Не опять, а снова

Ирина несколько секунд любовалась ёлкой, которая стояла посреди комнаты. В остальной квартире был небольшой творческий беспорядок — она даже и не думала, что будет в этом году так… заморачиваться со всей этой мишурой. Ирина вздохнула, затем улыбнулась и бросила взгляд на Анатолия, который снова вернулся к достаточно успешным попыткам оживить гирлянду. — Она даже сейчас красивая, — пробормотала Ирина, затем улыбнулась, — слушай, я даже не думала, что это всё когда-то во мне вызовет ну такой восторг… — А ты себя как весь год вела? — Анатолий бросил на неё взгляд, столкнулся с непониманием и усмехнулся, — я имею в виду, подарков-то от деда Мороза ждёшь? Ирина сначала улыбнулась глупой и нелепой шутке, а через пару мгновений перед глазами на ускоренном темпе пронеслись события прошедшего года. Да — кто бы мог подумать, что всё то, что она сделала ради Гены… закончится вот так. Закончится крахом её надежд, закончится каким-то… каким-то отражением событий, которые когда-то давно были в её жизни. Когда она только-только начинала взрослеть, когда в бордовой книге была фамилия «Егорова», и в скором времени ей предстояло надеть белое платье, каблуки, фату и… — Вряд ли, — с холодом в голосе произнесла Ирина, затем развернулась и направилась к столешнице. Ей очень хотелось выпить, и вовсе не воды. Но Ирина уже однажды дала себе слово, что не будет это делать просто так и в таких количествах… потому что кончилось это грустно. Анатолий ещё пару секунд механически продолжал разбираться в проводах от гирлянды, однако затем отложил своё занятие и посмотрел на Ирину, точнее на её спину, обтянутую чёрным пиджаком. Он задумчиво посмотрел в потолок, затем потёр переносицу, поднялся и направился к ней. Ирина, тем временем, не вслушиваясь в происходящее, доставала две чашки, затем наливала в чайник воду — в общем, как и всегда, пыталась себя отвлечь, закопавшись в рутинные бытовые действия. — Толь, ты будешь чай? — поинтересовалась она, окликнув того через плечо, — нет, — проговорила Ирина, хотя тот даже не успел что-то сказать, — ничего покрепче у меня нет. Чтобы стало лучше, нужно в первую очередь перестать врать самому себе. — Чай, так чай, — абсолютно спокойной проговорил Анатолий, а через секунду его ладони легли на плечи Ирины и слегка сжали. Та дёрнулась, а ладонь, которая тянулась к чайнику, зависла в воздухе. Ирина выдохнула — она не понимала до конца, что у них за отношения, нужно ли ей это… однако через секунду она сделала небольшой шаг назад, чтобы прижаться спиной к его груди. И продолжила делать чай. — Не очень год выдался, да? — мягко спросил Анатолий, уложив подбородок на её плечо. — Да, ты знаешь… как-то не такое желание я загадывала в новый год, — Ирина нервно улыбнулась, затем осторожно скосила на него взгляд, — сколько сахара? Анатолий едва уловимо качнул головой, затем осторожно уткнулся носом в её волосы, вдохнув запах шампуня. — Без сахара. Ирина снова замерла, однако намного быстрее вернулась к своей «готовке». Впрочем, себе сахар она размешивала слишком долго — почему-то хотелось подольше оставаться в сильных руках Анатолия. Ведь, в конце концов, она уже свободная женщина. Гена? Гена пускай сам разбирается со своим отцом, с сердцем, с родителями того молодого парня… Ирина нервно дёрнулась, и раздался лёгкий звон — слишком быстро отпустила чашку, и та с большей силой ударила по блюдцу. Анатолий не обратил на это никакого внимания — он по-прежнему прижимал к себе Ирину, пока не приступая к каким-то активным действиям. Он и сам не знал, почему его потянуло к ней. Может быть, потому что видел в ней характер. Да и внешность тоже сыграла не самую последнюю роль. А ещё Анатолий чувствовал в Ирине родственную душу — ведь она тоже много чего перенесла в жизни… и ведь это её не сломало. Ирина первой нарушила их «окаменение», развернулась и окончательно оказалась в плену его сильных и тёплых рук. — А что загадывала? — мягко поинтересовался Анатолий, посмотрев в её глаза, — неужели совсем ничего не сбылось? — А я уже даже и не знаю, — пробормотала Ирина, прикусила губу, внимательно смотря на него — почему-то сейчас она почувствовала, как по спине пробежали мурашки — надо же, давно этого не чувствовала. Ровно как и давно не чувствовала себя… защищенной что ли. Ирина уложила ладони на его плечи, провела по ткани пиджака, а в голове мелькнула мысль — чёрт подери, да она же вообще никогда в этой жизни не чувствовала себя защищенной. Всё приходилось делать самой, всё приходилось решать самой… даже эти чёртовы окна! Анатолий осторожно взял её лицо в свои ладони, провел подушечками больших пальцев по щекам, внимательно изучая её глаза. — Ну, это же повод подумать о чём-то другом? — он осторожно наклонился к ней. Ирина выдохнула, перевела взгляд на его губы, в который раз прикусила свою, однако через секунду из головы улетучились все мысли. Будто бы она снова была пьяна. Да и будь что будет, ну ей Богу. Она уже давно не маленькая девочка, и имеет право на то, чтобы… совершать такие глупости. — Ну… — через несколько мгновений пробормотала она сквозь поцелуй, а её цепкие пальцы, натренированные многолетним стажем работы сосудистого хирурга, сжимали плечи Анатолия, — чай остынет к чёртовой матери… — Ничего, — проговорил он, а его собственные ладони улеглись на талию Ирины и даже скользнули под плотную ткань пиджака и оказались на лёгкой, гладкой белой блузке, — страшного… ты знаешь, всё-таки нужно было сделать что-то покрепче. Вместо того, чтобы ответить ему как-нибудь колко, Ирина продолжила отвечать на поцелуй — мягко, даже с какой-то опаской что ли… не сказать, что она боялась Анатолия или что-то в этом роде, просто… просто в такие моменты она становилась какой-то мягкой, влюбленной, будто бы пьяной… Анатолий осторожно запустил пальцы в её распущенные светлые волосы, вторая ладонь продолжала нежно наглаживать талию, но пока — не более того. Остальное они всегда успеют, а вот такие моменты первых шагов… он считал, что всё должно быть на высшем уровне. Тем более — с такой женщиной, как Ирина Алексеевна. Та всё-таки первой оторвалась от него, потому что не хватило воздуха. Ирина уткнулась лбом в плечо к Анатолию, открыла глаза, посмотрела на пол — на носки своих розовых тапок, беспорядочно хватая ртом воздух. Сердце колотилось как сумасшедшее, щёки пылали, но Ирина чувствовала, что не хочет останавливать, не хочет выходить из этой тёплой… истомы, которая с каждой секундой окутывала её всё больше и больше. Анатолий осторожно взял её за подбородок и в очередной раз заглянул в глаза. В глаза, в которых ему хотелось раствориться… по крайней мере, на эту ночь. Он тоже имеет право на отдых, имеет право побыть с человеком, который понимает его. Раздался грохот, и они оба вздрогнули. Ирина дёрнулась, приподнялась на носочки и посмотрела поверх плеча Анатолия. Затем нервно пересеклась с ним взглядом, а потом рассмеялась. Тот отошёл от шока, затем обернулся, но его рука никуда не делась с талии Ирины. Кот, который сидел на перевернутой ёлке, внимательно смотрел на свою хозяйку. Он мяукнул, затем начал вылизывать лапу. — Господи, — прошептала Ирина, даже сама не заметив, как её пальцы сами чуть спустили надоевший пиджак с Анатолия — интересно, он даже дома ходит в таких костюмах? — Да ладно, — проговорил Анатолий, улыбнувшись, — ты вот сейчас подумала с негативом… а ведь есть чему порадоваться. — Правда?! — возмутилась Ирина, посмотрела ему в глаза, затем скрестила руки на груди и напустила на себя суровость, — и что же здесь радостного? — Ир, — Анатолий снова обнял её, затем прошептал ей на ухо, — мы не успели повесить ёлочные игрушки. Ирина несколько секунд вникала в его слова, а потом рассмеялась, а Анатолий тем временем вновь поцеловал её. Кот мякнул, поднялся и важно, медленно, ушёл в другую комнату. Гирлянда мигала, но совершенно не мешала развиваться напряжению, которое возникло между двумя одинокими и так отчаянно нуждающимися друг в друге людьми.