Глаза алмазные

— Глупо. — Почему же глупо? По-моему будет круто! — смеётся тепло и игриво. — Пойдем! — холодная рука, что покрытая маленькими шрамиками и мозолями от меча, хватает горячую, когтистую руку. Вдох наполняет грудь свежим летним воздухом, когда ветер мягко колышет волосы — словно, травкою зеленистой на земле. Голубое, красками разрисованное небо с облаками — белыми барашками. Всё это — красота невообразимая. — Знаешь, надо потом снова сюда придти. Они сидят на холме — усыпанным травой, словно шелковый безкрайний ковёр. Лололошка складывает ноги в позе лотоса, руками проводя по кончикам травы — забавно щекочущие пальчики. — Зачем? — внезапно спрашивает Люциус, совсем не понимая что имеет ввиду Лололошка. Люциус не видел это место — чем-то особенным. Он усаживается возле Лололошки, недовольно бубня под нос, пока поправлял скомканный плащ. Лололошка мельком кидает на него взгляд, и хихикает, пряча улыбку за своим клетчатым шарфом, чтобы окончательно не разозлить своего друга. — Просто. — он легко отвечает, поднимая свой взгляд на небо. — Здесь спокойно. — добавляет Лололошка, вновь заставляя Люциуса в недоумении свести брови к переносице. — Ну и, — с мягкой улыбкой продолжает он, и плюхается на траву, складывая руки за затылком, при этом прикрыв глаза. — здесь нет никого кроме нас. Люциус и в правду любил одиночество, и когда ему никто не мешал, особенно те, кто его больно раздражают. Он хотел было что-то ответить, но обернувшись, не увидел знакомого лица, и очень встрепенулся — начиная оглядываться по сторонам и недоуменно моргать. Сразу же увидев Лололошку лежащем позади него, Люциус вскидывает брови — удивленно, и цокает, закатывая глаза. Чужая рука резко хватает его за плащ, и тянет вниз, заставляя лечь возле Лололошки — также, мирно валявшимся на траве. Они молча лежат, спокойно слушая как тихо гудит лёгкий ветер. Люциус поворачивается к парню, оглядывая его черты лица и прикрытые ресницами глаза. Внезапно для самого Люциуса, Лололошка поворачивается в ответ, встречаясь с ним взглядом. Глаза Люциуса рубиновые, и такие завораживающие, словно в них бушуют огоньки негасимые.

Глаза Лололошки алмазные, и такие волшебные, словно в них сочетается небо бескрайнее.

Вглядываясь в глаза друг друга, они чувствуют как щеки начинают гореть и заливаться краской. — Кажется, время кормить Айко! — кричит Люциус и вскакивает, начиная взволнованно прикрывать свои заострённые рдеющие ушки. На бушующую реакцию Люциуса — и до безумия забавную, Лололошка также вскакивает, и расплываясь в не сдержанной улыбке, начинает хохотать в голос, схватившись за живот. Люциус смотрит на парня, и хмурится, когда его щеки краснеют только сильнее. — Перестань смеяться! — размахивая руками, он вспыхивает, — Это не смешно! Но Лололошку было уже не остановить, он катался по траве. Чем больше Люциус злился, тем больше он разрывался от смеха. Но на удивление себе самому, Люциус сдаётся, и на губах расплывается лёгкая улыбка, глядя на то, как искренне смеётся Лололошка. И улыбку он тут же подавляет — пряча за надутыми от недовольства щеками. — Ты улыбаешься! — Тебе показалось. — Я видел! Видел! Эти воспоминания отдавались теплотой, что разливалась в груди, такие тёплые, родные. Тогда всё было просто, и как-то, спокойнее. Раньше, хотелось улыбаться от очередного воспоминания со знакомым лицом. Сейчас же, хотелось просто свернуться калачиком, и сесть куда-нибудь в тёмный уголок. Люциус больше не услышит знакомого смеха, не увидит родной улыбки, смешной шляпы и прелестные глаза. Он сидит один, на том же месте. И больше никогда не сможет наслаждаться проведённым временем с Лололошкой, не посмеётся с ним, и не полежит с ним в гуще травы. Люциус видел это место — чем-то особенным. Он молча смотрит куда-то вдаль — опустошено, не о чем не думая он просто сидит один. Люциус и в правду любил одиночество и когда ему никто не мешал, но не тогда, когда рядом нет тех, кто ему дорог. Тяжело осознавать, и даже думать что никогда не встретишься с особенным для тебя человеком. Просто хочется не думать об этом — просто не хочется верить этому. А когда Люциус навязывал себя на том, что Лололошка специально бросил его, даже не попрощался. Просто ушёл. Он чувствует как всё в нём кипит, и кажется, что разгорается огнём. На самом деле, Люциус даже не чувствовал грусти. Он чувствовал только гнев и разочарование. Ему хотелось просто… Просто увидеть эти глаза вновь.