All you've gotta do is say you want me

Эда задыхается, выгибаясь на простынях и запрокинув голову на подушки. Руки Серкана сразу же берут её лицо, касаясь нежно и успокаивающе.  — Ты в порядке, любимая? — Спрашивает Серкан, его голос звучит немного напряженно. — Мы все еще можем остановиться, если это слишком больно. Девушка моргает, убирая туман в её глазах, пытаясь сосредоточиться на лице Серкана, нависшего над ней, его брови нахмурены в заботе и в чём-то совсем другом. Она качает головой, пытаясь отдышаться и получить голос.  — Н-нет. Я буду в п-порядке. Серкан по-прежнему выглядит не уверенно, но Эда может сказать, что он разрывается между движением и полным прекращением.  — Я не хочу причинять тебе боль. Эда стиснула зубы, качая головой и сжимая руку любимого. — Я в порядке. Ты можешь — просто — пожалуйста. Проходит несколько секунд прежде чем Серкан начинает снова двигаться, медленно и осторожно, входя и выходя так, как только можно. Эда еще больше задыхается, сжимая плечи парня обеими руками и прижимаясь лицом к сгибу шеи Серкана. Она немного смещает свои бедра, пытаясь привыкнуть к размеру члена Серкана внутри неё, пытаясь очистить свой разум от боли. Она горит, но это приятно. Когда она и Серкан начали говорить об этом несколько недель назад, парень дал понять, что сперва это будет больно, так что Эда не очень удивлена тем, что она не может приспособиться к тому, чтобы принять его сразу. Даже с тем, насколько тщательно Серкан растягивал её на протяжении получаса нежными пальцами, непрерывно целуя её лицо, она по-прежнему чувствует, как разрывается на две части. Но Эда хочет этого — хочет чувствовать себя как можно ближе к Серкану, насколько это возможно, хочет отдать ему всю себя. Поэтому она стискивает зубы и старается изо всех сил игнорировать горящее напряжение, пытаясь вместо этого сфокусироваться на слабых намеках удовольствия от того, что член Серкана внутри неё. На самом деле, это не так безумно, как должно быть, но это есть, и этого достаточно, чтобы Эда хотела пройти через это. Серкан говорит с ней во время этого, бормоча похвалы и нежности коже Йылдыз, пока он двигается. И это помогает. Голос Болата помогает сосредоточиться, помогает ей расслабиться и она старается изо всех сил, чтобы расслабиться. Она дышит через нос, вдыхая и выдыхая, грудь вздымается и опускается в такт с медленными толчками Серкана. Становится лучше через несколько минут, боль уменьшается достаточно для Эды, чтобы настроиться и на самом деле сосредоточиться на медленном движении члена Серкана внутри неё. Она слегка смещает свои бедра и выдыхает, заставляя Болата остановиться с озабоченным выражением на его лице. Он звучит так, будто перенёс все, что и Эда, когда он говорит: — Я сделал что-то не так, любимая? Пожалуйста, скажи мне, если я сделал тебе больно. Я не хочу причинять тебе боль. Эда вдруг вспоминает, что это ново для них, что это их первый раз. Серкан так же перегружен и не уверен, как и она в этот момент, и эта мысль, по какой-то причине, заставляет Эду, наконец, отпустить, заставляет её вздохнуть и полностью растаять на простынях. — Я в порядке, любимый, — шепчет она. — Просто. Сделай это снова. Серкан по-прежнему выглядит неуверенно, но он все равно кивает, медленно входя и выходя. Головка его члена прижимается прямо к месту внутри Эды, заставляя девушку смять пальцами простыни, маленькие искры удовольствия пробегают по её спине, перекрывая боль удовольствием. Она хнычет, кулачки крепко сжимают простыни, заставляя побелеть кончики пальцев. Серкан должно быть понимает, что это хорошая реакция, потому что он выдыхает: — Да? — он двигает бедрами немного быстрее, когда Эда кивает и вздрагивает, когда бедра Серкана прижимаются к ней, входя еще глубже. — Да, — выдыхает девушка, содрогаясь и подсознательно разводя ноги шире. — Да. — Тогда я могу двигаться быстрее? — Спрашивает Болат, сохраняя движения бедер такими устойчивыми, как только возможно, будто он не желает ничего делать, пока Эда не скажет ему, что все в порядке. Йылдыз слегка улыбается этой мысли. — Да, ты можешь. Серкан возвращает улыбку, наклонившись и прижимаясь губами к губам Эды, прекращая движения бедер на мгновение. Эда обнимает Серкана за шею и наклоняет голову назад, позволяя Болату вылизывать её рот и глотать мягкие звуки, которые она издает. Серкан продолжает целовать Эду, даже когда начинает двигаться снова, толкаясь коротко и быстро, пытаясь попасть по той точке. Девушка разрывает поцелуй, чтобы вдохнуть такой необходимый воздух, прижимаясь подушечками пальцев к коже на плечах парня, заземляя себя. Она поворачивает голову в сторону, прижимаясь щекой к подушке и тяжело дыша. Она может чувствовать поцелуи Серкана по всей шее и челюсти, останавливаясь там, где чувствуется пульс, оставляя там метку. Она может чувствовать взгляд Серкана на себе, наблюдающим за её движениями и краснеет, чувствуя себя немного неловко. — Тебе по-прежнему хорошо, любимая? Эда кивает, немного ошеломленная. — Да. Больше, чем хорошо, на самом деле, — скулит она, когда Серкан входит особенно сильно, её глаза закрыты. — Я чувствую себя прекрасно, милый. Ты заставляешь меня чувствовать себя великолепно. — Ты тоже заставляешь меня чувствовать себя прекрасно, — шепчет в ответ Болат, набирая темп. Он поднимает ноги девушки и оборачивает их вокруг своих, пытаясь войти как можно глубже и быть как можно ближе. — Я люблю тебя, Эда. Эда чувствует тепло во всём теле на слова Серкана, удовольствие медленно возводит и делает бассейн тепла в её животе. Она чувствует, будто собирается лопнуть изнутри, чувствует себя любимой, особенной, и той, о ком заботятся, и только мысль о ней, разделяющей этот момент с Серканом, заставляет её приблизиться к краю. Толчков Серкана становится еще больше, но он держит их короткими и глубокими, и каждый раз, когда он задевает ту точку внутри, потребность кончить догорала в его животе, настойчиво горячо скручивая его изнутри. Эда выпускает прерывистый вздох, моргает и смотрит на Серкана. — Я так сильно люблю тебя. Она моргает, открывая глаза, когда чувствует, что Серкан выходит, и она ловит взгляд старшего, снимающего презерватив с члена и быстро гладя себя, его глаза путешествуют по оттраханному телу Эды. Йылдыз краснеет на взгляд Серкана, но сопротивляется желанию свернуться, вместо того, чтобы сосредоточиться на движении руки Болата. Она хочет протянуть руки и помочь, хочет обернуть руку вокруг парня, но всё её тело, будто желе. Серкан кончает несколько минут спустя со стоном имени Эды. Он резко падает на девушку, затаив дыхание, и Эда хихикает, слегка толкая Серкана в плечо. — Любимый, ты тяжелый, — она мнимо скулит, еще немного хихикая. — И я липкая. Серкан посмеивается, опираясь на локти, чтобы не придавить хрупкую девушку своим весом. Он глупо улыбается девочке, и сердце Эды увеличивается в два раза в её груди. — Я люблю тебя, — шепчет она в темноту, как будто это тайна, разделяемая только между ними, когда на самом деле все знают, каждый своими глазами может увидеть, как они безумно влюблены друг в друга. Серкан наклоняется и потирается носом о носик Эды, прежде чем прижаться лбами. — Я тоже тебя люблю.