Норма

***

Люблю я своё несчастье. Оно составляет мне компанию. Порой, когда я временно счастлив, мне даже не хватает этой занозы. На хандру легко подсесть. Фредерик Бегбедер «Романтический эгоист»

      Шура любила музыку, сигареты, свободу и девушек, чего никогда не афишировала, но и не скрывала. Просто приводила «подружек» на репетиции, а после них целовалась, сладко и нежно, вроде прячась ото всех, а вроде и нет.       Шура не стеснялась себя, потому носила, что хотела и когда хотела. Комплексы, казалось, обошли её стороной, решив, что они не в силах тягаться с такой сильной девушкой. А она спокойно носила юбки выше и ниже колена, ярко красила губы и не обращала внимания на комментарии касательно своих «слишком больших ушей».       Шура жила так, как хотела и не слушала указов. Она не спешила искать мужа, думать о детях и о том, что пора остепениться. Она надевала юбку, кожаную куртку и топ, скрывающий небольшую грудь, и ходила на концерты, где громче всех пела любимые песни и отрывалась на всю катушку, игнорируя чужие взгляды.       Шура влюблялась быстро, мирно расставалась и помнила все мелочи о девушках, с которыми состояла в отношениях. К каждой относилась с особенным трепетом, ни об одной не отзывалась плохо и всегда говорила: «Она мне подарила невероятный опыт, о котором я никогда не забуду». И не врала ведь. Она могла спустя годы сказать, какие конфеты любила её бывшая, а чего она боялась, от чего плакала ночами.       Шура принимала себя такой, какой родилась и ничего не старалась в себе исправить: считала такие вмешательства глупыми. Она не пыталась поверить в то, что любит мужчин, обходила их стороной и спокойно сходилась с девушками, не считала свою ориентацию какой-то неправильной и не искала пути «исцеления».       Лена была полной противоположностью Шуры.       Лена тоже любила курить, но постоянно стеснялась себя, считала своё влечение к девушкам неправильным и принуждала себя обращать внимание на парней. Никто из них, в том числе и самые хорошие, не вызывал трепета в сердце и больше отвращал, чем влюблял. Но именно отношения с парнями были «правильными».       Лена не носила открытой одежды, стыдилась белёсых растяжек и не покупал джинсы, о которых мечтала, потому что верила, что они «для худых». Себя к ним не причисляла, вечно сидела на диетах, всегда срывалась с них, а потом рыдала.       Лена считала отношения Шуры «неправильными», а сама испытывала не отвращение, а зависть, скользкую и чёрную, проникающую в каждую клеточку тела. Смотрела, как Шура целовала своих «подружек», и в глубине души жаждала оказаться на их месте, но не могла, ведь оно было «неправильным».       Лена не принимала себя, отрицала, что любила Шуру не как подругу и раз за разом пыталась строить отношения с парнями. Ничего из этого не получилось: никто из тех молодых людей и близко не походил на свободную и счастливую Шуру. Она была одной в своём роде, самой уникальной и прекрасной.       И Лена просто смотрела, как Шура строила свои отношения, и тихо ревновала, не отходя от рамок «нормы».

***