Сгорай

      Через неделю моё время на свободе перевалило за пять месяцев.       Я больше не устраивался работать по договору. Разовые подработки, в которых дневной помощник парикмахера сменялся официантом вечерней смены, сполна окупали необходимость в покупке новой одежды, продуктов и платы за мою часть квартиры.       В салоне красоты у меня появились постоянные клиенты, а с ресторана приходило столько чаевых, что больше трети заработка за месяц мне удавалось откладывать. Всё шло хорошо, пока мир вокруг резко не начал меняться в ещё неизвестную мне сторону.       — За одиннадцатый столик пришли клиенты, — оповестила меня администратор большого зала.       Моя рука спешно оставила собранную грязную посуду, и через минуту я уже принимал новый заказ от двух мужчин испанской внешности. Стоило мне потянуться за вторым меню, чтобы освободить стол, тяжёлая горячая рука прижала мою кисть к деревянной поверхности.       — Простите? — такой жест мне был непонятен.       — Лучше сядь с нами, красавчик, — вторая рука обхватила меня за пояс.       Под этой силой я свалился, заняв место в сидячем положении на краю текстильного дивана. Тело трясло.       — Скажи, если сделаем вот так, — на стол вышла толстая стопка неизвестных мне купюр. — Ты послушно нагнёшься для нас двоих? — противный мужской бас склонился над моим ухом, нашёптывая вопрос.       — Я не понимаю, — от волнения перед неизвестным, голос просел, выдав часть слов немыми губами.       Вся эта ситуация вызвала во мне непривычный ступор. Попытка подняться провалилась. Меня слишком сильно тянули вниз. Ни их цель, ни вопрос не были понятны мной. Что значит «нагнуться»? Я должен наклониться, чтобы мне отдали эти деньги? От чего так много? Почему вообще именно эта просьба?       На мужчину, сидящего вплотную ко мне, выплеснулась вода из кувшина, который крепко удерживала в руках Кейт — моя коллега.       Хватка ослабла, и я смог выскочить из этого капкана, устремившись в сторону помещения для сотрудников. За спиной слышались недовольные и быстрые возгласы на испанском.       Я вбежал в дверь и начал глубоко и часто втягивать воздух лёгкими.       — Вот уроды! — Кейт догнала меня и заглядывала в лицо, пытаясь оценить текущее состояние.       — Поч... Почему? Они.       — Всё потому, что ты слишком красивый. Тяжело, наверное, таким людям, как ты.       Я продолжал свои попытки отдышаться, взявшись руками за колени.       — Н-не понимаю. Объясни, — я заглянул ей в лицо в поисках ответа.       — Понимаешь, такие молоденькие красивые официанты иногда приходятся по вкусу подобным мудакам, — её рука поставила пустой кувшин на полку. — Вот они и лезут познакомиться.       Это? Познакомиться? Где же это приличное знакомство? Нормальные люди при встрече хотя бы рукопожатием встречают и интересуются именем.       Я сорвал с себя фартук одним движением руки и захватил свою куртку, желая поскорее покинуть это место. Кейт не стала меня останавливать, она всё понимала. Эта низкая тёмненькая девушка всегда относилась ко мне с уважением и поддержкой.       Дома моё тело рухнуло под невидимым грузом на кровать. Голова болела, а руки всё ещё трясло от пережитого. Мне вспомнилось горячее дыхание тех слов, произнесённых прямо в ухо. Я повернулся и склонился над полом, еле сдерживая порыв сегодняшнего обеда, желающего выйти наружу от накатившего неприятного чувства. В глазах рефлекторно проступили слёзы.       Элиота сегодня не было дольше обычного. Как правило он всегда был дома, а даже если уходил, то быстро возвращался. Почему-то сейчас я очень в нём нуждался. Мне хотелось выговориться и позлиться, чтобы отпустить эту ситуацию.       За его ожиданием я сделал себе одну порцию кофе с молоком и залез с ногами на подоконник, обмотавшись одеялом с кровати для защиты от окружающего мира. Так было спокойнее и безопаснее.       Рука отставила кружку в сторону, а я залез в поисковую строку интернета:       «Введите запрос...»       Нагнуться.       Миллионы сайтов твердили лишь о грамматической основе и правильном окончании. Это всё не то...       Нагнуться для чего?       Я завис, увидев ответ на одном из сайтов «Пример использования отсутствует».       Нагнуться использование.       Пролистал порядка пяти страниц со ссылками на ответы, но даже на таком варианте запроса найти так ничего и не удалось. В каждой из них был разбор слова по составу, произношение и прочее. Я откинул телефон на кровать и продолжил медленно пить кофе.       Во мне родилась злость за собственную глупость, не позволяющую найти ответ даже с использованием современных технологий. Элиот мог всё мне объяснить, но томительное ожидание его возвращения теперь тянулось невероятно долго.       В голове не складывались те слова и осознание предложенных денег от тех двух мужчин. Наклониться, чтобы тебе заплатили. Какой вообще в этом смысл? И то, как один из них заставил сесть рядом.       Пришлось помотать головой, дабы стряхнуть противное ощущение.       Замок щёлкнул.       Я соскочил с подоконника, поставив кружку на ходу, и вылетел в коридор. Элиот с мокрыми волосами стряхивал воду с зонта.       — Ну и ливень. Видел, что на улице творится?       Он вынудил меня задуматься. Честно признаться, мне даже не удалось заметить перемены в погоде, хотя сидел прямо у окна.       Я помог ему, забрав верхнюю мокрую одежду, чтобы развесить её. Пока делал это, иногда смотрел на него, подбирая момент для вопроса. Он вышел из своей комнаты в новых сухих вещах, застёгивая пуговицы тёмно-коричневой рубашки. Ему шло.       — Красиво, — проронил я.       — Спасибо.       — Что значит «нагнуться», если тебе предлагают деньги?       Элиот оторопел и застыл в изумлении.       — Что, прости? — он словно надеялся, что ему показалось.       Я сел на диван, чтобы рассказать ему всё, что сегодня произошло. Он присоединился и молча слушал, местами проявляя злость на лице. Когда мой рассказ закончился, тело снова начало трясти. До этого мне как-то удалось отвлечься с приходом Элиота.       Парень с тёмными волосами продолжал молчать.       — Почему ты молчишь? Скажи хоть что-то.       Я огорчённо ушёл обратно в свою комнату, так и не дождавшись ответа. Элиот пытался меня остановить, но моя рука просто отмахнулась от него.       Сидя на краю кровати, было тяжело собрать мысли к какому-то логическому выводу. Продолжать работать в ресторане мне уже не хотелось. Туда могли прийти снова те люди или подобные им. Без знаний невозможно было придумать даже план действий при повторении такого инцидента. Может, стоило более подробно расспросить Кейт об этом?       Почему все эти неприятные прикосновения и непонятные слова были так похожи между собой?       «Неплохо выглядишь»;       «Какой красивый. Это твой?»;       «Лучше сядь с нами, красавчик»;       «Всё потому что ты слишком красивый. Тяжело, наверное, таким людям, как ты».       Может, я не знал чего-то банального? Возможно ли, что они просто хотели забрать какую-то частичку того, что принадлежало только мне? Однако это уже больше звучало как бред. Я просто выдумывал любые версии, которые могли бы дать мне ответ.       Я опрокинул с полки гору книг и начал перебирать их в поиске хоть какой-то информации.       Все эти истории говорили о людях, отношениях между ними и событиях, вращающихся по циклу вокруг всего этого. Книги с животными были проще, логичнее. Все их действия были построены на природных рефлексах без человеческих эмоций. У них не было понятия красоты людского идеала. Видишь человека — беги. Не сбежал — погиб. Для потомства нужна пара. Детей нужно защищать даже ценой своей жизни.       Люди такие сложные. С ними всё иначе. Некоторые заводят детей даже не по своему желанию. Не все готовы заступаться за своего ребёнка, а порой даже поднимают на него руку. Зачем человеку пара, если с ними нет потомства? Я задумался. Может, для этого требуется время? Как появляются дети?       В комнату вошёл Элиот. Мои руки быстро пролистывали страницы книг и поочереди аккуратно отбрасывали труды чужих творений на пол.       Я перестал двигаться с раскрытыми страницами перед собой. Снова ничего. Скопившиеся слёзы падали на печатные буквы, оставляя от себя волнистые круглые следы.       — Почему плачешь? — он сел рядом, забирая у меня открытую книгу из рук.       — В интернате никогда не отвечали на мои вопросы. Наверное, они слишком глупые. И ты теперь делаешь, как и они. Единственные, кто никогда не оставлял меня без ответа — это книги. Но среди этих нет ничего про то, что произошло сегодня. Мне обидно.       Элиот провёл по моей спине и опустился на пол, протянув мне наполненный стакан. В сумерках его цвет глаз был особенно насыщенным. Я молча принял воду и отпил половину, пока не услышал мелкое потрескивание.       Я вытянул руку перед собой, смотря на то, как на дне прозрачного стакана растворяется таблетка. Маленькие пузырьки поднимались наверх и лопались, создавая тот самый звук.       — Что это?       — Поможет тебе уснуть и расслабиться.       Голова закружилась, тело потеряло опору и начало заваливаться вбок. Пальцы выронили стакан, который тут же с дребезгом разбился, оставив растекаться остатки воды по паркету.       Элиот поймал меня за плечи, с усилием поднял и уложил на спину, предварительно подложив подушку под голову. Всё, что я успел сделать, это уложить одну руку себе на грудь, прежде чем полностью отключиться под мелодичные слова Элиота.       — Всё будет хорошо.