Общажный переполох

Сны длились все дольше и дольше, день перетекал в ночь, ночь в утро, но лицо спящей девушки не меняло своего страдальческого выражения. В ее нескончаемых снах падали светящиеся цифры и короны, маленькие статуэтки с крылатыми людьми, часовые механизмы… Все эти предметы неслись по колодцу, словно она была одним из персонажей Льюиса Кэрролла, и исчезали в непроглядной тьме внизу. Она падала, и ее длинные рыжие волосы взметались ввысь, послушно повинуясь потокам воздуха. Но время во сне шло совсем по-иному, думаю, об этом знает каждый, у кого есть яркие, запоминающиеся сны. Проведенные там несколько минут равнялись в реальном времени паре суток. — Тут кто-то есть? — спросила Василиса, и ее голос приумножился эхом, отскакивая от темных и влажных стен бесконечного колодца. В ответ старческий глухой голос рассмеялся где-то со дна. Девушка испуганно вгляделась в темноту, и внезапно ее время остановилось. Предметы и волосы замерли в воздухе, а она застыла с приоткрытым от испуга ртом. — Какая надоедливая особа, — произнес скрипучий голос, доносящийся из темноты комнаты. Существо это сидело в кресле, развернутом лицом к стене. Большой дубовый стол украшала коллекционная стойка, под стеклом которой расположились перья в резных подставках. Все окна были зашторены, и даже если на дворе был солнечный день, ни один лучик не пробивался в эту неприятную комнату. На холодных серых стенах висело несколько картин и фамильные гербы. А еще комнату наполняло чарующее тиканье часов и какое-то потустороннее дыхание. — Время шло-шло, — задумчиво проговорил человек в кресле, — и пришло! Комнату наполнил резких хриплый смех, и все растворилась, словно акварельную кисть промыли в банке воды. Когда руки Фэша коснулись прекрасной часовой диадемы, которая при произнесении заклятия превращались в самую мощную часовую стрелу, его пробрала дрожь. Вот он, стоит на вершине своего величия, единственный правитель всего сущего, самый мощный часовщик Эфлары, и все благодаря этому прекрасному артефакту и своей хитрости… Отдать ЭТО Астрагору? Смешная чушь. Нужно лишь обладать тайным знанием, чтобы научиться управлять этой часовой стрелой, и он их раздобудет, как бы тяжело это ни было. Он даже не заметил, что Огнева пропала, но его мыслями полностью завладела только власть. Она даже не заметила, что ее реальность была изменена, ведь ее мыслями полностью завладело предательство. Мальчик около недели скитался по остальским библиотекам в попытках найти какие-то утерянные знания о диадеме Кристоля, но все казалось тщетным. Он спал где придется и частенько игрался со временем, чтобы достать себе еды, но никаких наказаний за свои шалости он уже не получал. Его это настораживало. Неужели он так скрытен, либо просто Эфлара больше его не ждет? Все ли нормально с часовыми переходами? Когда он вернулся в общежитие, чтобы забрать свои вещи, он заглянул в комнату под номером 26. Комната была погружена в мрак, шторы задернуты, а на полу лежал слой пыли, словно тут давно никого не было. Все вещи девочек отсутствовали, шкафы и полки были пусты. Фэш прошел вглубь комнаты, и половица тихонько скрипнула. Тут остался только один предмет. Та остальская книга про часодеев почему-то лежала на заправленной кровати Василисы, хотя он точно был уверен, что забирал ее для изучения. Парень поставил свою сумку на пол и коснулся кончиками пальцев ее обложки. Пространство вокруг него поддалось вперед и засеребрилось, дыхание сперло и его затянуло во тьму. Чертова ловушка! Дурацкие уловки его дорогого дядюшки. Он едва успел захватить с собой оставленную сумку, когда водоворот закружил его, а под ногами резко оказался знакомый пол. Змиулан. Здравствуй, дом родной, конечно, но не мой. Фэш огляделся — ну конечно, прямиком в злополучный кабинет, удивительно, что не сразу в темницу. — Астрагор, дядя, что тебе нужно? — спросил Драгоций, отряхиваясь от пыли. — Не задавай глупых вопросов, мальчишка, — голос дяди донесся до потолка и обрушился на него ледяным дождем. — Отдай диадему. — Она никогда не была твоей и не будет! То, что она найдена и невредима — моя заслуга, и это мой артефакт! — Фэшиар уже достал свою фамильную часовую стрелу и приготовился защищаться. В ответ дух Осталы только горько рассмеялся: — Что ж, правда? Знаешь, ты ведь всегда был лучшим учеником, но я никогда не учил тебя гордости, напыщенности и глупой спеси. Ты еще не достиг таких высот, как я, чтобы бросать мне вызов! За окном прогремел раскат грома, и холодная вспышка света осветила лицо старца. Оно выражало злость, брезгливость и холодную уверенность. Его губы дрогнули в усмешке. — К тому же я верю, что ты сможешь сделать правильный выбор в сделке, которую я тебе предложу. Астрагор сделал взмах рукой, и неожиданно потолок комнаты затуманился, превращаясь в клубы черного дыма. Из черной массы выплыла девушка в тонкой сорочке, а ее тело и собранные в хвосты волосы парили в воздухе, как будто в невесомости. Ее глаза были закрыты. Фэш в ярости сжал кулаки. — Зачем она тебе? — О, все просто, мой мальчик. — Астрагор прошел вдоль стола и его тонкие пальцы с длинными когтями прочертили полосы по столу. — Девушка в обмен на диадему. Жива, невредима, живет с тобой на Остале. Если не отдашь диадему или попытаешься меня обхитрить, то она будет долго томиться в моих темницах, терпеть пытки и боль, а потом умрет. Так что будь разумным и послушай моего совета — не лезь во взрослые игры. Не примеряй на себя вещицы не по силам. Хватка Драгоция ослабла. Он почувствовал, как силы разом покидают его. Почему это повторяется снова? Почему нельзя просто любить без последствий? Что же делать? По рукам пробежала дрожь. Диадема на его запястье засветилась, а в голову пробрался затуманивающий елейными речами голос: «Любить? Нет, твоя единственная любовь — это я, глупенький. Борись за меня до конца». — Почему ты решил, что эта девчонка для меня что-то значит? — равнодушно ответил Фэшиар, нежно поглаживая артефакт на своей руке. Тот запульсировал в такт его ласкам, и на лице парня появилась блаженная улыбка. Астрагор в ответ только очертил в воздухе круг рукой и рассек его пополам. Девушка застонала от резкой боли и сжалась в клубок, но он провел еще одну черту и Василиса схватилась за сердце. Ее глаза распахнулись, дыхание стало неровным. — Я могу играть так целыми днями, а у тебя даже не дрогнет твое благородное и доброе сердце? — удивился дядя. «Люби меня» — шептала ему диадема, пока Фэш разрывался от противоречивых чувств. Ненависть и любовь, смешиваясь, мешали ему здраво мыслить. Она начала медленно сдавливать его руку, чувствуя, что любовь парня принадлежит не только для нее. Он дернул рукой, надеясь ее стряхнуть, но она сжималась все сильнее. Астрагор не прекращал пыток, полностью увлеченный процессом. Девушка рухнула на пол, словно вся толща воздуха внезапно обрушилась на нее вновь, и закашлялась кровью. — Я люблю тебя! — кликнул Фэш в пространство комнаты, обращаясь сразу к нескольким, диадема разжалась и безвольно соскользнула с его руки. Парень схватил ее, наполнив ненавистью и отвращением, и прежде чем она начала сжиматься, надел ее на шею своего бывшего учителя. Ошибкой Астрагора было то, что он не прекратил пытать Василису, а его разум был заполнен злобой и алчностью. Диадема, питаясь этими чувствами, начала сжиматься. Дух Осталы захрипел, попытался схватить тонкий металл крючковатыми пальцами, но было слишком поздно. Пальцы соскальзывали, она вжималась сильнее в дряблую кожу, старец закричал, но из горла послышалось только сипение. Василиса проснулась, откидывая вспотевшие волосы.