием послужила недельная уборка столовой, но своего она добилась. Теперь всегда была в паре с Пак Чимином, парень не стесняясь понимает, что был лучшим среди своих товарищей и многие надеялись на то, что Чеён сразу же сдастся, но какого же было удивление каждого, когда та вся в поту, свернув руку Паку за спину, улыбалась, нависая над ним, Чимин помнит, как услышал голос мужчины о конце тренировки, на что девушка громкно хмыкнула над его ухом. После этого и началась их дружба, блондинка оказалась очень милой и хорошей девушкой, что понемногу открывалась ему, но с каждым разом Чимин пугался тому, что привязывается к ней всё больше и больше. Два раза он свой шанс упустил, потерял дорогих ему людей, третий раз жертвовать из-за своей невнимательности и безолаберности он готов не был, поэтому во время беседы с товарищем после тренировки, сразу заметил идущую Пак и начал давить на больное. Понимал, что та будет чувствовать и боль будет немаленькой, знал, что она уже не будет лучшего о нём мнения. Но лучше наблюдать за тем, как она будет счастлива, чем видеть её надгробие рядом с другими дорогими ему людьми. Чимин помнит, как видел блестящую влагу в глазах девушки удаляющейся в корпус А. В тот вечер Чимин с улыбкой и слезами потерял третью любовь. *** — Эй, Мин Юнги, ты куда это направился? — шагая к своему кабинету с кипой бумаг, заметил светлую макушку Пак. Всю ночь он думал о прошлом, что наверно не осталось незамеченным, ведь огромные мешки и синяки под глазами сложно не увидеть. Старший лейтенант на пятке военных ботинков обернулся на сто восемьдесят градусов, смотря прямо на Чимина и натягивая улыбку до ушей. Полковник уже чувствовал запах свежесваренного кофе из двух стаканчиков, из-за чего слюна невольно начала выделяться, заставляя брюнета сгладывать её, как можно чаще. С утра мужчина не успел позавтракать надеясь, что на базе сможет что-то съесть. — Доброе утро, Чимин-хён, — хихикнул тот, маша рукой и всё ещё придерживая горячий стаканчик. На вид Мин вовсе не был похож на человека, что только проснулся, напротив, как всегда энергичный и радостный. — С каких это пор вы стали называть меня неформально, старший лейтенант Мин Юнги? — приподняв бровь, хмыкнул тот, направляясь к своему кабинету, что находился прямо напротив блондина. Второй, задумавшись, снова засветился, озаряя светом весь холодный из-за сквозняка коридор. — Ой, да ладно вам! Столько лет работаем вместе и ни разу даже не поболтали! — перенося все давления на левую ногу, насупился Мин, облизывая сухие губы. — Вы, случайно, не голодны? — не дождавшись ответа, тот достал пакет, привязанный к поясу рядом с пистолетом, который не заметил Чимин, вынув оттуда небольшой бумажный пакет. — Держите, — протянув стаканчик кофе и пакет, вручил тому в руки Юнги. — Удачно позавтракать, полковник Пак, — махнув рукой блондин, направился по своему маршруту, услышав в спину тихое: 《Спасибо》. — Ты чего, уже позавтракал? — жуя пончик, спросила Пак наблюдая за жалобными глазами Мина. Сложно не заметить его облизывающийся взгляд на пакете со свежеиспеченными булочками, приготовленными в местной пекарне. — Да нет, если честно. Сейчас встретил полковника Пака и отдал ему свою порцию, а то вообще за всё время, что я тут работаю, даже не поболтали, только о работе и всё, — махнул тот рукой, цокая. — Держи, — кидает ему Чеён пакет с четырьмя пончиками, допивая свой кофе. — Полковник вполне сам может купить себе поесть, не стоит пропускать завтрак из-за него, — доставая папку с отчетами, проговорила та. Сегодня всех вызвали довольно рано, хоть Пак и не спала в четыре утра, но признаться честно, была не прочь посидеть в ванне подольше. — Да всё нормально, — с набитым ртом смеялся Юнги, заставляя Пак немного приподнять уголки губ. — Полковник Пак, неужели вы улыбнулись утром? Не уж то я умер? — наигранно охая, приподнялся тот. — Валите отсюда, Мин Юнги, — кладя подбородок на внутреннюю сторону кисти, смотрит на него блондинка. — Что? — все ещё выражая наигранное удивление, кладёт тот ладонь на грудь, сжимая военную рубашку. — Да как вы смеете? — доставая пистолет, ухмыляется парень наклоняет тот голову глядя на блестящий ствол оружия. — Валите, — резко доставая пистолет из кобуры, целится в него Пак, закрывая один глаз. Они оба понимают, что ничего серьёзного делать не намерены, но иной раз старшему лейтенанту приходит в голову поиграть на нервах Чеён, понимая, что та ему ничего не сделает, терпя выходки младшего, словно мать львица со своим детенышем. — Понял. Увидимся на совещании, полковник, — улыбнувшись, отдает тот честь, выходя из небольшого кабинета. Чеён лишь пустым взглядом сверлит деревянную темную, как черный шоколад, дверь. Воспоминания о сегодняшнем утре заставляют расплыться в сумасшедшей улыбке, не дающей утробному смеху выйти наружу. Пак помнит, как посмотрев в зеркало, находящееся на стене коридора, делая тяжелые, шаги вышла из довольно-таки большой квартиры в центре Керона. Сейчас деньги для неё не проблема, чтобы плавать в роскоши достаточно быть пешкой президента, вот только пешка ли ты? Многие знают, что отряд Дадэм, название которых стало таким только из-за слов народа, может при желании убрать никчемного Ли Хансика со всей его роднёй и взойти на трон, наблюдая сверху за всем, но это слишком рано, военные привыкли быть в тени, лишь улыбаясь в камеры операторов новостей. Чон Чонгуку никчему знать о них, хоть это уже не тайна, но козыри всегда остаются в рукаве. Открыв дверь она увидела розу возле порога, иссиня чёрного цвета с острыми шипами на концах. Аккуратно коснувшись одной иглы растения девушка перевела взгляд на подушечку пальца, где начали проявляться капельки крови, медленно поднеся к губам палец та облизнула соленую жидкость, улыбнувшись. Чонгук уже знает кто ему яму вырыл, теперь и её за собой утащит. *** — Кан Хаун приговорён к смертной казни, — возвышаясь над платформой для казни с правой стороны, отчеканил Ким, упираясь большими и венистыми руками о пьедестал. Серебристые волосы аккуратно уложены назад небольшим количеством лака, цвет волос напоминал темное серебро и аллюминий, прекрасно балансируя между этими оттенками. Чеён, стоя за ним, рядом с Паком, думала о том, какой же на самом деле родной цвет волос генерала. Хоть это на самом деле и кажется смешным, но является гораздо интереснее, чем слова раскаяния пойманного человека Агма. Кан был главным отвечающим за перевозку оружия из Гелюма в центр Керона, как выяснилось, они намеревались поднять бунт и устроить поджог центральной улицы, но благодаря полковнику Паку, которому досталось задание Чеён, всё это обошло стороной и теперь одного из драконов казнят перед всем собравшимся народом, а его смерть будет транслироваться по всем новостным каналам, блондинка улыбается, представляя выражение лица дьявола. Закончив со своей речью, Хауна кладут на деревянный стол, больше похожий на пень, а тот визжит, словно свинья, весь в слезах и соплях, как животное, Чеён от этой трусости противно, ни за что бы не стала так унижаться. Дыхание останавливается от предвкушения зрелища, когда мужчина заносит руку с кинжалом над головой преступника, а через секунду холодное оружие, рассекая воздух, проходит сквозь горячую плоть, лишая виновного головы и жизни. У Чеён в глазах фейерверки взрываются от вида струящейся крови, которая растекается по дереву, от чего шаги мужчины с грязным оружием отдаются от стен домов характерным хлюпаньем о жесткую подошву старых ботинок, где местами уже стерлась краска, а стеклянные глаза, в которых уже потухла жизнь, манят словно наркотик зависимого. Чимин, стоящий рядом, наслаждения Пак лишь от одного вида крови видит, пугается тому, какой стала когда-то милая и хрупкая девушка с большими оленьими глазками. Но осознание того, что тут почти все не без грехов, приходит мгновенно, брюнет, смотря на любого, видит, что у него есть свой скелет в шкафу. Вот только спрятанная тайна у всех разная и её влияние сказывается на каждом. Война меняет всех, а забирает лучших. Пак Чеён исключением не стала, поэтому морально себе все кости в порошок превратила. Когда толпа поняла, что больше ничего не увидит, начала потихоньку рассасываться, а люди из Дадэма готовить машины для возвращения на базу, сегодняшнее собрание оказалось лишь «вызовом» всех, для оглашение того, что  им надо выйти в свет. Пока Чеён всё ещё стояла, смотря на то, как тело уносят двое мужчин, Чимин краем глаза заметил, что вокруг некой сцены начали собираться вооружённые люди, их было немного, но снаряжение никак не оставлял без внимания. После одной череды стрельбы, все прыгнулись вниз, а народ начал кричать, пытаясь убежать, но это сделать не давали окружившие их люди. Резко схватив пистолет, брюнет прислонился к ограждению балкона, если его таковым можно было назвать, и мельком выглядывал, подмечая, что около восьми человек поднялись на платформу, окружая одного человека. Чимин бросил взгляд на Чеён, что стояла за стеной, наблюдая за всем с небольшим скорпионом в руках, Намджун успел уйти, что сыграло не в лучшую сторону для военной части Керона. Чеён не с малым интересом смотрела на то, как окруженный вооруженными на сцену поднимался, брюнет с тёмными волосами, словно ночное небо, высокий мужчина с прекрасными физическими данными, будто поднимался за своим трофеем, ухмыляясь. Темно зеленый костюм отлично дополняла черная рубашка, расстегнутая на две верхние пуговицы, оголяя ключицы и шею, на которой был изображён дракон, что однозначно выделялся от всех предыдущих встречаемых Пак татуировок, хоть и видно было нечётко, но хвост мифического существа уходил куда-то за спину, скрываемую чёрной тканью, облегающей накаченное тело мужчины. — Добрый вечер, Керон, — громко поприветсвовал утихший народ брюнет, приподнимая ладонь. — Встречайте короля Агмы, дьявол поднялся к вам из самового ада, — несильно наклонив, повернул голову в сторону девушки, тот, смотря на миловидное личико из подлобья. Чеён видит эти чёрные и тёмные глаза, которые могут утянуть, словно омут, на дне которого черти пляс ведут, вот только Пак их не боится, сама придёт и каждому глотку перережет. Чонгук знал, что та стоит там и несомненно наблюдает за ним, словно пантера, выжидающая дальнейшие действия жертвы, вот только кто тут жертва? — Не бойтесь, я не собираюсь, что-либо делать, просто хочу сказать, что свинье Хенсику стоит перестать лезть на чужую территорию, распуская там своих псов. Если так и хочется померится оружием и количеством власти, то пусть придёт ко мне в кабинет, мы всегда рады, — уже без доли насмешки, холодно посмотрел Чон, потирая сухие ладони друг о друга. Хосок, стоящий с право от него, со скучающим видом наблюдал за ужасом на лицах бедных жителей Керона. Матери, что стояли тут с детьми, прижав их к своей груди, роняли слёзы, боясь за свою жизнь и чада. Мужчины же, огородив их спереди, защищали, будто смогут спасти от драконов. Хосоку от этого лишь смешно, ничего интересного, абсолютно. Пока Чимин отвлёкся, прицеливаясь в одного из стоящих рядом амбалов, что выполняли роль живого щита, не заметив, как кто-то ударил его чем-то твердым по голове, вырубив моментально, от чего всё тело обмякло и он упал на деревянный пол, будто тряпочная кукла. Последним, что он видел — это было то, как три человека оглушили сопротивляющегося полковника, что с криками выпускала в них свою обойму, пристрелив одного из драконов. *** Сложно жить, понимая, что реальность давно перестала тебя привлекать и вернувшись в нее, она словно холодный душ, отрезвляет и возвращает все серые краски и кровь, стекающую с рук, которую не стереть ничем, Тэхён проверял. Утешение Ким нашел еще в подростковом возрасте, когда друзья из школьной банды начали что-то делить в туалете учебного учреждения, как оказалось это были таблетки помогающие увидеть мир иначе, говорили они, кладя в трясущуюся ладонь Тэхёна маленькую, ничем не примечательную таблетку. Сглатывая вязкую слюну вместе с наркотиком, шатен понял, что пути назад нет, а искать дорогу в тот ужасный мир не хочется. Увидев один раз новые краски, другие становятся неинтересны и скучны. После того, как денег с подработки грузчика стало не хватать, давний друг Сыну предложил заняться нелегальным бизнесом, как он выразился, это довольно прибыльно, да и цену на новую дурь своим они не хило так скидывают. Парень помнит, как тяжело было в первое время, но с каждым выполненным заданием он поднимался, медленно сквозь пот, кровь, хоть и не свою, и слезы к своему трону. Ким Тэхёну мало быть частью нового, совсем не похожего на реальность, мира он хотел стать его королем. Желал быть хозяином всей преступной жизни Керона. Первый шаг был сделан, когда он стоя с прекрасным австрийским Glock-17 перед своим 《боссом》, что доверял ему, как родному сыну, целился ему прямо в голову, пытаясь удержать дрожь в руках и слёзы, стекающие по щекам. Стоны внутренней боли уже давно не сдержать, губы от попыток перекрыть им доступ, давно истерзаны в кровь. В глазах седого короля Ычона Хана шатен видел лишь…сожаление? — Почему вы не вызываете охрану?! — выкрикнул парень, вытирая о плечо мокрые щеки. Он давно ждал, что Осан вызовет своих людей и те на месте прострелят ему голову, но тот спокойно сидел в кресле глядя на Тэ. — Зачем? Я знал, что рано или поздно умру, это вопрос времени. Ты достоин стать хозяином Ычона, Тэхён. Я прошу тебя об одном, позаботься о моём сыне, — нарушил хриплым голосом гробовую тишину мужчина. Кима бесило его спокойствие, такая халатность к собственной жизни. Ни разу тот не видел в глазах босса хоть одной эмоции, даже когда убивали его людей! Ни-че-го. На последнюю просьбу короля его мира, шатен лишь кивает, чем успокаивает Хана. — Простите, — прикрыв глаза, выдохнул парень, выходя из комнаты, где одиноко на кресле лежит труп человека, что десять минут назад прощался со своим единственным сыном, который больше не увидит родных глаз отца. Лист о том, что все переходит в руки Ким Тэхёна с печатью семейства Хан, проверил приближенный Осана Вуин. С того дня началась новая глава жизни Ычона. Глава о неком Киме, что смог восстать из пепла, несмотря на зависимость. Тэхён свое слово сдержал. В тот же день новый змей Ычона велел привести в его дом Хан Сокджина, что, как ему сообщили, чуть не покончил жизнь самоубийством в своей ванной комнате после того, как узнал, что его отца убили в собственном кабинете. Прислуга с длинным языком взболтнула ему лишь это, но не назвала убийцу, боясь, что будет убита, но как показалось Киму, сделала лишнее, в следствии чего была пристрелена в саду за домом. Увидев в первый раз красивого молодого парня, в чьих глазах была лишь боль, отражающая сломанное нутро, Тэхён понял его боль, увидел душу, истекающую кровью. Сначала парнишка Кима к себе не подпускал, прятался в своей комнате, не желая видеть кого-либо, но и Тэ не оставлял его одного. Каждый раз стучал в дверь, спрашивал, как он, приносил любимую еду брюнета лично и ставил возле его комнаты, а когда слышал хлопок двери и не видел бумажного пакета, то с трудом скрывал улыбку от охранников, которых охватывал ступор. Со временем Джин привык к королю, он в Тэ видел поддержку и опору, доверился, отдав свою жизнь в чужие руки. Король Ычона сразу в брюнете родное тепло увидел, брата по боли нашёл, семью вновь обрёл. Заканчивая с очередной сделкой, Ким думал лишь об одном, как бы скорее в квартиру многоэтажного здания вернуться, посмотреть весёлый фильм с брюнетом и поболтать о чём угодно, только не о работе. Рядом с братом парень свет видел, тот своей улыбкой весь мрак отгонял, за что мафиози был готов ему весь мир к ногам бросить, вот только Соку это вовсе не нужно, для парня восемнадцати с половиной лет нужно было лишь присутствие брата. Из дома Джин не выходил, только сидел в гостиной, смотря очередное шоу, что уже давно не вызывают смеха, от наигранных эмоций актёров лишь тошнило, а глаза сами по себе закатывались. Тэхён ему свою фамилию подарил, дал ключ к любой прихоти, старое 《Хан》 помог забыть. Казалось бы, история с хорошим концом, вот только не для брюнета, случайно услышавшего от одного из охранников, во время отправки в порт, о том, что это король Ким Хана с трона свергнул и жизнь его забрал. Сокджин тогда и брата потерял, в котором новый дом для разбитой души нашёл. Долго кусал губы в кровь, пытаясь сдержать крик боли, что рвался изнутри. Разочарование в любимом брате липким медом по телу растеклось, в горло и нос залилось, не давая возможности вздохнуть. Рукав военной рубашки, которую ему подарил Тэ в честь первого задания, на которое лично назначил Джина главным, доверив важную сделку с Чон Чонгуком, давно промок. Мысли о том, что прямо в машине можно продырявить голову пистолетом, который он в жизни держал от силы три раза, всё больше и больше манила. Только вот страх от мыслей о суициде пугал больше, Ким смеялся от своей трусости. Бог его молитвы об избавлении от этих мучений услышал, поэтому к нему и послал Пак Чеён. Сейчас, стоя перед гробом брата, Тэ не верил, что жизнь свою потерял, свет свой не уберёг от холодных рук смерти, что давно с мафиози свою игру начала, забирая жизни у всех дорогих ему людей, но не у него. В голове так и бился недолгий разговор с Джином в два часа ночи на кухне: 《— Джин-а, кто я для тебя? — убирая холодную воду назад в холодильник, повернул голову к сонному парню Тэ. Почему-то неожиданно захотелось узнать, а семья ли Соку Хен? Ни разу шатен не слышал от него короткого 《брат》. — Тэ-хён, ты мой брат, — мило улыбнулся брюнет. — Любимый брат, — добавил тот прежде, чем скрыться за углом, направляясь в свою комнату. Тэхён только рад, что Сокджин не видит его слез сквозь улыбку. Тэхён не один, больше не один…》 Теперь, в когда-то теплой и уютной квартире, лишь холод и тоска, накрывающая от всё ещё не выветренного аромата цитрусовых духов Сокджина. Ким Чону такого не простит, отомстит жестоко, ударив по самому больному, но его жизни не заберёт, такое слишком просто для дьявола. Король заставит Чонгука почувствовать то же, что и он. Над Ычоном теперь солнце погасло, остались только кровавые тучи.