Россия прошлого, как сердце в грозу.

Россия для грустных. Я уверен, что вы слышали такое высказывание. Оно очень часто упоминается в каких-то политических ситуациях, где любое воздействие радости подавляется властью, делая Россию серой и мрачной. Да, у страны есть свои прекрасные яркие качества, но есть и мрачная сторона. Старые дома, которые преследуют человека с самого рождения и провожают до самой смерти. Это те самые старенькие «хрущевки», девятиэтажки времен Брежнева, и многое-многое другое. Я всегда любил такую эстетику. Она… Она будто поражает сердце и сидит там до того момента, когда тебе очень тяжело, и ты не можешь понять, зачем ты есть. Она будто согревает тебя, своими воспоминаниями. Да! Теми самыми. Помнишь, когда ты гулял по родному двору? Играл на детской площадке? Залезал на деревья, а потом слушал нотации от родителей о том «зачем ты туда полез?!»… Эти воспоминания правда греют душу. Очень сильно греют. Они будто близкие люди, или даже как родственники… Такие воспоминания очень дороги и не будут забыты никогда… Я очень сильно люблю свой район. Свой Юго-Восточный округ. Район Выхино-Жулебино. Когда-то он был лишь деревней, потом стал Ждановским районом. А сейчас… Это такой же мрачный район как Чертаново или Теплый Стан. Я видел их эстетику и могу сказать, что она не хуже, чем в других городах России. Прошло много лет с того момента, как я стал взрослее и уехал оттуда. Мне было очень тяжело прощаться с родными местами. Эта серость, этот запах подъезда… Все это стало как родное… Снова в лифте выжжены кнопки, на стекле какая-то роспись и большой росчерк. Видимо, автор пытался так показать свое величие… Начну наверное с квартиры… Две комнаты, старые обои… Диван, который наверное старше моей бабушки. Я помню что раньше всегда понимал когда с него кто-то вставал, ведь скрипел он будто вот-вот сломается. Рядом с диваном находится стол… Я помню то как украшал его. Клеил эти наклейки, которые получил на день рождения. На нем находятся мои бывшие альбомы для рисования. Эх! Признаю! Да, я рисовал. Но сейчас от этого увлечения остались лишь эти работы, которые я время от времени просматриваю, дабы вспомнить свое детство… Рядом… Рядом находится холодильник, на котором осталось много чего моего. Таблица корней из школы, таблица Менделеева, аниме постеры, которые уже отцерели на солнце, которое очень редко попадает через окна, но если попадает, то это очень сильные лучи. Лучше покинуть эту комнату, пока я не начал описывать каждую вещь. Следующая комната. Тут все еще стоит швейная машинка? Ее еще не продали? Очень странно. Она очень дорогая, ей уже сто с лишним лет. Ну и хорошо что не продали. Тут все как обычно. Ковер оставили на месте, хотя правильно… Он прибавляет обстановке мрака и серости… Ну, с этой комнатой вроде все. Я, наверное, всех замучал своими разговорами про детство. Мы тут вроде про Россию говорим. Ну и ладно. О! На кухне новые обои. Хоть что-то меняет эту серость. Ну, тогда я пойду дальше. Снова этот лифт, где с одной стороны написаны слова «Саня лох», а с другой легендарное «Цой жив». Как же приятно вспоминать эту музыку. Музыку наших родителей. Владимир Высоцкий, Виктор Цой, Юрий Клинских. Многие из таких музыкантов уже на том свете, а мы все слушаем и слушаем их, позабыв о проблемах, и наслаждаемся каждым словом из их уст, которые мы услышим только в записи… Ну, я устал говорить о таком. Пойду что-ли дальше… Пройдя пару сотен метров от дома пред моим взором появился «Магнит». Раньше в этом здании была аптека, но что-то пошло не так и теперь тут такой же магазин как и в километре отсюда. Серьезно, «Магнитов» и «Пятерочек» очень много. Пока я разглядывал фасад этого дома, мимо меня пробежал, или очень быстро прошел один паренек. Лет 16-ти на вид… У него очень большой шаг. Будто он убегает от чего-то, а может ему просто так удобнее идти. Это очень похоже на мой шаг. Я ходил так когда стал одиночкой. Да, у меня был такой период в жизни. Это был гордый шаг одного человека. Пока я следил за тем парнишей, мимо пронеслась машина. Не люблю быстрых водителей. Она проехала прямо по луже с водой, пусть я и успел отскочить, меня немного залило, но не страшно. Пока я в голове проклинал водителя на непонятных языках, возле магазина появилась бабушка, лет семидесяти пяти-восьмидесяти. У меня всегда вызывают грусть такие пенсионеры, которые тратят последние деньги от пенсии, чтобы купить хлебушка или какую-нибудь пачку конфет. Это ужасно… Пойду помогу донести ей сумки до дома. Только я начал идти, как тот блондин с длинными волосами подбежал к той пожилой женщине и забрал ее сумки, начиная идти вместе с ней, о чем-то разговаривая, и будто по-детски улыбаясь. Эта улыбка, будто солнца лучик в этом темном мире! Она поразила мне сердце… На глазах тут же выступили слезы. Я не видел таких людей никогда. Они будто серая масса, которая пробила тот щит боли и серости своим светом, и теперь процветает, будто мутация. Я упал на ближайшую скамью, чтобы чуть-чуть передохнуть, восстановить дыхание и наконец продолжить дорогу. На глаза падает уже старое дерево каштана, который сбрасывал свои листья. Конец октября воистину вдохновляет. Листья падают, люди гонят их по земле ногами, превращая в прах… На часах уже три часа дня, но становится темно. Эх, вот она осенняя депрессия. Ну и ладно. Что ж. Я вроде отдохнул. Пора продолжать. Я снова начинаю идти. Листья хрустят под ногами, где-то едет автобус. Проедусь на метро. Говорят что тут все еще ходят старые поезда. Хочу на них прокатиться. Они такие милые. От них веет этой стариной. Сев на один из автобусов, я проезжаю до метро «Китай-город». Это почти центр Москвы, ну да ладно. Так даже лучше. Зайдя в метро, я оплатил поездку и, спустившись на эскалаторе вниз, услышал родной гул поездов. Ускорив шаг, я пошел в середину платформы, и сев на поезд в сторону моего района, начал ловить удовольствие. Как-же приятно вспомнить этот вагон. Он остался в том времени, и никогда не будет новым. Помню, как раньше боялся таких поездов из-за их шума. Это так смешно вспоминать. Прошло менее получаса, как поезд уже достиг станции. Выйдя из поезда, я потрогал его корпус, будто прощаясь. На небе уже темно. Темно, будто рванул вулкан, который очень долго спал, набираясь сил, и закрыл своим дымом свет на многие года. Этот пепел будет окружать не одно поколение. Они вечно будут видеть такое серое небо, серые дома… Выйдя из метро, я пошел в сторону своих родных мест. Проходя по аллее, где были старенькие деревья, и новые вот-вот посаженные, пошел снег... Это такие эмоции. Они переполняют мою душу... Я думал что никогда не буду чувствовать такого.... Подойдя к школе, асфальт уже был припорошен снегом. На нем оставались следы, которые пропадали в течении десяти-двадцати минут... А школа не изменилась. Такая же массивная, красивая. Помню, что никогда не любил это место, а сейчас... От него тоже веет теплом детства, вкусом еды из столовой, запахом книг... Прекрасная пора... Ну, наверное пора заканчивать... Я многое рассказал... Испытал искренние эмоции, которые так давно не чувствовал... Спасибо тебе, моя прошлая жизнь. Пора уходить... Зайдя в магазин и купив пачку сигарет, я закурил и, сделав пару затяжек, пошел в сторону дома. У дома, на детской площадке, собрались алкоголики, подростки и многие другие. Они собрались просто пообщаться. Зайдя в квартиру и взяв гитару, я взял лист и ручку, после чего улыбнулся и медленно пошел на крышу, уже заканчивая курить пачку. Придя на крышу, я подошел к краю, достал гитару и сел на него. Аккуратно перебирая струны, из моего рта издавались какие-то слова, которые складывались в текст. Снег все еще падал. В окнах соседних домов загорелся свет квартир, где-то все еще темно. Во дворе видно как народ несется по домам, дабы отдохнуть от тяжелого рабочего дня, ездят машины, протирая лобовое стекло дворниками от снега, который растаял и превратился в снег. Это прекрасно.. Простите, что я ухожу так рано. Столько хочу сказать, столько написать, но я такой же серый как эта страна... Написав последние строки, я бросаю ручку и гитару на пол и иду к краю. Тяжело вздохнув, я сделал шаг вперед... ... Россия для грустных. Да, для грустных. Мы жили в такой стране. У нее есть свои краски и романтизм. Выживет лишь тот, кто станет такой же серой массой, а цветы этого мира все равно сгниют....