quiet life

иногда становится слишком тяжело выдерживать словно нескончаемую болтовню яняна. ему хорошо, он-то может говорить обо всем подряд. о том, какое у него сегодня настроение. о том, как начало холодеть с наступлением октября. о том, как хорошо сегодня выглядит юци из параллельного класса. а я даже не могу лишний раз сказать бесячему яняну заткнуться. я не завидовал, нет. всех детей нашего поколения с самого детства учили тому, что кому-то повезло больше, кому-то меньше. кому-то еще до рождения достались тысячи, а то и сотни тысяч слов, а кому-то, таким же неудачникам, как я, меньше десятка. нам говорили, что это никак не влияет на наши жизни и мы все равны. но это не так. я, как и многие другие дети, испытываю постоянный страх, страх заговорить. страх оплошать и остаться ни с чем до конца своих дней. страх умереть, так и не начав жить. а янян никогда не понимал чувств тех, кто вынужден слушать его перманентную болтовню. надеюсь, он не считает себя везунчиком, хоть и на счетчике на его запястье по-прежнему число больше миллиона. я мог часами, в моменты особой его доставучести, смотреть на то, как быстро испаряются цифры на чужой руке и мечтать о том, как однажды там останется лишь одинокий нуль и янян замолчит навечно. каждый раз, натыкаясь взглядом на яняна, мне становилось интересно, какого это – не дорожить и не беречь количество слов, данных тебе на жизнь? какого быть яняном и не бояться говорить в любых ситуациях, даже когда не стоит? какого не волноваться лишний раз от возможности случайно выкрикнуть какой-нибудь мат при испуге, или иметь возможность сказать своим родителям слова благодарности и любви? какого не мечтать перед сном о доступной для избранных возможности говорить? в нашем мире редко встречаются такие везунчики, как янян. среднестатистическое число на запястьях - в районе четырех тысяч слов. их, конечно, не тратят на бесполезные, каждодневные приветствия или пожелания спокойной ночи, на заказ в макдональдсе или на милое общение с соседями по этажу. их тратят на самые важные слова в жизни любого человека - на признания, извинения, чувства. и, скорее всего, с таким количеством слов жить лучше всего. это не много и не мало - ты и не раздражающий незатыкающийся янян и при этом хотя бы помнишь свой голос. а мне было дано всего пять, мать его, слов? всего пять? с трудом могу представить как сильно были подавлены родители после моего рождения. хотя, все не так плохо, плюсы все же есть. учителя не могут спрашивать на уроках таких детей, как я - ведь иначе мы бы превысили свой лимит уже на самом первом уроке. поэтому и без того вездесущий янян, будучи единственным 'богатым по времени' в классе, постоянно был вынужден отвечать за всех. кажется, его это никогда не расстраивало и, по-моему, ему доставляет удовольствие его отличительность. нравится вставлять свои пять копеек всюду, когда другие ученики, а порой даже учителя, не имеют возможности и слова вставить в ответ. в один день, пару лет назад, когда мы учились в девятом классе и проходили по литературе одно незамысловатое стихотворение, а за окном начиналась осень, пасмурность и холода, я сидел на своей привычной четвертой парте первого ряда и почти сорвался на то, что всегда боялся сделать в приступе гнева. одна лишь мысль отделяла меня от разрывающего голову слова вслух 'заткнись'. довольный янян с присущей ему яркой улыбкой так вдохновленно рассказывал произведение, прекрасно отыгрывал его сюжет, а учителя и одноклассники буквально смотрели ему в рот. ему явно нравилось актерничать, а мне это безусловно претило. в эти минуты мне претил весь янян, и я почти не выдержал, почти яростно выплюнул ему это слово прямо в лицо, но. с самого детства меня учили сдерживать себя. за свои семнадцать лет я говорил всего дважды. своё пятое слово я потерял по глупости и плохо помню как. по рассказам отца это было на детской площадке, когда мне было четыре, и я ещё не совсем верно понимал принципы этого не ко всем справедливого мира. тогда цифра 5 на запястье ещё никогда не исчезала и казалось, что так будет всегда. поэтому, когда какой-то мальчик разрушил мой игрушечный грузовик, очевидно не специально на него приземлившись, я звонко и на всю улицу выкрикнул: — дурак! после этого дня на счетчике осталось четыре слова, родители стали тщательнее за мной следить, а в сердце маленького ребенка впервые поселился страх. второй раз – на похоронах у любимого деда, когда мне было одиннадцать. не выдержал первых сильных эмоций, чувства потери, и страх смерти поборол страх остаться с нулем на запястье. я уткнулся матери в черный твидовый жилет на груди. произнес: — обними, — и долго-долго плакал в теплых объятиях. поэтому в тот осенний день в девятом классе я сдержался. я подумал: 'не хочу тратить свои слова на такого урода, как янян'. наверное, поэтому я много пишу. иногда пишу и вымышленные истории, но чаще записываю, что сам хотел бы сказать и что говорят окружающие. словно я секретарь на судебном заседании своей жизни и документирую все происходящее. будто если я запишу свои мысли, то они не исчезнут из истории. в очередной раз с легкой, никогда не исчезающей надеждой бросаю взгляд на левое запястье. все еще ярко горит красная цифра три.