Тени

Что, если я вдруг сорвусь, Прямо в лицо рассмеюсь? Стерпишь ли ты? Что, если я упаду, Чтобы не жить, как в аду? Как стерпишь ты, ты, ты? 30 seconds to mars, The kill©

Мориц всё-таки заснул, но сон его продлился не так долго, как ему хотелось бы. Неровное ковыряние ключа в замке прервали его сон, а низкий гул двери и её удар о стену и вовсе его разрушил, возвращая в реальность. Как же он хотел сейчас открыть глаза и понять, что всё было лишь дурацким сном, что он дома, в своей спальне. Но его мечты очень скоро разбились о суровую реальность. Открыв глаза, парень сразу же увидел Хенси, которая стояла в дверном проёме, держась за косяк. Он поморщился, её приход не обещал Морицу ничего хорошего, он это ощущал каким-то задним чувством. Девушка стояла, ничего не говоря, прожигая парня взглядом. В её руке была почти пустая бутылка тёмного рома, на щеках горел лихорадочный румянец, а глаза… Мориц отвёл взгляд, не желая смотреть в лицо девушке, её глаза походили сейчас на два омута и казалось, что, вот-вот, из него полезут сотни чертей. А ещё, отчего-то, на Хенси был надет белый халат, очень сильно напоминающий Морицу больничный и, вероятнее всего, им и являющийся. Нахмурившись, парень отвернулся к стене, складывая руки на груди. Запястье вновь заныли, но это сейчас не так уж сильно заботило парня, его угнетала, пугала та атмосфера, молчание, то тягучее напряжение, что повисло в стенах его темницы. «Кто знает, что этой ненормальной в голову пришло», - подумал парень, поджимая губы. - Я жду благодарностей, - пьяным голосом сказала Хенси, отлепившись от косяка, пошатнувшись и вновь вцепившись в него. - И за что же я должен тебя благодарить? – без особого интереса в голосе, спросил Мориц, не поворачивая головы. - Во-первых, за то, что ты жив, - начала перечислять Хенси. – Во-вторых, за то, что тебя накормили, напоили и позволили сходить в душ и туалет. Тебе не кажется, что ты не особо-то этого заслужил? – девушка прищурилась, буквально прожигая парня взглядом. Хоть Мориц и не смотрел на неё, но этот взгляд он ощущал кожей, где-то в районе сердца. - Если бы ты не притащила меня сюда, у меня бы не возникло таких проблем, как голод и невозможность ухаживать за собой, - огрызнулся Мориц. – Может быть, мне на колени встать и в ноги тебе кланяться за это? - Было бы неплохо, - без тени иронии ответила девушка и отхлебнула рома. - Не дождёшься, - буркнул парень. - Дождусь, - ответила Хенси. В её глазах загорелся адский огонёк, но парень этого не видел. – Не сомневайся, дождусь… - Чего тебе надо? – с нескрываемым раздражением спросил Мориц, наконец-то поворачивая голову в сторону девушки. – Ты и так засадила меня в подвал и держись здесь, как собаку! Так ты ещё и… - Но-но, - перебила парня Хенси, качая головой. – Какая ты собака? Что за сравнение? Собака, Мориц, это доброе, умное и верное животное, тебе до него, как до луны, - девушка оскалилась и вновь сделала глоток. - Иди к чёрту, Литтл, - буркнул парень, вновь отворачиваясь. - Ещё варианты? - Иди на хер, - огрызнулся Мориц. - Ещё? - А тебе мало? – парень вновь повернулся, впиваясь взглядом в лицо мучительницы. На несколько мгновений Хенси забылась, глядя в его шоколадно-карие, кипящие злостью и ненавистью глаза, но быстро взяла себя в руки. Всё-таки отпустив дверной косяк, Хенси сделала несколько шагов в сторону Морица, покачнувшись при этом. Парень не смог сдержать злорадной улыбки, видя неровную пьяную походку девушки. - Смейся, малыш, - сказала Хенси. – Смейся… - Нет, ты точно больная, - усмехнулся парень, вновь отворачиваясь, но сразу же возвращая свой взгляд к девушке. - Может быть… Знаешь, Мориц, с того самого дня, когда ты с дружками всласть надо мной поизмывались, много чего произошло в моей жизни… - Избавь меня от подробностей, хорошо? - А я и не думала рассказывать, - Хенси неровно улыбнулась. – Не заслужил. - Поверь мне, Литтл, это то, чего я совершенно не хочу заслуживать, - огрызнулся парень. – Мне, если ты ещё не поняла, плевать и на тебя и на твою жизнь. Слова парня больно резанули по сердцу девушки, по тому изломанному, испещренному шрамами и швами органу, что нервно бился в груди Хенси. Но она не показала вида, что её задевают слова Морица. - А теперь, - изменившимся, ледяным тоном сказала Хенси, - поверь ты мне – ты будешь на коленях просить меня, чтобы я с тобой поговорила. А вот соглашусь ли я, - девушка скривила губы в презрительной усмешке, - большой вопрос. - Господи, Литтл, ты можешь просто оставить меня?! - Ты так хочешь сдохнуть здесь от истощения? – совершенно спокойно и серьёзно спросила девушка. – Я запросто могу это устроить. А могу позвать своих ребят, чтобы тебя вновь избили. Могу сделать это сама. Могу сломать тебе что-то или отбить, чтобы ты всласть насладился агонией. Мориц несколько изменился в лице, слишком серьёзно и в то же время невообразимо просто звучали слова девушки, что заставляло верить в то, что она на самом деле легко может все свои угрозы претворить в жизнь. Таким тоном не блефуют, это было очевидно. - Если я захочу, с тобой сделают то, что тебе не могло привидеться даже в самых ужасных снах, поверь мне, Трюмпер, твоя жизнь станет сущим адом, она будет страшнее любого кошмара, я приложу к этому все усилия. - З… За что? – голос парня дрогнул. Маска самоуверенности и напускной гордости дала мелкую трещину. Слишком правдиво звучали слова девушки, они звучали, как приговор. - За что? – повторила Хенси вопрос парня. Не торопясь с ответом, она сделала глоток рома, задерживая горький напиток во рту и гулко сглатывая его. – Мы поговорим об этом потом, - ответила девушка. – Сейчас есть дела поинтереснее… - одним глотком осушив бутылку, Хенси шаткой походкой подошла к парню и вручила ему пустую тару. – Начнём развлечение… Девушка ухмыльнулась, видя непонимание и настороженность в глазах парня, но этого было так мало. Она желала увидеть истинный, животный, первозданный страх и ужас в этих проклятых, чертовски красивых глазах. Этого жадно требовал злостный призрак её души, та самая чёрная тень, что осталась от некогда светлой девочки. - Что? – непонимающе спросил Мориц, глядя на бутылку и поднимая глаза на девушку. – Зачем мне это? - Начнём с бутылки, - спокойно ответила девушка и достала сигарету, закуривая. Едкие струйки дыма заползли в ноздри Морица, заставляя его поморщиться. Он тоже курил, курил ещё со школы и сигарета, дымящая в руках девушки, напомнила ему об этом, вызывая несильный, но отчётливый укол никотиновой ломки. - Можно мне? – задал Мориц слишком смелый и дерзкий вопрос, указывая на сигарету. - Потом, - спокойно ответила девушка. – Может быть, после я и дам тебе покурить. - После чего? – напряжённо спросил парень. Недосказанность слов Хенси начинали его напрягать. - А после чего очень хорошо покурить? – спросила девушка и оскалилась, затягиваясь дымом и с прищуром глядя на парня. - После секса? – несмело предположил Мориц. Его предположение казалось ему абсурдным. - Именно, - кивнула девушка, вновь глубоко затягиваясь. - А… - Не смотри на меня такими глазами, Мориц, - перебила парня девушка. – Твой секс не будет иметь ко мне никакого отношения. И так, это не совсем секс, так, разминка… - Ты можешь нормально сказать, чего ты от меня хочешь? - Мориц, ты выглядишь несколько разочарованным… - Я не разочарован, - ответил парень. – Я просто не могу понять, чего ты хочешь, это напрягает… - А ты вспомни, что было в тот день, когда вы меня изнасиловали, - это было сказано так просто, что резануло парня по ушам, заставляя поёжиться. – Вспомни, что ты делал перед тем, как традиционно меня трахнул? Парень нахмурился и опустил взгляд. Ему не хотелось об этом сейчас вспоминать и, тем более, не хотелось это озвучивать, обсуждать с пьяной и явно неадекватной девушкой. Но у Морица не было выбора, вот только он это пока что не до конца осознал. - Ну? – выжидающе спросила девушка. - Может быть, не будем об этом говорить? Мне кажется, тебе лучше обсудить это с психологом… Хенси рассмеялась так, что у парня мурашки побежали по коже. Рассмеялась, а внутри расплакалась… «Он меня ещё и к психологу отправляет, урод», - горько подумала Хенси. Несмотря на то, что девушка относилась к парню хуже, чем к самой последней мрази, он продолжал её удивлять, в плохом смысле удивлять… Отсмеявшись, Хенси подошла и, ничего не говоря, ударила Морица кулаком в лицо. От неожиданности и силы удара парень упал набок, его рот моментально наполнил солоноватый вкус крови. Его губы и с прошлого-то раза толком не успели зажить, а новый удар лишь разбередил старые раны. Сейчас они с Хенси были равны: он бередил её раны души, она – его раны тела. Несколько раз слизнув обильно выступающую кровь, парень махнул на это дело рукой и сплюнул на пол, садясь и возвращая свой взгляд на девушку. Во рту у парня было солоно от крови, а челюсть ныла. «Хорошо хоть, что не сломала», - подумал Мориц, поджимая губы и тут же кривясь от боли. В молчании докурив, Хенси бросила окурок на пол и раздавила его в пыль, после чего вернулась к Морицу. - Зачем ты меня ударила? – спросил парень, дотрагиваясь до ноющей челюсти. - Заслужил, - коротко ответила Хенси. – Будь уверен, Мориц, я не сделаю с тобой ничего того, что ты не заслужил. А теперь, отбросим слова и начнём. Соси, Трюмпер. Парень несколько раз моргнул, пытаясь понять, не послышалось ли ему? - Если ты мучишься вопросом, - прервала Хенси размышления парня, - то можешь расслабиться – тебе не послышалось. Я сказала «соси». Парень в удивлении и немом негодовании открыл рот, но девушка не дала ему сказать, продолжая: - Начнём с бутылки, Мориц. Начинай. - Ты больная… - Начинай, - холодным тоном повторила Хенси. - Иди на хер! – выкрикнул парень, бросая бутылку на пол. Стекло с характерным звоном ударилось о каменный пол, но не разбилось, лишь горлышко слегка откололось. – Ты – больная извращенка! Если тебе это так нравится, то флаг тебе в руки, а я не собираюсь этого делать! Ничего не ответив, Хенси подошла и слишком легко и резко опрокинула парня на пол, лицом вниз. Мориц ударился носом о каменный пол, не сломал его, но в голове противно загудело. Не успел парень толком прийти в себя, как позади послышался треск ткани и оголившуюся спину лизнул прохладный подвальный воздух. - Ты что делаешь? – закричал парень, пытаясь обернуться, но его быстро вернули в прежнее положение, попутно ударяя лбом об пол, а через секунду ему скрутили руки, выкручивая не очень сильно, но ощутимо болезненно. – Ты что делаешь?! – в голосе начало звучать больше тревоги и к ней примешался страх. Хенси жадно втянула воздух, словно ощущая запах сладкого и липкого страха, который родился в эту самую минуту в душе её ненавистного врага. Удерживая парня, девушка не спешила приступать к действиям. Мориц то и дело что-то кричал, пытался извернуться, но слова его звучали словно сквозь толщу воды, они не доходили до сознания девушки. Жадным, почерневшим взглядом Хенси водила по оголённой спине парня: по развитым, но в меру крупным мышцам, по идеальной загорелой коже. Она очерчивала взглядом каждый завиток, каждую линию большой цветной татуировки, что украшала спину парня, протянувшись от шеи и до половины спины. «Как же прекрасно», - подумала Хенси и наконец-то обратилась к Морицу, отвечая на его бесчисленные крики и ругательства: - У тебя очень красивая кожа и татуировка тоже… Жаль, что придётся всё это чуть-чуть испортить… - Что ты имеешь в виду?! – в голосе парня звучала уже неприкрытая тревога, грозящаяся вот-вот перейти в панику. «А этого я и добиваюсь», - подумала Хенси и ухмыльнулась, отвечая на вопрос парня: - То и имею. Знаешь, Трюмпер, древние считали, что упрямство человека сокрыто в его позвоночнике, а ты, Мориц, ты слишком упрям. Мне это не нравится… - Что ты собираешься делать?! – выкрикнул парень, перебивая девушку, пытаясь перевернуться, вырваться. Обернувшись через плечо, прилипнув щекой к холодному и шершавому полу, парень внимательно-бегающим взглядом пытался следить за девушкой, которая медленно потянулась к внутреннему карману на своём халате, доставая оттуда некий футляр, похожий на футляр для очков, но более длинный и узкий. - Что у тебя там?! – дёргаясь, спросил парень. Хенси ответила ему, открывая футляр и извлекая оттуда предмет, но парень уже не слышал её слов, не сводя глаз с поблёскивающего металлического предмета. - Раз упрямство и прочие мерзости характера таятся в позвоночнике, то мне придётся провести тебе на нём операцию, а, может, и вовсе вырвать. Ты мне нужен хорошим и послушным мальчиком… В округлившихся глазах Морица отразился скальпель, слишком ярко поблёскивающий в тусклом свете подвала. - Нет! – закричал парень, яростно дёргаясь и не сводя взгляда с хирургического инструмента, который, вкупе с бесноватым взглядом Хенси, мог навести ужас даже на самого смелого человека на свете. - Да, - жутковатым тоном ответила Хенси, не спеша поднося хирургический нож к голой спине парня, к выделяющимся позвонкам. - Нет!! - Да… Острейшее лезвие коснулась кожи парня, легко вспарывая её и проникая в мясо. Мориц закричал так, что у самого зазвенело в ушах, он забился: рвано, рывками, со всей, казалось, силы, но всё было тщетно. Скальпель в стальной руке девушки проникал всё глубже: намеренно медленно, растягивая пытку, заставляя парня заходиться высокими дикими криками. Введя скальпель совсем не глубоко, всего на полтора-два сантиметра, девушка медленно повела его вниз, рассекая кожу и плоть парня, выпуская наружу алую кровь, которая великолепными импровизированными узорами потекла по загорелой коже. Хенси поистине упивалась этой картиной, этими криками, этой паникой загнанной жертвы, которая попала в капкан и продолжает биться, бессмысленно пытаясь вырвать изломанную лапу из железных зубьев. - Нет, не надо, прошу, - прохрипел парень. За несколько минут отчаянных криков он успел сорвать голос. - Просишь? – переспросила девушка, останавливая движение, но не изымая скальпель из плоти Морица. - Прошу, - ещё тише повторил парень. – Ты ненормальная, как так можно… В ответ Хенси вновь двинула скальпелем, разрезая больше плоти, вырывая из груди парня сдавленный крик. - Следи за словами, - спокойно сказала Хенси, видя, как парень мелко дрожит. «Чёрт, - подумала Хенси, - кажется, у него болевой шок начался. Рано ещё, рано…». - Если ты готов сотрудничать, я, так и быть, перестану тебя резать, - будничным, немного скучающим тоном произнесла девушка. Несмотря на количество выпитого, она начинала трезветь, что ей не нравилось, а ещё ей не нравилось, что, возможно, у Морица начался болевой шок. Он мог отвлечь парня от новых ощущений, не позволить ему в полной мере насладиться ими… - Ты же убьёшь меня! – попытался крикнуть парень, но не вышло – голос был окончательно сорван. - Не убью, - «успокоила» парня Хенси. – А вот покалечить и бросить в муках умирать вполне могу. Кстати, ты знаешь, что в таком случае твоя смерть растянется на несколько дней? - Не надо… - прошептал Мориц. - Так ты согласен? - На что? – обреченно спросил парень. - На то, что ты со мной сделал? И скажи спасибо, что это всего лишь бутылка… - хмыкнула девушка. Не дожидаясь ответа Морица, Хенси избавила его рассечённую спину от скальпеля. Подняв отброшенную Морицем бутылку, она сдула с неё пыль и ухмыльнулась сколотому горлышку, которое обещало доставить парню вдвойне новые и неиспытанные ранее ощущения. Мориц сел и поморщился от боли и от того, что согласился, подписался на мерзкие придумки Хенси. Девушка подошла к парню и протянула ему бутылку, почти добро улыбаясь. - Бери, - сказала она. – И начинай. Надеюсь, ты знаешь, как это делается? – Хенси встала и отошла на два шага, чтобы было удобнее наблюдать. - Я не умею, - эта фраза была мало похожа на попытку выкрутиться, скорее, это было констатацией факта. - Просто делай так, как понравилось бы тебе самому, - «помогла» Хенси Морицу. Девушка заметно повеселела, её тон стал издевательски-радостным, насмешливым. – Давай, начинай. Предупреждаю, если я начну запихивать её тебе сама, будет хуже. Парень взял бутылку удобнее, сжимая её в ладони, поднял взгляд на девушку. Хоть Мориц и понимал, что Хенси не отступит от своей затеи, но внутри продолжала теплиться полудохлая надежда на то, что девушка сжалиться. - Ну же, Трюмпер, не заставляй меня ждать, - сказала Хенси и подошла к парню, забирая из его рук бутыль и поднося её к его губам. – Давай, малыш, открывай ротик… Парень отрицательно помотал головой. Понимая всю безысходность своей ситуации он, тем не менее, не мог так просто сдаться и поддаться. - Ну же, Мориц, не дури, - ухмыльнулась Хенси, касаясь горлышком бутылки плотно сомкнутых губ парня. – Открывай рот… Или тебе помочь? – девушка достала скальпель, который так просто ждал своего часа в заднем кармане её тёмно-синих джинсов. Мориц отрицательно покачал головой, закрывая глаза и едва слышно выдыхая: - Нет. - Тогда, открывай рот. Открывай, Трюмпер, не дури, - Хенси нахмурилась. – Слушай меня, пока я добрая. «Добрая?», - подумал Мориц, поведя плечами, которые от боли потеряли чувствительность. Медленно облизав губы, на которых уже успела подпечься кровь, Мориц приоткрыл рот, совсем чуть-чуть. Хенси покачала головой и вновь приложила горлышко бутылки к губам парня. - Открой шире, - попросила, но скорее приказала Хенси. Мориц закрыл глаза и гулко сглотнул, он элементарно не находил в себе сил, чтобы выполнить приказ, челюсти словно свело, сжало. - Сам виноват, - холодно сказала Хенси, кладя ладонь на затылок парня и толкая горлышко бутылки ему в рот. Парень замычал, сколотое стекло оцарапало ему язык: неглубоко, но противно. Оставшиеся в бутылке капли спиртного скатились в рот парня, впитываясь в язык, проникая в раны и начиная их жечь едким спиртом. Мориц попытался замотать головой, отодвинуться, но лишь сделал себе хуже – Хенси резко дёрнула бутылку в сторону, едва не разрывая парню рот, а после грубо втолкнула длинное горлышко до конца, загоняя его в горло парня, царапая нежную слизистую. Мориц распахнул глаза, почувствовав инородный предмет так глубоко у себя в горле. Поведя немного назад, Хенси вновь втолкнула бутылку до конца, загоняя её в глотку парня. К горлу Морица подступила рвота, а глаза заслезились, парень закрыл их, но предательская солёная вода всё равно пролилась за глазной край, скатываясь по щекам и падая на пол. - Ну, как тебе «глубокая глотка», - спросила Хенси, удерживая бутыль во рту парня. – Нравится? Девушка освободила рот парня, позволяя ему ответить, но Мориц, содрогнувшись всем телом, вырвал прямо на пол, закашливаясь и отплёвываясь остатками рвотных масс, слюной и кровью. Хенси изогнула губы в презрительной усмешке, наблюдая за тем, как содрогается парень, как по его лицу катятся слёзы. Такой Мориц – перепачканный в собственной слюне, крови и рвоте, безумно нравился девушке, нравился на грани безумства. Эта картина доставляла ей поистине неописуемое наслаждение, граничащее с самым ярким экстазом. - Пришёл в себя? – спросила девушка, когда парень перестал задыхаться и кашлять. – Продолжим? - Н… Не надо, - голос парня звучал тихо и слегка дрожал, точно так же, как дрожали и его руки, которыми он безуспешно пытался стереть слизь со своего лица, но лишь размазывал её. - Что? – девушка приложила ладонь к уху, делая вид, что не расслышала, но она прекрасно всё слышала. - Не надо, - ещё тише повторил парень. Оцарапанное и раздраженное горло жгло, окончательно лишая парня возможности нормально говорить. - Надо, Трюмпер, - отрезала девушка. – Но я, так и быть, даю тебе шанс всё делать добровольно. Если будешь хорошо стараться и мне и ей, - она указала взглядом на бутылку, - понравится, то я не стану больше загонять её тебе в глотку. Идёт? Парень посмотрел в лицо своей мучительнице, которое было спокойное, слегка искаженное гримасой превосходства, презрения и глумления, в её глаза, которые были, одновременно, и ледяными и горели адским пламенем. Потом Мориц перевёл взгляд на бутылку, которую девушка по-прежнему держала в руках. Облизав губы, которые были противно скользкими и кислыми из-за того, что его только что вырвало, парень кивнул. - Вот и отлично, - оскалилась девушка, подходя ближе и поднося бутыль к лицу парня. – Начинай. Сглотнув неприятную на вкус, обильно выделяющуюся слюну, Мориц закрыл глаза и открыл рот, подаваясь вперёд, надеясь вслепую найти проклятое горлышко – сил смотреть на всё это у него просто не было. Натолкнувшись губами на скол, парень ещё сильнее оцарапал их и дернулся чуть назад, после чего всё же открыл глаза и рот пошире, смыкая губы кольцом вокруг не очень широкого, но длинного горлышка бутылки. «Если бы меня сейчас видел отец», - подумал Мориц и от этой мысли его желудок свело новой судорогой, но парень подавил в себе этот порыв, начиная часто сглатывать и шумно дышать носом. - Ух ты, какая умница, - с глумливой ухмылкой проворковала Хенси, проталкивая горлышко бутылки чуть глубже, «помогая» парню. Мориц вновь поперхнулся гладким стеклом и поднял на девушку мокрые от слёз глаза, на тёмном дне которых дрожала болотными огоньками тихая ненависть и злость, а ещё боль. Они были сейчас такие красивые: тёмные, почти чёрные, немного ядовитые и невероятно блестящие от влаги и переживаемого эмоционального коктейля. Хенси не заметила, как прикусила губу и начала двигать рукой, трахая рот парня, растворившись, потерявшись в их слишком затянувшемся зрительном контакте. Мориц всхлипнул, когда девушка слишком глубоко вогнала горлышко в его горло, царапая его, и отстранился, почти выпуская бутыль изо рта. Но Хенси не намерена была этого ему позволять. Положив ладонь на затылок парня, вцепившись в короткие волосы, она начала с силой толкать гладкое горлышко парню в горло, заставляя его умоляюще мычать, кашлять, давиться. С каждым новым толчком сколотое стекло наносило всё больше повреждений: причиняя новые раны и ещё более разрывая уже имеющиеся. Трюмпер уже чувствовал, как по его горлу стекает солёная от крови слюна – её нотки не мог перебить даже мерзкий привкус рвоты. С каждым толчком боль становилась всё более сильной, разъедающей, доводящей до исступления. Неудачно вдохнув, парень подавился собственной слюной, начиная судорожно и безмолвно кашлять, давясь с каждым усилием всё больше, потому что горлышко продолжало вдалбливаться в его рот. Мориц почувствовал, что его сейчас вырвет, у него просто не было больше сил, чтобы удерживать в себе рвущиеся наружу рвотные порывы: слишком отвратительным было для него происходящее и слишком велико было раздражение, которое терпело его истерзанное горло. - Ещё чуть-чуть, - странно-низким голосом сказала Хенси, перемещая руку на подбородок парня, сжимая его и пресекая любые попытки сжать зубы или отстраниться. У Морица начала кружиться голова, а в ушах зашумело, в висках молоточками застучал сбитый пульс. Он прикрыл глаза и вновь открыл их: перед взором парня всё медленно плыло. Он задержал дыхание, чтобы не провоцировать более удушливые приступы кашля, чем ещё более вскружил себе голову – комната пустилась в диковатый пьяный пляс, и только его мучительница, Хенси, оставалась на своём месте, перед парнем. Толчок за толчком – всё глубже, сильнее, больнее. Горло уже разорвано на лоскуты, кровь, казалось, до верха заполнила желудок, лишь подстёгивая желание вырвать, освободиться. Толчок за толчком, пока не становится невозможно больше терпеть. И в этот самый момент извращённые фрикции стекла прекращаются, горлышко бутылки покидает рот парня, а над ним звучит голос его истязательницы: - Жаль, что бутылка не может кончить, - ухмыльнулась девушка. – Уверена, ты бы подарил ей очаровательный оргазм. От сальных, сочащихся ядом и ненавистью, слов девушки, от не проходящего ощущения стеклянного горлышка, скользящего в глотке, Мориц содрогнулся и едва успел наклониться, чтобы не вырвать на собственные колени. Всё съеденное уже покинуло желудок парня, осталась лишь вода, желчь и кровь, много крови. Парень кашлял, содрогался от всё новых рвотных порывов, судорог, которые сотрясали его тело, но больше всего живот. Он пытался нормально вдохнуть, не подавиться собственной рвотой или слюной и снова кашлял, пытался отплеваться, сплёвывая смешанные жидкости и субстанции туда же, в лужу собственной рвоты. Сейчас у парня даже не было сил на то, чтобы подумать о том, как ужасно и жалко он выглядит, он думал лишь о том, как перестать блевать и начать нормально дышать. И когда это наконец-то случилось, Мориц просто упал лицом вниз, утыкаясь им в собственные ладони и тяжело, шумно дыша. Хенси стояла рядом, рассматривая такого крутого и сильного Морица, который сейчас выглядел по меньшей мере жалко. Когда парень перестал хрипеть и, стало быть, начал более или менее приходить в себя, Хенси вздохнула и сказала: - Теперь ты сможешь понять, каково мне было тогда. - За что? – спросил парень и тут же добавил, морщась от боли в разодранном горле: - Ты больная… Ты ненормальная! - Молчать! – рявкнула Хенси. Парень замолчал. Не то, чтобы он так хотел послушаться девушку, ему было просто слишком больно говорить. - Умница, - ухмыльнулась Хенси, подходя к парню со спины и опускаясь на колени. - Что ты там делаешь? – ужасно хрипло спросил Мориц, отнимая лицо от рук. - Тсс, - шикнула девушка. – Малыш, мы уже почти закончили… - Что ты собралась делать?! – терпя боль, чётко выговаривая слова, спросил Мориц. - Ничего особенного, - ответила девушка. – Просто я ужасная собственница и люблю, когда мои вещи принадлежат только мне одной. А ты, Мориц, ты отныне моя вещь, - слово «вещь» Хенси выделила особенно ярко и шёпотом добавила: - Самая любимая вещь… - Что ты хочешь со мной сделать?! – повторил парень, глаза заслезились от того, что он так сильно напряг израненное горло и севшие голосовые связки. Хенси не ответила, а в следующую секунду Мориц понял всё и без объяснений – острый скальпель вновь коснулся кожи парня, распарывая её, но на этот раз ниже, почти на пояснице. Парень закричал, вновь закашлялся от этого, задрожал, попытался вырваться, отодвинуться от мучительницы, но Хенси, схватив Морица за плечо стальной хваткой холодной руки, удержала его на месте, давя к полу, шепча, подобно змее: - Чем больше ты будешь сопротивляться и дёргаться, тем хуже ты сделаешь сам себе. Лучше расслабься, осталось всего четыре буквы… - Что? – спросил парень и вновь вскрикнул, забывая про свой вопрос, стискивая зубы до боли в челюстях, впиваясь ими в тыльную сторону ладони, оставляя глубокие следы на коже. Всеми силами Мориц старался не кричать, пока девушка выводила на его спине некие, одной ей известные символы. Боль становилась всё более невыносимой, тёплая кровь, сочась из свежих порезов, стекала по коже парня, противно щекоча её, пачкая светлые джинсы, впитываясь в ткань. - Готово, - довольно произнесла Хенси и улыбнулась. – Теперь ты только мой. И тебе этого никогда не забыть. Девушка ухмыльнулась, вставая и становясь перед парнем. Морица мелко трясло от слишком продолжительной боли, но он нашёл в себе силы выпрямиться. - А теперь, - произнесла Хенси, ухмыльнувшись, - как и обещала, можешь покурить. Достав из пачки сигарету, она вставила её между губ парня, сразу же щёлкая зажигалкой и пуская по комнате тонкие струйки крепкого дыма. Мориц машинально вдохнул, втянул в себя дым, но тут же пожалел об этом. Горячий, обжигающий и едкий дым остро резанул по разодранному горлу, раздразнил его ещё больше. Едва успев вынуть сигарету изо рта, парень согнулся пополам, вновь заходясь в рвотных судорогах, но на этот раз в его желудке уже ничего не было – на пол густыми каплями стекала лишь одна слизь: помесь желудочного сока и слюны, с розовыми нотами сочащейся из горла и губ крови. - Молодец, - сказала девушка, скривив губы в презрительной ухмылке. Посмотрев ещё около минуты на дрожащего, перемазанного в собственных жидкостях парня, Хенси забрала бутылку и вышла за дверь, запирая парня. Сейчас ей было более, чем хорошо, она была более, чем довольна, удовлетворена произошедшим. «Может быть, ты и останешься самодовольным ублюдком, - думала Хенси, поднимаясь по лестнице, - но на сегодня мне удалось тебя сломать, Мориц. И это только начало. Думаю, в скором времени ты раскаешься в содеянном, на своей шкуре осознаешь, каково мне было. И, наконец-то, поймёшь, что нельзя просто так взять и сломать чью-то жизнь…».