Раффаэлки

      Непогода держалась до конца сентября, и дожди успокоились только второго октября, в пятницу. Напитавшаяся земля наконец просохла, а на ясном небе цвета неограненного топаза солнце вышло из-за туч. Выходные распахнули свои объятия с хорошей погодой, сделав своеобразный подарок Чану на его день рождения.        Наён около трёх часов перебирала одежду в своём шкафу, выбирая что-то подходящее, а за ней наблюдал Хёнджин, у которого не было ни единого желания ехать в Порён. — Это? — девушка прикладывает к туловищу цветастое платье и тут же сменяет его на платье с необычным принтом. — Или это? — Ты уже спрашивала, — закидывая длинные ноги на стену отвечает Хёнджин. — Да, но я не могу определиться... — она поправляет тканевую маску на лице и снимает с волос полотенце. — Ты никогда раньше не парилась по поводу одежды. — Потому что раньше я не знала о существовании Ли Минхо. — Ты опять? — парень смотрит на подругу, которую пытается отговорить встречаться с ним по непонятным для Наён причинам. — Вы после того вечера даже не контактировали. Забудь. — Знаю, — Наён грустно выдыхает и садится на кровать рядом с Хёнджином. — Не сядь на мой телефон. — Да блин... думаешь мне стоит забить? — Да, я ж забил. — Конечно, забил он. Вы просто не разговариваете. — Это не так! У нас же проект, забыла? И вчера Феликс попросил у меня помощи, не у тебя, не у Чонина, а у меня! — Это потому что ты разобрался с построением схем, я вот не шарю, например. — И всё же. — И всё же, что надеть? — Это! — он тыкает пальцем в красно-белое платье, то самое с принтом. — Ладно. А ты выбрал одежду? — Не хочу особо наряжаться. Надену что-нибудь не мятое и чистую, — он сразу вспоминает бежевую рубашку с большой "u" на нагрудном кармане, он купил её, когда они ходили в кинотеатр с Минхо и Феликсом. — Сколько там времени уже? Мы не опоздаем? — Ну, если ты успеешь за час собраться, то как раз успеем. Не забывай, что нам добираться больше двух часов. — Вот чёрт!        Наён со скоростью света продолжает сборы, но только тридцать восемь (Хёнджин засекал) минут уходит на макияж, и еще шестнадцать на укладку. По истечении времени заказанная Хваном машина подъезжает к их съёмному дому. — Наён! Ну ты скоро? — зовёт парень, стоя в прихожей. — Да что за, — она буквально вылетает из своей комнаты, надевая лёгкие ботинки на ходу. — Ненавижу когда меня торопят. — Какие у тебя всё-таки красивые ноги. — У тебя тоже, ну что, идём?        Они приезжают в дом семьи Бан около шести вечера. Хозяин дома встречает их приветливо, надев привычную для всех улыбку. — Вы в числе первых, — произносит парень. — Пока приехали только Феликс, Чонин и Джисон, — от первого имени у Хёнджина сердце вправо дергается, но внешне он спокоен. — Чонин? — удивляется Наён. — Вы друзья? — Долгая история, — поясняет Чан и приглашает всех пройти в светлую гостиную.        Хёнджин то и дело рот открывает от восторга, ему не приходилось бывать в таком месте. Одиночный двухэтажный коттедж расположен на береговом пригорье, что позволяет его обитателям лицезреть невероятный вид на морской пейзаж. Воздух свеж и гораздо отличается от городского, пыльного и пропитанного выхлопными газами; здесь хочется дышать, а не то чтобы уже жить. «Красиво» — думает Хван, пока они с Наён идут за Чаном. — Привет, — Ким здоровается с парнями, и они одновременно здороваются в ответ; Чан знакомит её с Хан Джисоном, радушным молодым человеком и одногруппником Чхве Сана. — Переживаю, что будет скучно, — вдруг говорит именниник. — Феликс, пойдём поможешь. — Чем? — Узнаешь.        После десяти минут отсутствия парни возвращаются с бокалами, и Чан подходит к барной стойке, расположенной у выхода из гостиной комнаты. Он достаёт ещё несколько стаканов, потому что боится не хватит тех, что привёз из Сеула, и бутылку мартини, а в это время раздаётся звонок в дверь. — Ох, с днём рождения, хённим, — Уён обнимает Чана. — Надеюсь мы не слишком поздно? — он отходит, позволяя Сану, Ксэюн и Сонхва тоже поздравить парня. — Как раз вовремя, — Чан принимает подарки и поцелуи, смеётся и вдруг слышит, что в гостиной заиграла музыка; наверное, Джисон включил, только он начинает вечеринку с "birthday sex" ¹. — У нас тут не суперпати, конечно, но только начало, так что... — Много людей позвал? — интересуется Сан. — Эм, ну... не помню точно, не считал, человек двенадцать-пятнадцать, посчитаешь сам потом.       На протяжении часа приехали почти все, кого пригласил Чан, и он был рад, что каждый с кем он дружил нашёл время на его день рождения. Даже его школьный друг Ким Сынмин, который работал и учился двадцать четыре часа в сутки. Он привёз свою девушку Чо Сэрим, с которой, кстати, был вместе больше двух лет, и не потому что она бы не отпустила его одного, а потому что Чан попросил. Ведь кроме Наён и Ксэюн у него не было знакомых девушек, а тем бы пришлось коротать вечер в компании пьяных и донельзя скучных парней. По крайней мере, Бан Чан был практически уверен, что не забыл позвать всех своих близких друзей и подруг. — Чанбин что-то задерживается, — начинает волноваться парень, когда на улице уже стемнело. — Он же работает, — успокаивает его Феликс; они стоят у бара, поодаль от ребят, которые расположившись на диванах и креслах о чём-то говорили, выпивали и совсем немного ели. — А то, что Минхо-хёна всё ещё нет тебя не смущает? — Минхо всегда самый последний приезжает, — Чан делает глоток мартини. — Я не удивлюсь если он явится в середине ночи бухой в хламину и будет извиняться полтора часа. — Оппа, — к Феликсу подходит Ксэюн и кладёт ему одну руку на плечо. — Ты не хочешь потанцевать? — Хён, я... — Да иди, конечно, — улыбается тот, а самому кажется вечеринка вялой, хотя гости общаются, знакомятся, но ему всё же не хватает какого-то веселья; он зовёт Уёна и советуется. — Не знаю, — младший лишь пожимает плечами. — А что мы делаем на каждой вечеринке? — Бухаем, курим траву, танцуем. — В принципе, сейчас тоже самое делаем. — Я б такой взял и отправил всех в бассейн. Или в море. — Подожди, они пока на стадии обсуждения... эм, я не слушал особо чего, но до бассейна точно рано. — Да ладно, шучу. Всё равно как-то тухло. — Хён, расслабься, давай я приготовлю тебе какую-нибудь крепкую вкусняшку? — Эй, сам расслабься. В баре дохрена алкашки на любой вкус и цвет, ты приехал, чтоб коктейли делать? Не сегодня, котёнок.       Уён ухмыляется и поворачивает голову в сторону ребят, которые упорно о чём-то дискутируют: то ли о политике, то ли о котиках, он пока не понял на какой стадии находится их опьянение. Парень отпивает бренди из своего стакана, а сам смотрит на Наён. Чон не знает простила ли она его выходку с поцелуем или просто забыла, но ему не хотелось, чтобы их общение закончилось так глупо и безрассудно, поэтому он решает поговорить с ней. Позже, потому что его отвлекает звонок — Чанбин наконец приехал, привёз огромный торт и много позитива. Уён спешит к двери и искренне радуется другу, потому что они действительно близки². И пока Чан принимает поздравления и объятия Чанбина, Чон принимает торт, но тут же ставит на столик. — Я боюсь, что уроню его. — Такой смешной, Уён-и, — улыбается Чанбин и сам несёт в гостиную угощение, при виде которого все начинают хлопать. — Сам сделал? — спрашивает у него Феликс. — Да конечно, это ты у нас готовишь как шеф с пятью мишленовскими звёздами. — А свечки зажжём? — задаёт вопрос Сынмин. — А есть? — Хёнджин чешет нос, на котором почти затянулась ссадина с прошлой вечеринки. — Если есть было бы круто. — Есть! — восклицает Ксэюн. — Блин, они в машине Сана-оппы. — Пошли сходим, — произносит тот. — Ага, идём.       Они выходят на улицу, где их ловит темнота и лёгкий морской бриз. Ксэюн достаёт из сумочки сигареты и зажигалку. — Ты ведь бросила, — недовольно говорит Сан, следя за крошечным огоньком. — Да, только брату не говори. — Бесишь, — он сигарету изо рта чужого выхватывает и ломает пополам. — Эй! С ума сошёл? — Попробуешь снова закурить — остальные сломаю. Ещё и матери расскажу. — Ты мне не указывай! Мне не четырнадцать лет! — Дурная, — он нажимает на кнопку и сигнализация отключается. — Я не указывал, я беспокоюсь. — Ты не мой парень, чтоб беспокоиться. — Твоему парню плевать потому что. — Не правда! Феликс меня любит! — Да, конечно, — Сан резко достает из кармана свой телефон; парень вскипает и решает показать Ксэюн как Ли Хвану язык в рот засовывал, однако его отвлекает свет фар подъезжающей машины. — Минхо приехал?       Дверь "хёндая" открывается сначала с водительского сиденья, затем с пассажирского. Ли приехал не один.       Забрав свечи для торта и поздоровавшись с парнем, который тихо произносит лишь "там расскажу", Ксэюн и Сан возвращаются в дом. Чхве злится и не знает на кого: на себя или Минхо? Нет, сейчас причиной является Феликс, которого Ксэюн обнимает стоит им войти в гостиную. — Держи, — Сан протягивает свечи Хёнджину, который на только что вошедшего Минхо смотрит.       Одет он как всегда потрясающе: на алой рубашке, рукава которой подвернул и открыл вид на фиолетовые вены, декор в виде пары цепей. Такие же цепи на чёрных джинсах, что обтягивают его шикарные бедра. Одним словом все смотрят на него.       И на его спутницу с пепельно-лиловыми волосами и в короткой чёрной юбке. — Всем привет, — произносит девушка, и Хван переглядывается с Наён, потому что знает: подруга незнакомку узнала тоже, ведь это она на прошлой вечеринке Чана увела его с собой. — Мы немного задержались, да? — она бросает взгляд на Чана, а сама Минхо под руку держит, улыбается ему, а тот в ответ смотрит на неё, как будто они одни в этой комнате. — Хён, пойдём подарок отдам, — зовёт Ли, и они выходят. — Ты нахуй её притащил? — тихо ругается Чан. — Чтоб меня побесить или Наён? — Да успокойся ты, — Минхо ведь не забыл о том, как Наён целовала его и долго думал над тем, что теперь делать, а решение пришло спонтанно, когда на работе в клубе он встретил Ынджи. — Она же... Знаешь, я сказал кое-кому, что не называю девушек шлюхами, но Ынджи... блять, Минхоша, ну ты дебил. — Дебил, не дебил. Тебе жалко что-ли? Или ревнуешь? — Добра доброго. Мне просто Наён жалко. Знал бы я, что ты так поступишь, я б тебя не звал. — Чего? — Не смей сейчас свою агрессию проявлять, мальчик, ты мне, между прочим, день рождения испортил. — А, то есть я ещё и виноват. Тебе нормально вообще говорить такие вещи? То есть ты бы не звал меня, своего лучшего друга, а девчонку, которую не знаешь толком позвал бы, да? — Сейчас ведёшь себя, как ёбаная истеричка. Хочу напомнить, что про эту девчонку ещё неделю назад ты мне все уши прожжужал и даже Хёнджина побил от ревности. — Я уже сказал тебе, что всё решил и почему именно так решил. — Да-да, я помню, ты боишься заводить отношения, потому что у тебя беды с башкой. — М, — Минхо соглашается и кивает. — И чтоб отшить Наён ты весь вечер будешь тусить с девочкой, в которую я, кстати, однажды кончил. Умные мысли преследуют тебя, но ты быстрее, да, Минхоша? — Хочешь, чтобы я уехал? — Хочу, чтобы ты не вёл себя как мудила. Бля, чувак, я твой лучший друг, я беспокоюсь о тебе. — Если беспокоишься просто забей, ладно? — Минхо протягивает ему бархатную коробочку с новенькими "гамильтонами". — Ты отцовский сейф взломал что-ли? — Больше не злишься? — Ох, Минхоша.       И пока Минхо наедине поздравляет Чана с его днём, Хёнджин решает зажечь свечи, несмотря на создавшуюся неловкую атмосферу; ему помогает Уён, и Хван больше не хочет его бить. Закончив, он смотрит на Наён, лицом которой сейчас можно убить, она, наверное и пыталась это сделать открыто рассматривая девушку, приехавшую с Минхо. Хёнджин давно знает Наён и знает, что ни к чему хорошему это не приведёт: ведь подруга просит Сонхва плеснуть ей бренди вместо мартини, а если Наён выпьет много, она обязательно устроит разборки Минхо, закатит истерику, а потом будет долго и горько плакать, чего Хёнджину, конечно же, не хочется. Он вздыхает и подходит к девушке, тихо, чтобы только она слышала произносит: — Сходишь со мной на балкон?       Она уважает Хёнджина, любит его, поэтому соглашается. Они выходят полюбоваться ночным видом на Жёлтое море, и вдруг Наён ловит себя на мысли, что умудрилась пропустить закат. — Такая красота, — говорит Хван, а Наён отвечает вздохом. — Наён, слушай... я знаю, что ты чувствуешь, но... может эта девушка бывшая Чан-хёна и он решил их помирить? — Ты наивный такой, оппа. Не видел как она вцепилась в него? А как он на неё смотрел? Я видела. — Тебе лучше о нём забыть. — Ты говоришь мне об этом всю неделю. А ты забыл Феликса, а? — Я работаю над этим, и, кстати, получается неплохо. — Я не знаю, что мне делать, — от обиды свербит в носу, слёзы так и наровят политься из глаз. — Зачем я только поцеловала его? — Вот и я себе задаю такой вопрос, зачем я его поцеловал... мы с тобой два влюбленных долбоёба, но...— Хёнджина перебивает открывшаяся дверца и голос Сонхва. — Целуетесь? — громко спрашивает он, и друзья оборачиваются; с Паком рядом стоит улыбающийся Уён. — Да ладно, шучу, — парень зажигает сигарету. — Знаю, что вы пранкеры. — Мы вам не сильно помешали? — спрашивает Уён, который курит редко и если только выпьет. — А что, в этом огромном доме больше негде покурить? — злится Наён, сама не зная почему. — Блин, прости, — Сонхва уже собирается сигарету тушить. — Сейчас мы уйдём. — Всё нормально, — она останавливает парня, касаясь руки с отравой. — Просто можно мне тоже? — Ты не куришь, — морщится Хван. — Ладно тебе, Хёнджин, если девушка хочет, — Сонхва протягивает открытую пачку и чиркает зажигалкой, помогая Наён. — Никогда раньше не делала этого, но... — она втягивает дым только в рот и тут же выпускает. — Ну да, видно, — усмехается Уён и подходит к девушке весьма близко, так что Сонхва в сторону отходит. — Смотри, ты не в затяг куришь, попробуй в лёгкие впустить дым, будто делаешь глубокий вдох, — он сам затягивается. — Вот так, — и густой серый дым выдыхает. — Лучше б ты, хён, её чему полезному научил, — бурчит Хёнджин. — От твоих уроков только разбитые коленки и будущий рак лёгких. — Не кусайся, Джинни, — произносит Сонхва. — Пусть детки развлекаются. Пойдём лучше торта поедим.       Хёнджин неохотно идёт за Паком, оставляя Наён и Уёна наедине. Девушка пытается дым втянуть в себя, ей кажется получилось, но тут же начинает кашлять. — Блин... — ещё половина сигареты, но она кладёт её в пепельницу. — Ну ты курильщица та ещё, — смеётся Уён. — Тупая идея, — она берёт в руки с перил свой стакан с бренди и сделав небольшой глоток кривит лицо. — Эта тоже. — Зачем тогда пьёшь? — всё также улыбается парень, докуривая сигарету. — Не знаю. Хочу, чтоб расслабило тело и мысли, и чтобы голова немножко кружилась, и хочу ржать со всякой фигни и делать вещи, от которых потом будет стыдно. — Типа какие? — Типа таких, — Наён к губам Уёна льнет, а он не то что Минхо, он на поцелуй отвечает быстро, разворачивая девушку к себе.       Та наощупь ставит стакан обратно, и руками обвивает шею парня, тем самым всё расстояние стирая, а он одну руку на талию кладёт, второй уверенно по бедру водит, чуть платье поднимая. От смелых движений Уёна жарко, внутри Наён костёр разгорается, когда чужой язык её ласкает влажно. Губы у парня пухлые и податливые, их хочется ощущать и чувствовать на себе, ему и самому они нравятся, но у Наён — слаще, с привкусом вишнёвой помады и лёгкостью табака. Ему неловко, что тело реагирует на простой поцелуй, возбуждаясь до предела. Он ладонью кожу поглаживает, но выше не поднимается, словно оттолкнуть боится, а Наён не возражает, ей касания парня приятны до звёздочек. Сейчас она уверена, что делает ошибку и уже знает, что утром ссылаясь на алкогольное опьянение скажет Чону, что у них ничего не получится. — Уён, — девушка нехотя поцелуй прерывает, но руки убирать не спешит. — Всё нормально? — тихо спрашивает парень. — Да, просто я думаю это не очень хорошая идея... — Ты права, я тоже не хочу спешить, — он снова касается губ, на этот раз гораздо спокойнее и тут же добавляет в приоткрытый рот: — Но ты так классно целуешься. — Ты тоже.       Уён поворачивается спиной к перилам и тянет Наён на себя; ногой её ноги немного раздвигает и теперь она бедром о внушающую выпуклость на брюках касается.       Облитые лунным светом они стоят, не отпуская друг друга ни на миллиметр. Уён понимает, что, кажется, безмерно влюблён, а Наён забывает, что там, в гостиной находится Ли Минхо, такой очаровательный и опасный, со всеми своими тайнами и взглядом, от которого хочется умереть.       Трепет долгих поцелуев неожиданно прерывает щелчок открываемого балкона, благодаря которому Наён успевает отойти от Чона и тут же ловит взгляд Чана. — Мы на другом балконе покурим, — быстро кидает он и тут же повернувшись к Минхо, который за ним шёл, разворачивает друга обратно.       Наён смущённо смотрит на Уёна, он так же смущённо ей улыбается, и какое-то облегчение наступает моментально. Она медленно идёт вслед за Чаном под вопросы Минхо, которого явно заинтересовало происходящее на балконе. Он дважды оборачивается и через спину смотрит на Наён, пока именниник его вперёд подталкивает; Ли сразу понимает, что они не просто болтали там на какую-нибудь скучную тему.       Уён возвращается к барному уголку у стены, подальше от всех, а Наён садится на диван рядом с Хёнджином, который долго на неё смотрит, изучающе, а потом выпивает уже шестой по счёту шот с арманьяком. — Слушайте, — в это время гости обсуждали чем бы им заняться прямо сейчас, и Феликс предлагает странную идею. — Может в море искупаемся? — О, я "за"! — пищит Ксэюн, сидя у него на коленях. — Правда я купальник не брала. — Очень тупая затея, — Хёнджин испепеляет Феликса взглядом, но не потому что намерен поругаться, а потому что прав. — Октябрь вообще-то, на улице градусов двадцать, температура воды тоже около того. —Поддерживаю Джинни, — кивает Сан, он, в отличие от Хвана с радостью бы осадил Феликса. — Девчонкам тем более не желательно в воду суваться. — Решили писюны отморозить? — соглашается с ними Джисон. — Да ну вы чё, — протягивает Ксэюн. — Тепло же! — В воде ты точно так не скажешь, — говорит ей Сэрим. — Давайте кто "за" пойдёт в море, а кто нет - просто на берегу посидит? — предлагает Чонин. — Хорошо, — кивает Сынмин. — Правда без нас, мне на работу с утра. — Работаешь по воскресеньям? — удивляется Чанбин. — Посменный график, два через два, — поясняет Сынмин. — О, а меня не подбросите? — спрашивает у него Джисон. — Вы же вроде в Инсадоне живёте? А я в Хондэ. — Может ещё кого взять? — улыбается Сэрим. — Нам не трудно. — Мы ещё потусим, да? — спрашивает Хёнджин у Наён, а она на самом деле не против уехать, но почему-то отвечает короткое "да". — Только Чану скажем, что уезжаем, — говорит Джисон. — Выпьем за него ещё разочек.       Сам Чан в это время пытается Минхо успокоить. — Ещё не хватало, чтоб ты на моей днюхе Уёну ебало разнёс. — Но он бесит меня, — шипит Ли. — Он тебя бесит, потому что он, блять, с Наён флиртует. — Он меня и до этого бесил, такой охуевший. — Слышишь, Минхоша, если задумаешь подраться, я лично тебе "галоперидола"³ вколю. — Да не буду я его трогать, — Минхо тушит сигарету и уходит, Чан вздыхает и бредёт за ним. — Чан-оппа, — обращается к нему Ксэюн. — Мы хотим купаться! — Ебаться улыбаться, — осуждает Минхо. — Вы чё, цыплятки, совсем напились? — Да ладно, — Чан друга по плечу хлопает. — Я сам хотел предложить. — Давайте бахнем, — Джисон начинает добавлять в стаканы ребят алкоголь. — И мы поедем. — Куда ты поедешь? — к нему подходит хозяин дома. — Мы его подвезём, хён, — говорит Сынмин, принимая стакан с апельсиновым соком. — А бля, тебе ж на работу. А ты чё, Хани? Ты ж свободен как ветер. — Ну, хён. — Да окей, не держу, — немного обиженно кидает Чан и берёт в руки свой хайбол. — Ещё кто-то сваливает? Я к тому, что оставайтесь, ночь уже. Дом большой, я каждому комнату могу выделить. — Ну каждому не надо, — наконец произносит Ынджи, про которую, кажется, уже все забыли. — Ладно, за нашего дорогого хёна и оппу, — поднимает свой бокал Сонхва и через секунду раздаётся звон соприкасающегося стекла.       Приближается полночь. Первыми из коттеджа выбегают воодушевлённые Феликс и Ксэюн, за ними Сан, Чанбин, Чонин и Сынмин с Сэрим, держась за руки. Сонхва берёт пару бутылок спиртного даже не посмотрев что это. — Пригодится? — спрашивает он и почему-то смотрит на Хёнджина, на что тот лишь безразлично жмёт плечами и лениво поднимается с дивана. — Думаю да, — Пак отправляется вслед за остальными, а за ним выходит Джисон. — Идём? — Ынджи смотрит на Минхо. — Иди, я догоню, — сухо отвечает он, ловя секундный взгляд Наён, направляющейся к выходу, но останавливающейся прямо возле Уёна — Пошли, — говорит она ему. — Раз ты зовёшь, — по-доброму усмехается Уён и покидает своё "убежище". — Может ещё что взять? — не понятно куда и зачем кричит Чан. — Да не надо ничего, — отвечает ему кто-то из парней. — Ну... — Чан смотрит на стоящего рядом Минхо, пока на его плечо не ложится ладонь очень медленного сегодня Хёнджина, и они уходят.       А Минхо наливает себе виски, но передумав ставит стакан обратно на столик, берёт в руки бутылку и возвращается на балкон.       На пляже ветер ощущается каждой клеточкой, несмотря на свою слабость. Полная луна освещает всё вокруг и отражается в тёмной воде, которая как сказала Ксэюн, скинув платье без всякого стеснения и оставшись лишь в белье, "тёплая". — Она не может быть тёплой, — садясь на песок кричит ей Наён. — Всю неделю дожди шли. — Это в ней градус говорит, — рядом садится Уён. — Потом будет с ангиной мучаться, а то я не знаю. — Почему тогда не останавливаешь её? — Потому что она достаточно взрослая, если я иду против её глупых решений, то просто становлюсь самым худшим на свете братом, а она всё равно делает по своему. — Тогда ясно, — Наён кладёт голову на плечо Уёна и смотрит на то, как Ксэюн, Феликс, Сонхва, Чонин, Чанбин и Ынджи веселятся в морской воде.       Поодаль садится Сан, который уже решил, что друг устраивает личную жизнь, поэтому не стал подходить к ним. Хёнджин остался с Чаном, они провожают Джисона и Сынмина с возлюбленной. Когда они возвращаются Чан на ходу снимает одежду, оставаясь в синих боксерах и бежит в воду. Хван рядом с Саном стоит, улыбается ребятчеству друзей, а Наён голову поднимает и по сторонам вдруг смотрит. — Ты чего? — интересуется Уён. — Минхо бросил свою девушку одну? — Девушку? — раздаётся тихий смех. — Ты про Ынджи что-ли? — Да, они так милуются. — Так она со всеми так, — парень указывает пальцем куда-то на водную гладь. — Смотри, уже на Сонхва-хёне виснет. — Капец, — она то ли от радости, то ли от разочарования в своих поспешных выводах улыбается и голову кладёт обратно на плечо Уёну. — Мне кажется Сану нравится Ксэюн, — вдруг произносит он. — Что? Есть повод так думать? — Он и раньше странно себя при ней вёл, а после того как у неё парень появился вообще сам не свой в принципе. — Стоп, — Наён резко выпрямляется, догадываясь зачем Сан снимал на видео Феликса и Хёнджина. — Вот зараза... — Что? Кто? — Да нет, я так...       Стрелки часов преодолели двенадцать, но это никого не интересовало. Даже Ли Минхо, одинокого стоящего на балконе и выкуривающего целую пачку терпкого "мальборо голд".