О лягушках, про океан неведающих

       – Ребята, у нас с тренером Эндо есть для вас важное объявление! – Отонаши громко хлопала в ладоши, привлекая внимание юных подопечных. Стоило только мальчикам, утомлённым после интенсивной тренировки, подойти чуть ближе, как куратор клуба подала знак девочкам. Милые и энергичные менеджеры шустро раздавали самодельные пёстрые листовки ещё не успевшим отдышаться ребятам.        – На этой неделе в школе состоится день открытых дверей, – жизнерадостно начала Харуна. – Поэтому в рамках мероприятия мы договорились о проведении товарищеского матча с Академией Тейкоку. Не забудьте сообщить новость своим близким! Давайте вместе покажем им дух футбольного клуба Раймон!       Спортсмены поддержали пылающий энтузиазм молодой женщины абсолютным молчанием. Потребовалось немного времени, чтобы смысл сказанного достиг подростковых умов.       Нарастал гомон мальчишеских голосов. Никто не спешил вернуться в тёплое помещение клубной комнаты, принять душ и переодеться в сухую школьную форму. Все позабыли, что по-прежнему находились на улице. Мысли о предстоящем столкновении с Тейкоку будоражили, восхищали, но вместе с тем создавали определённую степень неловкости. Всё-таки за игрой будут наблюдать родители и другие родственники.        – Кария, а твои родители придут? – создавалось впечатление, что голос Тенмы своей неизменной звонкостью и бойкостью способен отогнать порывистый осенний ветер.       Упомянутый пробурчал под нос что-то нечленораздельное, отойдя на шаг от капитана, в очередной раз нарушившего личное пространство друга. Однако никто не придал должного значения тому, что посторонние разговоры моментально сломались и стихли. Вся команда навострила уши, с нетерпением ожидая услышать ответ на заветный вопрос.       Тема семейства Карии уже продолжительное время занимала лидирующую позицию среди всех тайн футбольного клуба. Родственники остальных так или иначе мелькали на трибунах во время проведения турнира. Защитник никогда не упоминал близких в разговорах, не приглашал ребят в гости и избегал каждое предложение проводить его до дома. Второгодки – Курама, Хамано и в особенности Хаями – начали выстраивать теорию заговора, что их сокомандник с удивительными рефлексами и гибким телом на самом деле являлся истинным порождением Вселенной. А какие в таком случае вообще могли быть родители у сотканного из космической пустоты создания?        – Вряд ли, – наконец подал голос таинственный первогодка. – Они снова будут заняты инопланетными делами.       Подросток тихо фыркнул. Бумажное объявление с коллажем из лучших фото с прошлых игр всё сильнее и сильнее действовало на нервы. И без всяких мероприятий он прекрасно помнил, что у опекуна и его неизменного помощника не хватало свободного времени в последние дни. Масаки искренне не желал снова видеть извиняющиеся взгляды взрослых. Он сыт ими по горло. А приглашать других членов семьи на столь “важное” событие… Не такая уж прекрасная идея, знаете ли. Тётушку Кария по-прежнему опасался, а вот с дедушкой они ещё не знакомы. Конечно, запланированный матч помог бы исправить возникшее недоразумение, тем не менее юный футболист откинул и эту задумку.        – Инопланетные?! – одновременной переспросили Нишидзоно и Кагеяма с диаметрально противоположными эмоциями.       Шинске переполняло искреннее удивление и любопытство. Ещё чуть-чуть и мальчик разразился бы в бесконечном потоке вопросов. Однако вместо этого маленький вратарь трепетно и заворожённо улыбался, практически не дыша. Всё его естество требовало больше информации, в отличие от Хикару. Бедолага побледнел и несколько раз икнул от испуга, почти спрятавшись за спиной Амаги.        – Естественно инопланетные, – подчеркнул Масаки, невинно разводя руками. – Какими же ещё делами занимаются пришельцы?       Тишина на сей раз наступила слишком резко. Лишь ветер свистел в небесной вышине да шелестел ветками с постепенно желтеющими листьями. Кария говорил так, будто тем самым стыдил окружающих за непочтительное неведение и ограниченное мировоззрение.       Харуна, будучи невольным слушателем, растерянно скользила взглядом по потерянным и шокированным лицам юношей.        – Он откровенно водит всех за нос, а вы и рады повестись, – цокнул языком Кирино. За время, проведённое вместе, он, наверное, единственный, кто сумел выработать иммунитет к жестоким приколам младшего.       Однако Ранмару очень быстро заставили замолчать: Хамано заткнул ему рот ладонью, пока Курама с Хаями вцепились в руки еретика мёртвой хваткой, обездвиживая его. Вот они – настоящие герои человечества, старающиеся правдами и неправдами предотвратить вторжение внеземных захватчиков.        – Как дети малые, – покачал головой Шиндо, подавив желание прикрыть руками лицо, лишь бы не лицезреть цирковое представление. Не утратив капитанского стержня, он моментально пришёл в себя и мудро скомандовал:        – Собираемся. Тренировка окончена, – Эндо, уйдя в глубокие размышления, даже не произнёс напутственных слов на прощание.        – Эндо, – осторожно позвала Отонаши, – что ты думаешь?       Осенний ветер пронёсся мимо них, потрепав волосы и края одежды.        – Правда это или нет может подсказать лишь один человек, – Мамору улыбнулся и похлопал по карманам штанов в поисках мобильного телефона.

***

       – Ах! Неудачный пас позволил Академии Тейкоку перехватить мя-я-яч! Они пытаются прорваться сквозь нашу оборону! – неизменный комментатор всех матчей нового поколения Раймон Одиннадцать упрямо и беспокойно надрывал голосовые связки.       Атака на ворота не увенчалась грандиозным успехом, поэтому защитники Раймон оставались на чеку. Им необходимо вернуть инициативу команде во что бы то ни стало.        – Какой накал страстей! Кария ловко отбирает мяч с помощью «Охотничьей сети»! – Масаки шустро озирался по сторонам, прикидывая удачное направление. Однако совершить гладкий пас не удалось, так как подросток спотыкнулся о собственные ноги, когда над полем пылко пролетело двухголосное:        – Жги, Масаки! – среди родителей на трибуне находился законный опекун мальчишки – Кира Хирото. Тот с гордостью наблюдал за подопечным, пока сидящий рядом Мидорикава Рюдзи с удовольствием шелестел ярко-жёлтыми помпонами.       Юный футболист застыл, как озарённый внезапным светом автомобильных фар оленёнок на трассе. Его горящее от смущения лицо приобрело оттенок волос Кирино-семпая, помчавшегося за упущенным по глупости мячом:        – Кария, не стой столбом! Матч ещё не окончен! – и, на собственное удивление, тот машинально послушался.       Масаки мерещилось, будто поле накрыло доселе неизвестным прозрачным гелеобразным веществом, в котором звуки становились глухими, а любое движение совершалось непозволительно медленно. В груди и голове пульсировало одно-единственное желание провалиться сквозь землю и переждать там какое-то время. Желательно несколько столетий. Ни больше, ни меньше. Чтобы его останки откопали в далёком будущем прямо как в настоящем находили динозавров.       Взрослые начали перешёптываться, заметно нервничая от заминки в матче. Аки невозмутимо сложила ладони в виде рупора и набрала в лёгкие побольше воздуха:        – Вперёд, Тенма! Ты справишься! – девушке понравилась выходка старых знакомых. Они напомнили об истинном предназначении болельщиков. И оно явно не в безмолвном наблюдении за игрой.       Родители остальных ребят заметно оживились, ощутив азарт, и смело принялись кричать слова поддержки, не переживая об осипших голосах к концу мероприятия.       Нарастающая неловкость превращала некогда гордых и непоколебимых революционеров обратно в обыкновенных подростков, радостно пинающих с друзьями мяч по полю. Напряжение обеих команд заметно спало, и уже никто не придавал игровому счёту важного значения. Даже свисток, возвещающий об окончании матча, не остановил искренний юношеский смех.

***

      Мутное и тяжёлое безмолвие во время совместного ужина разбавлял лёгкий стук донышек глиняных мисок при очередном соприкосновении с глянцевой поверхностью серого стола. Хирото украдкой погладывал на младшего жильца дома, пытающегося в очередной раз стащить палочками с общей тарелки нарезанные маринованные овощи, забыв про основные блюда.       По дороге домой подросток не проронил ни единого слова. Он лишь наблюдал как облака сбивались в монотонную массу, скрывающую солнце, да искоса поглядывал на подозрительные помпоны, не представляя, из каких закромов их вообще достали. Вероятно, если парнишку не остановили возмущённые – ну что такого в том, что его пришли поддержать легендарные игроки Молний Японии? – и любопытные сокомандники, тот сумел бы избежать поездки с опекунами в автомобиле.       Масаки по-прежнему продолжал сохранять молчание. Он и до этого крайне редко отвечал на любые вопросы и отчего-то избегал продолжительного зрительного контакта. Кира не переставал чувствовать груз вины за отстранённое поведение приёмного сына. Молодой мужчина никогда не подумал бы, что однажды ему будет настолько трудно подобрать подход к такому же выходцу из Солнечного сада, как и он сам. Неужели новый жизненный опыт, приобретённый по мере взросления, затмил способность понимать других?       Мидорикава с удовольствием наслаждался чашечкой кофе с добавлением небольшого количества сливок. Обычно именно он становился инициатором разговоров во время трапез, стараясь разрядить натянутую обстановку бесконечными рассказами и безудержным смехом. Однако сегодня Рюдзи не предпринимал никаких действий, будто вынуждая партнёра сделать первый шаг самостоятельно.       Отставив миску с недоеденным рисом и отложив палочки, мужчина спокойно спросил:        – Масаки, почему ты ничего не сказал про день открытых дверей?       Звонок Эндо стал внезапным, словно снежная буря в ясный сентябрьский день. Несомненно, Хирото всегда рад услышать голос лучшего друга. Только вот тот разговор, затрагивающий его подопечного, оказался не таким уж и лёгким. Сознание Киры вновь обняла опустошающая печаль, которая в любую минуту готова была превратиться в слепое отчаяние. Однако оно преобразилось в ненависть, направленную целиком и полностью на самого себя. Он так и не добился доверия, а для крепкой семьи одного уважения недостаточно. Рюдзи в тот злополучный день постарался оперативно освободить плотный график начальника на заветную дату. И Хирото благодарен ему за безграничную поддержку.       Подросток замер, долго вглядываясь в плотную и жирную поверхность домашнего супа, словно лишь она могла подсказать верный ответ.        – Знаешь, говорят, что удача храбреца спасает, но, видимо, это совсем не о тебе, – выдохнул Мидорикава, в свойственной манере намекая, что пришла пора набраться смелости и начать говорить правду. Молодой мужчина лишний раз старался не сюсюкаться с младшеньким, тем не менее именно он чаще всего проявлял мягкость в его сторону. В данную минуту ей места не нашлось.       Кария, недовольно прищурившись, повернулся к сидящему рядом. Рюдзи силился с желанием оставить чашку и сделать пару-тройку снимков этого раздражённого котёнка, но он обязан отыгрывать роль серьёзного взрослого до самого конца.        – Я не хотел отвлекать вас ради чего-то незначительного, – ответ звучал предельно нейтрально, почтительно… и нечестно. Голос юноши едва уловимо дрогнул. А Масаки ведь казалось, что.        – Любые дела можно отложить! – возмутился Рюдзи, услышав самую банальную на свете отмазку.        – А зачем так стараться?.. – Кария осёкся, поджав губы и затаив дыхание. Казалось, что он научился виртуозно прятать эмоции и чувства. Однако вопреки этому наружу вырвалось то, что слишком долго хранилось на сердце. Некогда чёткий образ отца, вечно занятого и вечно обещающего, что скоро всё обязательно наладится, практически размылся. Матушку слишком быстро поглотила продолжительная болезнь. Масаки был совсем маленьким, чтобы запомнить хоть что-нибудь о ней. Теперь же у него новые семья и дом, а вот одиночество, которое не с кем разделить, оставалось прежним.       Мидорикава ошеломлённо открыл рот, но так ничего не произнёс. Лишь обескураженно взглянул на грустно улыбнувшегося Хирото.        – Раз Масаки пытается быть с нами откровенным, то и мы должны ответить тем же. Не так ли? – Кира положил руки перед собой и сцепил пальцы в замок. Теперь-то он осознал, почему Рюдзи частенько повторял, что они подобны лягушкам в колодце, что про океан не ведают. – Ты никогда не задумывался, почему я решил официально усыновить тебя?       В голове Карии щёлкнуло. Ну, конечно же! Как он вообще мог забыть, что в жизни ничего и никогда не случалось просто так! Однако отчего-то открытость и мягкий тон мужчины не позволяли злиться на него. Ясные зелёные глаза с теплотой смотрели в медовые напротив. Глаза всегда говорили красноречивее уст. Во взгляде не читалось презрения или до боли известной жалости к брошенному собственным родителем в детском доме. В нём нашлось место только для понимания.        – Однажды Вселенная безвозмездно подарила маленькому мальчику, неведающему жизни за пределами Солнечного сада, отца и старшую сестру, – начал рассказ Хирото, будто читая книгу со сказками. – Благодаря любящим людям мальчик начал постепенно познавать другую сторону мира через радости… и горести, – Кира усмехнулся. Эксперименты с метеоритом отложили отнюдь не приятный осадок на жизни. – Он имел возможность играть в футбол и заводить много новых друзей. И вот тот мальчик, повзрослев, решил подарить счастливый билет ещё кому-нибудь. Конечно, всех без исключения детей под опеку взять невозможно. Но Вселенная помогла ему и в этот раз. Так волею судьбы я познакомился с тобой, Масаки. Если ты ожидал более серьёзной и конкретной причины, то вынужден разочаровать: взять тебя было лишь моим эгоистичным желанием. Тем не менее, как твой родитель, я хочу помогать тебе преодолевать трудности. Но я ничего не узнаю, если не говорить о них вслух.        – Разве Вы будете так же благосклонны, если я начну вещи из дома воровать?! – выпалил Кария, слегка психанув. Как столь уважаемый в городе Молний человек мог быть настолько наивным и мягким?! Это никак не укладывалось в голове юноши. Ощущалось, что ему всё-таки врали. Но где именно кроился обман, парень не понимал.        – Но ты же этого не сделаешь. Иначе зачем поднимать данную тему, – подросток готов забрать свои мысли обратно. Наивный человек не способен так хитро улыбаться. Его… переиграли, чёрт возьми!       Кария с детства слышал множество красивых слов, которым безоговорочно верил. И эти нежные чувства неистово топтали. Он привык отворачиваться от людей раньше, чем его успели бы бросить снова. Но ушедший день за днём всё дальше. Мог ли подросток довериться ещё раз? Ухватиться за протянутые руки этих добрый людей, забыть прошлое и двигаться вперёд? Мог ведь? Правда?..        – Масаки, хочешь услышать ещё один секрет? – Мидорикава заговорчески подмигнул. – Хирото мечтает, чтобы ты называл его отцом.        – Рюдзи! – смутился Хирото.        – Тогда, Мидорикава-сан, как мне в таком случае обращаться к Вам: мама или всё-таки папа? – предвкушая реакцию взрослого, Масаки заметно ёрничал. Расслабившийся юноша ведь прямым текстом дал понять, что в курсе их близких, но скрываемых от него отношений.       Рассеянные закатные лучи пробились в дом через окно, медленно проскользив по поверхности стола. Искренний и чистый смех Мидорикавы ощущался таким же солнечно-тёплым.        – Ах ты маленький негодник! – смахнув выступившие слёзы, Рюдзи поднялся со стула и от души потрепал сына по волосам. От смущения лицо молодого мужчины окрасилось в цвет стоп-сигнала светофора. – Но давай-ка всё-таки остановимся на варианте с «папой».       Когда Хирото сообщил о намерениях усыновить ребёнка, Рюдзи первым делом поставил вопрос о своём переезде. Это избавило бы от лишнего недопонимания. Только Кира и слушать аргументы не стал. «Ты никуда не съедешь. Иначе семья полной уже не будет» – эти слова запомнились надолго. Их близкие отношения наложили свои отпечатки. Из-за этого жизнь порознь ничем не отличалась бы от адских пыток. Посему они вместе выдумали самую глупую на свете историю о гениальном секретаре Мидорикаве Рюдзи, без помощи которого Кира Хирото не обходился двадцать четыре на семь. Однако никто ни на миг не задумался, что уборка дома, стирка и готовка вряд ли каким-то образом влияла на заботы компании.        – Кстати, а откуда ты узнал о пришельцах? – поинтересовался ценный сотрудник, переведя дыхание.       Побледневший в мгновение ока Кария пожелал подняться и быстренько ретироваться в комнату, однако Мидорикава вовремя опустил руки на его плечи, не позволяя совершить побег:        – Куда это мы собрались? – глаза взрослого потемнели сильнее прежнего. Масаки уверен, что в помещение резко похолодало. Стало совершенно не по себе.       Хирото усмехнулся. Хладнокровие и презрительность Рейзе делало возлюбленного привлекательнее. И в несколько раз убедительнее. Любой сотрудник компании с лёгкостью мог доказать правдивость высказывания. Когда перестал бы дрожать, естественно.        – Хитомико-сан рассказала. Т-только ей не говорите, что я проболтался, – зажмурившись, шёпотом выпалил Кария.       Главе дома сложно представить, чтобы старшая сестра столь свободно делилась подробностями их тёмного прошлого. Да и поверить в то, что её новоиспечённый племянник спокойно сидел и слушал, так же нелегко. Тем не менее все факты на лицо.        – То есть ты всё это время знал о благородном происхождении своих родителей?! – Мидорикава наклонился к уху подростка. – А если мы пришельцы, то и ты, Ригель, тоже. И из этого вытекает, что тебе нужно научиться соответствующим манерам!       Кария насупился, совсем позабыв о страхе. Не попутал ли родитель чего-нибудь часом. Или внезапно сошёл с ума на радостях. Рюдзи поспешил объясниться:        – У каждого уважаемого пришельца должно быть достойное имя!        – Это… так по-детски, – прыснул тихонечко Масаки. Он уже не ребёнок, ему не до космических игр!        – Ригель – звезда Ориона, верно? Масаки очень подходит, – поддержал идею Хирото. Новоиспечённый инопланетянин оторопел. Конечно, узы – вещь непостижимая и удивительная, но неужели у любви, и правда, не имелось глаз?        – Научим не только манерам, но и приёмам Академии Элия, – предложил бывший капитан Штормовых Близнецов, радостно похлопав сына по плечам. Бывший капитан Генезиса одобрительно продолжал кивать, понимая, что второго элийского пришествия не избежать. Но подросток упорно мотал головой. – Ты посмотри, словно Сутра в лошадиные уши! Академия Элия – это не какое-то там пристанище слабаков и трусов! Не упускай выпавшей тебе возможности!       У них с Масаки не такая огромная разница в возрасте, чтобы Хирото и Рюдзи взяли на себя роли чопорных взрослых, ведающих обо всём и вся. Им неведомы всеми признанные методы воспитания. Поэтому они создадут свои собственные принципы сближения с ребёнком, дабы тот смело открыл сердце для родительской любви.