Солнце и ледяная вода

***

      Отвратительная сырость проникает в недра легких, стоит Аяно свесить ноги на сырую землю. Теплый и сухой салон машины привлекает куда больше промозглой осенней лесополосы. Вдобавок до её прибытия здесь прошелся ливень, наверняка смывший часть улик.       Пробормотав водителю сбивчивое прощание, Ито, подрагивая от нещадно проникающего холода, семенит в сторону света полицейских машин.       Суетливые криминалисты с фотоаппаратами завершают свою работу и оставляют первые доклады. Аяно, потягивая сладкий чай из термоса, молчаливо выслушивает уставший голос Нако-сан. Знакомый ей районный прокурор в деталях и красках описывает ситуацию, жалуясь на очевидный недостаток улик и материалов.       Вышагивая по мокрой земле за мужчиной, который идёт в разы быстрее миниатюрной девушки, Аяно ежится от закрадывающегося под слои одежды липкого холода.       Пара полицейских приветственно кивает, видя небезызвестную в округе Ито. Судмедэкспертов в целом мало, их, как героев государственной криминалистики, знают многие.       Аяно прекрасно осознает собственную важность. Её никогда не отправят бегать с фотоаппаратом по округе, допытываясь до каждого подозрительного миллиметра местности.       Торопливо потроша огромную сумку-органайзер, Аяно выуживает бланки.       «Смерть насильственная»       Ито достаточно одного взгляда на окровавленное, избитое, местами изрезанное тело, чтобы поставить мысленному факту жирную галочку.       Вой сирен несказанно режет по ушам, но звук кажется привычным для рабочей смены вне больницы. Глаза быстро мечутся от тела к темноте — яркие прожекторы в ночи играют яркими пятнами на периферии.       Мужчине на вид не больше сорока, но по обезображенному телу с застывшей гримасой дикой боли сказать точнее трудно. Лицо смуглое, с подтеками крови и посиневшими гематомами.       Аяно отнюдь не смущают мертвые тела, но работать с настолько тяжелыми и жестокими случаями даже ей приходится нечасто.       Шумно втягивая носом воздух, судмедэксперт слышит запах смерти и чего-то постороннего.       Аромат горького миндаля, — легко опознает девушка.       Банальный нитробензол или синильная кислота? Ито не верит столь опрометчивой глупости убийцы.       Центробежный метод. Расстегивая мокрую рубашку, Аяно не морщится, видя кровавое месиво и след от пули внутри. Лицо Ито красиво, бледно, но сейчас выглядит опустошенным и холодным. Сосредоточенным и анализирующим факты.       Изрезали — явно не ножом, а чем подлиннее. Тесак, катана?       Избили. Так сильно сопротивлялся?       Выстрелили. Пистолет?       Отравили. Увы, пока неясно чем.       Неужто бедолага связался с якудза?       Нехило так резанули, — только успевает мысленно подивиться Ито, как цепкий взгляд судмедэксперта перемещается к выдранной пряди длинных бледно-розовых волос в зажатом кулаке.       Аяно упаковывает пакет с необыкновенно яркими волосами, очень похожими на женские. Фото. Ещё один герметичный пакетик и фотография.       В кармане мужчины крупный сверток с подозрительным немаркированным порошком, который отправляется в сторону улик.       Ито сопоставляет пару фактов и невольно проникается интересом к делу убийства. Но клок волос сразу продвигает расследование на пару ступеней вперед, решив скорее обозначить улику, Аяно окликает прокурора.       — Нако-сан, — громко зовет Ито, поднимая похрустывающие колени с земли. — Нако!       Мужчина не отвечает. Вздыхая, раздраженная Аяно бредет в сторону света полицейских машин, волоча огромную рабочую сумку за собой.       Неспешно приближаясь, Ито видит лежащие между автомобилей тела. Полицейские сидят на складных стульях, безжизненно свесив головы. Непривычное чувство леденящего страха заковывает немеющие руки, бросая ношу, Аяно быстро подбегает к месту.        Ито приподнимает бледную голову первого сидящего и приоткрывает зрачки. В уставших глазах рябит от мигалок и прожекторов, но сфокусированный взгляд судмедэксперта устанавливает безошибочно и неоспоримо.       Мертв.       Знакомый Минари, который однажды заваривал ей вкусный кофе в участке, лежит на земле с отрубленной головой и столь знакомым Ито жутким выражением невыносимого, беспредельного ужаса.       Мертв, как и все остальные, — с трудом заключает Аяно.       Окровавленные перчатки и именованная рабочая куртка Ито летят на сырую землю. Продрогшая судмедэксперт возвращается за сумкой и нервически дрожащими пальцами набирает номер первого попавшегося в контактах знакомого полицейского.       Черт, — видя ноль черт сигнала, Аяно сокрушенно откидывает бесполезный мобильный к одежде. Мозг, привыкший думать неординарно, не подает совершенно никаких идей и надежд.       — Нако! — она проходит мимо каждого полицейского, не прикасаясь, сходу устанавливает смерть. У кого-то с видимыми признаками, а у кого-то — нет.       — Нако, — отчаянно выкрикивает Ито срывающимся от холода и паники голосом, понимая — умей она плакать, сейчас она бы истерично и безостановочно рыдала. Живая среди огромной кучи мертвых.       Из одной машины раздается негромкое покашливание. Не подозревая дурного, Аяно облегченно выдыхает и тихо зовет:       — Кто здесь жив?       Молчание. Озябшая Ито подходит к заднему сиденью и заглядывает в салон.       — Нако, ты?       — Не-а, — мужчина с розовым маллетом и пронзительными раскосыми зелеными глазами насмешливо кивает застывшей изваянием Аяно. — И пока.       Ито успевает отшатнуться в сторону, как выстрел оглушительно разбивает стекло соседней машины вдребезги, на месте которого должна была оказаться её голова. Пара сантиметров разделяет лицо Аяно и груду осколков на месте стекла.       По физической подготовке у Аяно всегда был высший балл, судмедэксперт моментально реагирует и бежит к лесу. Смаргивает застигающие пеленой слезы и слышит безумный смех за спиной вперемешку с непонятным, но явно забавляющимся окриком.       Выстрел.       Близко.       Протяжный, артистичный и до ужаса безумный смех.       Ещё один спуск курка.       На этот раз ещё ближе.       Ито сигает в сторону леса, перепрыгивает ограждающую яркую ленту и пускается петлять между стволами, зная, что за её жизнью несется вслед тот, кто зверски убил мужчину.       Глубокое ножевое. Избиение. Пуля. Яд.       Факты смерти быстро мелькают в мыслях Аяно, что на деле уже не может размышлять ни о чем. Адреналин хлещет по всему организму, очищая разум и заставляя ноги нестись ещё быстрее. Лететь, почти не соприкасаясь с землей.       Она все чаще спотыкается о какие-то корешки, обрубленные пеньки, раскиданные ветки. Ито не боится встретить диких зверей, понимая, что главное животное уже явилось сюда — и оно, вооруженное, неотступно гонится за её жизнью.       Выстрел.       Аяно успевает обернуться за спину, что становится её большущей ошибкой. Не различая местонахождения пули, она кубарем отлетает в самое сплетение огромных и жестких корней.       За всю жизнь, наверное, — пытается сообразить распластавшаяся на земле Ито, судорожно поглощая кислород в безуспешной попытке восстановить дыхание. Острая боль в лодыжке неоднократно пронзает все тело, прислонившись спиной к мокрому стволу дерева, Ито хватает и сжимает ногу, глотая слезы сквозь стиснутые зубы.       Психической устойчивостью Аяно ничуть не обделена, но противостоять физической боли — просто нереально.       Руки покрыты чем-то липким, судорожно втянув металлический запах, она вконец осознает причину боли в виде простреленной лодыжки.       — Попалась, — довольно восклицает мужчина, деланным разворотом вынимая из-за пояса пистолет. Ито, медленно поднимая взгляд на своего палача, утирает замыленные глаза, наполнившиеся слезами.       Лакированные туфли и костюм в полоску. Аяно всхлипывает и прикрывает большие серые глаза, содрогаясь от удушья подступающего к горлу кома слез.       Она никогда не боялась чужой смерти и лицезрения мертвых. Аяно любила людей, сознательно желала работать на благо общества.       Но готова ли она расстаться с жизнью в свои двадцать пять, не успев толком понять, вкусить свободу и ощущение времени, возраста?       Ито разом обрывает мысли о конце и разлепляет глаза с цветными пятнами, слыша грязную ругань убийцы. Зеленые глаза изумрудами сверкают в кромешной темноте, стерильной иглой стремительно проникая внутрь.       Преступник спускает курок.       Аяно на грани потери сознания, но все ещё дышит.       Спасение?       Патроны кончились.       Отпустив истекающую ногу и приподнявшись на локтях, Ито пытается сесть на сырую землю, не сводя настороженного взгляда с мужчины.       Неужели меня зверски убьет виновник преступления? — смирение внезапно настигает судмедэксперта, но в ту же секунду жесткий удар выбивает из груди весь кислород, а из разума — мысли.       Нос лакированных ботинок стремительным пинком заставляет Аяно лечь на землю, больно приложившись затылком о дерево. Нога вновь дает о себе знать, но ещё больше Ито страшит собственное унизительное положение.       Уважаемый врач, кандидат медицинских наук — Аяно Ито — поныне лежит в грязи, раскинув руки, придавленная ботинком к земле. С пулей в ноге. Ирония судьбы.       Убийца не спешит вершить жестокую расправу. Сотрясающаяся от боли Аяно жмурится, бьется в крайних порывах мучительного озноба и затихает, будучи не в силах противостоять потери крови и сил.       Преступник светит фонариком зажигалки и прикидывает, какой стороной пистолета будет удобнее раскорчевать её тонкую шею. Резко подскакивает, слыша противный мобильный звонок и вибрацию в кармане.       — Что? — поскупившись на приветствие, угрюмо начинает мужчина.       Знакомый голос в трубке вещает о четком приказе Сано не трогать её, но якудза моментально перебивает, когда речь заходит о неотложности дела:       — Я, блять, в душе не ебу, где нахожусь, — хриплым криком рассерженно изъясняется он. — Она валяется в ебучем лесу, с дырой в ноге и вроде не дышит. Пораньше, сука, вы не сообразили?       Длинные пальцы убийцы приподнимают тонкую кофту и нащупывают пульс, что едва-едва ощутим на ледяном тонком запястье.       — Пока не сдохла. Точку сбрось. Заебали, вашу ж мать, — злостным шепотом добавляет он, наклоняясь к неподвижно лежащему бездыханному телу.       Рука мужчины приподнимает её за талию, скривившись от напрочь измазанного в крови и грязи худого тела, он слышит звуки сирены совсем неподалеку. Где-то почти у начала леса.       Якудза приподнимает и усаживает её, вновь склоняющую свое безвольное и бездарно жалкое в его глазах тело к земле. Как истыканная иглами податливая кукла Вуду, оказавшаяся в руках колдуна.       Сквозь пелену черноты полубреда и лихорадки, Аяно ощущает на своей спине руки и поначалу принимает это за процессию собственных похорон в ярчайших бреднях и снах. Но узкие ладони скользят настолько чуждо и мерзко, что чувствуются щупальцами хищного плотоядного растения, измазанными липким ядом. Яд медленно растекается приятной теплотой по её ледяному обессилившему организму, погружая в беспробудный сон.       Санзу быстро подхватывает совсем легкое тело и скрывается в чаще деревьев, неласково матеря неудобные координаты и плохой сигнал.

***