Покорись мне

После были два долгих месяца зимы. Лили таскала Нарциссу в Хогсмид, они прятались за столиками в тёмных углах "Трех Мётел", пили сливочное пиво — кошмар, леди Блэк, до чего вы докатились, — и много смеялись. В какой-то момент на улице Эванс пришла в голову бредовая идея зашвырнуть в утеплённую мантию с в о е й девушки снежок. Было забавно. Джеймс не общался с Лили от слова "совсем". Хотя Римус, Питер и Сириус относились к ней, как прежде, если не теплее. На День Всех Влюблённых Эванс подарила ей букет эустом, сиреневых, белых и розовых. Это были цветы, удивительно похожие на розы, но без шипов. Долгие вечера в Выручай-комнате, тихий смех из дальнего угла библиотеки, "Нарцисса, смотри, всё вокруг зелёное уже!". Перерывы между парами под раскидистыми лапами дубов, расцветающее всё вокруг, сочная зелень, гармонировавшая с Эванс. Поцелуи украдкой, ночи на седьмом этаже. Иногда на Эванс находили приступы отчаяния. Она садилась у камина, некоторое время раздражённо ворочала угли, пытаясь заставить пламя быть ярче и жарче. Молчала несколько часов кряду, затем — спрашивала: "Что мы будем делать дальше, Нарцисса?". Хотя прекрасно знала, что они обе на этот вопрос не ответят. Потом это забывалось. Пять долгих месяцев, нервотрёпка из-за ЖАБА, выбор платьев на выпускной. За их спинами, бывало, шептались. Но никто не выносил ничего не общий суд. Они умели скрываться, верно? Только взгляд Джеймса становился всё тяжелее и отчаяннее, да и Люциус, говорят, едва поймал слетевшую крышу. Выпускной прошёл. Странно? Они танцевали. Пили. А ещё молчали. Потому что каждая знала, о чём им д е й с т в и т е л ь н о нужно поговорить, и каждая же не знала, что именно следует сказать. Что им делать? Да Мерлин знает. А потом наступило раннее утро, все в суматохе собирали оставшиеся вещи, в девять утра отъезжал поезд в Лондон. И снова не было времени для того, чтобы что-то решить. Эванс уговаривала себя, что в поезде они все решат. Дорога долгая. Но на протяжении всей этой долгой дороги каждый из добрых нескольких сотен пытался распрощаться "с дорогими девочками" навсегда, а Молли Пруэтт, уже носившая на пальце обручальное кольцо, подаренное Артуром, два часа кряду всхлипывала у Лили на плече. Им не удаётся увидеться в течение поездки. Им не удаётся поговорить, потому что Нарцисса не в состоянии покинуть Люциуса. Потому что вокруг слишком много людей, которые то и дело втягивают её в беседу, которые хотят ещё раз поговорить с Нарциссой Блэк, как со своей однокурсницей прежде, чем кого-нибудь из них можно будет назвать замужними/женатыми людьми , прежде, чем их обременят новыми, взрослыми заботами. Нарцисса не понимает, зачем им это. Не понимает, потому что совершенно точно знает, что с большинством из своих знакомых она по-прежнему будет общаться. Потому что она — чёртов элитный экземпляр. Эванс нервничала и дергалась. Поезд прибыл на место. Их подгоняли — пора было встречаться с родителями. На платформе девять и три четверти девушек уже ждали. Эванс — мать и отец, а ещё Джеймс, который жал руку её отцу и о чем-то переговаривался. Нарциссу ждали Люциус и её родители. Эванс вдруг. Оглянулась как-то беспомощно. Протянула руку, нашаривая ладонь Нарциссы. Круглые глаза — сотни оттенков страха, неловкости, непонимания, бессилия, беспомощности. Всё происходило не так. Всё решили за них. А теперь ты смелая девочка, Лили? Теперь — у тебя есть идеи, как с этим бороться? — Нарцисса? Зеленющие и несчастные, глаза шарят по уже выученному и любимому лицу в поисках хоть чего-то. Ощущение обманутости сковывает. Разве не они, свободные, счастливые, смеющиеся и с волосами по ветру, должны были победить..? Белые пальцы сжимаются на тёплой ладони. Нарцисса оборачивается, с тоской затравленного зверя заглядывает в глаза цвета весны и чувствует, что она абсолютно беспомощна. Что её загнали в угол. — Лили. В следующее мгновение Люциус тянет Нарциссу ближе к себе и сцепление рук разрывается. Одновременно что-то разрывается на части в груди блондинки. Она пытается высвободить тонкую руку из крепко держащей её ладони Люциуса, порывается вернуться назад, отчётливо чувствуя, что их разлучают. Что их разлучают надолго. Что их разлучают насильно. Люциус кладёт крепкую сильную руку на талию снежной девушки. Нарцисса в последний раз оборачивается, вынужденная отступить под тяжёлыми взглядами старших Блэков и Малфоев. — Лили... * * * Вокруг неё снуют люди. Элитную куколку Нарциссу Блэк выдают замуж. Искусные волшебницы колдуют над её причёской и облачают в потрясающее свадебное платье. Ей на голову водружают тонкую диадему с бриллиантами. Как чертовой королеве. Тонкий обруч давит. Голова кружится. По традиции жених не должен видеть невесту перед церемонией. Но Люциус появляется в комнате и все куда-то мгновенно исчезают. Будущие супруги остаются одни. Нарцисса поднимает на Малфоя погасшие серые глаза. Тонкие пальцы сжимают букет невесты. — Люциус. Прошу. Отпусти меня. Я не хочу. Я не могу. Я не люблю тебя. Блондин каменеет спиной, делает несколько шагов по направлению к Нарциссе. Поправляет белоснежный локон. — Я не хочу. Я не могу. Потому что я люблю тебя. Быстрая солёная капля стекает по скуле счастливой невесты и с хрустальным звоном разбивается об пол в абсолютной, звенящей тишине. — ... Отныне и вовек вы связаны магическими узами брака. Мистер Малфой, Вы можете поцеловать невесту. Знакомые губы Люциуса замораживают всё внутри Нарциссы. * * * — Отпусти меня, Люциус. Я хочу к ней. — Хорошо. — Я пр... Что? — Я сдаюсь, Нарцисса. Только прошу. Прошу — сперва подари мне сына. Блондин поднимает на снежную девушку уставшие, погасшие глаза. Он действительно больше не желает бороться. Он чувствует себя униженным, когда понимает, что делит постель и кров с супругой, которая его не любит. Он готов отступить. Нарцисса колеблется. Нарцисса медленно кивает головой. * * * Нарцисса потратила на поиски безумно долгое время. Нарцисса впадала в отчаяние, плакала, сдавалась, но снова вставала с колен и снова искала. Нарцисса качает в колыбели своего годовалого сына и улыбается малышу. Нарцисса, наконец, нашла своё сокровище. Теперь остаётся только дождаться ответа. * * * Джеймс Поттер держит в руках письмо не может поверить своим глазам. Джеймс Поттер боролся со своей женой столько времени не ради того, чтобы однажды Нарцисса снова ворвалась в их жизнь через острый росчерк пера на бумаге. Джеймс Поттер прячет письмо в тумбочку укладывается в постель. Из душа выходит Лили. Занимает вторую половину кровати. — Гарри уже спит? — Да. — Хорошо. Джеймс Поттер понимает, что не имеет морального права лишать её выбора. Снова. — Лили? — Что? Он смотрит в зелёные глаза. Не сейчас. Не сейчас. — Да нет, ничего. Завтра утром скажу. 31. 10. 1981. * * * Нарцисса держит в руках свежий выпуск "Ежедневного пророка". Её глаза не видят. Она не слышит. Не чувствует. Сзади слышится хлопок двери. Взъерошенный Люциус, этот эталон спокойствия и хладнокровия, сейчас похож на человека, побывавшего в маггловском метро в час пик. Или в самом аду. — Нарцисса? Хлопок, зелёное пламя в камине. В гостиной стоит Дамблдор. Нарцисса не реагирует ни на кого. Она вдруг с яростью швыряет газету на пол, с бессильным гневом топчет её ногами, падает на колени и страшно, страшно кричит. Солёные слёзы заливают белое лицо. На тонкой шее вот-вот лопнет от напряжения голубая жилка. Нарцисса бьётся в чьих-то руках раненой птицей. — Этого не может быть. Этого не может быть! Это неправда! Она не могла умереть! Не могла! — Нарцисса. Мисс Малфой. Послушайте! Ей нужна ваша помощь. — Она не умерла? Пророк врёт? Голос дрожит, по лицу всё ещё струятся слёзы, но в серых глазах появилась надежда. — У неё остался сын. Гарри Джеймс Поттер. Нарцисса молчит. Нарцисса слышит, как плачет наверху её ребёнок. Нарцисса поднимает глаза на супруга. — Люциус?.. * * * Нарцисса наверху. Она качает на руках Драко, касается губами светлых волос и ласково шепчет своему сыну: — Скоро у тебя будет друг, Драко. Его зовут Гарри. * * * To be continued.