Хроники Лунного города

      В обеденную пору дворец Солнечного Совета оживал, становясь подобным муравейнику. После обеда, служащие отправлялись на послеобеденный отдых. Стоит отметить, что значительная часть дворца была отведена под зоны отдыха для сотрудников. Здесь были читальные залы, компьютерные комнаты, гимнастические залы и столики для настольного тенниса. Однако самым почетным местом для отдыхала был шахматный зал, где как правило собирались высшие руководители, проводившие беседы на важные темы.       - Вы уже слышали новость о том, что в Цветочном городе какая-то эпидемия неведомой болезни разразилась? – поинтересовался у коллег Светличный, сидя на мягком диване. – Город закрыт на карантин. Если не отказывает память, в Цветочный город отправился один из гостей, Козлик. Должно быть гости принесли с собой заразу, к которой мы не имеем иммунитета.       - Ложные слухи! Если бы они принесли болезнь, в первую очередь в нашем городе коротышки начали заболевать, – возразил Имбирь. – Однако никто до сих пор не заболел. Поэтому не стоит верить слухам.       - Имбирь, ты разведай, что там происходит в Цветочном городе и доложи нам об этом, а то кто знает, что там стряслось, – велел Калинин. – Имбирь, хотелось бы, чтобы ты оказал небольшую услугу. Скажи, что ты, знаешь о т.н. Клубе Любящих сердец?       - Довольно много знаю, – ответил Имбирь, будучи в курсе ситуации в Цветочном городе. – Это сообщество коротышек, помогающих влюбленным малышам и малышкам в поисках друг друга… Что-то вроде клуба по интересам. Они регулярно организуют встречи, пишут статьи и даже издают журнал. Тебя заинтересовал этот клуб?       - Да, заинтересовал. Я размышляю над тем, что в пору нам организовать какой-нибудь новый праздник. Например, День любящих сердец.       - День Любящих сердец? Как замечательно! – мечтательно потянула Гвоздика. – Вы правильно мыслите, уважаемый. Город давно нуждается в новом празднике. Да, есть день солнечных братьев и сестер, но он нынче вообще ни о чем. Надо бы что-нибудь новое придумать, а что может быть лучше, чем день любящих сердец?       - Вот и я так думаю, – подтвердил Калинин, бегая глазами. – Имбирь, составь мне полный список сладких парочек города с адресами их проживания. Благодаря ему я смогу связаться со всеми ими и привлечь к организации праздника. Для тебя, Имбирь, это не составит труда, не так ли?       - Не вопрос! Будет сделано! – пообещал Имбирь.       Разговор о возможно неведомой болезни, был актуален, если учесть, что сегодня дворец Солнечного Совета посетил космический гость по имени Дымок, добившийся аудиенции исполкома. Пришел он не с пустыми руками а с колодой карт, чтобы позабавить Калинина и других важных персон искусством карт. Калинин, устроившись на мягком диване, наблюдал за тем, как Дымок ловко тасует карты и строит из вертикально поставленных карт домики. Наблюдая за этим, зрители порой хлопали в ладоши, восхищаясь ловкостью карточных дел мастера. Особым номером было угадывание извлеченной из колоды карты.       - Глубокоуважаемый, Калинин, смиренно прошу оказать мне помощь! – заявил Дымок, протягивая колоду. – Будьте добры, вытащите карту из колоды, запомните ее и вложите обратно. Будьте уверенны, что перетасовав колоду, я вытащу именно ту карту, которую вы загадали.       Калинин осторожно извлек из колоды карту, внимательно рассмотрел ее и вложил обратно. Дымок, перетасовал колоду. Зрители внимательно наблюдали за его действиями, стараясь разгадать секрет.       - А теперь, коронный номер! – торжественно объявил Дымок, показывая извлеченную карту бубнового короля. – Я извлеку карту, которую загадал глубокоуважаемый Калинин.       - Простите, любезный, но я не эту карту загадывал! – возразил недоумевающий градоначальник. – Там была карта с цифрой 10 и красными сердечками. Вы не ту карту показали.       - Так естественно, что я показал карту, которую вы не загадывали. Карта, которую загадали вы, исчезла! – объявил Дымок, и собравшиеся невольно рассмеялись. – В этом и заключается весь фокус.       - Все это весьма забавно, конечно, – произнес Калинин, над которым провернули шутку. – Однако я не могу понять, чего вы хотите от нас, уважаемый Дымок?       - Вы деловой коротышка, зреющий в суть вопроса. Недаром, вы занимаете должность главы города, – польстил Дымок. – Я желаю создать ассоциацию карточных игр, а так же игорный дом. Место, где все желающие могли играть в карты под музыку оркестра и танцы танцовщиц. Уверен, вам не составит труда, немного посодействовать нашей скромной затее.       - Над этим стоит подумать. Знаете, нее нравится мне идея с танцовщицами и оркестром, – сделал замечание Калинин. – Веет от этого неблагопристойностью, чего я, как градоначальник, не могу допустить.       - Полностью разделяю ваше мнение! – поспешил согласиться Дымок. – Музыканты и танцовщицы не обязательны! Это скорее как приправа к блюду. Желательно, но необязательно. Однако без вашего высокого соизволения нам и шагу не шагнуть!       Присутствующие принялись упрашивать, чтобы Калинин пошел навстречу просьбе космического гостя. Всем хотелось, чтобы в городе появился игорный дом, пускай и без оркестра и танцовщиц.       - Ладно, будет вам игорный дом! – обещал Калинин, желая, чтобы его оставили в покое. – Однако сейчас все должны вернуться к своим обязанностям! Обеденный перерыв подошел к концу. Всем по местам!       Обеденный перерыв и вправду подходил к завершению. Об этом работников известил специальный сигнал. Служащие принялись расходится по кабинетам.       - Пирожки! Горячие пирожки! Покупайте пирожки! Налетайте, разбирайте пирожки! – послышался Дымку знакомый призыв, от которого, находясь здесь, он уже отвык. – Только здесь и сейчас особые пирожки и пончики! Не пропустите!       Перед входом в сквер стоял торговый автомобиль, на прилавках которого была расставлена свежая выпечка, своим ароматом заманивающая коротышек. Дымок ранее встречал подобные авто и мотоциклетные лавки. С их прилавков совершался сбыт продукции, всякого рода выпечка, мороженное, или сахарная вата, особо любимая коротышками, и при совершенно бесплатно. Подходи и бери.       - О, я смотрю, к нам пожаловал гость из космоса! – приветствовал Дымка продавец, рослый коротышка в колпаке и фартуке – И вы можете обменять свои деньги на нашу особую выпечку.       - Что еще за особая выпечка? – поинтересовался Дымок. – Кстати, ты кто такой?       Дымок стал очевидцем странной картины. Прилавок автофургона был наполнен всякого рода выпечкой. Пирожки, пончики, рогалики… Вот только слева была разложена просто выпечка, а справа выпечка, к которой прилагались ценники, где была указанна цена товара. Слева был указатель "простая выпечка", справа над оцененной "особая выпечка". На вид это абсолютно одинаковые пирожки и пончики, однако малыши и малышки, подходя к прилавку, передавали продавцу деньги, получая взамен особую выпечку.       - Благодарим за покупку! Приходите еще! – довольным голосом произносил коротышка в фартуке и колпаке. – Мы еще напечем особой выпечки только для вас! Несите только свои денежки, не скупитесь!       - Слева лежит обычная выпечка. Выпечка, которую можно найти где угодно или испечь дома. Поэтому она свободно отдается на руки, – объяснял продавец, указывая рукой на продукцию. – Справа лежит особая выпечка, выпеченная по особой, секретной рецептуре, никому в этом городе неизвестная и ее невозможно повторить, не зная секретов. Особый товар. Поэтому, если желаешь ее попробовать, отдай взамен деньги и получи особую выпечку.       - Особая выпечка? Ну-ка дай пробовать! Что за особая выпечка... – Дымок взял пончик слева и справа и попробовал сначала один, а затем второй, вдумчиво оценивая вкус обоих пончиков и размышляя над тем, что же в них особого. – Эй, послушай, так нет никакой разницы! И слева и справа абсолютно одинаковые пончики.       - Ты абсолютно прав, – согласился продавец, оглядываясь по сторонам. – Это понимаю я, понимаешь ты. Однако остальные, отдавая мне свои деньги, абсолютно уверенны в том, что получают особую выпечку, когда как на самом деле получают самые обычные пирожки.       Дымок и продавец некоторое время молча смотрели друг на друга, а затем невольно дружно засмеялись. Дымок сразу сообразил, что это афера. Никакой особой выпечки здесь нет. Все испечено из одной муки. Этот коротышка затуманил своими убедительными словами разум окружающих, убедив их в том, что существует особая выпечка, за которую доверчивые местные коротышки и отдавали деньги. Дымок прекрасно был знаком с подобными приемами, распространенными там, откуда он прибыл, но он и не подозревал, что и местные могут додуматься до такого.       - Хочешь жить, умей крутиться и вертеться, – объяснял продавец. – Деньги, отправленные в подарок, были нечестно распределены между жителями города. Где-то пусто, где-то густо. Совы и депутаты получили много денег, когда как например мы, пекари, не получили не сантика.       - Это повод для печали. Деньги здесь не более чем бумага, – напомнил Дымок. – Какая разница, владеешь ты ими или нет.       - Согласен. Однако всегда обидно, когда кто-то что-то имеет, а ты нет. Возникает желание тоже это заполучить, – рассуждал продавец. – В этом городе ранее никогда с этим не было проблем. Увидев у кого-то что-то, ты спокойно мог отыскать это и получить, не отдав ничего взамен.       Дымок понятия не имел, что на борту корабля находится контейнер с миллионами фертингов. Такое богатство под боком, а он и не знал! Правда стоило деньгам оказаться в пределах Большой Земли, как они стали просто макулатурой и металлом. Однако для здешних эта макулатура и груда металла казались настоящим сокровищем.       Сбыт продукции за деньги, организованный Паленым шел полным ходом. Коротышки не подозревали, что выпечка была на самом деле самой обычной, выпеченной из простой муки, и поэтому с охотой отдавали взамен свои деньги, только бы ее получить.       - Какая необычная выпечка! – приговаривали коротышки, пробуя особую выпечку на вкус. – Очевидно, что она не простая!       Правда большинству коротышек пробующим на вкус выпечку, приходила в голову мысль, что она ничем, эта особая выпечка не отличается от обыкновенной. Однако они боялись открыто заявить об этом, и лгали самим себе. Тем временем, к прилавку подошли Лисичка и Кисонька, занимающиеся сбытом денег. Увидев пирожки, малышки сразу решили покушать.       - Кого я вижу? Никак старшие инспектора Лисичка и Кисонька! – театрально обрадовался Паленый, узнав старых знакомых, отправивших его однажды под суд. – Я уже слышал, как высоко взлетели ваши Песец и Котик. По телевидению их теперь показывают.       - Да, Котик и Песец теперь занимают почетные должности! – подтвердила Кисонька. – Правда пока в фельдфебелях ходят. Это конечно хорошо, но неплохо бы стать и капитанской супругой. Так, чем это ты здесь занимаешься?       - Занимаюсь обменом особой выпечки на деньги, – объяснял Паленый. – Вы тоже можете получить особую выпечку. Отблагодарив за это деньгами конечно.       - Особая выпечка! – хором воскликнули Лисичка и Кисонька. – Ты возьмешь наши деньги?       - Ох, и не похожи эти бумажки на деньги! – качая головой, произнес Паленый, рассмотрев внимательно бумажки. – Похожи на фантики от конфет.       - Какие фантики? Это деньги! – возразила Кисонька. – Они не похожи на фертинги, но это и не фертинги! Это деньги, придуманные нами.       - Правда? Ладно, так и быть! Отдавайте мне все свои деньги, а я отдам взамен всю особую выпечку… И не особую тоже. По рукам?       Малышки согласились на сделку, отдав Паленому все свои деньги. Довольный Паленый нагрузил в бумажные пакеты выпечку. Так бы и состоялась сделка, но на горизонте неожиданно появилась малышка в роскошном платье в черно-красных тонах, шагавшая в компании малышом, держа его под руку.       - Комиссар Огонек, кого я вижу! – довольным тоном потянул Паленый. – Да здесь прямо какая-то встреча стражниц закона. Сначала инспектора пожаловали, теперь вот комиссар. Все прекрасны, словно цветы, но смертоносны, словно змеи.       - Комиссар Огонек! – хором воскликнули Лисичка и Кисонька, увидев наставницу. – Как мы рады тебя видеть! Представь, Огонек, а мы здесь вот обменяли свои деньги на особую выпечку.       - Что это значит, отдать свои деньги? – спросила Огонек, почуяв неладное. – Эй, Паленый! Что это за безобразие ты устроил? Вновь решил взяться за старое? С тобой разве на днях работала Волна, проведя воспитательную беседу?       - Провожу обмен хлебобулочной продукции на деньги, – отозвался Паленый, стоя за прилавком. – Ничего противозаконного нет, уважаемая Огонек. Вы тоже можете принять участие в обмене денег на пирожки. Лисичка и Кисонька уже отдали мне деньги, получив взамен пирожки.       - Мозги куриные! Вот почему их обмануть можно без труда! – воскликнула Огонек. – Я не Кисонька и не Лисичка, меня не обманешь.       - Огонек сердится на Кисоньку и Лисичку? – удивилась Лисичка, услышав столь резкую критику. – Эти пирожки особые…       - Лисичка, лучше помолчи! – ответила Огонек, напугав рыженькую и светленькую малышек. – Неужели не понять, что вас обманывают? Стыдно мне за вас! Я, как представитель Солнечного Совета, приказываю вам, Паленый, немедленно прикрыть лавочку, а так же вернуть всем обманутым коротышкам их деньги!       - Да неужели? – спросил с насмешкой Паленый. – Если не выполню вашу просьбу, что вы сделаете?       - Я попрошу, чтобы Лунь побил тебя как следует, – пригрозила малышка, указывая на своего спутника. – Побил до тех пор, пока я не устану смотреть, как он бьет тебя.       - Лунь выполнит вашу просьбу? – поинтересовался Паленый. – Или это просто угроза?       - Конечно я ее выполню! – отозвался Лунь, подходя к прилавку, угрожающе разминая суставы. – Во-первых, об этом просит моя любовь, и трудно ей отказать. Во-вторых я вполне смогу с тобой разобраться.       - Ладно, ладно, убедили! – ответил Паленый, примирительно выставив ладони вперед. – Уеду я сегодня отсюда и деньги верну Лисичке и Кисоньке! Но учтите, Огонек, что скоро, очень скоро, вы все сами будите умолять, чтобы мы приняли ваши деньги! Помяните мое слово!       Очевидцами конфликта было немало малышей и малышек. Одни приняли сторону Огонька, веря, что она вновь пресекла беззаконие. Другие поддерживали Паленого, видя произвол со стороны Огонька. Солнечный Совет и так за последнее время запретил все, что только можно, и им казалось, что он, в лице Огонька, продолжает свою генеральную линию всезапрещения.