Мир, полный безумия.

Меня зовут Злобина Наташа Алексеевна и мне с самого детства не везёт. Нет, ну посудите сами: родители постоянно справляются о моём здоровье, состоянии моих дел, интересуются моими интересами, помогают с уроками, нанимают репетиторов… самое ужасное, что они возят меня на море три или четыре раза в год. И ладно, если бы только родители были у меня ужасными. Так нет, у меня ещё и учителя плохие. Они постоянно разжёвывают тему по три занятия. Я не настолько тупая, чтобы понять с первого раза. Мои учителя постоянно устраивают дополнительные уроки, на которые мои ужасные подруги заставляют меня ходить, потому что они хотят, чтобы мои родители были счастливы, потому что мои родители, любят когда я хорошо учусь и правильно себя веду. Да, мои подруги тоже ужасны. Они следят за тем, чтобы я ела во время, чтобы я не курила и не пила энергетики. Им почему-то не наплевать на мою судьбу. Они зачем-то расстраиваются, когда я опаздываю на занятия. Они зачем-то зовут меня гулять. В общем, жизнь моя сплошное невезение. Мне даже читать запрещают, потому что я могу испортить глаза, если не включу свет. Но как я включу свет, если мои родители следят, чтобы я ложилась не позже двенадцати. Но как я включу свет, если при свете мне скажут делать уроки. Но как я включу свет, если при свете мне скажут поужинать. И как я его включу, если меня заставят погулять, потому что нужно иметь «активную жизненную позицию». Да из-за этой «активной жизненной позиции» я участвую в дурацких олимпиадах, на которые меня записывают мои ужасные учителя, которые хотят зачем-то, чтобы я могла поступить в лучшие вузы и получила бы красный аттестат. Да из-за «активной жизненной позиции» я работаю волонтёрном, потому что у меня есть противная совесть и ещё более противное чувство долга. Я не удивлюсь, если эти качества родители мне вмонтировали специально, потому что как ещё объяснить, что я всегда пытаюсь быть первой, где бы не участвовала: и в танцах, неважно каких, хоть хип-хоп, хоть бальные танцы, хоть контемпорарри, хоть русские народные, хоть балет. Важно, что моя группа всегда выигрывает со мной в первой линии, в одиночных танцах я занимаю первые места, а в танцах с партнёром такая же фигня. Если я участвую в конкурсе красоты, я обязательно побеждаю, потому что родители заставляют меня носить красивую одежду, красивые серёжки и тому подобные мелочи. Но фотографы почему-то говорят, что это просто моя необычайно красивая внешность. Хотя внешность моя, это ещё одна больная тема. Ну почему я такая толстая? В свои шестнадцать лет я вешу целых пятьдесят килограмм! При росте сто семьдесят пять сантиметров! Ну это же ужасно! Ну почему у меня карие глаза? Почему они шоколадные, иногда ореховые, зелёные на солнце? Почему не голубые? Почему не затягивающие океаны, которые заставляют собеседника сосредоточится? Почему не зелёные, не серые, не разноцветные? Просто грёбанные карие. Хотя ладно, глаза у меня ещё ничего. Вот нос… нос у меня с небольшой горбинкой. Почему все остальные выглядят как боги и богини, сошедшие с небес, а я как Квазимодо? При этом характер у меня и душа совершенно отвратительны. Как-то я спросила у соседа по парте кем же он меня видит. Знаете, каков был его ответ? Он сказал, что я Сатана и демоница в одном лице. Что ж, я склонна с ним согласиться. Для меня это невинное замечание — хороший такой комплимент. Ладно, хватит о моей удачной судьбе и не менее ужасной внешности. Я сейчас опаздываю на пару, а наш натурщик очень и очень красив. Сегодня мы будем рисовать его торс… Ну вот, я опять задумалась. Глупое это чувство, влюблённость. Я уверена, что влюбленна в него, ведь иначе как объяснить это тянущее ощущение в животе, желание поговорить с ним и прикоснуться? Ой, все уже идут! Грёбанный натурщик! Я бегу через дорогу, поднимаю глаза на светофор и понимаю, что я перехожу на красный свет, а люди перешли на остановку. Я как на зло, нахожусь посередине между остановкой и следующей улицей. Прямо на меня несётся грузовик. Я вижу исказившееся лицо водителя и понимаю, что всё. Это конец. Я закрываю глаза в ожидании скорой смерти, но не тут-то было. Через несколько минут, когда все звуки стихли я открываю глаза и понимаю, что нахожусь там же где и была, но здесь, почему-то скопление людей. Неужели здесь какой-то праздник? Как я могла не заметить? Наверное, это всё из-за натурщика. Я подхожу поближе, чувствую, как будто прохожу не мимо, а через людей. Да, нет, бред. Такое бывает только в фильмах. Ведь так? Вдруг я вижу своё тело. «Эй, я здесь! Всё в порядке!». Я кричу, но никто меня не слышит. Все видят только мою мёртвую тушку. Только вот, почему я всё ещё здесь? Над моим ухом раздаётся смех. «Кто это?» я оборачиваюсь, желая узнать, кому же смешно от моей смерти. Это оказывается женщина лет тридцати. Половина её лица скрыта капюшоном старого плаща. В руке она держит толстую книгу. Рот изогнут в улыбке. — Я госпожа Судьба. Приятно познакомиться. Мы с невезением были в ссоре, когда ты рождалась, а удача наоборот примкнула ко мне. Правда лень пробежала вперёд… именно поэтому я, отчасти, понимаю то, что ты меня постоянно проклинала, но мне всё же было не слишком приятно. Сегодня я была на тебя очень зла, поэтому прости за смерть. — Госпожа улыбнулась. — Я хочу дать тебе ещё один шанс. И хочу чтобы ты его оценила. Узри свою жизнь со стороны и удивишься, насколько она хорошо. Я кивнула. Тон госпожи Судьбы мне не нравился, но я была не властна над ситуацией. Тем временем, я заметила, что мы уже были не на дороге. Мы сидели на мягком диване, который был сделан из облака. Госпожа Судьба взяла в руки предмет, подозрительно похожий на пульт, который им и оказался. Она включила телевизор или его божественный аналог. Я с удивлением увидела как моя мама держит меня на руках. Далее пошли картинки из моего детства: вот родители привезли меня в Турцию, катают на карусели с бело-красными лошадками. Тогда мне было года два. Вот родители идут со мной гулять в моём родном городе. Вот дедушка с бабушкой впервые привозят на дачу в пять лет. Я чувствую восторг, радость, предвкушение нового приключения. Вот мои подруги, знакомые с коляски приходят на мой день рождения, поздравляют, дарят хороший подарок. Вот мы впервые сбегаем в магазин и покупаем невозможно дорогой макарон за шестьдесят рублей. Мы хихикаем и разделяем его на две части, а потом съедаем. Вот лучшие моменты из школьных времён: мы с моей тогдашней лучшей подругой играем в футбол с пацанами, вот я получаю наклейку за почерк, которую так долго ждала. Вот заканчиваю второй класс на одни пятёрки и мы с родителями идём в ресторан. Вот открываю для себя библиотеку и невозможный, прекрасный мир сказок и реализма. Вот я впервые иду в художку. Вот рисую свою первую удачную картину. Вот мы всей группой читаем фанфики… — Ну что, ужасная у тебя была жизнь, да? — усмехается Госпожа Судьба и я понимаю, что конкретно так проебалась.