Люби меня, люби

      Вадим проваливался во тьму. Она обступила его со всех сторон, приняла в свои объятия как любящая мать своё дитя. Упоительное, ни с чем не сравнимое ощущение легкости, отрешённости, счастья. Ты превращаешься в мысль: несёшься по бесконечному пространству, невесомый, невидимый, непорочный. В груди раскрывается цветок умиротворённости и спокойствия: всё бренное уходит на второй план, уступая место чему-то новому, возвышенному. Как много он читал про туннели света, возникающие в конце, туннели, приносящие спокойствие. Это означало смерть тела и свободу души. Странно! Как все боятся смерти, но, когда приходит миг последнего вздоха, последнего удара сердца, понимаешь, что этого не стоит боятся, что это лишь значит освобождение и вечный покой. Туннель стал приближаться, становился чётче, появились очертания…       Или это уже не туннель? В глаза Вадима ударил мерцающий свет, по коже заструился прохладный ветер. «Что за чертовщина, я же умер!» - вот какая первая мысль пронеслась у парня в голове. Он открыл глаза, и не узнал места, где находился. Это совершенно не было похоже на балкон его квартиры, да что там, это не было похоже ни на больницу, ни на реанимацию, ни на морг. Его окружали холодные каменные стены. Яркий свет резал глаза, мешал сфокусировать взгляд. Вадим проморгался, слёзы ручьём потекли из глаз. Комната приобрела чёткие очертания. Теперь он ясно видел, что находится в помещении какой-то крепости или бастиона. «Что за чертовщина?» - подумал парень и окинул взглядом комнату. На стене прямо напротив кровати висел непонятный амулет, представлявший собой круг, связанный из материала, напоминавшего сено или лыко. В него были вплетены семь фигурок, державшихся за руки. Семь. Это число как иглой впилось в мозг и вызвало одну из безумнейших догадок. Кажется, он начал понимать, где находится. Вадим осмотрел себя. Парень лежал на широкой деревянной кровати с резным изголовьем, укрытый огромными шерстяными одеялами. Парень прикоснулся к своему лицу. Курчавые волосы, разметавшиеся по подушке, неаккуратная юношеская поросль, покрывавшая подбородок и часть щёк. Вадим отодвинул одеяло: он лежал в том самом халате, в котором был на том злополучном балконе. В кармане лежал телефон, в другом – недобитая пачка сигарет. Парень крепко задумался.       Однако, долго размышлять ему не пришлось. Громкий девичий голос, доносящийся откуда-то снизу, прервал его мысли: «Рикон, прекрати путаться под ногами, марш в комнату!». Этот крик рассеял все его сомнения. Он действительно попал в мир своей любимой книги, да ещё и в самого главного мямлю, как ему всегда казалось. Мозг начал судорожно соображать. Не стоит ломать психику людям глубокого средневековья сигаретами и телефоном! Мало того, он ещё и был одет в расшитый причудливыми узорами халат. Рядом с кроватью стоял огромный сундук. Вадим (в теле Джона, разумеется) рывком сел на кровати, привыкая к своему новому телу. Судя по книге, герой был младше его аж на пяток лет. Убитый заботами и невзгодами, в реальном мире парень чувствовал себя лет так на сорок. Не хотелось куда-либо ходить, что-либо делать, тело рьяно отвергало всякую возможность активничать. В новом же теле, как только кровь заструилась по жилам, как только он сел на кровати, стал ощутимым неимоверный прилив сил. Кажется, он мог горы свернуть, ему всё было нипочём. Он резко встал, откинул крышку, стянул с себя халат, оставаясь лишь в бриджах, вынул из кармана вещи, напоминающие серую реальность, и сунул его глубоко внутрь. Крышка с глухим стуком вернулась на место, он подошёл к бадье с водой, чтобы умыться и снять с себя остатки сна.       В воде отражался молодой человек среднего роста с широкими, мощными плечами и ярко выделяющимися ключицами. Хорошо очерченный рельеф тела навевал мысль о древнегреческих атлетах. Лёгкая, не сильно густая, но столь притягательная глазу поросль, начинающаяся от пупка, доходила до верхней линии исподнего, продолжаясь ниже, в самых сокровенных местах. Вадим обомлел: взгляд его был намертво прикован к водной глади, он не мог оторвать глаз, настолько его зацепил внешний вид его нового тела. «Уж я постараюсь учинить максимальный ООС» - подумал парень. «Я вытяну из него то, что не смогли раскрыть ни в книгах, ни в сериале».       Послышался топот ног по лестнице. Джон развернулся, быстро рванул к кровати, лёг и укрылся одеялами, стараясь изобразить невинное выражение только что проснувшегося человека. В руках были зажаты чужеродные предметы, горящие огнём, как шпаргалка у школьника. Он засунул их под подушку, моля всех известных ему богов, чтобы никто под нее не залез. В дверях показалась хрупкая, невысокая, похожая на мальчика фигурка. Видно было, что она точно выверенным движением заглядывает в комнату. Их взгляды встретились, глаза девчушки широко распахнулись, брови удивлённо полетели вверх. Она резко развернулась и загрохала по ступенькам, сбегая вниз с радостным криком: «Отец! Скорее наверх, Джон проснулся!!!»       Спустя пару минут в проёме возникла статная фигура мужчины. Ему было немного за тридцать, густые тёмные волосы спадали на плечи. Широкие серые глаза, в которых с первого взгляда, казалось бы, не было ничего, кроме льда, излучали тепло, в них читалась искренняя отцовская любовь. Прямое, скуластое лицо обрамляла коротко стриженая борода каштанового цвета. То был Эддард Старк, Хранитель Севера и отец Джона Сноу.       А действительно ли этот человек был отцом Джона? Парень, лёжа под кучей одеял, приятно согревающих и тело, и душу, впал в раздумья. Он помнил, что сестра Хранителя Севера сочеталась тайным браком с кронпринцем Таргариенов Рейегаром, и у счастливой пары родился сын. Именно тогда Лианна Старк заставила своего брата, Эддарда, пообещать ей, что никто не узнает настоящего происхождения его первенца. Сказав это, новоиспечённая мать сошла в мир иной.       Тем временем, Нед Старк уверенным шагом прошёл по комнате по направлению к кровати. Взглянул на него исподлобья и спросил: - Как ты себя чувствуешь? - Спасибо, отец. Уже лучше. - Прекрасно, - ответил лорд Эддард. – Завтра сможешь вернуться к привычному распорядку дня? - Да, конечно, - ответил Сноу - На днях приезжает мой брат, Бенджен. Если ты всё ещё хочешь надеть чёрное – самое время поговорить с ним об этом. - Благодарю, отец. Я обязательно поговорю с ним - Ну хорошо, - ответил Нед. – Я рад, что ты пошёл на поправку. Завтра я постараюсь посмотреть на вашу тренировку с Роббом. Набирайся сил!       Сказав эти слова, Хранитель Севера повернулся и вышел из комнаты. Джон лежал в смятении. Завтра ему придётся тренироваться на мечах со своим сводным братом. НА МЕ-ЧАХ. Как так-то? Последнее, что хоть отдалённо напоминало меч, была обычная палка, и то он дрался ими более, чем десяток лет назад. «Интересно, передаются ли навыки, вспомнит ли моё нынешнее тело, что нужно делать и как?» - думал парень. По коже пробежал холодок. Он не мог опозорить себя ни перед кем! Все сразу заподозрят что-то неладное. Под одеялами резко стало неуютно, огромные слои меха не могли согреть его: так действовал страх, он сжимал своей стальной рукой сердце. Рука начала беспорядочно шарить под грудой меха, взор пугливо прыгать по стенам. Джон решил перевернуться на бок, накрыться с головой и попытаться не думать о завтрашнем. Рука, залезшая под подушку, нащупала острые края. Предмет показался из темноты – в нём парень узнал пачку сигарет, последнюю ниточку, связывающую его с тем миром, с серой действительностью. Джон рывком сел на кровати: ему просто жизненно было необходимо закурить, прочистить мысли. Проблема была в том, что никто из этого мира понятия не имел, что такое «сигареты» и зачем они вообще нужны. Накинув на себя плащ, висевший около кровати, он дошёл до конца комнаты и затворил дверь, повернув напоследок замок. Затем он подошёл к окну, достал сигарету, чиркнул зажигалкой. Дым потихоньку начал обволакивать его, прочищая мысли.       Робб. Насчёт этого человека у парня был особый пунктик. Ещё будучи Вадимом, в своём мире, он испытывал более чем дружеские чувства к этому персонажу. Это была привязанность, можно даже сказать, одержимость. При первом прочтении описания Робба, внутри живота Вадима что-то перевернулось, что-то ёкнуло внутри и отозвалось тёплым, мурчащим. Тогда он не понял, что бы это могло быть. После просмотра сериала, стало очевидно, что парень намертво привязался к этому типу. Это было сродни наваждению, мучительному сну, повторяющемуся изо дня в день, выматывающему видению. Вадим не мог спокойно есть, спокойно жить. Все его мысли занимал этот персонаж: так глубоко он вошёл в его сознание, образ мельчайшими крупицами разошёлся по венам, засел в тканях. Он повсюду искал хотя бы отдалённо похожего человека, да всё без толку. Это было настоящее эстетическое удовольствие: сцены с Роббом Старком он мог просматривать часами. Каждый жест, каждая улыбка, каждая фраза – всё это словно раскалённый гвоздь засело в сознании парня, создавая образ ангела, кумира, идеала. И ничто, а уж тем более никто, не мог осквернить, омрачить или извлечь этот образ у него из головы.       А тут такая возможность подвернулась – живой Робб Старк, наследник Хранителя Севера. Живой человек, которого можно потрогать, почувствовать, пропустить все его флюиды сквозь себя. Завтрашней встречи он боялся больше всего на свете. В голове кипел котёл противоречивых чувств, и он готов был взорваться, свести с ума. Больше всего на свете парень боялся быть отвергнутым.       Сигарета подошла к концу. Аккуратно затушив её о камень, а окурок спрятав в пачку, Джон отошёл от окна, лёг на кровать и провалился в сон