О позициях и надоедливых соседях

Следующую неделю Доён с Тэёном живут как в сказке. В сказке, где в конце главные герои самозабвенно смотрят друг другу в глаза, держась за руки, а потом целуются в толпе ликующей публики и чувствуют себя счастливо. В роли публики, кстати, все никак не разобравшиеся в своем споре Джехён и Марк. Они все еще свято верят, что их надули. Конечно же, они неправы, но кто бы им об этом рассказал. В конце концов, оба решают, что лучшая тактика… нет, не нападение — слинять из общаги на сутки и желательно прихватить с собой еще пару соседних комнат. Минхён даже придумывает как — на правах командира баскетбольной команды третьего курса устраивает дружеский матч для его парней и курсов поменьше. По такому случаю в общажной кухне с утра пораньше даже разрабатывается план, как «беспалевно об этом сообщить». — О, вы посмотрите, кто тут, два любителя рыться в чужом грязном белье. Доброе утро, — приветствует охреневших Марка и Джехена Доён, входя в кухню вместе с Тэёном. — Я не сильно переборщил? — на всякий случай интересуется он у своего парня, и тот строит такое лицо, мол, «ну накапал ядом ты знатно, конечно». Минхен отчаянно проглатывает обиду, потому что они и правда заколебали уже этих двоих, и старается действовать согласно плану. — Так что, Юно, ты придешь? — как будто продолжая ранее начавшийся диалог, отворачивается от парочки Марк и специально говорит громче обычного. — Я не знаю, — подыгрывает Чон, — а кто еще с этажа пойдет? — Да все, ну серьезно, — продолжает Ли, — тем более, что еще в четверг вечером делать? Не в общаге же торчать. — О чем вы там воркуете, голубки? — специально делая голос противным, спрашивает Тэён и достает молоко из холодильника. Доён мысленно ему аплодирует. — Баскетбол, вам не интересно это, — в том же тоне цедит Марк. — В четверг в семь часов дружеский матч между тремя курсами, собираем всю общагу. — А, понятно. А Джехёну тогда с чего это должно быть интересно? У него же бокс по четвергам, — пытаясь подавить улыбку, как ни в чем ни бывало спрашивает Тэён, и лицо Минхёна начинает источать вселенское замешательство. — Вообще-то я… — было вступает в разговор Юно, но его перебивают. — Вообще-то он не из-за баскетбола. В команду взяли нового парня с третьего курса, Ким Чону — такой милашка. По-моему, кто-то вкрашился, — выруливает из ситуации Ли и уже слышит хруст своих костей в руках Чона из прекрасного недалекого будущего. — Марк Ли, блять! — с искренней досадой хлопает Джехён по столу, и неудивительно, что и Тэён, и Доён тут же начинают верить в то, что перед ними разворачивается реальная драма. — Ой, да ладно тебе, Юно, он и правда милый, чего ты стесняешься, — подает голос Ким слишком уж опрометчиво, мешая кофе в своей кружке, и подмигивает. — Чего ты там сказал? Повтори, — встревает Тэён, вытаскивая голову из холодильника, и смотрит на то, как лицо Доёна превращается в морду нашкодившего котенка. — Ой, нам пора, пожалуй, — тараторит Марк, утягивая Джехёна из кухни следом за собой, и оставляет парочку разбираться наедине. — Что это было, мать твою? — шепотом кричит Юно, когда они отходят достаточно далеко. — Импровизация. — Потрясающе. — Спасибо. — Заткнись, ради себя же. И кто этот Ким Чону вообще? — Послезавтра как раз познакомитесь, — глупо улыбается Марк и смотрит на то, как ладонь Чона соприкасается с его лбом в известном жесте.

***

Если честно, Доён не до конца верит, что весь этаж и уже тем более половина общежития пойдет смотреть этот дурацкий баскетбол, однако, как только он выходит из душа вечером четверга, потратив чуть больше времени на волосы, и не слышит практически ни одного голоса в коридоре, понимает, что чудеса случаются. Больше половины комнат пусты, и даже на лестницах на нижние этажи тихо. Какой бы занозой в заднице иногда ни был Марк Ли, что-то в нем умело убеждать. — Еп твою, — вздрагивает Ким, когда включает свет в своей комнате и неожиданно видит сидящего на своей кровати Тэёна. Тот довольно усмехается. — Я думал, ты со всеми ушел. — И пропустил возможность побыть с тобой наедине? Ни за что, — мотает головой Ли и оглядывает младшего с ног до головы. На нем только тапочки и полотенце — воистину прекрасное сочетание. — Хах, ну да, было бы глупо, — замечая заинтересованный взгляд на своем обнаженном торсе, отвечает Доён, лишь бы не молчать, и подходит ближе. Он уже привык к такому вниманию, но ему все еще приятно и волнительно. — Стой, — просит старший, — закрой дверь, пожалуйста, — безуспешно стараясь не выдавать игривого настроения, он кивает на замок и опирается руками на матрац позади себя. Кажется, его глаза даже на секунду сверкают и темнеют, и Доёну сложно контролировать свои мысли, когда на него внезапно смотрят вот так откровенно по-блядски. — У тебя такая спина красивая, — добавляет он, когда Ким поворачивается задом, разбираясь с замком, и усмехается, когда тот возвращается к нему с прищуром. — Ну и что ты задумал на этот раз? — опираясь на колени Тэёна, спрашивает младший с интересом почти что в губы напротив и видит, как на них капает капелька воды с его темной челки. Он только сейчас замечает, что на его парне майка и спортивные штаны. Те самые спортивные штаны. — Ничего такого, — тихо говорит Ли, позволяет Доёну поставить колено на кровать между своих ног и утягивает его за собой на покрывало, любуясь тем, как тот нависает сверху. Он понимает, что ему никого не нужно соблазнять, чтобы получить желаемое, но делать это с отзывчивым Кимом ему очень весело, поэтому он не может перестать кусать губы. — Никто тебе с таким лицом не поверит, Ён, — шепчет ему Доён у виска, ощущая легкую дрожь под собой, и целует чувствительную кожу за ухом, обводя кончиком носа хрящик и горячо дыша. Его губы спускаются ниже, ласкают шею, обводят невероятно острую тэёнову линию челюсти поцелуями и задерживаются в ямочке между ключицами. Тэён податлив, он довольно мычит с закрытыми глазами, скользит ладонями по сильным рукам, расставленным по обе стороны от его головы, дотягивается до все еще влажной от волос шеи и сам прижимает младшего ближе к себе. — Поцелуй, — просит он, когда Ким отстраняется от его ключиц, которые только что мягко покусывал, стараясь не переборщить, и тут же получает то, что хочет. Доён становится каким-то жадным до его губ буквально за долю секунды: сминает их, дразнит языком, кусает нежно и гладит большим пальцем, когда они становятся очень влажными и припухлыми, как будто любуется своей работой. — Ты сегодня какой-то другой, — замечает младший и чувствует, как Тэён гладит его одной ступней по икре, другой упирается в его ягодицу и всячески пытается притянуть его бедра как можно ближе. — Я рад, что ты заметил, — улыбается Ли, с довольным лицом прикладывая теплые ладони к его груди. Он мягко ведет ими вниз, немного задевает соски и трогает пресс Доёна, не разрывая зрительного контакта, чтобы тот знал, как его заводят жар и изгибы его тела сейчас. — И что же изменилось? — произносит он и немного стонет, когда Ким трется бедрами, все еще обвернутыми полотенцем, о его пах — нижнего белья на нем нет и ткань штанов такая тонкая, что он чувствует возбуждение младшего тоже. — Мне еще сложнее сдерживаться рядом с тобой, — признается Доён и хочет сосредоточиться на том, чтобы стащить с Тэёна одежду наконец, но не может отстраниться от его губ, поэтому вновь целует требовательно, проталкивая свой язык, и медленно, но верно задирает его майку. Старший прекрасно понимает, почему Ким испытывает то, что испытывает, и решает, что сейчас самый удачный момент для откровения. — Доён, я хочу тебя, — отстраняясь, шепчет Ли и смотрит серьезно прямо в карие глаза напротив, желая, чтобы его парень осознал эти слова как следует, но замечает замешательство. — Я тоже хочу тебя, — кивает в ответ Доён с улыбкой и тянется вперед, но чувствует палец на своих влажных губах, прежде чем они соприкасаются с щекой старшего. — Ты не понял, — улыбаясь, мотает головой Тэён, — я хочу, чтобы ты был сверху сегодня, — он обвивает бедра младшего своими ногами и закусывает щеку изнутри. — Что? — давится воздухом Ким, беря пальцы, накрывающие его губы, в свою ладонь, и так и застывает с приоткрытым ртом. — Я весь твой, можешь направлять меня, — кивает Ли, немного взволнованно перебирая второй рукой влажные волосы на затылке Доёна, и у последнего, кажется, крыша едет и колени подкашиваются от этих слов. — Ты уверен? — Ким не узнает свой голос, задавая этот вопрос, и гладит щеку старшего большим пальцем, высматривая на его лице малейшие признаки сомнения. Он не помнит, когда в последний раз так сильно заботился о чьем-то комфорте. — Уверен, я ведь доверяю тебе, — отвечает Тэён спокойно, но младший уверен, что даже если бы он был в панике, на его лице не дрогнула бы ни одна мышца. Доён просто обязан быть идеальным партнером сегодня. — Но ты ведь никогда не… — Ну, не совсем. Пока Марка не было в комнате, я эти два дня пытался себя… — Нет, стоп, — прерывает его Ким, понимая, что его фантазия этого не вынесет, — если продолжишь, я кончу еще до того, как на тебе не окажется штанов, — он искренне старается выкинуть всплывшую картинку из своей головы, но не может, потому что одна лишь мысль о том, что ради него Тэён — воплощение силы и энергии доминанта — пытался себя растягивать, сводит все его тело судорогой. — Хорошо, — Ли искренне смеется и выглядит довольным, — просто делай то, что умеешь, ладно? Смазку я под кровать поставил, — он подмигивает и в очередной раз ловит удивление на лице Доёна. — Тэён, ты просто… — Я знаю, не отвлекайся, — подаваясь бедрами вперед, шепчет он и возвращает прежний настрой им обоим. Ким чувствует, как неровно бьётся сердце старшего из-за волнения, но решает, что лучше не упоминать об этом и вести себя как можно более уверенно. Да, так он и сделает. Он будет храбрым ради того, кто нашел в себе силы сделать первый шаг. — Я восхищаюсь тобой, — шепчет ему на ухо Доён и улыбается очень тепло, прежде чем стянуть с него майку. Тэён делает вид, что не смущен, но вскоре понимает, что это бесполезно, так как весь красный уже давно и дышит тяжело. Ким гладит его бока аккуратно, зная, что его парень не любит щекотки и очень чувствителен на ребрах; целует солнечное сплетение и оставляет влажные дорожки языком до самого пупка, которые быстро испаряются от того, насколько горяча его кожа. Пресс старшего немного напряжен, но Доён медленно заставляет его расслабиться, втягивая кожу губами внизу живота и поглаживая его член через свободные штаны. Он чувствует, как тот пульсирует в его ладони, и затем аккуратно стягивает спортивки вниз, оттягивая резинку, чтобы не доставлять дискомфорта головке. — Расслабим тебя немного, — отбрасывая штаны на пол, все еще шепотом произносит Ким и целует по очереди красиво выступающие тазобедренные косточки. Он проходится мокрым языком от основания члена до самой головки и хитро поднимает взгляд, которого до предела возбужденный Тэён вынести не в состоянии, поэтому с осознанием своего поражения откидывает голову на подушку и закусывает губу, пряча улыбку. Но именно это Доёну и нужно, потому что он пока шарит рукой по полу, находя смазку, и стягивает с себя полотенце. Когда Ли приковывает взгляд обратно, младший уже ласкает его губами и незаметно заставляет раздвинуть ноги чуть шире, пока гладит теплыми пальцами внутреннюю сторону его бедер. — Приподнимись, — просит он тихо, подкладывая под поясницу Тэёна подушку, и ободряюще улыбается, когда тот смотрит с удивлением — никто еще не видел его таким, и это слегка смущает, но вызывает интерес. — Все в порядке, — заверяет Ким, мягко разводя его колени в стороны и пытается не улыбаться от того, как за каждым его движением пристально следят. Это нормально, но старший выглядит таким милым, когда волнуется. Доён продолжает отвлекать, водя языком по яичкам, втягивает их губами и понимает, что Ли окончательно поплыл, когда слышит от него смелые стоны и видит, как тот елозит бедрами. Тогда он ловко проскальзывает языком между ягодиц и обводит им колечко мышц, прислушиваясь к Тэёну. Последний на секунду путается в ощущениях, но вновь подает голос, когда самый кончик языка младшего оказывается внутри него, приятно щекоча стенки и не доставляя никакого дискомфорта. Он немного сжимается и выгибает спину, но на удивление самому просит еще и совершенно не испытывает ничего смущающего из-за этого, чему Ким несказанно рад. Он продолжает водить по его члену ладонью, дразнит пальцами головку, но не слишком интенсивно — не хочет, чтобы Ли стал чересчур чувствительным — и мягко сводит все движения языком на нет, когда слышит, что на смену хриплым стонам старшего плавно пришли чуть более высокие и звонкие. В предыдущие разы Тэён стонал довольно тихо, но — спасибо музыкальному слуху — Доён все равно смог уловить грань, после которой он переходит на новый уровень чувствительности. — Не удивляйся, это чтобы согреть, — подтягиваясь обратно к лицу Ли, выдыхает ему в губы младший, прежде чем открыть смазку и выдавить немного прямо на низ его живота и себе на пальцы. Тэён думает, что он никогда так не делал, но это по-своему умно. — Ты такой горячий, — Доён целует его шею, пока разогревает гель между пальцами, и, предвидя, что старший захочет наблюдать за процессом и скорее всего так не расслабится, шепчет: — закрой глаза и сконцентрируйся на мне. Тэён доверяет, как и обещал — прикрывает глаза и чувствует сначала мокрый поцелуй на губах, а затем влажные пальцы на внутренней стороне бедра. Ким не торопится, мягко проскальзывает ими между ягодиц и больше углубляет поцелуй, пытаясь сбить старшего с толку и переключить его внимание, и это работает. Ли стонет в поцелуй и запускает ладони в волосы Доёна, раскусив задумку, но чувствует себя и правда менее напряженным, даже когда скользкие пальцы проходятся по промежности вверх-вниз у самого входа. Он не отрицает, что это приятно, к тому же младший даёт ему достаточно времени, чтобы привыкнуть, иногда возвращается к члену и гладит по внутренней стороне бедер. Воздуха для поцелуя уже начинает катастрофически не хватать, но Доён решил придерживаться плана до последнего, поэтому собирает смазку с живота Тэёна и продолжает целовать уже шею, несмотря на то, что рука, на которой он держит свой вес, слегка затекла. Старший замолкает, когда в него легко проникает одна фаланга, и открывает рот в беззвучном стоне, чувствуя медленное движение внутри себя. Ему не больно, потому что смазки столько, что она буквально капает на покрывало, но непривычно, и он знает, что до поры до времени так и должно быть. К тому же Доён наверняка делает это не в первый раз, и эта мысль успокаивает… Но не самого Доёна. Ему уже даже не нужно стараться быть аккуратным и нежным, потому что забота о чужом комфорте резко становится естественной частью его самого. Он ждет недолго и вновь затягивает Тэёна в долгий поцелуй, прежде чем добавить второй палец. Тому уже сложнее отвлечься мысленно, но зато он умело использует невербальные знаки: гладит грудь младшего ладонью, когда чувствует, что привык к новым ощущениям, или немного упирается, чтобы он остановился. Удивительно то, как хорошо они понимают друг другу без слов, и это очень удобно — их губы заняты такими необходимыми сейчас поцелуями. Ким до этого даже не осознавал, что может так долго целовать кого-то. — Все в порядке? — он останавливается ненадолго, заметив, что Ли затих, и коротко чмокает его в лоб, на котором выступила испарина. — Да, просто сосредоточен. Два дня назад было тяжелее, — кивает тот, стараясь расслабиться, и кладет ладонь на щеку младшего. Он видит, как в его теплом взгляде плещется океан заботы и думает, что ради этого уже стоило быть здесь. От этих мыслей напряжение внизу его живота усиливается. — Ты отлично справляешься, — подбадривает Доён с улыбкой, мягко поглаживая двумя пальцами края мышц внутри, медленно растягивает и с каждым новым движение постепенно проникает чуть глубже. Он аккуратно исследует стенки, трогает каждый миллиметр, входит под разными углами, в перерывах между поцелуями следит за лицом Тэёна, чтобы заранее понять, как ему приятнее, но тот вдруг сам выдает себя. — Блять, — ругаясь в потолок, стонет не своим голосом он и почти кусает Кима за губу, — прости, так хорошо. — Я думал, тебе больно, черт. — Когда будет больно, обещаю, буду кричать, чтобы ты наверняка понял, — в шутку огрызается Тэён, чтобы немного снять напряжение. — Сегодня ты будешь кричать не от боли, — посмеивается Доён, чувствуя, как тесно сжимает его колечко мышц, но все-таки решается тихонько добавить третий палец, пока старший отвлечен и опешил от его самоуверенного заявления. — Ого, это что, мои уроки флирта не прошли даром, — немного шипя, проговаривает Ли и хватается за плечо младшего; тот тут же реагирует и не торопится. — Айщ, как я должен тебя возбудить, если ты шутишь постоянно? — отвлекая разговорами, шепчет притворно раздраженным голосом Ким в губы напротив, а сам смеется и продолжает свое дело. Каким-то непонятным образом после всех шуток и добавившегося с третьим пальцем дискомфорта, Тэён еще чертовски возбужден, но для него это не открытие. Он соврет, если скажет, что ему не нравится то, как младший руководит процессом, беспокоится о нем, и да, пальцы у него просто волшебные. — Я знаю, что тебе хочется заставить меня кричать, но я уже почти готов, потерпи своего клоуна бойфренда еще пару минут, — хрипло стонет Ли в его ключицу и выгибается от легких толчков внутри себя. Дискомфорт еще не пропал, но он явно начинает ощущать, в чем вся соль того, чтобы быть ведомым. Стоны Тэёна попутно заводят Доёна, и он тратит последнее терпение в своем теле на то, чтобы окончательно подготовить старшего. Ким аккуратно вытаскивает пальцы и, пока Ли выдыхает громко от ощущения пустоты внутри в очередной поцелуй, быстро размазывает смазку по своему члену, добавляя ту, что ранее выдавливал на живот. Он поудобнее устраивается между бедер старшего и поднимает его ногу на свое плечо, целуя колено с внутренней стороны, пока водит членом между ягодиц. — Не знал, что у меня там эрогенная зона, — вздрагивая от губ на своей коже, шепчет самому себе Тэён, но Доён все прекрасно слышит, поэтому продолжает целовать и покусывать все ниже и ниже, пока сам медленно входит и чуть ли не давится от того, как ему становится тесно. Оба стонут почти в унисон и замирают на несколько секунд, прежде чем Ли громко шепчет: — Не думал, что когда-либо скажу это, но я рад, что твой член именно такого размера, — выдыхает он, заставляя младшего в очередной раз подавиться воздухом, и не врет. Будь у Кима размер больше, он бы испытал боль. — Ты невыносим. Во всех смыслах, — наклоняясь к лицу Тэёна, шепчет с улыбкой Доён, но двигаться начинает не сразу — ждет знака и получает его, когда старший полностью открывается для него, закидывая ноги на его поясницу, и просит начинать сам. Он часто слышит его шепот, но это прерывистое «пожалуйста» ощущается иначе и затягивает узел внизу живота сильнее. Ким повинуется: толкается бедрами сначала не спеша, тихо стонет от того, как ему хорошо и хочется большего, слышит влажные звуки, создаваемые скольжением их кожи из-за смазки, и в перерывах между ласками члена Тэёна исцеловывает каждый участок его тела, до которого дотянется — плечи, ключицы, шею и лицо. Его губы уже горят от чувствительности, но он не может перестать из-за переизбытка нежности к своему парню. А Тэён дышит тяжело, шепчет вещи, от которых Ким готов обмякнуть на нем в любую секунду, и теряется в ощущениях между удовольствием и неопределенностью, зато находит идеальное место для своих ладоней на ягодицах младшего — мнет упругую кожу, оставляя следы от своих же пальцев, и даже умудряется так подсказывать, под каким углом ему приятнее. — Скажи, почему ты решил согласиться первым, — вдруг спрашивает Доён в перерывах между вздохами и поцелуями и продолжает плавно двигать бедрами, ускоряя темп. Обволакивающие его тепло и теснота сводят с ума, но он все равно хочет узнать именно сейчас, а не после. Ему кажется, в такие моменты человек намного честнее. — Потому что не так важно, кто сверху… Ах… Главное удовольствие. К тому же ты так переживал, что я решил — надо попробовать, успокоить тебя, — в той же манере отвечает Тэён и высоко стонет, когда младший входит под идеальным углом и трется головкой о простату, — и не пожалел, что доверился. Это стоило попробовать. М, вот так, да… выше. От последних слов у Доёна мурашки по спине бегут целой волной цунами, подливая масла в огонь, и он переплетает их пальцы в замок на подушке. Он не знает, почему честность старшего его заводит, но это факт. Ему хочется исполнить любое его желание и найти в себе смелость тоже попробовать что-то новое. — Кстати, раз уж мы выяснили, что ты любишь поболтать во время секса, признаюсь, что до тебя я не особо любил прелюдии. Скорее что-то быстрое и немного грубое, — вдруг откровенничает Тэён, ощущая, как приятные покалывания во всем теле стали перебивать весь дискомфорт от непривычки. Он полностью погружается в то удовольствие, которое ему дарят, и откидывает голову на подушку. — Тогда я признаюсь, что до тебя я был не особо разговорчив во время секса. Просто с тобой хочется говорить. — Идеально. — Значит ли это, что мы в следующий раз должны попробовать без прелюдий и при этом не говоря ни слова? Тэён издает не то полусмех, не то полустон. — Не знаю, как там в следующий раз, но я не против, если бы мы заткнулись в этот, потому что, я клянусь, я скоро улечу, — жмурится от удовольствия Тэён и сжимает свой член у основания, желая немного оттянуть разрядку. Он и не думал, что настолько чувствителен внутри. — Согласен, — рвано выдыхает Доён в ответ, когда чувствует усилившееся напряжение и то, как быстро сокращаются мышцы вокруг его члена. Он опирается на обе руки, создавая себе больше опоры, и понемногу начинает набирать темп, останавливаясь лишь тогда, когда Тэён упирается ладонью в его пресс и просит не менять положение. Его шепот вновь пробирает до мурашек, поэтому Ким не может отказать — застывает под одним углом и продолжает двигаться так, шипит, когда пальцы старшего больно впиваются в его плечи и спину, и не может отвести глаз от него, напряженного и стонущего под ним так несдержанно и высоко. Доёну хочется немедленно прижать Ли к себе, содрогаясь от подходящей кульминации, но он сдерживается и видит, как Тэён застывает в одном положении, прекращая дышать. — Не останавливайся, — только и шепчет он задушенно, прежде чем выгнуть спину и укусить себя за ладонь, и тут же дрожит всем телом от накрывающего его оргазма. Старший мычит в свою руку и чувствует, как изливается на свой живот, наконец, делая вдох. Сладкие мгновения длятся совсем недолго, но кажутся достойной наградой за ожидание. — Я тоже скоро, — выдавливает Доён, окончательно добитый развернувшейся перед ним картиной, но не хочет мучить очень чувствительного сейчас Тэёна, поэтому выходит из него и доводит себя ладонью. Звуки хлюпающей между его рукой и членом смазки ужасно пошлые, но в данном случае это только помогает ему освободить голову от ненужных мыслей и кончить следом на живот старшего с сорвавшимся стоном. Ким смотрит несколько секунд в стену комнаты, тяжело дыша, а потом моргает и переводит взгляд вниз, на такого же запыхавшегося и лохматого Тэёна. Обоих тут же тянет друг к другу, как магнитом, и они завершают момент долгим поцелуем, перемешанным с улыбками и смешками. Они не хотят пока ничего говорить, поэтому молча и очень быстро вытираются доёновым полотенцем от спермы и заваливаются на подушку лицом друг к другу, укрываясь покрывалом. Доён не может унять свои руки, поэтому гладит бедро и ягодицы старшего, водит пальцами по его спине и следит за тем, как понемногу замедляется ритм его сердца. Тэён же предпочитает уткнуться в его шею и прикрыть глаза, ощущая приятные успокаивающие касания на своей коже. Молчание длится несколько минут, но никого это не смущает. Главное, что они рядом и все прошло гладко. — Я вот думаю, — наконец, произносит Доён, надеясь, что Ли уже тоже отошел и не заткнет его подушкой, — что я теперь тоже хочу попробовать, — он смущается, когда старший поднимает на него удивленный взгляд и улыбается. — Я не против, солнце, — кивает Тэён и усмехается. Ким пока не знает, что его интересует больше — эта хитрая улыбка или то, что его впервые назвали солнцем, — вдруг тебе понравится даже больше, чем мне. — Так значит, тебе понравилось, — акцентирует Доён. — Да, но я думаю, я не распробовал, — издевается тот и смеется, когда чувствует звонкий шлепок на своей ягодице.

***

— Ты совсем уже? Ты что тут забыл? — возмущается Марк, рассматривающий свой пресс напротив зеркала, когда в его комнату без стука заходит Джехён в одном полотенце и ставит на соседнюю тумбочку свою сумку. — Я сегодня сплю тут, — отрезает он и задвигает свои тапочки под кровать. — В смысле? — В прямом, у меня в комнате два голубка устроили любовное гнездышко и улеглись спать, — с раздражением отвечает Юно и ловит все еще непонимающий взгляд от Минхёна. — Они что, разломали твою кровать? — Нет, но я не хочу с утра слушать их сюсюканье, — поясняет он и роется в сумке. — Фу, ну да, лучше тут оставайся, — кивает Марк. — Одно радует — завтра кое-кто разбогатеет на пятьдесят долларов. — И это будешь не ты, — гадко улыбается Чон. — Посмотрим, — прищуривается Минхён.

***

— У, смотрю, наши старики хорошо вчера косточками погремели, — попивая кофе за столом следующим утром, протягивает Марк и смотрит на то, как двое «стариков» медленно заползают на кухню и достают посуду. Он еще не знает, что те просто болтали полночи и не выспались. — Джехён, я запрещаю тебе общаться с этим мальчиком из песочницы, — мстит Доён и наливает воду из чайника в кружку. — 1:1, — открывает счет Юно, а сам переглядывается с Тэёном. — Нет, серьезно, вы так и будете молчать и ничего не говорить? — дуется Марк и разве что ногами не топает. — Счастье любит тишину, — говорит старший Ли, ставя кружку с чаем на стол, но почему-то не садится — облокачивается на кухонный гарнитур за спиной сидящего Кима и начинает делать ему легкий массаж шеи. — Ой, да ладно, можешь уже похвастаться, как вчера показал Доёну мастер-класс по бильярду, — фыркает Минхён, так как уже не знает, чем вывести этих упертых парней на чистую воду, и наблюдает эффект домино. У Доёна кофе чуть не выходит через нос, но он держится и в конце начинает смеяться. Джехён, до этого прикрывавшийся кружкой, не выдерживает следом и беззвучно смеется в свою ладонь. Последним сдается Тэён, прыская в кулак, однако выходки младшего ему явно надоели, поэтому он решает признаться. — Мне очень приятно, мой дорогой друг, что ты так внимательно изучил мои способности в катании шаров, но вчера мастер-класс давал Доён, — стараясь не посыпаться, серьезно произносит он, и ему ничуть не стыдно в ту секунду за разрушенную в глазах Марка картину мира. — Чего? — Того, — перебивает Юно, — жду деньги в течение недели, Марк, я выиграл, — он хлопает его по плечу и снова берется за кружку. — Вы что, поспорили на нас? — возмущению Кима нет предела, и он уже было встает, чтобы учинить скандал, но садится обратно под напором сильных рук на своих плечах. — Это была его идея, — Джэхён кивает на Минхёна, — я сразу сказал, что Доён не согласится первым, так что sorry not sorry. — А откуда была такая уверенность? — прищуривается Ким, стреляя в него взглядом. — Вот именно, как ты вообще мог об этом знать? — негодует Марк, явно огорченный тем, что не получилось легко поднять денег, и только Тэён с усмешкой наблюдает за этим цирком со стороны и думает о том, как же у него ноет задница. Воспоминания приятные, но все равно ноет. — Ну, при всем моём уважении, — Юно смотрит на Кима, — Доён, ты просто трусиха, а Тэён слишком любит тебя и слишком умный, чтобы делать драму из лишения себя анальной девственности. Вывести компромисс было легко… — Браво, — одобрительно кивает Тэён, потому что в итоге Джехён оказывается самым умным: не так сильно бесит старших две недели (но все еще бесит), в отличие от Марка, и выигрывает деньги. — Очень увлекательные у вас разговоры, однако, — сообщает кто-то, чей голос раздается со стороны входа в кухню, и Юно, узнав его даже несмотря на то, что сидел спиной, выпучивает глаза, быстро стягивает с себя повязку для волос, в которой, как он думает, выглядит смешно, и приглаживает челку. — И тебе доброе утро, Чону. Да Джехён вообще у нас очень умный и увлекательный, — приговаривает Доён, когда узнает гостя и то, что он нем рассказывал Марк, и искренне старается не источать энергетику отца, который пытается выдать свою дочь замуж, но у него не получается. — Да, я знаю, мы уже успели познакомиться, — подмигивает тот в ответ, — но вообще-то я к Марку. Я напросился, чтобы меня переселили в общагу поближе к спортивному корпусу, когда меня взяли в команду, так что теперь я с вами, — он обворожительно улыбается и смотрит на Ли младшего. — Там староста общежития чего-то взбунтовался, отвлечешься на минутку? — Конечно, — тяжело вздыхая, Минхён оставляет свой кофе и, все еще осознавая поражение, плетется к выходу. — Всем хорошего дня, — кидает напоследок Чону, и Джэхён успевает поймать его улыбку, прежде чем тот скроется за углом. — Тэён, кажется, наш малыш Юно и правда влюбился, — смахивая невидимую слезу, говорит Доён, — давай поспорим, кто из них кого завалит первым? — Только не это, — стонет в свои ладони Чон и бежит из кухни, куда глаза глядят. Старческого стеба он не вынесет. — Ну вот, обидел ребенка, — притворно грустит Тэён, однако не проходит и нескольких секунд, как они с Доёном заливаются смехом...