Poison in Vain

Они видятся в следующий раз через пару дней, когда Дерек приглашает Стайлза на свидание. Он дарит Стайлзу цветок в горшке, и Стайлз плавится от нежности. На его плече еще красуется укус, а садиться немного некомфортно, но это мелочи. Дерек открывает и закрывает перед ним дверь новенькой черной Bugatti, как настоящий джентльмен. Они лениво и мило беседуют, пока Дерек увозит Стайлза с острова на материк и уже через два часа они оказываются в Нью-Йорке. Дерек галантен, обходителен, и у Стайлза абсолютно сносит крышу от всех дорогих штучек и таких манер. Он широко улыбается весь ужин в ресторане, позволяя Дереку выбрать ему блюда, и всего так много и так вкусно. Дереку кажется, что Стайлз все еще думает о словах Эрики и том, что сказал Пингвин. О том, что Стайлз купится на его богатство. — А если я спрошу у Эрики, были ли вы с ней в этом ресторане, что она ответит? — Стайлз не выдерживает после второго вопроса о причине его грусти и третьего бокала красного вина. — Она ответит, что мы были здесь, — Дерек пожимает плечами, и Стайлз огорчается. — Стайлз, — Дерек берет его за руку и успевает сжать крепче, когда Стайлз хочет капризно вырвать ее. — Мы поехали в Нью-Йорк, потому что я хотел, чтобы ты посмотрел, как здесь, может, тебе понравится, и мы купим здесь небольшую квартирку, — Дерек целует пальцы Стайлза. — Мы пошли в этот ресторан, потому что шеф-повар здесь — один из моих очень хороших друзей, и здесь правда очень вкусно готовят, но это не весь наш маршрут, — говорит Дерек ниже, и Стайлз вздергивает брови. — Я знал, что ты будешь думать о том, что сказали Эрика и Пингвин, и я не хочу, чтобы это было так. Ты для меня значишь больше, чем кто-либо, и я хочу, чтобы ты знал об этом, — Дерек снова целует его пальцы, и Стайлз расслабляется. — Хорошо, — отвечает он, когда Дерек опускает его руку, и продолжает есть. Дерек замечает, что Стайлз улыбается, удовлетворенный ответом. — Но учти, что ты не можешь манипулировать мной, используя бывшие отношения и давя на жалость, — говорит Дерек с ухмылкой, накручивая спагетти на вилку. Когда Стайлз собирается ответить гневной тирадой о том, что это не было манипуляцией, их официант выносит коктейли, и Стайлз стушевывается. Они пьют что-то искрящееся, с взрывами апельсина, и Стайлз выглядит счастливым и едва сдерживает смех. Когда ужин заканчивается, Дерек вальяжно обнимает Стайлза. Они гуляют, держатся за руки, и Дерек чувствует, что все идет просто великолепно. — Пришли, — говорит Дерек, и Стайлз смотрит на ничем не примечательное высокое здание, не выглядя впечатленным. Дерек открыл перед Стайлзом дверь, кивнул в приветствии менеджеру, и тот улыбнулся им в ответ и кивнул. Они зашли в лифт, и Дерек нажал кнопку самого верхнего этажа. — Знаешь, бывают люди, у которых вообще не получается заботиться о растениях? — говорит Дерек, играясь с пальцами Стайлза и целуя его щеку. — Ага. Иногда я не выдерживаю, и краду у таких людей растения, лишь бы они не навредили им, — отвечает Стайлз, и Дерек кивает, улыбаясь. Они выходят на последнем этаже и все, что чувствует Стайлз — это растения. Бегонии, лилии, шалфей и базилик, посаженные вместе, папоротники, гортензии и спящие нежные луковички тюльпанов. Весь этаж был заставлен растениями. — Где-то неделю назад я организовал некоторый фонд. Люди, у кого не получается заботиться о растениях, могут сдать их в фонд, и получат три доллара за одно еле живое растеньице, — Дерек все еще волнуется о том, как отреагирует Стайлз. Он стоит к нему спиной, луна освещает его через стеклянную крышу, чьи ставни приоткрыты, и с улицы веет теплом. Стайлз разворачивается к нему, и на его глазах блестят слезы, а на губах самая широкая улыбка из всех, что Дерек видел. Он обнимает Дерека и целует его, буквально повиснув на нем. — Это лучшее, что для меня делали! — Стайлз выглядит восхищенным, потрясенным и просто великолепным. Его тонкие руки взмывают в воздух, и Дерек впервые видит линии света и магии, исходящие из кончиков его пальцев. Его глаза горят, и каждое растение словно уставший рабочий, расправляет плечи, встряхивается, наливается соком и жизнью. Это длится пару минут, и Дерек правда любуется этим с восхищением. Дерек берет таблички и предлагает Стайлзу заполнить графики полива для садовника, который здесь заправляет. Они занимаются этим около часа, и Стайлз выглядит таким счастливым, что у Дерека щемит сердце. Когда посреди растений они находят кровать, Стайлз утягивает Дерека на нее, садясь сверху и целуя его шею. — Мужчины дарили мне подарки. Очень дорогие. Машины, бриллианты, вещи, кредитки, дома, — Стайлз загибает тонкие пальцы, вращая кистью. — Но никто из них не забирался так глубоко, Дерек, — Стайлз гладит его грудь, расстегивая рубашку. — Ты на такой же глубине в моем сердце, — Дерек приподнимается на локтях, позволяя Стайлзу стянуть с себя рубашку. — Ох, милый, — Стайлз качает головой, ухмыляясь. Растения связывают Дерека, утягивая его с постели, и Стайлз стягивает с себя одежду, полностью укутываясь в плющ. Стайлз качает головой улыбаясь. И что-то заставляет Дерека начать волноваться. Что-то, чему он не может найти воплощения с самого начала их отношений. Что-то жуткое и удушающее. Дерек чувствует страх, когда его горло стягивает крепкая лиана. Он припечатан к стене, и не может пошевелить и пальцем. — На чем мы остановились? — Стайлз ухмыляется, разворачиваясь к нему и подходя вплотную. — Эрика сказала в ту ночь не убивать тебя, ясно? Когда ты поцеловал меня в первый раз в оранжерее. Она видела, как ты смотришь на меня даже без эликсира, видела, что ты без ума от меня. И она хотела отомстить тебе, потому что ты играл с ней, как кошка с мышкой, — шипел Стайлз, сжимая челюсть Дерека. Дерек правда хотел что-нибудь ответить, или закричать от боли и предательства, но яд растений парализовал его. — И я так хорошо справлялся, правда? Узнать твой любимый десерт, очаровав Альфреда эликсиром? Проще некуда! Он сам пошел меня проводить в нашу первую ночь! «Случайно» врезаться в тебя напротив кофейни как раз у твоего офиса? Запросто! Притвориться, будто растения свели меня с ума, чтобы ты проникся жалостью? Легче легкого, — Стайлз достает из своего кармана нож, вонзая его прямо под ребра Дерека, и да, предательство ощущается именно так. Со стремительно стекающей уже по ноге кровью Дерек думает о том, что самым идиотским решением было не встречаться со Стайлзом, а встречаться с Эрикой. Он не может винить Стайлза. Просто не сейчас. Не когда он чувствовал себя таким живым и счастливым рядом с ним всего минуту назад. — Знаешь, что самое забавное, Дерек? — Стайлз гладит его по щеке, и почему-то его тело начинает приходить в норму будто растения перестают его отравлять. Он надеется, что это Стайлз, и его подставили, и он все еще хочет спасти Дерека, но, кажется, это просто адреналин от раны. Он смотрит по сторонам, и из-за высокого папоротника выходит Эрика. Она широко улыбается и двигается прямо к нему. — Простите, что прервала ваш секс тогда, — Эрика пожимает плечами, не выглядя даже на секунду сожалеющей. Стайлз косится на нее и надевает свои брюки, а затем на секунду он путает рубашки, подхватывая рубашку Дерека, и замирает с ней в руках, и тот видит что-то в его глазах. Блеск разгадки всего, что происходит. Сверкание заработавшего в голове механизма. Эрика машет ему рукой, чтобы он ушел, и Стайлз кивает, но остается на месте, сжимая в тонких пальцах рубашку. Стайлз тоже кое-что чувствовал. Кое-что такое же жуткое и отвратительное. Предательство. Только вот его предал кое-кто другой. Ему понадобилась минута, пока слова Эрики о том, что этот мужчина разобьет ему сердце, о том, чтобы он ушел, оставив их вдвоем в месте, где Дерек и Стайлз должны быть вдвоем, дошли до него. Эрика не хотела убивать Дерека. Она хотела использовать Стайлза, чтобы снова быть с Дереком вместе. И осознание того, что, даже почувствовав предательство, Дерек все еще выбирает его, волной окатило Стайлза. Волной гнева, злости и превосходства. Растения воспряли снова, наливаясь соком, вибрируя от новых ярких эмоций Стайлза, злясь и шипя, словно зелье в кипящем котле. — Забавно то, Дерек, что в ваших кошках-мышках, кошкой был вовсе не ты, — говорит Стайлз, хмурясь, наконец понимая сравнение Эрики. — Кошкой была Эрика, — до Стайлза постепенно доходило все, что произошло, все манипуляции Эрики над Стайлзом выстраивались не в помощи лучшей подруге отомстить, а дать собой воспользоваться, чтобы поиграть с Дереком. — А мышкой был не ты, а я, — говорит он совсем тихо, когда ноги и руки Эрики уже оплетены плющом, и она начинает шипеть и вырываться. — Так ты теперь на стороне хороших?! Думаешь, он не вышвырнет тебя, когда ты ему надоешь? — закричала она, оказавшись подвешенной к потолку. Ее волосы растрепались, и она кричала, все еще пытаясь вырваться. — Эти слова ты говорила в прошлом спектакле. Повторяешься, — устало произнес Стайлз, и листья сползли с тела Дерека, и тот, пошатнувшись, рухнул на пол. Стайлз и забыл, что вонзил ему нож под рёбра, как просила Эрика. Чертов идиот. Он вызвал скорую и полицию, и позволил увезти Эрику в участок, а затем уехал в больницу вместе с Дереком. Уже через три часа в коридоре показался Альфред. Он был зол, как черт, вышагивая военным шагом по коридору. Пройдя мимо Стайлза, он представился ближайшим родственником, и вошел в палату. Стайлз развалился в неудобном кресле, смотря в потолок. Эрика его использовала. Дерек всегда говорил правду, заботился о нем, даже когда Стайлз врал ему. И на нем не нужно было использовать эликсир, чтобы видеть, как кружат бабочки в его животе, когда он видел Стайлза. Худшее из всего было то, что Стайлз сам отчаянно топил своих бабочек. Еще через три часа Дерек пришел в сознание, и Стайлзу позволили войти. Как оказалось, Дерек успел рассказать о случившемся Альфреду, и тот долго отказывался покинуть палату, пока Стайлз в ней, но ушел по просьбе Дерека, пообещав, что встретит Стайлза стволом в лоб, если услышит хоть что-нибудь подозрительное. Спустя пару минут Стайлз и Дерек были в палате одни. — Я вызвал полицию, Эрику забрали, — говорит Стайлз, но Дерек молчит, смотря на свои руки. Он выглядит бледным. — Я знаю, что это ничего не изменит, но я хочу извиниться, — начинает Стайлз, и Дерек поднимает на него взгляд, выглядя невпечатленным. — Да, я использовал Альфреда, и да, я использовал растения, и выпечку у Аделаиды, но… Дерек, я не хотел этого. Ну, то есть тогда я хотел, но сейчас я хочу, чтобы время пошло назад, и я все исправил. Сегодняшнее свидание было потрясающим, и ты… Ты всегда заботился обо мне, позволял мне все, что я хочу, и ты… — Стайлз начинает плакать, и Дерек отворачивается. Нет уж. Больше он не купится на это. — Я хочу, чтобы ты ушел, — говорит Дерек, не позволяя своему голосу задрожать. Все его существо тянется к Стайлзу, и это так иррационально и глупо, словно он мотылек, не замечающий, что огонь убивает его с каждым прикосновением. — Нет, Дерек, мы должны быть вместе, я все исправлю, хорошо? Просто скажи мне «хорошо», и я все… — Стайлза под руку выводит из палаты Альфред, доводя до коридора. Он дает Стайлзу деньги и вызывает ему такси. Провожает до выхода и даже покупает чай в автомате, пока они ждут машину. Стайлз неровно дышит и выглядит сломленным. В его голове крутятся обломки воспоминаний, и он шипит и пинает землю от того, какой он идиот. Уже через минуту Альфред открывает перед ним дверь такси, и Стайлза ожидает двухчасовая поездка в Готэм наедине со своими мыслями. Альфред возвращается к мистеру Хейлу. Обычно Дереку нужно побыть одному, чтобы обдумать всю ситуацию, и Альфред не ожидал, что прямо сейчас на него вывалится гневная тирада. — Я идиот, Альфред! Все это было каким-то дешевым спектаклем от Эрики и Стайлза, и я повелся на это! Все было очевидно! — Дерек взмахивал руками, отчего капельницы звенели друг об друга. — Нет, мистер Хейл. Вы не можете винить себя. Вас обманывали очень коварные люди, и, признаться честно, я тоже поверил Стайлзу, так что если вы назовете идиотом и меня, то мне придется уволиться, — сказал Альфред, расправляя плечи. Дерек закатил глаза. — Черт подери! Это было так глупо! — гневно вспыхнул Дерек через пару минут, снова и снова прокручивая все события в голове. Он прогонял все выражения лица и каждое слово Стайлза в голове, пытаясь вычислить ложь, но все было так хорошо и напоминало гребаный ситком, где они должны были уехать в закат на кабриолете. — Не могу поверить, что он позволил растениям изувечить себя настолько, что попал в больницу только ради того, чтобы вы о нем позаботились, — спустя время сказал Альфред. Дерек кивает и думает о том, а ведьма ли бабуля Аделаида? Было ли Стайлзу больно, когда растения ранили его, и наслаждался ли он, когда Дерек был рядом? Что из этого было правдой? А что, если все было ложью? Внизу живота тянет, а на месте, где были бабочки, есть только дыра от ножа.