С возвращением на Небеса

      – Требую отпустить меня в мою резиденцию немедленно! – старый лекарь устало покачал головой, а после ударил Вэй Усяня по голове ребром ладони, отчего тот скривился и обидчиво надул губы.       – Первое твоё пробуждение ты бредил, всё происходящее принимал за галлюцинации, – начал он, бегая взглядом по странице блокнота. Иероглифы плясали от его спешного тогда почерка, потому лекарю приходилось жмуриться, дабы разобрать, что он написал. – Второе пробуждение стало пиздецом, не иначе. Ты стал умолять о том, чтобы тебя убили и старался содрать с своей груди кожу. Температура твоего тела тогда сильно поднялась, видимо это она так сыграла. Мы тебя тогда даже связали. Третье пробуждение ты просто плакал и просил тебя простить. Не волнуйся, мы тебя простили, записав на твой счёт парочку тысяч благодетелей. И сейчас четвёртое пробуждение ты требуешь, чтобы тебя отпустили в твою резиденцию. Бредишь?       – Какие благодетели, вы что, совсем обнаглели?! Не брежу я! У меня там новенькие, они меня не видели, как бога и не знают мою хорошую сторону! – Вскочил с постели в положение сидя Вэй Ин, настроенный на то, чтобы отправиться к себе в резиденцию. – Где моя одежда?       – Какая одежда? Ты тут будешь сидеть, – фыркнул лекарь, подняв взгляд на своего пациента. – Тёмная ци на тебе плохо скажется, и мы вернёмся к тому, с чего начинали. Дай себе время окрепнуть. Максимум, можешь попроситься кому-то в гости на небесах, пока не встанешь на ноги.       – Понял, – кивнул Вэй Ин, прикладывая два пальца к виску, а после губы на его лице растянулись в лукавую улыбку. – А-Сюань, у меня к тебе есть деловое предложение…       Ответ долго не заставил себя ждать. Повелитель ветра услышав знакомый голос небожителя, что провёл в беспамятстве последний месяц, тут же подключился в разговор:       – Ах! Вэй-сюн! Ты уже пришёл в себя? Мне забрать тебя к себе во дворец? Не волнуйся, я уже успел вернуть твою любимую флейту! Представляешь, она меня не очень радушно встретила, призвала мертвецов, а за ними и заклинателя, откуда я её забирал. Начал на меня, я тогда был в женском обличии, кнутом махать! Каков негодяй! На девушку!       – Ох, А-Сюань, я за всё благодарен. Чэньцин, моя родненькая, скоро я увижу тебя! Стоп. В смысле заклинатель, махающий кнутом?       – Да в прямом! Представляешь, ударить девушку! Ну я и разнесла мертвецов ветром, наверняка и его сдуло! Пусть знает, как на девушку руку поднимать!       – Погоди, он хоть в порядке? Скажи мне, что он в порядке!       – Да я откуда знаю? Я как раскидал их сразу на небеса. С такими-то хамами общаться? Нет уж, увольте! Если тебе так интересно, то можешь спуститься и глянуть       – Я как раз хотел предложить тебе посетить мир смертных, да поглядеть на коего кого! Ах, А-Юань, А-Лань и мой шиди А-Чэн. Я их оставил совсем одних, моих малышей!       – Твоему шиди больше двадцати лет! Какой малыш?       – А мне больше восьми сотен! Конечно, он для меня совсем малыш! Маленький, злой и хмурый малыш, которого так и хочется потискать за щёчки!       – Теперь я хочу на него поглядеть. Сейчас отправлю просьбу в твой дворец, и мы отправимся с тобой поглядеть на этих малышей!         Даже не пытаясь скрыться за переулками между домами, небожители шли среди простого люда в сторону Пристани Лотоса. Всего пару щелчков и заклинание невидимости было на них наложено. Хоть Ши Цинсюань вначале и отказывался от этого, но увидев плакаты с розыском миловидной девушки, что была его вторым обликом, был вынужден согласиться. Видно, кража Чэньцин была серьёзным преступлением для мира заклинателей, хотя Повелитель Ветра не понимал, что в этом такого. Всего лишь флейта, а столько шума! Можно ведь купить другую, точно такую же!       Рядом с девушкой шагал молодой парень в маске из серебра, по бокам которой свисали алые кисточки с прозрачными камешками, сверкающими на солнце. Чёрный наряд, расшитый алыми нитями, что складывались в цветочное поле гибискусов над которым летали цикады и бабочки. Талию туго обтянул серый пояс, несколько серебряных колокольчиков были привязаны к нему красными нитями и при каждом шаге издавали тихий, приятный звон, ласкающий уши и очищая разум от гнетущих мыслей.       Ши Цинсюань взглянул в расслабленное лицо своего друга, подмечая, что в глазах всё равно виднелся некий страх и настороженность, спрятанные за праздной, лёгкой улыбкой. Он уже хотел что-то сказать ему, как Вэй Усянь вдруг воскликнул:       – Ого, люди из ордена Цзинь? Надо же, что им здесь пригодилось? Не уж то пришли расследовать дело пропажи моей миленькой, родненькой Чэньцин? – Вэй Усянь рассмеялся над собственным предположением и рванул туда, дабы ничего не пропустить. Ши Цинсюаню осталось только вздохнуть и поспешить за своим другом, оставив вопрос на потом.       Людей из ордена Цзинь было немного. Всего человек пять, среди которых был и Цзинь Гунъяо с Цзинь Гуаньшанем. Вэй Ин скривил губы при виде последнего и не преминул возможностью поставить тому подножку, сделав себя на этот миг материальным. Глава ордена Цзинь едва позорно не упал на пустом месте, его успел поддержать Гунъяо за локоть. Вэй Усянь недовольно фыркнул на неудавшуюся шутку, пока Ши Цинсюань рассмеялся на это.       – Вэй-сюн, чем ты так напуган? – меж тем спросил Ши Цинсюань, что никогда не умел держать язык за зубами долгое время. Ему обязательно надо было говорить.       – Ха-ха, так заметно? – улыбнулся Вэй Ин, но взглянув на то, как Ши Цинсюань требовательно ударил веером по ладони, был вынужден признаться. – После того, как шицзе погибла для мира заклинателя он меня возненавидел. Я может и привык, но мне больно каждый раз слышать о его ненависти ко мне. Даже если делаю вид, что это не так… Но я не заслуживаю его прощения, а потому оставляю всё как есть.       Ши Цинсюань кивнул, внимательно слушая его. За всё время их знакомства он по пальцам одной руки мог пересчитать случаи, когда его друг открывался и рассказывал, что его гложет, а не переводил разговор на другую тему. Вэй Усяню всегда было сложно рассказать о действительно серьёзных для него проблемах.       – Вэй-сюн, почему же ты не попросил о помощи, когда всё стало слишком серьёзно? – тихо спросил Ши Цинсюань, решив воспользоваться минутной открытостью своего друга, пока она не закончилась. Се Лянь ему рассказывал, что с Вэй Ином они познакомились при первом его вознесении и бог душ после стремился ему помогать, но так, чтобы к этому нельзя было придраться. Даже после второго низвержения, когда все небожители отвернулись от наследного принца, Вэй Усянь мог тайно помочь ему или же наведаться в гости и просто поговорить со старым знакомым. Ши Цинсюань помнил, что познакомился с Вэй Ином когда только вознёсся и бог душ всегда был готов к разговору, всегда соглашаясь на безобидные шалости. Пусть его тогда и заменил появившийся Мин И, Вэй Усянь всегда был рядом с юным непутёвым Повелителем Ветра. И когда маски были сняты, он давал советы Ши Цинсюань, как выжить в этой ситуации, хоть напрямую и не участвовал. Когда Ши Цинсюань оказался заперт в теле бродяжки со сломанной рукой и хромой Вэй Усянь тоже появился. Появился и медленно лечил раны младшего, медленно приводил в порядок и разговаривал ни о чём, заглушая всю боль своего друга.       Вэй Ин всегда был рядом со всеми, но не все это видели и не все были за это благодарны, а он и не требовал благодарностей. Он был всегда рядом, но при этом и так далеко. Наверное, даже сам Цзюнь У, заточённый сейчас, не вспомнит жизнь бога душ, когда тот был смертным. Единственное, что было с ним с того самого времени это красная лента в волосах и чёрная флейта Чэньцин. Никто не знает, какой был его статус и кем была его семья, откуда он родом. Каждый раз, стоило начать об этом разговор он ловко увиливал от ответа и перескакивал на иную тему. Он никогда не жаловался и никогда не просил о помощь, разве что по каким-то пустякам. Закрытый в себе, прячущий всю боль под лёгкой улыбкой, стреляющий глазками молодой парень. Вот каким его все знают.       Вэй Усянь молчал, отказываясь отвечать на этот вопрос, пока взгляд его не зацепился спасение. К людям из ордена Цзинь вышел молодой мужчина в фиолетовых одеждах. Брови нахмурены, а взгляд остёр подобно хорошо заточенному мечу. Не пренебрегая правилами приличиями, он сложил руки в приветственном жесте, а люди из ордена Цзинь повторили за ним.       – Ой-ой! Это же мой миленький шиди! Ха-ха, какой серьёзный! – рассмеялся Вэй Ин, принимаясь крутиться вокруг Цзян Чэна, тыча в его щёчку. Но тот ничего не чувствовал, ведь Вэй Усянь вновь усилил своё заклинание невидимости.       – Это тот нахал! – воскликнул Ши Цинсюань, глядя на главу ордена Цзян. Шлёпнув веером по своей ладони, он вновь воскликнул, – Точно он! Вот даже одежда та же!       – Ха-ха, мой шиди совсем не умеет обращаться с девушками. Он ведь так и останется один!       – Глава ордена Цзян, мы слышали, что Чэньцин была украдена из вашего ордена, – меж тем начал Цзинь Гунъяо, выпрямляясь и смотря в глаза своего собеседника.       – К сожалению да, флейту Старейшины Илин выкрала странная девушка с веером, – согласился Цзян Ваньинь, понимая, что в этом деле ему понадобится помощь. Незнакомка была очень сильна, всего взмаха веера хватило, чтобы мертвецы отлетели на целый ли и даже то, что Цзян Чэн действительно силён не помогло бы ему победить её.       – Можете подробнее описать её?       – Чёрные, волнистые волосы, некоторая часть из которых была распущена, а другая собрана в пучок. Белая одежда с вставками цвета цин очень свободная в рукавах и длинный подол. В городе можете увидеть объявления о её розыске, на них всё изображено.       – Да-да, мы видели их. Так значит она и украла Чэньцин? – переспросил Цзинь Гуаньшань, а получив утвердительный кивок прикрыл нижнюю часть лица. Такая хрупкая на вид, но выкрасть Чэньцин, что отказывалась принимать иного человека за хозяина, словно истинный хозяин её был ещё жив. Она и правда сильна. – Интересно…       – Цзинь Жулань, вы привезли его? – перешёл к главному Цзян Чэн. Флейта может и тревожила его, но он очень хотел увидеть своего племянника.       – Да глава ордена Цзян, Жу-эр уснул в дороге и пока находится в повозке, – кивнул Цзинь Гунъяо, отходя от прохода в повозку.       Цзян Чэн поспешил к ней и вытащил оттуда маленькое тело своего племянника, прижимая того к себе. Ши Цинсюань сейчас видел на лице хама, что не так давно был готов отхлестать девушку кнутом, слабую, едва заметную улыбку. Он бы и не подумал о том, что этот человек может быть так нежен с людьми, что дороги ему. Чем-то, шиди Вэй Ина напомнил ему его покойного брата, что вызвало грустную улыбку.       – Пройдёмте, я сопровожу вас внутрь, а после отнесу Цзинь Жуланя, – после этих слов Цзян Ваньинь двинулся внутрь, пока люди из ордена Цзинь следовали за ним. Небожителей может и не звали с собой, но они тоже отправились за ними, желая рассмотреть малыша на руках главы ордена Цзян.       Ши Цинсюань и Вэй Усянь не стали слушать то, о чём могут говорить главы двух орденов и остались вместе с малышом Цзинь Жуланем, нагнувшись над его кроватью. Умиление так и застыло на их лицах при виде это малыша, что был похож на маленькую, сладкую булочку, которую так и хотелось съесть.       – Какой же он милый! – протянул Ши Цинсюань, тяня ручки к малышу. Так как в комнате они были одни, то и прятаться не стали, поэтому малыш почувствовал руку на своей щеке и всхлипнул, готовый заплакать.       – Нет-нет-нет, не плачь! – запаниковал Вэй Ин, беря племянника на руки и принимаясь покачивать того, но маленький Цзинь Жулань не признал его и расплакался на его руках.       – Дай сюда, горе дядя! – Ши Цинсюань забрал у Вэй Ина ребёнка, но тот заревел только пуще прежнего, готовый призвать своего злого дядю сюда. А если он придёт, то им хана.       – Отдай моего племянника! – Цзинь Жулань вновь оказался на руках Вэй Ина, что стал медленно и мерно его покачивать, напевая так знакомую им двоим колыбель. В отличие от Цзян Чэна Вэй Усянь умел петь, а потому голос его тёк по комнате ровно и баюкал ребёнка на руках. Тот, признал мелодию, что часто напевал ему дядя и успокоился, закрыв глаза, доверчиво прижимаясь к мужчине.       Ши Цинсюань улыбнулся, наблюдая за этой милой картиной. Вэй Ин выглядел таким счастливым с племянником на руках, которого впервые смог увидеть. Сейчас, его друг казался не богом душ, а богом семейного очага, вот настолько была милой эта картина! Слегка растрёпанный волос, что всегда был таковым из-за активного характера бога, казался стал таким из-за долгой заботы о младенце, что был отдалённо похож лицом на своего дядю. Совсем отдалённо.       Вэй Усянь осторожно уложил Цзинь Жуланя обратно в кровать, не прекращая свою песнь, пока не достиг окна. Щелчок пальцев и песнь смолкла так же, как и пропал Вэй Ин под заклинанием невидимости. Ши Цинсюань непонимающе взглянул на него, пока не услышал за дверью приближающиеся шаги. Тихий, испуганный выдох и Повелитель Ветра тоже применяет заклинание.       Дверь с тихим скрипом отворилась и на пороге появился настороженный и удивлённый Цзян Чэн. Взгляд его бродил по комнате, пока он пытался понять, почудилась ли ему такая знакомая мелодия из комнаты? Однако, никого кроме своего племянника он так и не увидел, что вызвало некоторое разочарование, перемешанное со злостью. Даже духом этот придурок не хочет прийти к ним и попросить прощения!       Небожители этих эмоций уже не увидели, отправившись через окно дальше по Поднебесной в поисках Вэнь Юаня, оставшегося в последний раз на горе Луаньцзан. Вэй Усянь спрятал его от врагов в ствол дерева, надеясь, что тот останется в порядке и его найдёт какой-нибудь неравнодушный человек, беря мальчика под своё крыло.       Гора Луаньцзан встретила их могильным холодом и большим давлением тёмной ци, которую Вэй Ин решил сделать вид, что не замечает, но Ши Цинсюань, помня наказ лекаря, схватил того за шиворот и оттащил до границы, где не была и следа этой тёмной энергии. Не хватало ему ещё получать от лекаря по голове за то, что усугубил состояние больного.       – Стой тут, я сам поищу его, а ты подожди здесь. Или хочешь снова впасть в бред?       – Не хочу, не хочу, – покачал головой Вэй Усянь, улыбаясь, а после залившись смехом пихнул своего друга в плечо. – иди давай!       Ши Цинсюань рассмеялся вместе со своим другом и двинулся на гору, ощущая, как тёмная ци грузом ложиться не его плечи, грозясь склонить Повелителя Ветра к земле своей тяжестью. Было тяжело идти из-за неё и теперь, Ши Цинсюань и правда понял, почему у его друга оказалось такое тяжёлое состояние.       Чужие кости под ногами громко хрустели при каждом его шаге, и даже когда он пытался ступить на чистый участок, кости всё равно хрустели. Слишком много здесь было похоронено трупов, но живую душу он здесь не видел. Только разрушенные дома людей Вэнь и кровь, впитавшуюся в землю. Фонари, раньше висевшие меж домами, оказались на земле, растоптанные чужими ногами. Мотыги стояли у одного из домов, а рядом виднелись небольшие, сухие грядки, на которых видно что-то ранее прорастало, но сейчас некому было позаботиться о урожае. Хотя, что тут может вырастить?! Ответьте ему на этот простой вопрос.       Ши Цинсюань заглядывал во все углы, стараясь найти маленькое тело, что если осталось здесь, то скорее всего уже было мертво от голода и жажды. Нет, ну правда, как малыш мог бы выжить в этом месте? Идея искать ребёнка была слишком глупой, но как бы он не пытался вразумить Вэй Усяня, тот всё равно настаивал на своём и ради его спокойствия, Ши Цинсюаню пришлось отправиться найти мальчика Юаня. Но того нигде не было и потому Ши Цинсюань с чистой совестью мог вернуться к другу. Которого… Не оказалось на месте, где его попросили подождать!       – Я ведь попросил! – недовольно топнул ногой Повелитель Ветра, рванувшись искать своего друга, по пути отряхивая свои одежды от грязи горы мертвецов.       Вэй Усянь и правда хотел дождаться своего друга. Он не врёт! Но тихая мелодия на гуцине, что ворвалась в его разум и звучала будто из-под толщи воды так заинтересовала его. Она взывала к нему, звала к себе, ненавязчиво из-за его сути, но уверенно. Не будь он небожителем, его наверняка бы потянуло туда, словно заколдованного, но он сейчас отправился сам на её звук. Ему стало интересно, кто же так обманчиво ласково звал его к себе. Однако, когда он увидел горы ордена Лань, то догадка пришла к нему сама. Лань Ванцзи. Видать, захотел раз и навсегда избавиться от заклинателя тёмного пути, даже душу разрушив на мелкие кусочки.       Он даже не стал идти дальше, лишь развернулся в город Гусу, желая прикупить вина и угостить им своего друга. Он не готов сейчас. Он не хочет видеть давнего знакомого, что пусть и не увидит его, но холодное, суровое лицо больно по нему ударит. Наверное, на лице второго Нефрита будет читаться отвращение и злость к человеку, которого он зовёт к себе, обманчиво нежно затрагивая струны чужой души. Он не хочет этого видеть, сколько бы не делал вид, что ему всё равно на чужую ненависть.       За пару тройку кувшинов “Улыбка Императора” он отдал золотой слиток, что хоть и мог покрыть двадцать таких сосудов, но всё равно одиноко остался на столе продавца, отошедшего заварить себе чай. Он покинул таверну так же тихо, как и появился в ней. Только отсутствие шести кувшинов и золотой слиток остались, как факт того, что всё-таки навестил эту лавку в ночи, точно так же, как и три месяца её навещал улыбчивый юноша годы назад.       Ши Цинсюань буквально бежал на Вэй Усяня, когда тот вышел из таверну, прикрыв за собой дверь. Весь покрасневший, запыхавшийся и растрёпанный, он был готов обрушить на своего друга столько ругань за то, что тот оставил его одного в том жутком месте и ушёл куда не попадя, а ему теперь искать, когда Вэй Ин протянул ему один кувшин.       – Выпьем? – легко улыбнулся Вэй Усянь, жмуря глаза в счастливом выражении, скрывая всю боль в них. Ши Цинсюань фыркнул, забрав у друга кувшин, а после ещё два, чтобы теперь было поровну. Ночные улицы были пусты, все люди, даже находясь под защитой ордена Гусу Лань, предпочли сейчас спать, а не шататься по улицам.       Прохлада ночи окутывала два тела небожителей, лаская разгорячившуюся от алкоголя кожу и остужая её. В голове вместо ожидаемой каши мыслей было пусто, а от того и так приятно от этой тишины. Разговоры сами собой полились через один выпитый кувшин, после которого теперь казалось, что оставшихся два у каждого будет слишком мало.       – Мне не так давно поступила странная молитва. Просто громкое молчание, что невольно ударило по голове, представляешь? – начал Ши Цинсюань, посмотрев на своего друга, чей взгляд был обращён куда-то вдаль, в горы.              – Может быть будущий небожитель? – туманно ответил Вэй Ин, покачивая полупустой второй кувшин в руке. Заметив вопросительный взгляд друга, он всё же стал пояснять. – Если чужая молитва болью стучит по голове небожителя, то этот человек близок к сути небожителя. Те же боги, ушедшие в мир смертных в отпуск. Я именно так и взял себе ещё помощников! Ха-ха! Да и следуя такой логике, люди, до вознесения которых осталось немного времени тоже громки в молитвах, даже если будут молчать.       – Вау, а я и не знал о таком! Ха-ха, запомню! – рассмеялся Повелитель Ветра.       Но оба небожителя закрыли уши, когда в их голове раздался громкий звон колокола, оглушающий их. Новый небожитель вознёсся на небеса. Видно, его сила была действительно большой, раз даже в головах небожителей, что находились на земле, раздался колокол.       – Пойду ка посмотрю на этого небожителя! – улыбнулся Ши Цинсюань, собирая в ногах ци, для того, чтобы отправиться на небеса.       – Потом расскажи мне каков он! – улыбнулся Вэй Усянь, получив кивок своего друга. Тот, легко оттолкнулся ногами от земли, исчезая из мира смертных. Второй кувшин в руке бога душ был наполовину полон, но быстро опустошился всего в пару глотков.