Покой

Тяньлан-цзюнь ни в чем себе не отказывал, раз уж Лань Цижэнь выдал ему столько денег. Некоторые торговцы, возможно, запрашивали слишком высокую цену у благородно одетого господина. С виду простенький белый мешочек успел почти наполовину опустошиться к тому моменту, когда он наконец подошел к подножью горы — началу пути, ведущего к Облачным глубинам. Каменная лестница впереди обветшала от времени, пусть продолжала казаться надежной. Местами она заросла травой и мхом, длинные ветви некоторых деревьев бросали тень на широкие ступени. Сверху опускался горный воздух, потому уже в подножье гор казалось холоднее, чем в городе рядом. Подниматься не хотелось совершенно: ситуация походила на заманивание зверя в хитрую ловушку, вместо лакомства в которой находилось подтверждение сказанного Цижэнем, а зверем являлся он сам. Стоя у подножья, Тяньлан-цзюнь убрал маскировку и в нерешительности смотрел вверх. Стоило ли ему доверяться заклинателю? Даже если Лань Цижэнь не врал, соблюдая свои правила, то мог быть обманут, как в его рассказе — неизвестно, правдивом или нет, — была обманута Су Сиянь. Не лучше ли дождаться Чжучжи-лана с теми, кто искал душу его возлюбленной? Природная светлая энергия Облачных глубин давила на демонов, сдерживала их силу, могла послужить значительным ослаблением, если будет битва. Самоуверенность Тяньлан-цзюня, хотя он стал только сильнее, здорово поутихла после предыдущего проигрыша и многолетнего заточения. С другой стороны, разве не он сам захотел отправиться немедленно? Цижэнь предусмотрел его сомнения и предложил назначить место и время встречи по собственному усмотрению, но Тяньлан-цзюнь, воодушевленный открывшейся правдой, слишком поспешил. После ночи раздумий он начал мыслить более скептично. Они условились встретиться днем, и был ли Цижэнь столь наивен, чтобы верить демону и ждать его? Конечно же был, раз прилетел в царство демонов ради него. Но наивность не вязалась с характером заклинателя, который все годы заключения ежедневно проверял сдерживающие талисманы, если не отлучался по делам. Его наивность не была связана с долгом, выходит, Цижэнь действовал наивно по некой другой причине. Неужели он правда считал демона своим другом, потому искренне захотел, чтобы тот узнал правду о событиях, разбивших его сердце?.. Тяньлан-цзюнь одухотворенно шагнул на первую ступеньку, а затем на следующую и дальше — начал стремительно подниматься. Если его друг не побоялся в одиночку вступить на земли демонов, то он не станет сомневаться в ответ.

***

У ворот его встретил знакомый адепт, имя которого Тяньлан-цзюнь не помнил, но вышитые на лобной ленте облака здорово подсказывали с фамилией. Этот мужчина был одним из тех, кто приносил ему еду и даже играл «Покой» однажды, но от бестактных вопросов несколько раз сбивался и краснел до самых ушей, едва сумев исполнить мелодию до конца. Также он говорил значительно громче своих боевых братьев из клана, чем и выделялся. Заклинатель выдал ему пропускной жетон и приветственно поклонился с почтением, хотя заметно нервничал. Он объявил несмело: — Я провожу вас к нашему главе. Тяньлан-цзюнь ему ободряюще улыбнулся и позволительно кивнул. Едва они начали идти, он поинтересовался, чтобы немного отвлечься от своих переживаний: — Помнится, господин Лань, в прошлый раз вы говорили, что еще не нашли себе пару. Изменилось ли это? Мужчина испуганно дернулся, не ожидав разговора в пути, и покраснел слабо, но все же утвердительно мотнул головой, вызывая любопытство у Тяньлан-цзюня. — Я год назад женился, и сейчас моя жена ждет ребенка. Повитуха ей сказала, что это будет мальчик, — гордо поделился своей радостью господин Лань. — А как вы познакомились? История оказалась банальной для военного времени, но все равно романтичной, по мнению Тяньлан-цзюня. Господин Лань встретил прекрасную заклинательницу из разоренного Вэнями ордена, несколько боев они сражались рука об руку, а после войны молодой мужчина понял, что жить без нее не может, и сдался ей вместе с лобной лентой. Девушка, ставшая бродячей заклинательницей, не без причин путешествовала возле земель Гусу Лань, потому с радостью согласилась стать его партнером на пути самосовершенствования. Интимные подробности Тяньлан-цзюнь выспросить не успел, поскольку они успели подойти к главному залу. Он с интересом огляделся, подмечая огромную работу по восстановлению тех руин, которые имел возможность лицезреть в прошлый раз, во время нападения заклинателей из Цишань Вэнь. Но заходить внутрь зала не пришлось: навстречу вышел Лань Сичэнь с обыкновенной вежливой улыбкой. Тяньлан-цзюнь невольно подметил, что тот действительно очень красив и что вкус у племянника хороший. — Рад приветствовать вас в Облачных глубинах, Тяньлан-цзюнь, — мягко поприветствовал тот. — Рад прибыть сюда в качестве гостя. От его фразы Лань Сичэнь нисколько не растерялся, напротив, сильнее улыбнулся и, приглашающе махнув рукой, предложил прогуляться, чтобы показать различные места. Отказываться смысла не было. Поздним утром к Тяньлан-цзюню приползло две змеи, что означало: Чжучжи-лан уже нашел заклинателей, ищущих озлобленную душу Су Сиянь, и они уже возвращаются, поскольку свои планы выполнили. Оставалось их дождаться. Сочетание простых белых стен и ухоженной природы представляло собой изысканную строгую красоту — примерно, как у Лань Цижэня, которого можно было посчитать олицетворением Облачных глубин. Тяньлан-цзюню здесь нравилось. При побеге он мало смотрел по сторонам, разве что выискивал глазами некоторых людей, но сейчас прекрасно видел разницу и был восхищен. Лань Сичэнь обладал подвешенным языком и являлся прекрасным собеседником, но вскоре Тяньлан-цзюнь поймал себя на том, что хочет увидеть его дядю. Увы, среди проходящих мимо с настороженным видом заклинателей Цижэня не было, как и везде в пределах видимости. Он заметил лишь множество таящихся в траве змей, явно подручных Чжучжи-лана. Это казалось подозрительным, поскольку племянник никогда не посылал за ним присматривать больше двух или трех. — У вас тут много змей, — задумчиво отметил он. — Да, — согласился Лань Сичэнь, удивленный резкой сменой темы. — Почему-то после войны их здесь поселилось очень много, я постоянно их встречаю. Но, как ни странно, они никому не мешают. Сразу стало ясно, за кем следил Чжучжи. — А вам не мешают, Цзэу-цзюнь? — Иногда заползают в постель, — беззаботно признался Лань Сичэнь. — Ох, могу ли я попросить вас никому об этом не рассказывать? А то дядя будет не рад подобным слухам. Он говорил весело, несерьезно, но Тяньлан-цзюнь все равно торжественно пообещал молчать и поинтересовался: — А где, собственно, сам Цижэнь-сюн? Я думал, он встретит меня лично. От фамильярного упоминания дяди Лань Сичэнь едва не споткнулся, заставив его насмешливо ухмыльнуться. Даже такого уравновешенного, как Цзэу-цзюнь, было возможно сбить с толку. — Кажется, сейчас он занят проверкой сочинений учеников, — протянул тот, пытаясь справиться с ошеломлением. — Я попросил сообщить ему о вашем приходе. Думаю, он появится, как только закончит с делами… Тяньлан-цзюнь раздраженно повел плечом: Цижэнь опять игнорировал его в угоду своей занятости. Лань Сичэнь внимательно посмотрел на его лицо и чему-то улыбнулся, но вскоре перестал и тяжко задал ворпрос: — Вы уже выбрали, кто поможет вам общаться с душой госпожи Су? — Думаю, Цижэнь-сюн будет наилучшим вариантом. На этот раз собеседник никак не среагировал, быстро смирившись с таким обращением. Но Сичэнь медленно моргнул, по-видимому, обдумывая что-то. — Вот как. Могу ли я попросить вас выбрать кого-нибудь кроме дяди? — Зачем? — удивился Тяньлан-цзюнь. Он с любопытством ждал, пока тот подберет слова. Мог ли молодой глава волноваться из-за положения в ордене и не хотеть отправлять Лань Цижэня, который обладает немалой властью и влиянием, на такое важное дело? Звучало бредово — Цижэнь специально уступил ему это место. Или Сичэнь волновался из-за связи дяди с демоном? Тоже казалось глупостью, раз тот в детстве долгое время заботился об уродливой демонической змее. — Вы могли заметить, что дядя искренне переживает о вас. Он кажется довольно сдержанным, но иногда переживает чересчур сильно, и это плохо сказывается на его здоровье. Боюсь, если он поможет вам общаться с госпожой Су, то слишком разволнуется, что чревато искажением ци. Впрочем, возможно, я преувеличиваю, поскольку сам переживаю за него. Объяснение несколько выбило Тяньлан-цзюня из колеи. Он лишь недавно понял, что важен для Цижэня, но даже не представлял, как сильно. Видя, что он глубоко задумался, Лань Сичэнь предложил: — Вы можете выбрать меня или, например, Ванцзи. И, естественно, никто не узнает, о чем вы говорили с госпожой Су. Кого бы вы не выбрали. Тяньлан-цзюнь желал бы пообщаться с любимой лично, без посторонних, но не умел общаться с духами — будь у него больше времени, научился. — Хорошо, — согласился он, поскольку вариантов других не было. Цижэнь уже знал многое о его прошлом, но Тяньлан-цзюнь не хотел, чтобы тот переживал и испытывал жалость. Хотя участие и чувства друга он находил приятными. На его взгляд, они несколько превосходили обыкновенные дружеские, о которых он читал в романах — дружба между демонами происходила принципиально иначе, — и больше напоминали переживания героя о возлюбленной, оплакивающей потерю жениха, к примеру. Тяньлан-цзюнь тряхнул головой: Цижэнь не мог его любить, это было маловероятно, хотя мысль казалась очень заманчивой и привлекательной. Лань Сичэнь предложил попить чай, и они развернулись обратно к главному залу. По пути им нежданно встретился идущий навстречу Цижэнь, который выглядел отдохнувшим и необыкновенно бодрым, что казался ровесником своему племяннику. Как правило, груз прожитых лет полностью отражался в его пронзительном взгляде, но сейчас карие глаза красиво сверкали. — Ванцзи вернулся, — сообщил он Сичэню. — И не только он один. Он пристально посмотрел на Тяньлан-цзюня, по-видимому, размышляя, зачем сюда прибыл и Чжучжи-лан. — Отлично, — кивнул Лань Сичэнь и немного ускорил свою неторопливую походку. Тяньлан-цзюнь же приветливо улыбнулся Цижэню, и тот чуть отвернулся — не от смущения ли? Чтобы проверить догадку, он приблизился и ласково прошептал: — Цижэнь-сюн, ты сегодня так хорошо выглядишь. Тот напрягся, но промолчал, а вот его племянник зашагал еще быстрее, будто пытаясь от них оторваться. Тяньлан-цзюнь скривил губы от недовольства: реакция оказалась скучной. — Будь серьезнее, — строго попросил Цижэнь, поворачиваясь. — Надеюсь, ты попросил Вэй Усяня заявиться сюда по достаточно важной причине. Значит, недовольство относилось не к Чжучжи. — Я хотел бы ему задать парочку вопросов, — признался он безмятежно и расплывчато. Вскоре они уже оказались внутри главного зала. Не изменившийся Лань Ванцзи с серьезным лицом осмотрел брата и дядю, рядом с ним стоял смутно знакомый монах — мастер Учэнь. Вэй Усянь выглядел намного более изнеможенным и потрепанным с последнего раза, когда Тяньлан-цзюнь видал его издалека во время облавы на горе Бай Фэн; его взгляд из озорного стал почти потухшим, вымотанным. Чжучжи нашелся сразу за ним, он незаметно следил из-за чужого плеча за Лань Сичэнем глазами, полными обожания. Мастер Учэнь сразу вышел вперед и обратился к Тяньлан-цзюню: — Вам может показаться это бесполезным, но этот старый монах от имени секты приносит извинения Тяньлан-цзюню, — мужчина поклонился. — Нам не стоило слепо доверять чужим словам. Это и впрямь оказалось бесполезным и ни капли не тронуло священного демона. Он даже не изменился в лице, почти игнорируя присутствие заклинателя. — И все же этот старый монах надеется, что ваша месть не затронет невинных, — тут Тяньлан-цзюнь заинтересованно поднял бровь, поскольку мастер Учэнь не стал напрасно уговаривать его отказаться от отмщения. — Милостивая госпожа Су достаточно страдала, хотя нельзя винить ее только за любовь к кому-либо, даже демону. От обмана главы дворца Хуаньхуа пострадали не только вы с ней, но и все те, кто погиб в той битве. И их потомков от мести удерживало лишь то, что вы уже находились в заточении. Сейчас вы свободны и, как могли заметить, никто против вас не выступает, не собирается мстить. Но если появятся новые жертвы, то этот круговорот страданий и смертей никогда не прекратится, а-ми-то-фо. «Прекратится, если покончить со всеми разом», — нахально подумал Тяньлан-цзюнь, снаружи продолжая хранить невозмутимость. Он оглядел остальных присутствующих заклинателей и с досадой подметил, что Цижэнь смотрит в ответ с упрямым упреком. Неожиданно злобно ухмыльнулся Вэй Усянь и шагнул вперед: — Где же вы были с вашей речью о невинных, когда умирали плененные старики и дети из Вэней? Мастер Учэнь тяжело вздохнул, а Лани заметно напряглись. — Боюсь, ни этот старый монах, ни кто-либо из ордена Чжаохуа не смог бы повлиять на решение остальных, поскольку мы не участвовали в войне против Цишань Вэнь. Вэй Усянь раздраженно хмыкнул, но больше ничего не сказал. Лань Сичэнь поспешил разрядить атмосферу и спокойно призвал: — Думаю, можно перейти к тому, ради чего мы здесь и собрались. Его младший брат достал из рукава изящный мешочек-ловушку для духов, к которому Тяньлан-цзюнь мгновенно прикипел глазами, чувствуя участившийся сердечный ритм. — Кого бы вы хотели для помощи с общением?.. — напомнил Лань Сичэнь несмело, явно уповая на то, что он не выберет дядю. Тяньлан-цзюнь скосил взгляд на Цижэня, который выглядел готовым и даже имел за спиной гуцинь, и без искренности улыбнулся другому человеку. — Пусть это будет Ханьгуан-цзюнь. Он столь молчалив и праведен, что у меня не остается сомнений: никто в жизни не узнает, о чем велся разговор. Лань Ванцзи несколько опешил от подобной характеристики, но уверенно кивнул спустя пару мгновений. Вэй Усянь ехидно бросил: — Вот уж точно, от Лань Чжаня и десяти слов за встречу не дождешься. Вероятно он лукавил и опять дразнил; их близость интриговала, потому Тяньлан-цзюнь величественно попросил: — Надеюсь, господин Вэй меня дождется. Очень хотелось бы вас расспросить о некоторых вещах. Несмотря на все неодобрение, которое Цижэнь открыто проявлял к бывшему ученику, после таких слов на Вэй Усяня он посмотрел с беспокойством. Как и оба его племянника. Сам темный заклинатель заметно удивился, но согласился подождать. Мастер Учэнь не стал снова взывать к милосердию, а кратко попрощался и удалился отдыхать, сопровождаемый Цижэнем. Лань Ванцзи безмолвно повел Тяньлан-цзюня к башне в отдалении — минши, где, как ранее рассказывал его старший брат, призываются духи. Чжучжи-лан подобострастно скользнул за ними, а Лань Сичэнь остался и о чем-то заговорил с Вэй Усянем. Тяньлан-цзюнь кинул на племянника раздраженный взгляд — как он может упускать свой шанс на сближение?! И шепнул ему: — Я узнал, что Цзэу-цзюнь не против змей в собственной постели, — Чжучжи-лан, ожидаемо, оторопел с ярким румянцем на лице. — Я не нуждаюсь сейчас в твоем сопровождении, так что иди к нему. Племянник посмотрел на него жалобно, будто Тяньлан-цзюнь отправлял его не в компанию к возлюбленному, а на верную смерть, но склонил голову и послушно удалился обратно в главный зал. Минши находилась довольно далеко, почти в паре ли, потому повелитель демонов поравнялся с Лань Ванцзи и поинтересовался невинно: — Ханьгуан-цзюнь ранее так и не ответил этому господину: нашел ли он свою судьбу? Несколько лет назад тот постоянно молчал по указанию дяди, чем наводил на плененного Тяньлан-цзюня ужасную скуку. Сейчас Лань Ванцзи тоже не отвечал, будто игнорировал, но через десяток шагов тихо признался: — Нашел, — чем привел демона в восторг. — Кому-то очень повезло, — протянул тот заинтересованно. — Уже планируете свадьбу? В ордене Гусу Лань не разрешалась добрачная связь, а Лань Ванцзи был не из тех, кто нарушает правила. Но тот удрученно покачал головой и пояснил со смутно угадываемым смущением: — Я еще не признался. Тяньлан-цзюнь деловито покивал: очевидно, блистательный Ханьгуан-цзюнь сможет покорить сердце любой девицы, если заговорит, и вряд ли стесняется выразить свои чувства, скорее опасается, что их не примут. То есть, он полюбил кого-то, кто может не ответить на его чувства — того, кто уже нашел себе партнера либо открыто выражает свою неприязнь. И потому Тяньлан-цзюнь имел кое-какие подозрения. — Если Ханьгуан-цзюнь что-нибудь расскажет об человеке, которого полюбил, то этот господин может дать парочку советов, как действовать, — доверительно предложил он, понижая голос. Но Лань Ванцзи вежливо отказался и ускорился, чтобы отвязаться от других вопросов. Если бы демон не готовился к важному разговору со своей погибшей возлюбленной, то, конечно, попытался бы еще, но не стал. В руке Лань Ванцзи бережно нес мешочек с душой Сиянь, и от предстоящей долгожданной встречи у Тяньлан-цзюня все замирало в груди и сбивалось дыхание. Вскоре они достигли угловой башни, и внутри та оказалась безлюдна. Пока Лань Ванцзи запирал большие черные двери, Тяньлан-цзюнь с неприязнью осматривал вырезанные на стенах символы, напоминающие сдерживающие талисманы с дома, в котором он провел столько лет. К горлу подступили неприятнейшие ощущения от воспоминаний. — Они сдерживают только духов, — бесстрастно успокоил Лань Ванцзи и принялся готовить гуцинь для общения. Тяньлан-цзюнь еще раз бросил взгляд на символы, проверил ровный поток энергии внутри тела и сел напротив него. Вскоре тот развязал мешок и духовная сущность устремилась куда-то ввысь и в стороны, заставляя символы на стенах попеременно вспыхивать и погасать. Затем его пальцы коснулись струн, и полилась незнакомая Тяньлан-цзюню мелодия, из-за которой дух прекратил убегать и мирно опустился между ними. Когда музыка прекратилась, Лань Ванцзи посмотрел на него в ожидании. — Как я могу быть уверен, что это действительно Су Сиянь? — спросил он с вернувшейся подозрительностью. — Пусть скажет, сколько раз мы наслаждались друг другом. Теперь Ванцзи смотрел с осуждением, виня Тяньлан-цзюня в столь нескромном вопросе. Затем он опустил взгляд на гуцинь, не спеша к нему прикасаться, и наконец что-то сыграл. Дух тоже коснулся струны. — Восемь. Сомнения Тяньлан-цзюня мигом испарились, он взволнованно поддался вперед и спросил: — А-Сиянь, ты правда меня любила? — Да, — ответил после очередной игры Лань Ванцзи. — Ты меня не предавала? — Нет. Глаза непривычно защипало, но Тяньлан-цзюню было не до подозрений, что это некая уловка заклинателей вроде слепящего яда. Он едва справлялся со своими чувствами, его голос дрожал. — Тебя обманули? Как ты погибла? Лань Ванцзи что-то долго играл, а затем дух Сиянь намного короче ему ответил, после они вновь «поговорили». — Я спросил, правдива ли та версия событий, которую рассказал нам великий мастер Учэнь, и госпожа Су согласилась с ней. Тяньлан-цзюнь едва его мог разглядеть его сдержанное лицо напротив — глаза щипало от слез. Никакого яда не было, он лишь расчувствовался от подтверждения рассказанной Цижэнем трагедии. — Потом я спросил, что случилось после, — продолжал Ванцзи ровным голосом, что отчего-то успокаивало. — Госпожа Су родила вашего сына и, обернув его собственной одеждой, опустила в реку Ло в деревянном тазу, а после умерла от потери крови и слабости. Слезы тихо скатывались с щек на пол, Тяньлан-цзюнь будто в бреду шептал: — Сиянь… Моя А-Сиянь… Чего стоило его сила, положение, вся его жизнь, если он не смог защитить свою любимую? Он долго сдерживал свою печаль из-за смерти Сиянь. Это чувство заслоняла боль от предательства, которого на самом деле и не было, и сейчас его горе полностью овладело им. Внезапно струны сами дрогнули — дух заиграл. Лань Ванцзи внимательно прослушал до самого конца, а демон, задержав дыхание, слушал не менее внимательно, пусть ничего не понимал. — Госпожа Су просит вас отыскать вашего сына и позаботиться о нем. Тяньлан-цзюнь частно закивал, готовый выполнить любую прихоть Сиянь. Его плечи неконтролируемо дрожали — он впервые позволил себе оплакать потерю своей возлюбленной. Дух вновь самовольно задел несколько струн. — И еще она просит вас не печалиться из-за ее смерти и быть счастливым и беззаботным, каким вы были при ней, — перевел Лань Ванцзи дрогнувшим голосом. Едва ли вторая просьба звучала выполнимо. Слезы не прекращали литься, а Тяньлан-цзюнь даже не ощущал стыда из-за столь жалкого поведения. Лишь одна положительная мысль мелькнула в его голове: хорошо, что он не выбрал Цижэня. Он бы не смог посмотреть другу в глаза после такого — тот наверняка бы постоянно испытывал безграничную жалость к нему. А жалости Тяньлан-цзюнь не желал. Он поднял голову, и произнес: — Я попытаюсь, А-Сиянь. Лань Ванцзи это сыграл и виновато нахмурился после ответа. — Дух госпожи Су очень слаб и истерзан, поэтому будет лучше отпустить ее на перерождение как можно скорее. Тяньлан-цзюнь несогласно сжал кулаки. Он знал, что в Священном мавзолее можно воскрешать, но… Если тело давно истлело от стольких прошедших лет, а душа истерзана, то ничего не выйдет. И понимание собственной беспомощности словно оставляло дыру в его груди. — Прости, — прошептал он обреченно. Лань Ванцзи понял его по-своему и начал убирать гуцинь. Дух, осознав, что больше ничего не спросят, принялся опять кружить, тревожа символы на стенах, отчего во влажных глазах Тяньлан-цзюня зарябило. — Чжучжи-лан знает, где лежат останки госпожи Су. Ей необходимо устроить достойное погребение. После сказанного Лань Ванцзи поймал душу обратно и бережно протянул ему мешочек, а после беззвучно вышел, осторожно прикрыв двери. Тяньлан-цзюнь остался внутри минши наедине со своим горем.