Запечатлеть навечно

***

Казалось бы, зная Антона и его любовь ко сну, думается, что он может проспать всё на свете. Но в этот день всё пошло не по плану, поэтому проснулся он сам, даже без будильника, в полвосьмого утра. Приятно потягиваясь, он впитал в себя аромат свежесваренного кофе - признак того, что бабуля уже встала и решила позаботиться о завтраке любимого внучка. Шастун очень боялся разговора с ней, так как объяснить, почему ты больше не ходишь на учебу, не собираешься с незнакомцем на какую-то непонятную встречу, кажется не так просто. Непонятную, потому что вдаваться в подробности ему не хотелось. Д и сам он мало понимал. Знал только то, что деньги ему нужны, и если какой-то богатенький дурачок готов их платить, то он согласен. - Антош, ты…главное аккуратнее, ладно? – неожиданно для Антона, прервав тишину за завтраком, подала голос бабуля. - Что…? - Ты такой уже взрослый, такой самостоятельный, такой красивый. Небось, знаешь, что делаешь, знаешь, на что идешь. Но помни, бабуля у тебя не промах, если захочешь поделиться мыслями или попросить помощь, я сделаю всё, лишь бы мой мальчик был самым счастливым. Антон оторопел, не находя сил и не представляя, что и отвечать. Вся его безмерная любовь к главному человеку в жизни выразилась всего в одном предложении. – Ба, я все это знаю и очень сильно люблю тебя, тебе не о чем переживать. Он очень боялся продолжения разговора, но его очень понимающая и доверяющая бабуля нашла новую тему для разговора. – Антош, подай тот блинчик с вареньем…ага, этот, спасибо, милый мой мальчик, спасибо. Непонятно, за что она его благодарила. За то, что он вообще есть в ее жизни. За то, что она может ему доверять. Или за то, что он подал тот блин с края стола.

***

Студия самая обычная. Ничего невероятного в ее убранстве и обстановке нет. Зато есть два невероятных человека внутри нее: неведающий, что творит, фотограф Арсений Попов и не думающий о том, что делать дальше, модель Антон Шастун. Арсений подошел на 40 минут раньше. Сами понимаете, сколько у него было дел: поставить и проверить свет, выпить воды и умыться ею, дабы снизить уровень переживания, проверить образы и локации, снова выпить воды, позвонить Паше в третий раз и попросить не отвлекать его следующие несколько часов, умыться водой, выключить телефон, вдруг Паша еще не понял, что не нужно звонить, сходить в туалет, а затем выйти и снова выпить воды. Да, знакомьтесь, это та самая легендарная логика Арсения Сергеевича во всей красе. Встреча не выходит неловкой, но и слишком дружеской тоже нет. Эта встреча двух людей, которые видятся третий раз в жизни, один из которых не понимает своих чувств ко всему происходящему, а второму нужны деньги и ни о чем другом он думать не может. - Ну что ж, Антон, первый образ висит здесь, переодевайся, я пока займусь освещением! – говорит Арсений и выходит из небольшой гримерки, дабы не смущать и так смущенного ситуацией парня. Первый образ – классика, соответствующая городу и фотографу. Белоснежная рубашка, спинка которой выкроена чуть длиннее средних полочек. Рубашка из плотной ткани, усердно обхватывающая широкие плечи парня, возможно, она чуть ему узковата, но терпимо. Как говориться, «за 5 лет средний Шастун набирает пять сантиметров в спине», так что вполне ожидаемо, что Антон немного напутал с размером. Черные джинсы, немного широкие к низу, не прилипающие к ногам, но позволяющие насладиться их длинной и стройностью в полной мере. Уже в момент, когда свет был до конца настроен, а фотограф готов к работе, к Антону прикатил прилив паники, так как по сути, он не сильно понимал, что делать. - Расслабься и попробуй познакомить меня с собой, не произнося ни звука. Лишь своим телом. – сказал Арсений, буквально ощущая непонимание парня. Антон резко улыбается, принимая привычный образ парня – студента – хорошего внука – чудесного друга – квнщика. Знаете, те самые фото, что отталкивают своей наигранностью? Именно такие сейчас могли и получиться. Это тот самый случай, когда поза, взгляд и мысли не соответствуют друг другу настолько, что это даже со стороны выглядит странно. - Меняй, – приказывает Арсений – меняй, ты не настоящий. -Тебе кажется, я…такой вот, - не слишком громко в ответ лепечет Антон. - Ты другой, я видел. Я знаю, правда знаю. Пожалуйста, только попробуй. Новая неестественная поза, ужасно неправильный взгляд и ураган из мыслей и страхов предстают перед камерой. -Меняй, -уже буквально умоляет Арс, будучи не в силах терпеть эту натянутую улыбку - тебя как будто в детстве в парке с родителями сфоткаться на память заставили - глаза Антона в момент делаются ещё тяжелее и грустнее, заметив это, Арсений получает прилив стыда, понимая ,что в чем то явно проебался . -Антош, ты чего? Ангел, ну я же пошутил….- ангел….Попов действительно сказал «ангел». - Но это не шутка, это моя жизнь и мне совсем не смешно уже как-то, - неожиданно для всех практически выкрикивает Шастун. И ясно, что кричит он ни на Арсения, ни на себя, на мир. Карусель, весело несущая его. Мальчику 5 лет, он счастлив. Счастлив от того, какая жизнь интересная. От того, что утром удалось погладить ту трехцветную кошку, от того, что цветы во дворе ударили по нему радужным ароматом, от того, что какао на завтрак было очень сладким, от того, что вечером покажут любимый мультик. Пьяные мать с отцом. Срывающиеся голоса. Плач бабули. Собственные слезы, льющиеся от бессилия. Насмешки одноклассников. Голод. Холод. Лживый смех. Деньги. Обманы. Страхи. Он выбирает карусель. Тонкой уверенной струйкой все ручейки жизненной силы Антона вмиг побежали, опережая друг друга и торопясь жить и чувствовать. Впервые в жизни он ощущал себя настолько свободно, вакуум в голове одновременно стал лучшей песней, вокруг обдало леденящим ветром, внутри горело с силой самого невероятного пожара, все эти контрасты боролись за право быть главными, тем самым воскрешая столь забытые чувства. Арсений не понимал, что происходит, но к этому состоянию он уже привык. Он лишь чувствовал, что ради этого момента можно пережить всё. Попов нажимал на кнопку фотоаппарата с такой скоростью, что начинал болеть палец, но и упустить хоть один кадр происходящего он не мог себе позволить. И никогда бы не простил себе не заснять это, чтобы всю оставшуюся жизнь пересматривать и улыбаться, как дурак. То, что сейчас объединяло обоих – отсутствие каких-либо мыслей. Это та самая эйфория, взрывными фонтанами плещущаяся внутри, что отрубает все «умное» и «правильное», но с двойным напором включает и обостряет все чувства. Запрокинув голову и окунувшись в круговорот звуков и букв, Антон непроизвольно отдается происходящему. Не жалко, забирайте. Забирайте всего, целиком и полностью. I love making you believe (Люблю внушать тебе идею) Опрокинутая назад голова открывает потрясающий вид на шею, давая возможность запечатлеть то и дело дергающийся кадык. Небольшая прядь кудрявых волос спадает на ухо, укрывая нежностью и непроизвольно придавая образу хрупкости. Губы приоткрыты, Антон вдыхает редко, но глубоко, так, что Арсений ловит каждый его вдох и выдох. На вдохе глаза немного расширяются, становясь одновременно воздушными и тяжелыми. Попов не знал, что такое в принципе возможно. С этим парнем столько открытий. Зеленые глаза, в которых утонуть равноценно тому, что выжить, глаза, напоминающие траву, покрытую малюсенькими каплями росы в самый лучший летний день. What you get is what you see (Что ты что видишь, то и получишь) Руки вырисовывают в воздухе невозможные картины, выводя чьи- то имена, созвездия и улыбки. Со стороны кажется, что его руки сейчас настолько легкие, что в момент, как шарик, могут отвязаться от всего тела и взлететь куда-то в небо, оставив от себя одни воспоминания. But I'm so fake happy (Но я вся такая фальшиво-счастливая) Спина расслаблена, Антон как будто откидывается и парит, не требуя опоры, чувствуя себя сейчас самой хрупкой бабочкой, крылья которой позволяют взлетать, не отрываясь от земли. Будем честны, он летает. Сам того не понимая, он расслабляется впервые за последние несколько лет. Небольшая складочка на лбу, привычно занимавшая свое место долгое время, неожиданно расправляется. I feel so fake happy (Вся радость притворна) Губы плотно сжаты, недавно купленный фотографом объектив позволяет заснять каждую трещинку годами кусаемых губ, алый цвет которых напоминает бутоны только недавно распустившегося мака. And I bet everybody here (И я уверена, что и все здесь) Is just as insincere (Просто лицемеры.) We're all so fake happy (Мы все притворяемся счастливыми) И может, кто-то скажет, что профессиональные актеры и модели могут сыграть все, что угодно, но нет. На сцене любовь сыграть нельзя, так же как и обмануть фотоаппарат в своих эмоциях. Он – единственный, кто способен навеки сохранить ту самую роковую улыбку и ту самую робкую слезинку. Кто-то скажет, что один кадр – ничто. Попов же скажет, что один этот кадр – всё. Вся вселенная, вся жизнь, весь он. (Да-да, Арсений всегда любил романтизировать всё подряд)