Омиай

Анна склонилась, упираясь руками о стол, над планами порта, против своего кресла, и внимательно изучала их взглядом, стараясь не упустить каких-то важных деталей не замеченных ранее. Она крутила в пальцах карандаш периодически делая пометки в рядом лежащих бумагах. Анна с головой погрузилась в работу, отправив Виктора домой, за еще одной пачкой документов, которые ей срочно понадобились здесь и сейчас, с распоряжением заскочить куда-нибудь и привезти ей перекусить, потому что работы валом, а отвлекаться на разъезды по ресторанам, пустая трата её драгоценного времени, стоимостью не один лям зелёных. Виктора не было уже продолжительное время, по этому когда за девушкой раздался звук открывающейся двери, она даже не обернулась, в твёрдой уверенности, что наконец-то её документы и будущий ужин прибыли в офис, вместе с её заместителем. — Явился. Где тебя черти носили?! — возмутилась Анна не оборачиваясь. Замок на двери издал щелчок, извещая о её закрытии на ключ. — М? — с удивлением развернулась девушка и её глазам предстал Кисаки. — А, это ты. Нутро Анны ощетинилось, инстинктивно чувствуя исходящую от мужчины ярость. Девушка внимательнее вгляделась в его лицо. Давненько она не видела такого взгляда, будто небо над океаном чернело перед штормом, заволакиваясь беспросветными тучами, а в воздухе повисло ожидание, когда же грянет гром. Анна сложила руки под грудью опираясь бедрами о стол, в её голове мелькали самые страшные мысли о том, что Тадао раскололся, но тогда почему сейчас? Почему не раньше? Она мысленно готовилась дать словесный отпор или действовать по обстоятельствам, умоляя высшие силы, скорее пригнать сюда её зама. Подыхать сейчас было нецелесообразно. Девушка намеревалась тянуть время пользуясь симпатией Тетты к своей персоне, но то что случилось после она никак не могла предвидеть. — Тетта, что случилось? Если ты будешь молча сверлить меня глазами, я ведь так и не пойму. — спокойно начала Анна. — Ты еблась с выблядком из Поднебесья! — рыкнул Кисаки. Девушка мысленно облегченно выдохнула. — Нет Кисаки, с блядьми ебался ты, я же трахалась с Королём. Чуешь разницу? — рыкнула в ответ Анна. — Ты охуела?! — рявкнул Тетта. — Даже не отрицаешь?! — Хм, зачем мне отрицать? Почему я должна была себе отказывать в качественном сексе? Кто ты мне вообще такой, чтобы тыкать этим, а? Ты же точно так же кувыркался с той белобрысой шлюхой! Так в чем проблема, Кисаки? — стальным голосом произнесла Анна, чьи глаза, как и у её оппонента, темнели превращаясь в засасывающую черную бездну. — С Королём значит… — нарочито спокойным голосом начал Тетта, медленно приближаясь к девушке, скинув на ходу своё пальто на диван. — Кто я такой?.. Я тебе, блядь, покажу, кто я такой. Мужчина неумолимо приближался к гордо стоящей Анне, она только слегка распахнула глаза, но не шелохнулась. Она не боялась его. Никогда не боялась. Да, он страшный и жестокий глава преступного синдиката, так и она точно такая же, только еще и хитрая в добавок. Да, он сейчас в ярости, но она не видит ствола или еще чего-то, что могло бы отправить её на тот свет, к тому же каким надо быть долбаёбом, чтобы на это решиться. И пока Анна прокручивала эти мысли в голове, готовая парировать его наезды, Кисаки грубо схватил её за плечи. Тетта резко развернул Анну лицом к столу и с силой согнул, впечатав её тело в столешницу, больно давя на шею рукой. Девушка попыталась оттолкнуться руками и скинуть с себя этого взбешённого уёбка, но он с новой силой воткнул её в стол, чудом не треснув носом о столешницу. — Тсс. — прошипела от боли девушка, снова предпринимая попытку распрямиться и зарядить Кисаки затылком прямо в нос, со всего размаху, но тщетно. Тетта перехватил её руки, до безумия зажал их в тиски, попутно расстёгивая и вытаскивая ремень своих брюк. Запястья Анны пронзила боль, когда ремень туго обвил их, перекрывая нормальный приток крови, к её изящным пальчикам, что те начинали медленно синеть. Кисаки всем телом навалился на девушку, вжимая её в столешницу. Его руки грубо задрали юбку-карандаш, обнажая ягодицы. Он с силой разорвал трусики, ткань на мгновение впилась в кожу девушки, оставляя кровоподтёк, и отшвырнул их в сторону, превращая в разорванную тряпку. Он не рассчитывая силы сдавливал шею Анны со спины, пока освобождал свой пылающий и дымящийся в похоти член из штанов. Анне было адски больно, но она не пикнула, её только трясло от злости. — Кто я такой, блядь! Кто я такой!!! — рыкнул прямо на ухо девушки Тетта. Он вцепился зубами в плечо девушки на изгибе шеи, сомкнув их так, что еще чуть-чуть и кусок мышцы останется у него во рту, но уже отдельно от её тела. Анна сильнее стиснула зубы. Слёзы скатились по щекам, от резкой боли, но она что есть силы сдерживалась, чтобы не дай бог не показать ему слабости. Кисаки резко вогнал член, травмируя сухие стенки влагалища девушки, пару раз толкнулся и начал вдалбливаться в неё не сдерживаясь и совершенно не церемонясь. — А я твой будущий муж, сука ты такая! Что, не нравится?! — не сбавляя темпа рычал на ухо девушки Тетта. Он брал её силой, бессовестно, безжалостно, вдалбливая в неё свой стояк по самую матку. Её было больно, но не отвращения, не омерзения она не испытывала… Ничего не испытывала. С каждым его толчком, с каждой фразой брошенной в её адрес, с каждой оставленной гематомой, она лишь четко ощущала, как безвозвратно дохнет бабочка в её животе. Как она бьётся внутри в агонии, метаясь из стороны в сторону, пытаясь спастись. Анна четко видела, как разрываются на мелкие части хрупкие, красивые, светящиеся нежно-голубым светом, крылышки, осыпаясь прахом, слышала как она безмолвно кричит от боли, всё еще стараясь взмахнуть культяпками от исчезнувших крыльев, падая на дно. Как беспомощно ползает и корчится в предсмертных конвульсиях. Она чувствовала, как это маленькое насекомое, рождённое из светлого и чистого зарождающегося чувства, дернувшись последний раз, рассыпалось прахом и свет внутри погас. Сколько это длилось, Анна не могла сказать точно, кисти рук она практически перестала ощущать. — Кисаки. — спокойно, но твердо позвала Анна. Тетта в удивлении остановился, не вынимая члена из её лона. — Мои руки. Я их не чувствую. — прежним тоном продолжила девушка. Она не могла видеть, того что происходит у неё со спины, но почувствовала, как мужчина убрал ремень и кисти покрылись коликами, от вернувшегося нормального притока крови. Он положил её руки на стол с аккуратно придавил своими, чтобы их в последствии не пришлось ампутировать, с силой толкнулся еще несколько раз и кончил, заливая всё нутро девушки горячими соками. Кисаки навалился на Анну тяжело дыша. — Кроме меня, больше никто тебя не коснётся. Ты моя. — прорычал на ухо Тетта. Анна ничего не ответила в ожидании, когда он наконец отпустит её. Ноги налились свинцом. Ягодицы, плечи и шея со спины походили на поле боя, расчерченные следами от зубов, синяками и засосами. Тело ныло от болезненных ощущений, подогревая злость и ярость девушки, но выплеснуть она её не могла. Нет. Не сейчас. Мужчина наконец встал с неё, давая возможность пошевелиться. Все бёдра были заляпаны телесными жидкостями, а вместе с тем и чулки. Анна слегка пошатываясь выпрямилась, опустила юбку, сняла туфли и не оборачиваясь на мужчину прошла в туалет привести себя в порядок. В уборной она аккуратно сняла и выбросила чулки, более менее расправилась со всеми последствиями внизу и подойдя к зеркалу, встав к нему спиной, тихо охуела от этих видов. Как назло, сегодня под пиджак, она надела топик на бретельках, до середины оголяющий её спину, если это месиво сейчас можно так назвать. Анна упорно держала себя в руках, нервно вдыхая воздух через нос и выдыхая через рот. Ей казалось, что она безвозвратно потеряла, что-то очень ценное, но пока не понимала что именно. Её мелко потряхивало. — «Так! Марс! Соберись! Ты же знала, что добром это не кончится. Не плачь! Не плачь!! Не плачь!!!» — уговаривала себя девушка. Она оперевшись о раковину, пристально уставилась на себя в зеркало, пару раз тяжело вздохнула и вышла обратно в кабинет. Кисаки сидел на диване и даже не смотрел в сторону вышедшей Анны, он не идиот и понимал что только что сделал. Ярость уже отпустила его. Анна прошла и села на тот же диван слегка в отдалении. — Легче стало? — леденящий голос Анны, казалось опустил температуру воздуха сразу на десяток градусов в этом помещении. Тетта отрицательно качнул головой. — Ясно. Дело в том, Кисаки, что тебя нет в моём сердце, как и меня нет в твоём. Нас связывает с тобой только договор. Твоей я никогда не буду, даже когда кольцо надену. То, что ты сделал, пусть останется на твоей совести. Ты сам во всём виноват, запомни это. — сказала девушка и надев туфли с пиджаком, подошла к двери. Тетта молча наблюдал, как его Аня, дрожащими руками поворачивает замок, медленно берётся за ручку, останавливается на мгновенье, делает глубокий вдох, легонько встряхивает головой, на выдохе гордо распрямляет спину и опустив ручку двери исчезает из помещения, оставляя за собой шлейф духов, чувство вины и последнее слово. Дверь закрылась, а Кисаки продолжал смотреть на неё, медленно осознавая, что натворил. Не одна Анна, сейчас, потеряла нечто очень важное. Спустя пару минут, в кабинет вошёл Ханма. Мужчина оценил обстановку и от его зоркого взгляда не укрылись разорванные трусики валяющиеся на полу, возле рабочего стола со смятыми и разбросанными бумагами. Шюджи ранее завидев выходящую из кабинета Анну мысленно выдохнул — «Живая.» Ханма плюхнулся на диван возле главы и протянул ему сигарету, Тетта отрешенно взял её и прокрутил в пальцах, пялясь в одну точку. Заместитель дал прикурить Кисаки и затянулся сам. — Ну… — выдыхая клуб дыма протянул Шюджи. — Не грохнул, уже хорошо. Если б она померла, её папаша долго ебал бы всех нас без вазелина. Хах! Прям как ты её. Кисаки повернул голову и зло уставился на своего заместителя, ему было пиздец как паршиво сейчас, а этот прямолинейный чёрт только добавлял масло в огонь. — Ханма… — начал Тетта. — М? Чё? — затянулся крепким дымом зам. — Завали ебало. — горько ответил Кисаки. *** Анна гордо вышла из кабинета, будто все в порядке, будто совершенно ничего не случилось и не обращая внимания на Ханму и Виктора, сидящих на диване ожидания, прошла к лифту. Виктор подорвался за ней, примечая что Анна сильно не в духе. Они молча спустились вниз и сели в машину. — Куда едем? — осторожно поинтересовался Виктор. — Домой. — коротко ответила девушка, устремляя взгляд в окно. Машина тронулась и выехала на дорогу, Анна достала сигарету, приоткрыла форточку и подкурила, затягиваясь сладким дымом так глубоко, что лёгкие неприятно запекло, но эти ощущения были далеки, от тех что она испытала минутами ранее. Анна знала, что будет конфликт и была к нему готова. Трахаться с главой Поднебесья, будучи невестой главы Тосвы, это как ходить по тонкой ниточке над морем лавы, рано или поздно нитка должна была сгореть, уронив её в адовое пекло. Однако именно такого исхода она не хотела. Да, предполагала скандал и серьёзный, в принципе и этот вариант не исключала, но тогда не было той ночи на вершине горы, не было того ебаного дня всех влюбленных и этой долбанной разбитой коленки, что послужило причиной появления той грёбаной бабочки. Девушку затрясло и она уткнулась лбом в запястье руки, держащей сигарету. Она горько осознала, что именно безвозвратно исчезло у неё из груди. Здравый смысл орал дурниной и хлопал в ладоши, ликуя от сложившейся ситуации, потому что так, есть довольно веский повод на любые действия. Только вот сердце, волком выло от скорби, за то маленькое трепетное чувство, что наконец начало ломать холодные стены и грозилось принести весну, для него, так истосковавшегося по теплу и свету. Анна тихонько всхлипнула и слезы градом хлынули из глаз. Нет, плакала не она, рыдало её сердце, потому что здравый смысл ехидно, зло смеясь, выдирал те росточки, что посадил Кисаки, отбрасывая их в холодную тьму, щедро заливая бетоном обиды стены, заковывающие его вновь. Виктор молча наблюдал за своей главой. Он не подозревал, почему горько плачет Анна. Мужчина не знал о том, что твориться сейчас в душе девушки, однако совершенно исключал возможность, что она плачет по мужчине, тем более из-за Тетта Кисаки. Он бы еще поверил, будь эти слёзы по Курокаве Изане, а так и предположить не мог, беспомощно наблюдая, как слёзы девушки солёным дождём стекают по щекам, встречаются на подбородке и срываются вниз. Виктор аккуратно протянул руку и коснулся плеча Анны. Боль от укусов и гематом пронзила тело девушки, как электрошоком. Она дернулась и вытаращила сумасшедшие глаза на своего заместителя. — Ты чего, Аня? — обеспокоено спросил Виктор, испугавшись её реакции, убирая руку. — Не трогай меня сейчас, Вить. — прошипела она, словно дикая кошка и снова уставилась в окно мелко дрожа и тихонько всхлипывая. Успокоилась Анна только ближе к дому, и то потому что там брат, а ей совсем не хотелось показываться ему в таком виде. Когда она вытерла слёзы, то уже точно знала, что просто так это не оставит. Взгляд заволокло сталью и решительной яростью, окончательно затмив все сомнения.