Небесное светило

      Очутившись у себя дома, в кругу близких людей, Джисон не ощутил того облегчения и спокойствия, от которого отвык в течение нескольких дней, пока был то в доме господина Хвана, то господина Ли. Каждый косился на него, девушки шептались, как только он отходил от них на безопасное для сплетен расстояние. И почувствовал Джисон себя чужим в родном месте, только лишь глаза Чжиён да рассказы Чихве веселили его.       — Как тебя долго не было, Джисон-а, — вздыхала Чжиён. Она сидела на крыльце и болтала ногами. — Странные эти господа. То подшутят над тобой, то радушно в дом пригласят и приютят.       — Но я же не без дела там сидел, нуна, — обидно протянул Джисон, дёргая девушку за длинную косу.       — Как плохо вы думаете о господах, — укорила Чихве, задирая свой маленький нос, — благодаря им наш Ёнбок теперь здоровее остальных, и ест много, и работает всё с утра до ночи. А господин Ли, — сердечно вздохнула девушка, глупо улыбаясь.       — Наша Чихве влюбилась в господина, — звонко рассмеялась Чжиён, спрыгивая с крыльца.       — Неправда! — защищалась девушка, нападая на свою нуну.       — Правда, всё грустишь, когда его дома нет. Уже все песни выучила, лишь бы угодить ему, — посмеялась Чжиён и убежала от разгневанной кисэн.       Хан наблюдал за догонялками вокруг него и тепло улыбался.       — Ну как он может не понравиться? — кричала Чихве в спину убегающей нуны. — Не могу бегать больше, какая ты шустрая.       Девушки переводили дыхание после своих активных игр, передвигаясь навстречу к Хану, который смотрел, стоя на крыльце. Он был заинтересован любовными делами своих сестер, тем более такого давненько не было в их доме, чтобы кто-то из девушек нашёл любовь в господине. Должно быть, дело в том, что они все чересчур взрослые мужчины, а в этот раз пожаловали молодые и с приятными чертами лица, пылкие и скрытные.       — Да и чем же тебе понравился этот замкнутый и строгий господин? Он на всех надменно смотрит и редко что-то произносит. Лишь иногда с нунами разговор заведет и поцелует в щеку.       — Он немногословен, зато умен и красив. Глаза так и влекут к себе, а губы хоть сжаты, но изящно сложены. И фигура у него самая мужественная среди всех господ, — с любовным восторгом описывала Чихве, пока замок из её рук плотно прижимался к груди.       — Ага, — хихикнула Чжиён, — что скажешь, Джисон-а? Отдаем её господину Ли?       Джисон сам не заметил, как замерло его тело, и глаза остановились, когда Чихве восторженно говорила о господине Ли. В легком смятении его душа. Не дает ему покоя рассказ Сумина, теперь Хан думает о страданиях господина и хочет знать о нём ещё больше.       — А не страшно тебе с ним будет? Вдруг он поймает тебя и, — Хан резко подбежал к девушке и принялся щекотать её.       Весь двор поднялся на уши из-за этого девичьего смеха, от которого тоже хочется по-простому рассмеяться и забыть обо всех проблемах и суете. Даже Чанбин вышел во двор и тоже улыбнулся.       — Скучал по шуму? — он похлопал друга по плечу.       — Не то слово, хён, — Джисон поправлял свои волосы, которые слегка выбились из привычного порядка.       В доме парни наткнулись на сердитого отца Чанбина, который искал Джисона по всем комнатам. Его глаза сосредоточенно осматривали всего Хана, из-за чего тот рефлекторно внутренне сжался. Юноша был тих и вёл себя прелестно уже долгое время. Не мог сделать чего-то плохого, не за что его ругать.       — Джисон, пойдём со мной в комнату, — сухо подозвал Хана аджосси.       — Отец, могу ли я с вами пройти? — попросился Чанбин, но получил отказ строгих глаз.       Пройдя внутрь небольшой комнаты, мужчина некоторое время молчал, подбирая слова и подыскивая корректные фразы. Он смотрел сквозь Джисона, куда-то мимо него, словно собирал предложение по частям.       — В чём я снова провинился, аджосси? Почему Вы так смотрите на меня, как на прокаженного? — не выдержал Хан и прервал молчание.       Мужчина наконец-то посмотрел на него и мотнул головой. Лицо его смягчилось и брови жалостливо приподнялись.       — Джисон, не верю я этим слухам, но скажи правду, глядя мне в глаза: что ты делал в доме господина Ли?       Хан сделал шаг назад, раскрывая свои глаза от изумления. Он быстро стал соображать, для чего его позвал аджосси.       — В чём Вы меня подозреваете?       — Отвечай честно, как своему отцу! — вновь строго отрезал мужчина, хмуря редкие брови.       — Всё, как я и сказал: я ухаживал за господином по его просьбе, принес лекарство от господина Хвана и не более. Что я, по-вашему, мог там делать? — повысил тон Джисон, испытывая раздражение от этого разговора.       — Я знаю, что ты бы не обманул меня, но я должен был спросить. Тебя точно там не трогали? — аджосси указал глазами на пах и испытывающие посмотрел в глаза Джисона.       — Что Вы такое говорите? — ужаснулся юноша, прикрывая свое тело руками. — Господин Ли не сделал бы со мной такого! Он не стал бы обижать и дотрагиваться до чужих тел!       Мужчина с облегчением выдохнул, уронив голову на грудь.       — Прости меня, Джисон-а. Я знаю, что ты бы не допустил такого, но господа не спрашивают разрешения, уж тем более молодые. У них кровь бурлит и ударяет в голову. Господин Ли порядочный человек. Жаль, что я так подумал о нем, — покраснел аджосси.       — Кто же сказал такое? — нахмурился Джисон, чувствуя злость и обиду. Никому он дорогу не переходил, зла не делал, чтобы про него гадости говорили.       — Слухи сами дошли. Не думай об этом, даже если и до тебя они дойдут. Знаю, что сердце и разум твои чистые. Прости, что сомневался, — слабо улыбнулся мужчина, почесывая свой затылок.       Ему стало стыдно перед Джисоном. Но он должен знать всё, что происходит в его доме, поэтому гневался и переживал за судьбу Хана и репутацию кисэн.       — И Вы меня. Должно быть, сделал я что-то плохое, раз про меня такое говорят, — Джисон натянуто улыбнулся и обнял за плечи аджосси.       — Я должен ещё извиниться перед тобой, что оживил своими рассказами маму твою и сделал её беду твоей, — мужчина строго посмотрел в глаза Хана. — Ты должен любить людей, какими бы они ни были и к кому бы не принадлежали.       Хан кивнул, думая над этими словами. Они звучат не как простое наставление, а как истина. Словно веревку на запястьях развязали и сняли кандалы с ног. Теперь он может подумать о себе? Но это не так просто сделать, когда мозг сам себя загонял в угол.       Тепло и спокойно Джисону в родных объятиях. Смятение хоть и не ушло, но зато стало чуть легче. Теперь он понял, откуда все эти косые взгляды от кисэн. Но кто же такое мог наговорить и даже не постыдиться за слова свои гнилые?! Ведь только сам господин и его слуги знали о существовании Хана и его помощи. Но не могли же они такого с ним сделать, да и не для чего. Однако про Ёнбока никто ничего не говорил, что даже оскорбительно. Тем не менее Хан рад за друга, что тот в безопасности.       Чжиён и Чанбин также виновато улыбнулись. До них тоже долетели слова о том, что Хан Джисон ублажал господина Ли, до этого побывав у господина Хвана. И никто не посмел спросить его лично, лишь продолжали коситься и шептаться за спиной. Противно и тошно от таких слов. Джисон не мог думать больше о молодом господине и желал, чтобы тот больше в его доме не появлялся и уж точно не захаживал в его комнату.

***

      Господин Ли быстро пошёл на поправку и вскоре вновь приступил к своим обязанностям. Он расхаживал по комнате и читал то, что написал Джисон по его просьбе. Буквы выглядят несуразно, округлые и не соблюдают линию, но смешные и прямо напоминают о самом Хане.       Молодой господин всё гадал, отчего же Хан так помог ему и даже не сказал ничего едкого, покорно всё выполнял без просьб. Он обратился к своему слуге с ненавязчивым разговором, целью которого было узнать, что же такого Сумин поведал Хану, что взгляд его изменился.       — Не гневайтесь, господин, Вы только отошли от болезни, — напомнил Сумин, смотря на господина прямым взглядом.       — Признавайся пока сам спрашиваю. Иначе хуже потом будет, — предупредил господин.       — Ничего я не говорил, мой господин, — твёрдо стоял на своем Сумин.       Господин усмехнулся вслух и решил больше не расспрашивать мужчину, хоть всё ещё не утолил свое любопытство.       — Что-то Вас повергло в сомнение?       — Да. Не знаю, почему вдруг, но задумался я о своем положении, — господин убирался у себя на столе и вдруг вспомнил, как в порыве боли и гнева раскидал все бумаги.       Тогда же Джисон бережно собрал каждую вещь и сложил на столе, даже не зная точного порядка. Неловко стало господину, и уголки губ его слабо приподнялись. Частенько он касался своих щёк, ведь было стойкое ощущение, что их должен касаться кто-то другой. Словно это уже было с ним, пока он спал.       Запыхавшаяся женщина торопливо поднялась к господину, прерывая беседу.       — Господин Ли, слуга из дома Вашего отца ожидает Вас внизу.       — Что он сказал? — мгновенно изменилось настроение молодого господина, как только упомянули его отца.       — Говорит, чтобы Вы сами спустились и забрали бумагу, — женщина сложила руки в замок, нервно поглядывая то на Сумина, то на господина.       Господин кивнул и молча выполнил требование, которое ему предоставил слуга отцовского дома, а значит, сам отец. Не мог переносить молодой господин ни единого упоминания старшего Ли. Хуже этого могли быть только сравнения. Хоть молодой господин и считал себя достойным наследником и сыном, но отца он таковым не считал и открыто презирал его за его молодые деяния. Не мог простить за то, что никогда тот не любил и не уважал госпожу Ли. Все знали, да вслух не говорили, что Минхо не является родным сыном господина Ли. А мать его думала, что сможет обмануть мужчину, только не получилось.       И после такого обмана совсем закрылся в себе старший господин Ли, не желая создавать семью и драться с нею. Всё он делал с большим трудом и только тогда, когда другие господа наносили свой визит.       — Не высовывайся из комнаты своей, понял меня? — строго наказывал господин Ли своему сыну.       — Хорошо, господин, — страх замирал в маленьких круглых глазах Минхо.       Но чем старше он становился, тем больше злость и ненависть заполняли всю его душу, очерняя и принося за собой головную боль. Минхо много знал о своём отце: его тайных похождениях и обманах других господ, пока до того долетала молва людей, что сын господина Ли путается с местным мужелюбом господином Хваном. Хоть руки Минхо всегда были чисты, но никто ему не верил, кроме Сумина и Хёнджина.       Господин Ли не хотел больше думать о своём прошлом, которое постоянно наведывается к нему в настоящем.       Он поздоровался со знакомым слугой и сразу приступил к делу:       — Мне передали, что тебя прислал мой отец. Что ему нужно от меня? — господин сложил руки в замок, прикрывая их рукавами.       — Молодой господин, Ваш отец просит Вас явиться в дом, однако причину он не указал, — отчитывался слуга, пока его руки слегка дрожали от страха.       — Что же в твоих руках за сверток? — неожиданно господин наклонился прямо к лицу слуги, пугая его ещё больше.       Глаза молодого господина большие, они умеют наводить ледяную дрожь, заглядывать прямо в душу, выискивая там ответы на свои вопросы. А улыбка кровожадная и безумная, от неё все тело покрывается мурашками и цепенеет. Знает это каждый слуга в семье Ли. И многие из них боятся молодого господина, пока другие уважают его за ясный ум и честность.       — Это Вам приглашение, — слуга вытянул свои руки и поклонился, передавая свиток.       — Спасибо, можешь идти, — господин Ли взял бумагу и повернулся спиной, заходя обратно в дом.       — Но, молодой господин, что мне передать Вашему отцу? — опомнился слуга.       Молодой господин остановился и выглянул из-за своего плеча, холодно смотря в глаза слуге.       — Чтобы больше не присылал никого, — четко проговорил он.

***

      Господин Хван не находил себе покоя, вечно обхаживал свои покои и красноречиво молчал. Голова забита и сердце не на месте. Не любит он такого. Но чувство, засевшее внутри, говорит слишком громко, пускает корни куда-то глубоко внутрь тела, обволакивая сердце чем-то горячим.       — Ах, как это надоело мне! — господин Хван ударил кулаком по столу.       Вот уже несколько дней он не устраивал приемы для господ и не ходил в дом кисэн, говоря, что занят неожиданной работой. А сам в это время сидел допоздна в комнате и смотрел на место, где когда-то лежал изможденный Ёнбок. Всё думал господин Хван о том дне, когда пробрался в комнату к больному, чтобы проведать. В комнате было тихо и темно, но на его удивление, блондин не спал. Он лежал под одеялом и смотрел в потолок.       — Отчего же ты не спишь, Ёнбок-а? — поступательными шагами зашел господин.       — Не спится, господин Хван. Я так и не успел сказать Вам спасибо! — юноша хотел встать и поклониться, но господин остановил его ладонью, быстро присаживаясь рядом.       — Здоровье твое ещё слабое. Отчего ты так быстро домой собираешься? — господин дотронулся до лба юноши и ощутил его прохладу. — Не бойся, — приветливо улыбнулся он, видя растерянность в глазах напротив.       — Не могу я больше лежать без дела и пользоваться Вашей добротой, — Ёнбок затаил дыхание, пока длинные пальцы господина гладили его волосы и глаза скользили по лицу.       — Если я сам пригласил тебя сюда, значит, ты мой гость, — господин наклонился чуть ближе, отчего Ёнбок тяжело сглотнул, не смея пошевелиться.       Господин Хван тихо прыснул и помотал головой своим мыслям, которые распространялись и множились слишком быстро при виде Ёнбока. Он выпрямился и нашел недалеко от себя ладонь юноши. Какой маленькой и нежной она ему показалось, пока он рассматривал и щекотал её своими касаниями.       — Г-господин… — тихо выронил Ёнбок, когда мужчина оставил влажный след от своих губ на тыльной стороне ладошки.       — Обещай, что не будешь больше болеть! — строго, но ласково взглянул господин на Ёнбока, который был потерян.       Юноша слышал, как громко бьется собственное сердце, распространяя пульс во все тело и уши. Он и ранее видел господина Хвана и всегда боялся его жестокости, непредсказуемости. Не думал он, что господин будет сидеть рядом с ним и ласково целовать его руку, смотреть, как на что-то любимое, хрупкое и ценное. У Ёнбока всё завертелось и закружилось. Кажется, что мысли исчезали и эмоции пропали. Он боится сказать что-то лишнее или сделать что-то не так, поэтому молча смотрит на господина, который странно смотрит на него в ответ.       — Обещаю, господин, — выдавил из себя Ёнбок.       — Не бойся меня. Впредь я тебя не обижу, даю слово, — господин потрепал волосы парня и не спеша вышел из комнаты, оставляя блондина в недоумении.       Вспоминал господин и думал о том, как желает он вновь увидеть блондина с мягкими чертами лица, пухлыми губами и доброй улыбкой, которую тот показывает только Джисону. Не знает, что ему с собой поделать, куда деть свои возрастающие эмоции. Господин всё смеется с себя, ведь не мог и подумать, что бедный парень, которого он давно видел в своем районе, будет вызывать в нём тревогу и алчное желание видеть его и никогда больше не касаться других тел. Господин готов променять всех этих вульгарных господ на одного единственного паренька, который ему не принадлежит.       — Мой господин, господин Ли ждёт Ваш ответ, — прервал поток мыслей слуга.       — Передай ему, что на охоту нам стоит отправиться ранним утром, послезавтра.       — Да, мой господин, — откланялся слуга и вышел прочь.