Путешественница Звездочка и силы хаоса

— Да выходи же ты оттуда, с*чка! — изводился птиц, то протискиваясь в проём между агрегатами, то снова выбираясь.       Когда он, загнув свой здоровенный хвост, пытался бочком пролезть и доходил до меня, я сворачивалась в клубок и чувствовала только, как он натыкается на иглы, не сумев даже за них ухватиться. Потом птиц снова отходил, выбираясь из щели с помятым хвостом, и принимался по новой крыть меня бранью.       Ничего не отвечая, я старалась не смотреть ему в глаза и не хихикать. Таким несуразным казался этот птиц, хоть и вызывал ужас, от которого холодный пот струился по спине. — Чего вы тут раскричались? — вдруг раздался незнакомый маслянисто-глубокий голос. — Где вторая девчонка?       Птиц как-то напрягся, отвернувшись в сторону говорившего. А потом вообще отошёл от проёма. Я затаила дыхание в ожидании новой опасности. — Да здесь она, — заговорил серый птиц недовольно, но как-то придушенно. — Заползла в щель. Она оттуда никуда не денется. — Ну, так достань её, — логично потребовал пришедший, довольно спокойным голосом. — Чего вы, ждёте, пока она там гнездиться начнёт? — Да нет… Я просто… — напряжённо запинался птиц. — Он вынуть её оттуда не может, — злорадно сообщил первый голос, помалкивающий до этого. — Заткнись ты! — шипяще огрызнулся птиц.       К проёму приблизились шаги и я увидела морфа в строгом костюме, чёрной шляпе как у Бродяги, но без проёмов для ушей. Зелёное лицо с желтовато-салатовыми щеками напоминало по форме кошелёчек на защёлке. Карие глаза окинули меня надменным оценивающим взглядом и стало моментально ясно, что это лягушка… Или жаба. — Ну, — надменно он бросил мне. — выйдешь сама?       На секунду предложение показалось заманчивым — вдруг выйду сама и меня за это не будут обижать, но я не поддалась и ничего не ответила. Только смотрела на него настороженно. — Вытащу я её, куда она денется, — пробурчал откуда-то птиц. — Положись на меня, Крэнг.       Лягух булькающе хмыкнул. — Как в прошлый раз, — возмутился Крэнг, отвернувшись от меня. — Нормально ведь поймал, чего ты её выпустил? — Да не выпускал я, — возмутился птиц, но совсем без того пыла, с которым меня крыл. — Просто не связал. — Она же без сознания была, — оправдался первый голос. — А эта, хоть и связана, всё равно умудрилась залезть под завал, еле достал.       Девушка закричала. — Пожалуйста, не надо! — болезненно взмолился тонкий девичий голос.       Убежище казалось надёжным, но страх накатил новой волной. — Да не мни ты её! — остерёг Крэнг. — Эггману они нужны живыми. Ты понял?! За дохлую девку никаких денег!       Тут же в голову пришла глупая идея найти какую-нибудь железяку или выдрать себе иглу и, приставив к горлу, грозиться убить себя, если они меня не отпустят. Но я сразу отмела эту мысль. Невозможно представить, что они действительно дадут уйти. К тому же, несмотря на страх, я уже не чувствовала того обезоруживающего отчаяния, которое подтолкнуло меня кинуться на двух роботов с одним камнем в руках, тогда в лесу. Теперь у меня были замечательные братики, которые меня наверняка ищут, и возможность снова увидеть Шедоу, снова его поцеловать. Ради этого хотелось жить и страх перед тем, что со мной могут сделать Крэнг и эти двое, только усиливался. А другого выхода, помимо того чтобы тянуть время и ждать, когда меня спасут, просто не виделось. — Та я тихонько, босс, даже синяков не останется, — насмешливо пообещал первый голос. — Знаю я тебя… — тихо фыркнул Крэнг, снова обращая своё внимание на меня. — Ну что, не передумала? — устало поинтересовался он.       Ничего не ответив, я продолжала напряжённо за ним следить. Воображение услужливо рисовало сцены, в которых этот собранный лягух пронзает меня копьём или стреляет в меня из оружия… Как ещё он может меня достать?       Крэнг устало вздохнул и я поняла, что сейчас он что-нибудь предпримет. Сердце гулко стучало, разгоняя дыхание. Злодей достал что-то небольшое из кармана и направил на меня.       Не зная чего ожидать, я свернулась клубком, затаив дыхание в ожидании укола или удара. Послышалось шипение — словно из шарика выпускали воздух. — Что ты делаешь? — спросил птиц. — Что это такое? — Сейчас увидишь, — самодовольно заявил Крэнг. — Ты что, её отравил? — не унимался птиц, а у меня от такой догадки сердце ухнуло в пятки. — Не неси чушь! — осадил его Крэнг. — Если она умрёт, мы ни черта не получим!       Облегчение от такой мысли моментально испарилось, поскольку я вдохнула и закашлялась. Сначала подумала, что просто с испугу умудрилась подавиться слюной, но чем больше кашляла, тем сильней драло горло. Мягко так, мелкой наждачкой, не тот режущий кашель, что бывает при ангине. При этом чем больше вдыхала, тем сильней задыхалась.       В итоге мне пришлось развернуться из клубка, но легче дышать не стало. Каждый раз, пытаясь задержать дыхание, чтобы перестать кашлять, я лишь ощущала новый позыв прочистить горло. И только открыв глаза, поняла в чём дело, стоило дважды моргнуть и глаза заполнились слезами — он распылил здесь перцовый газ, потому я и не могу продышаться.       Когда-то на лестничном пролёте нашей школы, то ли ради проказы, то ли с какой-то оставшейся для меня неизвестной целью, кто-то распылил перцовый баллончик. И поднимаясь на второй этаж, я пережила точно такой же приступ удушья. Глазами этот газ не увидеть, но чувствуешь его моментально.       Острой боли я не ощущала, только быстро поняла, что Крэнг выиграл — оставаться сидеть там было невозможно. И, кашляя и задыхаясь, не видя почти ничего за пеленой слёз, я поползла к выходу. Выбравшись, просто упала на пыльный пол, пытаясь продышаться и проморгаться. — Вот так-то стерва! — раздался совсем рядом голос птица и боль пронзила спину под левым пучком спинных игл. — Будешь знать, как насмехаться! Никуда ты от нас не денешься.       Вскрикнув от боли, я вздрогнула всем телом, не зная как изогнуться, чтобы защититься. — Уймись, Точило! — пригрозил Крэнг. — Помни, они нужны нам живыми.       В воздухе тихонько пищала мушка, пол шуршал от мелкой мусорной крошки, когда кто-то перемещал вес или переступал с ноги на ногу. — Живыми, — с легким сарказмом заметил птиц. — Про целые кости ничего сказано не было. И я - Заточка! За-точ-ка!       Первый хихикнул. Наконец я смогла начать дышать нормально и потёрла глаза от слёз. Стоило двинуть левой рукой и под лопаткой сильно заныло, вынудив тихонько застонать. Но сейчас было не до того. Теперь меня не защищали сломанные механизмы. Рядом стояли Крэнг и Заточка, а чуть дальше на полу лежала миниатюрная девушка чёрной окраски с серебристыми волосами — кругленькие ушки и длинный лысый хвост выдавали в ней крысу — которую прижимал к полу какой-то парень. Судя по коричневато-болотной коже и длинному хвосту, это ящер. Поставив ножищу в чёрном ботинке ей на спину, он вжимал бедняжку лицом в пыль. — Ладно-ладно, — легко отмахнулся Крэнг. — У неё точно камня не было? Вы хорошо её обыскали?       Мы с крысой встретились глазами. И в её аметистовых озёрах чётко отражалась вся глубина моего собственного ужаса. Мы обе застряли в этом кошмарном сне. Теперь я ничем не могу ей помочь.       Какая ирония — я почти уверена, что это та самая девушка, которой я помогла сбежать от роботов Эггмана, во второй день в этом мире. И вот теперь мы встретились, возможно, в последний раз. — Дааа, Заточка был ооочень тщателен в обыске, — похабно усмехнулся ящер. — Заткнись, — зашипел Заточка. — Не было у неё никаких камней, даже брюликов дешёвых. Одни безделушки электронные. — Ты их выкинул? — спросил Крэнг, а я навострила уши, стараясь не делать лишних движений.       Пока они разговаривали, время шло и я просто надеялась, что это приближает меня к спасению. А потом придут братья, придёт Шедоу и они заберут меня и мои вещи. — Не, бросил вверху, в кабинете, — сообщил птиц, указав куда-то вверх и в сторону. — Хочешь её шмотки тоже толстяку свести? — Обойдётся. Если там что ценное, потом продадим. Есть у меня один знакомый скупщик… — предложил лягух, а его подельники одобрительно рассмеялись. — Телефон её вы выкинули сразу, как я говорил? — А мы его так и не нашли, — ответил птиц надменным тоном. — Похоже, его вообще не было. Что, не побаловал тебя твой голубой дружок новой трубкой? — ехидно обратился он ко мне, но я даже в глаза ему смотреть не решилась, надеясь, что так не дам ему повода злиться и меня бить.       Даже не сразу сообразила, что под «голубым» он подразумевал синий окрас Соника. — А где камень мелкой? — снова привлёк к себе внимание Заточки лягух. А мне подумалось, что встреча с Эггманом не такой уж плохой вариант — Крэнг ведь не собирается дать двум другим меня избивать, а значит пока они не договорятся с Эггманом и не передадут нас ему, мы будем в относительной безопасности. И это даёт ещё немного времени нас найти. Так что сейчас главное не нарываться и ждать. — У меня, тут, — ящер убрал ногу с девушки и, присев, достал из ботинка загнутую угловатую штуковину.       У Тины и этой девушки камни вытянутые и загнутые, у Жало - коготь, у Бродяги вообще отполированный кристалл. Только мне достался невзрачный неотёсанный камень. Может, в этом есть какой-то смысл, но думать об этом было некогда. — Хочешь взять его с собой? — поинтересовался птиц.       Девушка с тихим стоном попыталась привстать и я заметила, что её руки связаны каким-то тряпьём.       Сжав зубы, чтобы не скулить от тянущей боли под лопаткой, я чуть придвинулась к крысе и коснулась руками её плеч, стараясь поддержать и без слов убедить не двигаться, чтобы не провоцировать наших похитителей. Она благодарно прижалась ко мне плечом. — Нет. Пусть останется у тебя, Бланк. Если Эггман удумает с нами шутить, то ничего не получит, — весомо предсказал Крэнг и резко, со смачным щелчком, выбросил полуметровый язык, ловко поймав муху, пролетавшую прямо перед нашими носами.       Крыса взвизгнула от страха и прямо затряслась у меня в руках. Я постаралась заглушить фантазию, не дать мне расписывать во всех подробностях, что эти монстры делали с бедной девочкой до моего появления.       А они только заржали. — Как шутить? — спросил ящер, убирая камень обратно в ботинок. — Не тупи, Бланк! — огрызнулся птиц. — Если он меня схватит и захочет обменять на девок, — более сдержанно пояснил лягух. — Без меня он не найдёт вас и их не получит. Пока я буду с ним договариваться, не отвечайте на его вызовы и он будет вынужден заплатить. — Ты хорошо всё продумал, Крэнг, — одобрительно отозвался Заточка, встряхивая своим здоровенным хвостом и поднимая с пола облако пыли. — Я рад, что мы связались с тобой.       Девушка рядом закашлялась, часто моргая. Я хотела попытаться прикрыть её рот ладонью, чтобы заглушить звук, но сама не сдержалась и чихнула. К счастью, нас проигнорировали. — Ещё рано радоваться, — нейтрально отозвался лягух, поправляя шляпу. — Главное, не упустите товар. Свяжите их как следует. И на этот раз привяжите к столбу, чтобы мне не пришлось снова делать всё за вас… — Будь уверен, босс, в этот раз они никуда не денутся, — пообещал Бланк, пнув длинный хвост крысы, и она тут же его подвернула, обхватывая связанными руками. — Очень на это надеюсь, — с сомнением ответил лягух. — И не смейте их избивать. Я серьёзно! — с этими словами он окинул злобным взглядом своих подельников. — Но босс! — возмутился ящер. — Никаких «НО»! — огрызнулся Крэнг. — Такому криволапу лучше вообще не лезть! Если мы сдадим их Эггману, а они умрут от внутреннего кровотечения или ещё чего, этот толстяк взбесится на нас. У него тайные агенты по всему миру. Если он решит отомстить за некачественный товар, нам придётся серьёзно залечь на дно. — Но ведь в его заявке сказано только «живыми»… — возмутился Бланк.       Пока они увлеклись беседой, я ещё раз осмотрела помещение в надежде обнаружить лазейку, которую раньше просмотрела, но ничего обнадёживающего не обнаружила. Видимо, чтобы дойти до входной двери, нужно лавировать между рухлядью, а дверь наверняка заперта. Даже если рвануть сейчас наугад, нас наверняка поймают раньше, чем мы найдём дверь. А о поисках другого выхода, пролома в стене, к примеру, и речи быть не может. — Думаешь, этот псих будет слушать оправдания?! — рявкнул лягух, а потом куда-то направился. — Я пошёл, договорюсь с ним, а вы ничего не испортите. Получим награду, снимите девчонок и чешите кулаки сколько влезет. А товар не портить. Ты меня слышал, Бланк?! — долетел до нас его голос, когда самого уже видно не было. — Да, босс! — послушно откликнулся ящер.       Потом парни замолчали, видимо, вместе с нами вслушиваясь, как Крэнг, дойдя до двери, открывает её, бряцая засовами, и запирает за собой. На слух до двери было метров десять, плюс-минус. Этот заброшенный склад, словно полоса препятствий. Вывести нас отсюда может лишь невероятная удача. — Ну что, с*чка, больше не лезешь ни в какие щёлки? — скрипуче рычал на меня птиц, а я, не смея его игнорировать, подняла взгляд, но всё равно не решилась смотреть в глаза, поэтому уставилась на серый клюв.       Он выглядел гораздо более мерзким, чем клюв того же Рэда. А Заточка резким движением взметнул хвост, распушая его веером и держа горизонтально земле, крутанулся вокруг своей оси на одной ноге и мою щёку обожгло. Девушка рядом вскрикнула. На пол плюхнулась пышная серебристая коса, ровно обрезанная посередине. Я поражённо уставилась на крысу, одну половину её лица обрамляла целая потрёпанная коса, со второй стороны свисал просто огрызок. В фиалковых глазах, как в зеркале моих собственных, застыл ужас. — Босс же сказал их не коцать, — не особо настаивая, напомнил Бланк.       Птиц надменно взирал на нас сверху вниз, всё ещё держа свой огромный пышный хвост распущенным. И тут я поняла какого он вида, он - павлин. Только у них бывают такие огромные хвосты-вееры. Серебристо-серые перья украшали багряные глазки. Это могло бы даже казаться красивым, если бы не было таким пугающим. — От пары царапин ещё никто не помер, — пофигистично отозвался Заточка, всё-таки обратно складывая хвост.       Похоже перья его хвоста не только большие, но и с острым краем. Не представляю, как ещё можно объяснить произошедшее. — Ага. Я того хорька всего разок пырнул, а из него столько крови вытекло. Все ботинки мне залил, — ответил ящер и вдруг вздёрнул крысу вверх.       Девушка взвизгнула. Я только руки в её сторону потянула, желая удержать, прижать к сердцу и защитить, но не могла.       Птиц фыркнул. Бланк потащил крысу в сторону, она скулила, но не осмеливалась сопротивляться, перебирала послушно ногами, пока он подводил её к опорной колонне. — Чё ты делаешь? — вяло поинтересовался Заточка, словно не отошедший от своего эффектного трюка с хвостом.       Жжение на щеке продолжало лизать огнём и я коснулась её рукой — на пальцах осталась пара капель крови. — Привяжу её к столбу, чтобы опять куда не залезла, — сообщил ящер.       Услышав это, девушка дёрнулась, но Бланк её удержал, легко встряхнул и она совсем потеряла волю к борьбе.       «Надо только подождать, переждать, и нас спасут» — мысленно уговаривала я себя. Совсем не хотелось, чтобы меня связывали. Неизвестно, что ещё удумают эти отморозки, но и поделать ничего нельзя. Если сопротивляться, станет ещё хуже. Слева под спинными иглами всё ещё тянуло, когда я пыталась шевелить левой рукой. Успокаивало лишь то, что рёбра не сломаны, раз получается дышать почти без дискомфорта.       Бланк потащил крысу к столбу, поднял её связанные руки вверх и, обмотав какую-то грязную верёвку вокруг пут, он привязал её к колонне. А потом подступил ко мне. Я вся сжалась, пытаясь отползти, но он резко схватил меня за ворот футболки. Ткань натянулась и затрещала, вырезы на спине больно потянули пучки спинных игл. Виска коснулось его дыхание.       Ящер поставил меня на ноги и я вжала голову в плечи, с трудом преодолевая желание свернуться в клубок. Было бы так хорошо не видеть его мерзкой морды, не ощущать на себе чужих лап. Но гораздо сильней был страх вывести этих двоих из себя. Это ведь не просто упавший шкаф. Если Бланк начнёт пинать меня ногами, а павлин использует свой режущий хвост, сколько продержатся мои иглы? Очень хотелось спрятаться где угодно, но страх быть избитой был сильней.       Поэтому я позволила ящеру подтащить меня к соседней колонне и пихнуть в неё спиной. Иглы отлично смягчили удар, но под левой лопаткой снова заныло, вынуждая натужно выдохнуть сквозь зубы. — Не дёргайся, — рявкнул Бланк, когда пытался ухватить меня за обе руки одной.       Во второй он держал ещё кусок верёвки. Та, которой связывал крысу, была похожа на зашарканный канат, а приготовленная для меня больше походила на бельевую верёвку и казалась мне гораздо прочней.       Уже когда он путал мне кисти, я вспомнила, что надо держать ладони параллельно земле, чтобы потом повернуть их — ладонь к ладони — и верёвка должна ослабнуть. Мельком просмотренные ролики из интернета с уроками самообороны чудом всплыли в памяти, вот только поздно, мои руки уже были связаны как следует. Бланк задрал их над головой и нестерпимо близко прижался, чтобы привязать их к столбу. В лицо пахнуло потной кожей и нечищенными зубами. Меня буквально передёрнуло от омерзения, а он прижал своим телом к столбу, обвязывая вокруг него верёвку. И в это же время от мерзавца повеяло чем-то знакомым, даже родным.       Хаос? Слабый отзвук неясной энергии… Нет, это не тот хаос, которым фонит от Шедоу — это энергия моего камня!       Ну да, камень крысы ведь у Бланка в ботинке. Всё же было странно чувствовать его даже на таком расстоянии.       Отстраняясь, ящер молниеносно мазнул повреждённую щёку тонким, раздвоенным к концу языком. От его тихого смешка меня мелко затрясло. Воображение безжалостно рисовало картины того, что этот урод может со мной сделать, пока я так привязана. И даже избиение стало казаться не таким страшным. — Закончил? — поинтересовался Заточка. — Ага, — насмешливо отозвался Бланк, шаря по мне грязным взглядом.       И всё же когда он отступал, я уже чётче ощущала, как с ним отдаляется анти-изумруд. — Ну что, уже не такая зажатая? — несмешливо поинтересовался павлин, протискиваясь мимо напарника.       А затем в мой живот врезался его кулак. Я пискнула вырвавшимся воздухом и уже не могла вдохнуть. Согнувшись, насколько позволяла верёвка, бессильно открывала и закрывала рот, не в силах дышать. Мышцы пресса словно закаменели, и казалось, что такими и останутся.       Странно, но даже захотелось засмеяться, правда, вместо этого на глазах выступили слёзы, размывая обзор. Забавным было то, что отвратительный опыт школьных лет — когда я была объектом насмешек, а изредка и издевательств — теперь меня успокаивал. Мне довелось однажды получить удар в солнечное сплетение и теперь я знала, что всё пройдёт, просто надо подождать. — Не хочется свернуться в шар? — продолжал злорадствовать Заточка. — Посмеяться надо мной.       Хотелось возразить, ведь я никогда над ним не смеялась, но говорить всё ещё не получалось. И к лучшему. — А это что? — спросил павлин, а его рука потянулась к моей голове.       Прижав уши, я сжалась, настороженно следя за его рукой в белой перчатке с серой манжетой. Он коснулся моего виска, заставив замереть, прислушиваясь к ощущениям, а потом полез за ухо.       Дёрнув головой, я постаралась увернуться, только без толку. В его руке оказалась моя заколка. — Отдай! — вырвалось у меня хрипло-пискляво, словно я не говорила несколько дней.