начать с конца.

      Ши Цинсюань больше не смог сидеть у Принца с Демоном. Слишком много мыслей. Он не сможет сидеть с расслабленным лицом и чувствовать всё подряд. А смущать своими слезами и вырванными волосами не желает. Да и им будет лучше вдвоём, как и всегда. Не то чтобы Цинсюань думал, что он лишний…       Когда Ши выдвинулся обратно в путь, солнце уже уходило за горизонт. Лес окрашивался в жёлтые и красные тона. Цинсюань уже не замечал каждую маленькую деталь в природной красоте. Каждую пролетающую бабочку-шоколадницу, каждый цветочек с пчёлкой, деревце… Всё просто дышало, цвело жизнью. И Цинсюань на фоне этого всего выглядел очень серым. Как тучка на ясном небе, из-за которой не видно солнышко. Солнышко прошлой весёлой жизни.       «Я сам виноват, — думал бездомный, — нужно было лучше прятаться от Пустослова, брата лучше слушать, не дружить… С Хэ-сюном.»       В памяти Ши Цинсюаня Мин И навсегда заклеймился хорошим человеком. Не обратит внимание на статус, благодетели, внешний вид, поможет… Мин И действительно был другом для Ветерка. Единственным, кого даже после событий во владениях Черновода, Цинсюань продолжал называть другом. Хоть и в мыслях. То, что было тогда, не знает никто из друзей-бродяг, да и не поверят же. Пусть дальше думают, что он всегда был таким. Что он парень лет двадцати пяти из другого города.       Шаркающие ноги поднимали пыль на протоптанной дорожке, иногда пиная камешки. Кузнечики прыгали около Цинсюаня, иногда попадая на него. Он бы вздрогнул от неожиданности, но Ветерок был слишком сильно в своих мыслях. Да и нервы лишний раз тратить незачем.       В груди стоял комок. Даже не столько от слез, сколько от мыслей. Комок невысказанных слов, невыплеснутых чувств и эмоций, сожалений. Внутри все будто перемололи и засунули обратно. Вроде все на месте, а вроде ощущения совсем другие. В голове было не лучше — рой плохих мыслей не желал уходить. Его даже не сильно прогоняли, полагаю, из-за нехватки сил на такое. Он всю жизнь был оптимистом, так почему бы в самом конце не побыть реалистом? Реально взглянуть правде в глаза — это конец. Апатия брала верх над жизненным правилом мыслить позитивно. Если раньше всегда стакан наполовину полон, то сейчас и до конца — он наполовину пуст. Если не полностью.       За Ши тихо летела бабочка. Если бы Принц не предупредил, то он бы и не заметил её. Се Лянь настоял на ней, чтобы на Ши не напали демоны и дикие животные по пути на гору. Как только Ши будет в безопасности, бабочка сама улетит. За остаток дня ему не дойти до того домика. Если ускориться и идти без остановок, то Ши дойдёт только к следующей ночи. Слишком энергозатратно. Поэтому было принято решение заночевать в соседней деревне у добрых людей (за деньги, которые Се Лянь просто насильно всунул в чужие руки) или постоялом дворе. Ноги продолжали шаркать, разрушая тишину и красоту природы.

***

      Спустя несколько часов и несколько ли, Ветерок доковылял до деревушки. Она была больше деревни Водных Ваштанов и богаче, ведь почти повсеместно стояло куча фонариков.       Поселение не особо отличалось от других, даже от деревни Водных Каштанов, разве что количеством. Были новые домики и старые, заброшенные храмы и достраивающиеся. Здесь жили люди среднего достатка — везде все было прилично, дети играли с хорошими игрушками, взрослые работали новыми инструментами. Большая часть освещения была от фонарей разного размера и цветов. Милые дамы тихо хихикали компаниями, детишки бегали всюду, маленькие магазины были забиты людьми. Деревня Хэхуа процветала.       «Или у них праздник? Слишком яркие и броские для обычных фонарей. Неужто сейчас какой-нибудь Праздник Фонарей?»       — Простите, Нюй-ши, не подскажите, почему в деревне все так украшено? — Цинсюань смог спокойно подойти к женщине, не боясь, что его прогонят как «попрошайку»: у Се Ляня бездомный отмылся, теперь он выглядел как обычный странник с больной ногой. — У вас праздник?       — Ох, Сяо хо-цзы, — дама сразу обернулась на парня, мило улыбнувшись. — Мы часто устраиваеваем маленькие праздники в честь Бога, который охраняет нашу деревню — Мастеру Вод и Ветров. Если хочешь, приходи к центральному храму, дальше по прямой, скоро там начнётся служба, и ты сможешь узнать о нём больше, если не в курсе, — любезно объяснила девушка.       На словах «Мастер Вод и Ветров», Цинсюань немного грустно усмехнулся. Да, прошло почти два года, как его выдернули с Небес, естественно, там уже новые боги. Интерес (и желание поспать не на улице и лучше бесплатно, чем тратить чужие деньги) подстегнул Ши увидеть новое божество. Впрочем, если он бог хороший, то можно отдать дань уважения, что его место в надёжных руках.       — Благодарю, Нюй-ши!

***

      Храм был, на удивление, большим для деревушки — кажется, будто больше сотни человек будут стоять тут и ещё место останется! Но он был пока закрыт, ведь внутри монахи готовили новую статую божества и угощения для верующих. Последний пункт был сделан только потому, что главному даосу в храме приснился этот самый Мастер Вод и Ветров, призывая раздавать верующим еду хотя бы на праздники, а бедным людям — всегда. Ходили слухи, что это из-за того, что в прошлом Бог был бедным и вечно голодающим…        Территория храма была забита людьми. Многие вешали свои молитвы на досочках: это была некая проверка удачи, ведь потом все молитвы зачитывались монахами к Богу, и самые хорошие (по его мнению) исполнялись. Никогда не работали молитвы «хочу самым быть богатым» (Бог вод был самым богатым после Владыки), «хочу, чтобы мои конкуренты исчезли», «молюсь, чтобы меня полюбили». Но часто можно было написать правильнее и выгоднее для всех. К примеру, «хочу сделать новую школу, чтобы обучать детей» — Бог давал на это ресурсы и поощрял, если человек добросовестно работал. Если деньги уходили налево — Бог карал тем, что человек жалел о своей корысти.       Бродяга, в ожидании открытия храма, тоже решил поучаствовать в этой маленькой забаве.       «Терять мне, в конце концов, нечего. Вдруг повезёт, хаха.»       Поэтому на доске появлялись ровные, каллиграфические иероглифы. Благо люди с уважением уступили место для удобного написания — дали стул, чтобы больная нога расслабилась, и немного сдвинувшись от него подальше, чтобы мазки были яснее. Мысленно Цинсюань всех поблагодарил и извинился за неудобства. Молитва была написана.

«Молюсь Мастеру Мод и Метров чтобы небеса стали справедливее к судьбам. Ши Цинсюань.

      Имя было писать не обязательно, но, возможно, если Богу станет интересно, он найдёт информацию о прошлом Повелителе Ветра. Может, грустная судьба его растрогает и Мастер решится помочь?       Двери храма открылись, зазывая люд внутрь.

***

      Люди разделились на два столпотворения — часть кланялись статуе Божества, другая часть — стояла около еды (конечно же, до или после неё, они отблагодарят Бога). Яства были на любой вкус, хотя не слишком дорого обошлось храму. Многие общались на разные темы, но нигде не было слышно сплетен. До чего спокойное поселение…       Цинсюань нашёл работника храма и мило побеседовал. Работник, вроде Сун Шуи, разрешил остаться здесь на ночь, поэтому после разговора Ши пошёл и преклонил колени перед Божеством, после пойдя к еде. Немного отвлекаясь от тёмных мыслей, он думал о этом храме, божествах и Небесном Пантеоне.       «Будь тут какой-нибудь бог, да те же Мингуан или Сюаньчжень, — жуя печёный картофель, рассуждал Ветерок, — обязательно упрекнули бы, что «нельзя перед другим Богом кланяться, даже если ты уже не Бог!» Ну что за жадность, поклониться трудно?» — лицо парня выражало снисходительно-разочарованное отношение к другим божкам. Это кто-то заметил.       — Эй, парнишка с костылем, — к Цинсюаню подошёл парень лет двадцати семи, в форме, но слегка худой. — Чего один стоишь? Составить компанию?       — Было бы славно, — чуть тише, чем думал, ответил Ши. — Можете побольше рассказать о этом Боге? — раз к нему подошли, то это был неплохой способ узнать о Мастере Вод и Ветров больше и без приукрас от даочжанов.       — Да, там на самом деле не много, — взяв еды в одну руку, второй рукой новый знакомый приобнял бродягу за плечо и вывел из храма. —Можешь звать меня Ли Чжао. Бог этот, на самом деле, мутный, но никто не жалуется, пока он защищает семьи. Поговаривают, что он убил прошлых Повелительницу Ветра и Повелителя Вод..!       «Ну да, — смеялся про себя Цинсюань, — если бы Черновод стал новым Божеством Воды и Ветра, то Небесная Столица рухнула бы в ту же секунду. Они ещё от Повелителя Земли не отошли.» — но на деле лишь заинтересованно кивал собеседнику.       Так из недолгого разговора, Ветерок узнал больше слухов о новом Боге, чем информации. Но та крупица правды уже давала нарисовать в голове портрет Божества — тихий, добрый, скрытный, любит богов в Столице, выполняет большинство молитв, но почему-то храмов было мало, центральный и вовсе в этой деревне, а не в каком-нибудь густонаселенном городе. Сила не оправдывалась таким малым количеством верующих, поэтому, он скорее всего слаб.       — Спасибо, вы мне столько рассказали, Ли Чжао! — Цинсюань сложил руки в молитвенном жесте. — Пойду ещё возьму еды, а то вдруг разберут без меня, — на этом собеседники разошлись — мужчина ушёл, а Ши присел на ступени перед храмом.       Ночь вступила в свои права. Яркие звезды были рассыпаны по тёмному небосводу. Месяц был тоненьким, едва разглядеть. Облака прикрывали некоторые созвездия, но малую медведицу было видно полностью. На улице заметно похолодало — было за одиннадцать ночи, земля успела остыть от палящего солнца. Ветер был прохладным, но Цинсюаню это только нравилось. Сильные порывы трепали чистые (впервые за столько времени) вьющиеся волосы. Рядом с ногами прыгал воробейчик, поэтому Ши немного покрошил ему остатки хлеба.       Плохих мыслей не было. Голова была приятно пуста. В груди было свободно. Это ещё не смирение, но он обязательно дойдёт до этого. В любом случае, у него же нет выбора, верно? Демоном не особо хотелось быть, искаженная ци неприятно ощущалась в теле; богом ему уже не светит стать. Судьбой не предопределено, а ничего выдающегося он уже не сможет сделать. Ожидание такой вещи, как смерти, заставляет рассмотреть мир вокруг ещё раз, чтобы запомнить хоть каплю той красоты, которой он не замечал в Небесном Пантеоне. Да, он всегда смотрел на природу с благоговением, но сейчас это ощущалось совсем иначе. Само это действо было другим. Теперь Ши до смерти окружён этой красотой простоты, а после будет ей окружён и после перерождения. Надеется ведь, что следующая жизнь будет лучше, по крайней мере, без непреднамеренных убийств. Вдруг брата на пути заодно поймает?       Прервав поток мыслей, воробей доел крошки с рук Цинсюаня, пока он погрузился в мысли, и улетел, хлопаньем крыльев приведя бродягу в чувства. Он подумал, что слишком нагружает свой мозг, поэтому лучше пойти перекусить. А то вдруг работники храма потом все выкинут, и Ши не сможет перекусить перед сном!

***

      После разговора с Ли Чжао, Цинсюань не захотел быть один в такой толпе людей, поэтому легко подбился к какой-то компании людей средних лет. Они сначала скептически отнеслись к Ветерку, но он быстро доказал, что знает в жизни не мало. А на вопрос «откуда?», отвечал «я странник, вот и многое повидал в жизни!».       «Это ведь не настолько сильная ложь?» — тихо надеялся бродяга. Слова словами, а принципы и совесть у Цинсю были всегда, без исключения во времени.       Когда речь зашла о богах, то Ши было не заткнуть — он рассказывал все истории, что запомнил за все года своего бытия божеством. Естественно, он прикрывался фразой: «я слышал это в городе, который проходил!». Иногда, заходя темой на Се Ляня или Хуа Чэна, Ши делился их бытом, небольшими секретами. например, Его Высочество Наследный Принц сейчас не особо жалует роскошную одежду на себе, хотя во времена Сяньлэ надевал бы только самое приятное и качественное. Или, что Собиратель Цветов Под Кровавым Дождём любит баловать Принца безделушками или украшениями.Хоть Се Лянь их не носит, но хранит бережно. Все эти «тайны» супругов Небожителя и Демона простые люди с жадностью слушали. Кто знает, может потом расскажут детям, или же продолжат слух и тогда он совсем преобразуется во что-то иное? Было бы интересно знать, но для такого нужны года, а то и столетия. Может быть, однажды Ветерок будет тем, кто распространит эти слухи сотни лет спустя?..       Мысли вернулись в старое русло. Гнетущее чувство неизбежного снова нависло над головой Цинсюаня, из-за которого он перестал участвовать в беседе. Люди даже не заметили, просто отошли к другим, кто поддержал разговор. Взгляд опустел.       Голову будто били об камень, внутренности перемалывали в кашу, кости ломали, нервы закручивали в узелки. Цинсюань опустил голову под таким напором ощущений, а после и вовсе сел около стола. Благо, так сделал не он один, поэтому к нему не высказали никаких претензий и не споткнулись. Еда резко стала неинтересна для организма бродяги, даже наоборот, его стало почти выворачивать от количества еды, которую он съел. Чтобы этого не случилось, Цинсю закрыл рот ладонью. Глаза застелила пелена. Парень уже не знал, это от слез или он теряет зрение от страха? Горло пересохло. Воздуха не хватает, глаза дрожат. Воздуха..!       Кто-то поднимает его одним дергом за руку на ноги и выводит из помещения. То был служитель храма Сун Шуи, заметивший состояние бедного Ветерка. На улице ему стало легче дышать, и тот выпил полкувшина воды, который взял даос с собой. Со временем дыхание выровнялось. Так как костыль Цинсю остался у стола, Ветерок опирался на Шуи, чтобы дойти до пристройки работников. По пути Ши рассыпался в благодарностях и извинениях за неудобства.       Другой работник сходил за костылем и принёс в комнату к Цинсюаню. Там должны спать ещё несколько человек — циновок было больше пяти, — но пока что он был в пристройке один. Все даосы потихоньку и очень осторожно провожали всех пришедших, благо уже многие ушли сами и никто не противился. Было уже за двенадцать ночи, если не за час. Сегодня Ши потерял счёт времени.       Месяц скрылся за облаком.

***

      Ши Цинсюань не мог устроиться ровно на спальном месте. То там ему твёрдо, то так неудобно, по-другому вообще дует. Конечно, о своих неудобствах он стойчески молчал, ведь для него и так сделали столько, а он ещё жаловаться будет! Оставалось только крутиться туда-сюда в поиске удобного положения и рассматривать скудный интерьер комнаты в темноте. Хорошо, что глаза быстро привыкли.       Только один работник храма ещё подметал в главном зале. Пыли было много, натоптали тут ещё! Статуя Бога безмолвно наблюдала за бедным Сун Шуи. Черты её лица были выточены идеально, словно она вот-вот и оживёт, поможет уставшему человеку с уборкой.       Только будь тут Се Лянь, тут же разрушил статую, да сжёг бы этот храм к чертям. Ведь похоронные одежды в голове приобретали белый цвет, а лицо было выточено настолько идеально, словно Безликий Бай сейчас выйдет из статуи.