Сойду с ума вместе с тобой

— Вот чёрт, — глухо произносит Тэхён, выходя из прохладного кабинета на парковку.       Вечер сегодня до ужаса жаркий. Лето в самом разгаре. Тэхён расслабляет галстук, расстёгивает несколько пуговиц на белой рубашке, оголяя шею, и снимает пиджак. Садится в машину и кидает его на пассажирское сидение. В салоне тяжело дышать — настолько душно. Тэхён открывает окна и, подставляя уставшее лицо ветру, выезжает на трассу.       На улицу уже опустился полумрак, отчего Тэхён поджимает губы. Он каждый раз обещает себе не задерживаться на работе допоздна, но вновь и вновь уходит в числе последних, разгребая дела, которые поручили даже не ему. Быть полицейским тяжело. Лишь осознание того, что совсем скоро выходные, позволяет ему вздохнуть спокойно и расслабиться.       Он подъезжает к светофору, на котором только-только загорается красный и тянется к магнитоле, чтобы включить музыку. Однако тут же широко распахивает глаза. Сердце пропускает удар, а после яростно начинает бить рёбра. Слева с громким рёвом останавливается мотоцикл. Тэхён надеется, что это не тот самый, но сам уже знает ответ.       Он кривит губы и поворачивает голову влево, чертыхаясь про себя. Мотоциклист в лёгкой ветровке и чёрном шлеме смотрит прямо на него. Киму хочется застонать от отчаяния, потому что этот человек снится ему почти в кошмарах, где непременно случается самое ужасное.       За визором, который отражает уличные фонари, не видно лица, но Тэхён уверен — этот подонок улыбается. Да так, что от одной мысли о его улыбке, Ким готов гневно кричать.       Но как бы он сейчас не злился и не проклинал парня, важнее всего его следующие действия. Ведь Чон Чонгук — невероятная заноза в заднице и личный кошмар Ким Тэхёна — на голову отмороженный и может сделать, что угодно, дабы привлечь к себе внимание. Тэхён искренне не понимает, в чём он провинился в жизни, что на него свалился этот придурок.       Он уже начинает молить небеса о том, чтобы Чонгук ничего не сделал, как тот, глянув на оставшиеся пять секунд до зелёного света на светофоре, газует и с визгом срывается с места под сигналы редких машин, проезжающих мимо. Чонгук, скрывающийся за поворотом, как обычно, клал на них.       Тэхён сжимает руль до белых костяшек, кусает губы и жмурит глаза. Сердце бешено стучит, а кончики пальцев мелко дрожат. Зелёный свет загорается и Тэхён, недолго думая, жмёт на газ и сворачивает в противоположную сторону от дома.       Чонгук — самый ненавистный человек в его жизни. Тэхён клянётся, что когда-нибудь собственноручно задушит его, если не хуже. Возможно, даже сегодня.       Он проезжает несколько поворотов и через некоторое врем выезжает из города, оставляя за спиной яркие огни и шум. Мотоцикла впереди не видно, но Тэхён знает, куда он едет. Напряжённое лицо окутывает прохладный ветер, но спокойнее не становится. В груди клокочет ярость.       Спустя несколько минут он съезжает с асфальта на просёлочную дорогу, едет по кочкам и высохшей земле и вдалеке сквозь деревья наконец видит свет фары. Мотоцикл, на который опирается Чонгук, стоит посреди дороги, светя на подъезжающую машину.       Новая волна злости проходит по спине. Намокшая рубашка противно липнет к горящей коже, а Тэхён действительно готов сделать что-то серьёзное. В голове становится настолько мутно, что он резко тормозит, останавливаясь неподалёку, рывком открывает бардачок и вытягивает наручники. И, подумав пару секунд, достаёт пистолет.       Если не задушит, то хотя бы пристрелит.       Дверь за ним с силой захлопывается. Двигатель остаётся незаглушенным, а фары освещают расслабленную позу Чонгука. Тэхен взводит пистолет, наставляя на голову в шлеме и подходит ближе, не замечая, как шумно дышит. — Сегодня ты снова задержался, — слова едва слышно из-за двигателей и шлема, но Тэхён прекрасно их понимает, кривя губы от бесящего голоса. Он, направляя на него пистолет, уверен, что в чужих глазах нет ни капли страха, только довольная улыбка, которую хочется поправить кулаком. — Я устал тебя ждать.       Рука дёргается, Тэхён кладёт палец на курок. Шаги становятся быстрее. — Сколько раз мне нужно задержать тебя, чтобы в конце концов ты отвалил от меня, Чон? — цедит сквозь зубы Тэхён, оставляя между ними пару метров. Чонгук непредсказуем, поэтому Ким опасается подходить ближе. — Столько, сколько понадобится, чтобы ты понял, что тебе это нравится, — он замолкает, когда к шлему с глухим стуком приставляется дуло. Чонгук, будто издеваясь, поднимает ладони в перчатках вверх, но ни на миллиметр не сдвигается. — О, и что же ты сделаешь? Снова арестуешь меня, господин полицейский?       Тэхён давится воздухом, пытаясь не обращать внимание на издёвки. — Арестую.       Тэхён бросается вперёд, хватает чужие руки и заламывает их ему за спину. Толкает совсем несопротивляющегося Чонгука к своей машине, роняя животом на холодный капот, и застёгивает наручники. Движения выходят чересчур резкими и грубыми, отчего Чонгуку наверняка больно, но Тэхён только этому рад.       Ким наконец ощущает преимущество над ним, даже немного успокаивается. Стараясь не прикасаться к телу Чонгука, он снимает его шлем, с силой выкидывая в сторону. Хочет злорадно посмеяться над ним, но первым смеётся Чонгук. — И вот я снова тут, — он поворачивается профилем к Тэхёну. Чонгук довольно улыбается.       Из раза в раз Тэхён обещает себе не задерживаться на работе допоздна, но вновь уходит в числе последних, вновь встречает Чонгука и вновь едет за ним. Из раза в раз уговаривает себя не поддаваться ему, закончить всё и никогда больше не видеться, но вновь сдаётся. Ведь они снова тут. — Заткнись, — шипит через зубы Ким и пробует последнее, что хоть не его вразумит, так Чонгука. Приставляет пистолет к затылку, надавливая, отчего чужая голова наклоняется вниз. Палец на курке. Однако Чона не вразумить, как ни пытайся. Его улыбка становится шире, а глаза блестят, будто он сумасшедший. Какой ещё человек будет улыбаться под дулом пистолета?       Тэхён за своей злостью не замечает многого. Старательно игнорирует и дрожащие вовсе не от гнева пальцы, и красные кончики ушей, и разливающийся жар от вида растрёпанного Чонгука, дикого и несносного. А когда игнорировать больше не выходит, когда от тянущего чувства в низу живота всё тело сводит, он лишь свирепеет. Нужно закончить всё прямо сейчас, иначе Тэхён так и будет сдаваться.       Перед его ногами, в жалких нескольких сантиметрах, широко расставленные бёдра Чонгука. Тэхён ощущает трение их одежды, когда тот шевелится. Даже это раздражает. Поэтому он рывком переворачивает Чонгука и усаживает на капот перед собой, прижимая оружие к его виску.       Чонгук не сводит с него глаз, лишь бегло бросает взгляд на пистолет и слишком жутко улыбается. Тэхён на мгновение теряется, но в следующую секунду снова серьёзно повторяет вопрос: — Когда ты отвалишь от меня? — скрыть хрипоту в голосе у него не получается. Да и плевать. — Никогда, — на выдохе произносит Чонгук и вытягивает шею, оказываясь ближе.       Тэхён вдруг находит причину этой странной улыбке — Чонгуку нравится. Пистолет, приставленный прямо к его голове, доставляет ему громадное удовольствие.       Тэхён думает, что он действительно сумасшедший, но внезапно осознаёт, что Чонгук, вероятно, не единственный. Ким, пронзённый догадкой, реагирует так остро, что готов завыть. Тело предательски дрожит.       Чонгук видит смену эмоций на его лице и привстаёт, оказываясь непозволительно близко. — Я никогда, — выделяя каждое слово, он шепчет почти в губы, — не отстану от тебя.       Горячее дыхание Чонгука оседает на губах. Тэхён словно в забытьи открывает рот, пытаясь уловить его. Чона хочется до изнеможения. Признаться самому себе тяжело, но Тэхёну так сильно хочется попробовать его ещё раз. Хоть в последний раз. — Тогда я застрелю тебя, — спустя пару секунд отвечает Тэхён, собирая последние крошки самообладания. Легче ему не становится. Даже если и правда нажмёт на курок, вряд ли останется довольным. — Не сможешь, — без тени сомнения.       Два слова, которые Тэхён понимает для себя так ясно. Он не может даже противостоять Чонгуку, не говоря уже о другом. Никакие способы контроля не помогают ему, когда рядом Чонгук. Тэхён злится пуще прежнего, но не на него, а на себя.       Нужно закончить. Тэхён насильно перебивает все мысли и глубоко вздыхает. Он делает крохотный шаг назад и отодвигается. Чонгук распахивает глаза. Для Тэхёна это почти победа. Нежеланная, но победа.       Он собирается уйти, наплевав на то, что ноги едва ли шевелятся, будто прикованные к земле.       Однако Чонгук тут же поднимает колени и обхватывает его за талию. Прижимает к себе так сильно, что Ким на миг теряет равновесие, но этого хватает, чтобы навалиться на Чонгука сверху, свободной рукой опираясь на капот рядом с его бедром. И даже несмотря на это, пистолет от виска Тэхён не убирает. — Отцепись, — из последних сил говорит Ким, пытаясь выбраться из его хватки. Лицо Чонгука ближе некуда. Тэхён хочет отвести глаза, но взгляд цепляется за его губы снова и снова.  — Нет, — Чонгук вмиг становится серьёзным.       Вот так просто. В Тэхёне что-то загорается, оставаясь довольным ответом. Но сам Ким противится. Он выпрямляется, убирает руку от капота и хватает Чонгука за челюсть. — Я же сказал тебе, опусти ноги, Чон, — ладонь, держащая прохладную кожу, кажущуюся ледяной, сжимается. Тэхён хочет доставить боль Чонгуку. Неописуемую. Хочет, чтобы он мучился и оставил Кима наконец в покое. Но кожа под пальцами настолько мягкая, её нужно гладить, а не сжимать. Тэхён так и застывает. — Не отпущу.       Кончики пальцев покалывает. Ким проигрывает, ослабляя хватку. Сомневается, оттолкнуть ли чужую голову или притянуть поближе. Чонгук остаётся серьёзным, до невозможности покорным при всей своей суровости, смотрит, готовый принять любой исход. Даже опускает ноги, давая Тэхёну свободу. Оба знают, что Тэхён не хочет её принимать.       Чонгук был прав — Тэхён ничего не способен ему сделать. Не смог в первый раз, не сможет и сейчас. Он может лишь злиться, угрожать, приставлять пистолет к голове, смотреть с самым искренним намерением убить, игнорируя зудящее желание поцеловать, а потом проигрывать.       И когда Тэхён подтягивает его лицо навстречу своему и буквально врезается в губы, Чонгук улыбается. Поддаётся вперёд, послушно закрывая глаза.       Тэхён глотает воздух, сминая его губы со злостью и наконец чувствует себя полностью довольным. Тэхён вроде проиграл, но целовать Чонгука схоже с самой настоящей победой. Желанной. — Ублюдок. — Знаю.       Чонгук остервенело облизывает чужой язык, ласкаясь. Открывает шире рот и придвигается всё ближе. Тэхён сопротивляться больше не в силах — вжимается своим телом в Чонгука, вынуждая того больно опереться локтями о холодную поверхность.       Тэхён пистолет убирать не собирается — Чонгук с распухшими губами и дулом у виска выглядит до ужаса красиво. У Тэхёна в брюках от этого становится всё теснее, а в голове туманнее. Однако одна мысль вырезается из всех, отражается даже на сомкнутых веках и оседает на языке.       В голове всё адекватное перечёркивается одним словом.       Прикоснуться.       Тэхён действительно нуждается, ему просто напросто необходимо почувствовать под руками его тепло, от которого наверняка пойдут мурашки и сильнее задрожат ноги.       Свободной рукой он пробирается под лёгкую ветровку Чонгука, прикасается кончиками пальцев к напряжённому горячему животу и шумно выдыхает в непрекращающиеся поцелуи. Мало. Рука ползёт выше, ложась на грудь. Чонгук реагирует точно так же — дышит чаще, вдыхая пьянящий голову воздух. Тэхён ощущает его сердцебиение. Такое же бешеное как собственное. Чонгук под ладонью приподнимается, не зная, что даже этим сводит с ума. Ким в эту секунду готов свихнуться вместе с ним.       Он убирает пистолет от головы, но лишь для того, чтобы прижать холодным металлом к чужим рёбрам, отчего Чонгук шипит, но улыбается шире. Они трутся друг об друга, прижимаются, оказываясь ближе. А когда Тэхён накрывает ладонью чужую ширинку, Чонгук издаёт глухой стон, который моментально тонет в шуме моторов.       Тэхёну невероятно жарко, рубашка прилипает к спине и никакой прохладный ветер не спасает. Он надавливает на пах Чонгука, который в ответ сжимает ноги на его талии. Пальцы горят, когда вслепую расстёгивают на джинсах ширинку. Чон от этого несдержанно стонет, так что Тэхён не может больше ждать и отстраняется. Стягивает чужие джинсы вместе с боксерами, оголяя стройные бёдра и острые колени. — В кармане, — рвано начинает Чонгук, но договорить не успевает. Тэхён на автомате тянется к его карману, выуживая оттуда несколько презервативов. А следом спускает джинсы с бельём ниже.       Чонгук помогает, и одежда падает на траву.       Прикоснуться.       Тэхён едва ли может дышать. Грудь раздирает от невыносимого наслаждения. Чонгук, взлохмаченный, с красными щеками, дулом пистолета под рёбрами и с раскинутыми широко ногами, заставляет Тэхёна почти что скулить. Чужой член прижимается к животу, а на гладкой головке виднеются несколько капель смазки.       Тэхён их тут же смазывает. Обхватывает пальцами головку, смотря, как Чонгук жмурится, и слушая его тихие стоны. Проводит ладонью до основания и обратно, снова и снова несколько раз, размазывая смазку по всему члену. И снова кое-что понимает.       Доставлять удовольствие Чонгуку приятно. Смотреть, словно умалишённый, на него, извивающегося и тяжело дышащего, и ласкать сильнее, старательнее — невообразимо хорошо. Знать, что Чонгук такой именно из-за него — безобразно превосходно.       И Тэхён снова злится, ведь это совсем не то, чего он ожидал. Чонгук поднимает на него глаза. — Господин полицейский, — выдыхая не то слова, не то стоны, говорит Чонгук, когда Ким останавливается, — не освободите ли вы мне руки? Знаете, я бы мог столько всего ими сделать, — он сдувает влажный локон волос, лезущий на глаза, и устраивается удобнее, пытаясь отдышаться. — Нет, — криво отвечает Тэхён.       Ведь если Ким и впрямь освободит его руки, то тут же в них и окажется.       Чонгук тяжело выдыхает и больше не просит, а Тэхён не знает, как успокоить дрожь. Он выпрямляется, пистолет под рёбрами не оставляет — вытягивает руку и направляет прямо в сердце.       Он и не догадывался, что направлять оружие в сердце человека, от которого его собственное почти ненавистно сжимается, так волнительно. Чонгук будто от этого сильнее возбуждается. Его член заметно дёргается, а сам он сумасшедше глядит на пистолет и приподнимается на локтях выше, так, чтобы металл сильнее врезался в кожу.       Тэхён еле терпит, поэтому, когда Чон так грязно отвлекается, приставляет сразу два пальца к его анусу и резко вводит, не заботясь о растяжке. Тэхён уже знает, что перед тем, как приехать, Чонгук готовится, растягивая себя самостоятельно, как грёбанный извращенец. Поэтому он с легкостью их принимает. И когда Тэхён двигает пальцами внутри, Чон самостоятельно на них насаживается, развратно приподнимаясь.       Ким готов взвыть.       Подготавливать Чонгука долго не приходится, да и терпения бы у Тэхёна не хватило, так что, когда Чон спокойно выдерживает в себе три пальца, Ким расстёгивает брюки и приспускает их с бельём ниже. Открывает презерватив и надевает на давно изнывающий член, шипя через зубы.       Чонгук в который раз довольно улыбается. Расставляет ноги шире и изгибается в пояснице. Тэхён глубоко дышит и с хриплым гортанным стоном входит в него.       Он ведь снова проиграл. Да и плевать. Чонгук до звёздочек перед глазами сжимается вокруг его члена, кусает губы и тяжело дышит, но по-прежнему прижимает ближе к себе ногами, не оставляя между ними не сантиметра.       Пистолет слабо съезжает ниже, упираясь чуть выше тазовой косточки. Злость наконец отпускает и Тэхён кладёт оружие на капот. Оно с тихим звуком съезжает. Занемевшая рука тут же ложится на чужой член, лаская головку. Чонгук ёрзает и толкается в его ладонь.       Ким начинает двигаться. Вначале неторопливо, давая Чонгуку побольше времени привыкнуть. Склоняется ниже и примыкает к его губам с поцелуем, удивительно нежным в сравнении с прошлыми. Тэхёну слишком хорошо.       Однако этого становится мало. Чертовски мало. Тэхён чувствует почти физическую боль и, когда Чонгук самостоятельно подмахивает бёдрами, горячим дыханием перебивая поцелуи, отпускает себя. Входит быстрее и глубже, хватается за чужие бёдра, насаживает Чонгука на себя до основания. От губ всё равно не отнимается. Вылизывает рот Чонгука, сталкиваясь с его языком. Тэхён вжимается в него так сильно, что тот, не устояв на локтях, падает на лопатки. Наручники на кистях больно врезаются в кожу спины, отчего Чонгук сильнее изгибается и судорожно стонет.       Тэхён, оторвавшись от него, просовывает руку и приподнимает его за поясницу, удерживая на весу. Второй рукой опирается совсем близко к Чонгуку, снова склоняясь над ним. Держаться сил нет, поэтому темп увеличивается. Тэхён входит глубоко и размашисто, стонет и прижимается губами куда-то в шею. Грудь с прилипшей рубашкой то и дело задевает Чонгука, от которого исходит жар. Тэхён чувствует и чужой влажный член, зажатый меж их животами. — Тэхён... — слабо зовёт Чонгук, откидывая голову назад. Он упирается затылком в капот и жмурится. Машина покачивается от их движений. — Замолчи, — на выдохе просит Тэхён, утыкаясь в его кожу носом. Собственное имя из его рта будоражит слух.       Но Чонгук не замолкает. Повторяет громче: — Тэхён, — и снова, — Тэхён, Тэх... — договорить не успевает. Ким прижимается к его губам, ловя собственное дрожащее имя и хрипоту его голоса.       Наручники под тяжестью двух тел тихо бренчат. Чон пытается освободить руки, зная, что у него не получится. Он с трудом удерживается на локтях, постоянно норовясь съехать. Тэхён его держит крепко, ни на миллиметр от себя не отпуская. Уже не целует — тяжело стонет в чужой рот, смешивая горячее дыхание, и коротко прижимается к уголкам губ.       Чонгук кончает первым. Задушенно мычит, выгибается и дрожит. Сжимает Тэхёна собой и принимает его как никогда глубоко. Из члена, зажатого их животами, выливается сперма. Ким сходит с ума и толкается яростнее. Руки затекают настолько, что почти больно, но Тэхён эту боль не замечает. Обхватывает обессилевшего Чонгука сильнее, прижимается ближе.       Тэхён кончает следом. Сладкое удовольствие проходится по всему телу. Ким сжимает пальцы, накрывает сухие губы Чонгука и сипло стонет, совершая последние толчки. Тело становится ватным, ноги не держат. Тэхён валится сверху Чонгука, но руки по-прежнему не убирает. Суёт лицо ему куда-то в шею и опаляет дыханием ухо. Почему-то только сейчас он чувствует себя по-настоящему довольным.       Чонгук, откинувший голову, с раскрасневшимися щеками и каплями пота на висках, куда недавно было приставлено холодное дуло, кажется мягким. Сейчас, пока он молчит и пытается отдышаться, Тэхён не ощущает того вечного раздражения при виде него и едва ли может разобрать свои чувства. Даже не замечает, как что-то слишком тёплое поднимается из самого низа живота, не замечает и желание сотворить что-то, о чём он потом пожалеет.       Тэхён прикасается губами к коже за чужим ухом. Выходит нежно настолько, что он застывает. Чонгук под ним тоже. Сверху слышится его короткий вздох и бесшумное дыхание. Тэхён не знает, какое у него выражение лица, да и знать не хочется — наверняка смеющееся, издевающееся над Тэхёном и его очередной позорной слабостью. Однако Чонгук не смеётся. Не говорит вовсе ничего. Только спустя пару минут тихо слышится: — Руки устали. Отпусти.       Тэхён вспоминает о наручниках и на дрожащих руках поднимается. Чонгук смотрит на него и на его лице нет ни тени усмешки. Ким спускается взглядом ниже и утыкается на лежащий и измазанный спермой член Чонгука. На свою рубашку и смотреть не приходится, влажное пятно прилипает к коже. — Сейчас, — запоздало отвечает Тэхён, нагибаясь и натягивая брюки.       На негнущихся ногах он идёт к машине, открывает дверь и достаёт ключ, пока Чонгук сползает с капота, становясь на ноги. Он беспомощно смотрит на упавшие джинсы, а когда Тэхён подходит ближе, неуклюже разворачивается к нему спиной. Ким расстёгивает наручники, игнорируя желание посмотреть на чужие оголённые ноги. Свет от мотоцикла падает на сильно покрасневшие запястья Чонгука и следы на них. Тэхён хмурится и на миг порывается взять их в свои руки, но не осмеливается. Только отходит дальше.       Освобождённый Чонгук, покачиваясь, нагибается и тянет джинсы вверх. Его влажные волосы падают на лоб и глаза. Чон кусает губы, пока застёгивает молнию, и Тэхён в очередной раз отдёргивает себя от мысли, какой он красивый.       Прохладный ветер задувает под влажную рубашку, охлаждая спину. Тэхён приходит в себя, когда Чонгук снова глядит на него, в этот раз улыбаясь. — Надеюсь, тебе понравилось тыкать в меня незаряженным пистолетом, — подходя ближе, хрипло произносит Чонгук с давно знакомой Тэхёну издевательской улыбкой. Киму спирает дыхание. Он чувствует себя дураком,а на миг забытое чувство злости снова лижет его рёбра. Чонгук тем временем оказывается совсем близко, горячо выдыхая: — Мне вот очень понравилось.       И прижимается губами к его губам. Совсем ненадолго, почти невесомо, прощаясь. Тэхён не успевает ответить, когда Чон уже отстраняется, коротко улыбаясь. — Ещё увидимся.       Тэхён так и стоит, смотря, как Чонгук уходит к мотоциклу, надевает шлем и быстро уезжает, оставляя Кима одного.       Проходит немало времени, прежде чем Тэхён отмирает и сдвигается с места. Забирает пистолет и неторопливо садится в машину, сдувая с лица волосы и замечая, что стало гораздо темнее и прохладнее. Только ему до сих пор жарко. То ли от отражённого на веках Чонгука, лежащего на капоте с пистолетом у головы, то ли от высыхающего пятна его смазки и спермы на рубашке.       Тэхён торопливо уезжает домой, оставляя после себя вечернюю темноту и не впервые примятую траву.       А завтра Тэхён вновь останется допоздна, будет ненавидеть свою работу, а чуть позже и Чон Чонгука.