Make a deal

      21:03       Кровавый закат адского не-солнца за окнами опускался на неоновое сияние городских огней. Обычный шум Пентаграмм-сити оставался неизменным: грешники смеялись, переругивались, дрались и корчились в предсмертной агонии вне зависимости от времени суток.       Звучно хлопнув дверью, Вокс рухнул в кресло и щелчком пальцев приказал опустить жалюзи. В просторной комнате сгустились тени, единственным источником света остался электронный камин.       Несколько минут оверлорд бездумно разглядывал фальшивое пламя. Он чувствовал себя настолько вымотанным, что, когда темнота в самой сумрачной части комнаты вдруг оскалилась широкой ухмылкой, не нашел в себе сил ответить ей тем же.        — Аластор, — вместо этого бросил TV-демон, надеясь, что тон его голоса можно принять за равнодушие, а не за усталость.        — И тебе доброго вечера, Вокс, — радушно поприветствовал его, выходя на свет, Радиодемон. Так, как будто это Вокс был на его территории, а не сам Аластор внезапно заявился в чужие владения. — Вижу, у тебя был тяжелый день?       TV-демон в ответ мог лишь раздраженно махнуть рукой. Отрицать очевидное было бесполезно, но делиться с Аластором проблемами Трех Ви Вокс тоже не собирался. И дело было даже не в коммерческих тайнах: Радиодемон пришел сюда лишь для того, чтобы развлечься за счет своего незадачливого соперника, так зачем ему знать детали?       Вряд ли Аластор хотел слышать о том, сколько переговоров сегодня провалил или чуть не провалил Вокс. О том, сколько сделок сорвалось из-за вдвое сократившегося времени до зачистки, скольких перепуганных идиотов ему пришлось выслушать. О падениях прибыли, неудачных новинках, скандалах и репутационных потерях. Об очередных истериках Валентино и рисковых выходках Вельветт…       Нет, вопрос Радиодемона наверняка был всего лишь дежурным элементом его неизменной (и неизменно раздражающей) вежливости.        — Что-то ты сегодня совсем не в настроении, — протянул Аластор.       Он остановился прямо перед камином, так, что освещение затемняло его силуэт и придавало Радиодемону жутковатый вид без всяких вуду-ухищрений. Вокс все еще находил его привлекательным — хотя и крепко подозревал, что это относится к тем видам фетишей, о которых даже в вотчине Валентино говорят шепотом и краснея.        — А тебя прямо-таки тянет поболтать, да?        — Болтать — это моя основная работа, — Аластор беспечно пожал плечами. — Весь смысл в том, чтобы удержать слушателей на твоей частоте одним голосом, без этого твоего красочного мельтешения и прочих уловок!       На этом месте Воксу полагалось бы взвиться и начать отстаивать свою отрасль — а заодно и весь технический прогресс, далеко ушедший от тех времен, когда СМИ вынужденно состояли из одного лишь звука. Но сегодня споры, ссоры и попытки кому-то что-то доказать уже натерли TV-демону мозоль на языке.        — Катись к дьяволу, Ал.        — Боюсь, его Величество не обрадуется моему визиту в данное время суток, — привычно отбрил Радиодемон, но тут же, нахмурившись, склонил голову на бок. — Хм-м.       Медленно, неторопливым вальяжным шагом, он обошел кресло по кругу. Вокс не двинулся, но пристально следил за ним, подключившись к камерам на потолке — они рябили от помех, но еще работали.        — Если тебе просто хочется прогуляться, — наконец начал ТV-демон, — то выбери себе другое место для…        — Как насчет небольшой сделки? — перебил его Аластор. В его голосе слышалось демонстративное воодушевление, а улыбка растянулась еще шире обычного.        — Я похож на идиота? — Вокс открыл глаза, переключаясь на зрение с основного экрана, и даже немного выпрямился в кресле.        — Кхм, — неопределенно выдал Радиодемон, заставив Вокса все-таки сесть прямо и бросить на него яростный взгляд.       Снова остановившись перед камином, Аластор немного подался вперед и демонстративно развел руками.        — Конечно, это будет сделка не на душу! Просто маленький безобидный договорчик. Желание за желание! Скажем… этим вечером все будет по твоим правилам. Ты ведь давно хотел чего-то в этом духе, м-м? — он наклонился еще сильнее, как будто пытаясь что-то разглядеть в лице Вокса.        — А что получишь ты? — настороженно спросил TV-демон, разумеется, ничуть не убаюканный его легким тоном.       Со стороны Радиодемона предложение, конечно, выглядело необычайно щедро. Несмотря на то, что инициатором обычно был Вокс, трахались они всегда на условиях Аластора. Не то чтобы Воксу не нравилось… Но желание заполучить больше контроля было практически частью самой его сущности.        — Как я уже говорил, небольшое желание. Что-нибудь… равноценное.       TV-демон недоверчиво поднял бровь, глядя на другого оверлорда в упор. Сделка, по правде говоря, никуда не годилась. С самомнением Аластора можно было ожидать, что Радиодемон попросит в ответ что угодно, вплоть до пресловутой бессмертной души Вокса.       Со вздохом TV-демон потер свой экран — там, где рябило несколько битых пикселей, полученных то ли от осколков очередного разбитого Валентино смартфона, то ли во время попытки прорваться через слишком агрессивную толпу репортеров. Его электронные схемы, казалось, перегрелись и отказывались работать как надо. Слишком долгий день, еще и Аластор со своим вечным лукавством…        — Договорились, — неожиданно даже для самого себя бросил Вокс.       Брови Радиодемона изумленно взлетели вверх: он явно ожидал, что это будет лишь начало долгой и ожесточенной торговли. Впрочем, сбросив секундное удивление, Аластор тут же оскалился в хитрой ухмылке, заставляя TV-демона лишний раз увериться, что он просчитался.        — Да тебе явно не терпится!        — Как будто не ты сам предложил мне это, — Вокс снова откинулся на спинку кресла, наблюдая за Радиодемоном из-под полуприкрытых век.       По правде говоря, сейчас был явно не подходящий момент для, возможно, лучшей ночи, какая была в их с Аластором странных не-отношениях. После всего, что случилось за день, у TV-демона оставались силы разве что на позу поросшего мхом бревна.       Впрочем, можно ведь было свалить всю активность на Радиодемона? Не лучший, но и не худший способ провести эту ночь.       Протянув руку, Вокс поманил Аластора острым когтем.        — Иди сюда.        — Я слышал, что даже Валентино более обходителен со своими… работниками, — оскорбленно цокнул языком Аластор, но послушно приблизился. Происходящее явно его развлекало.       Взяв Радиодемона за плечо, Вокс рывком затащил его к себе на колени и вывел на экран широкую ухмылку. Обхватил обоими руками за изящную талию, притягивая, притирая ближе к себе…       И так и замер, не разжимая хватку. Аластор был теплым, и, несмотря на множество острых углов, вполне уютным. Просто обнимать его оказалось неожиданно приятно — настолько, что двигаться дальше и делать что-то еще не хотелось вовсе.       Десяток секунд Вокс искал в себе возбуждение или хотя бы достаточное количество сожалений об ушедшей в никуда сделке, но в итоге сдался и принял окончательное решение.       Гори оно все адским пламенем.       …то, что что-то пошло не так, Радиодемон понял далеко не сразу. Он выждал, наверное, около двух минут, терпеливо замерев в той неудобной позе, в которой оказался, прежде чем светским тоном поинтересоваться:        — Итак… Что ты собираешься делать?        — Ничего, — честно признался Вокс.       Пожалуй, он мог гордиться тем, как спокойно прозвучал его голос и как мало неоново-голубой краски прилило к его монитору. Еще чуть-чуть — и сконфуженное выражение на лице Аластора стало бы заметнее, чем его собственное.        — Хм.       Несколько секунд они оба молчали и не двигались. Вокса это вполне устраивало; ему почти казалось, что Пентаграмм-сити за окнами замер вместе с ними, позволяя моменту протянуться чуть дольше. Затем Аластор заерзал, пытаясь извернуться в до сих пор плотно сжатых объятиях.        — Хорошо. Тогда подвинься, — проворчал он, все-таки выиграв на этот вечер соревнование «кто кого удивит сильнее».       Вокс уступил и послушно ослабил хватку, давая Радиодемону устроиться удобнее. Тот все еще сидел у него на коленях, но теперь не лицом к лицу, а развернувшись в пол-оборота и протянув длинные ноги через подлокотник. Одну руку он закинул поверх монитора, другой вдруг потянул полуразвязанный галстук.        — Давно задавался вопросом: ты выбрал этот стиль в подражание мне?       Особого интереса, впрочем, в ленивом тоне Аластора не звучало.        — Ты что, решил присвоить себе весь деловой стиль разом? — вяло огрызнулся TV-демон. — Я тебе не подражаю. Ни в чем.       Тихий смех Аластора явственно выразил его отношение к этой сентенции. Ощущение горячего дыхания на мониторе заставило Вокса едва заметно вздрогнуть — а пальцы, вдруг пробежавшиеся по верхнему левому краю, сделали это движение гораздо более ощутимым.        — Насколько эта… вещь чувствительна? — с куда большим любопытством протянул Радиодемон.        — Вещь? — недовольно цыкнул Вокс, не делая, однако, попыток скинуть с себя чужую ладонь. — Полностью. Как кожа.        — Интересно было бы узнать, есть ли где-нибудь под всем этим настоящие плоть и мозги, — пробормотал Аластор. TV-демону было не очень удобно наблюдать за его лицом с этого ракурса, но он мог поклясться, что проклятый каннибал облизнулся.        — Там микросхемы, умник, — слабый порыв немного отодвинуться Вокс с легкостью проигнорировал, наоборот, подставляясь под продолжающие неспешное движение пальцы. — Неужели никогда не потрошил демонов с механическими частями?        — Сотни раз, — Аластор фыркнул. — Но они все устроены очень по-разному.        — Я завещаю тебе мой труп, — закрыв глаза, пообещал Вокс. Он поерзал, тоже выбирая более удобную позу. Аластор сверху ощущался тяжелым, но очень приятным, и TV-демона неудержимо влекло в сон.        — Не думаю, что в этом есть необходимость, — промурлыкал Радиодемон. — Когда ты станешь трупом, я определенно буду рядом. Он и так достанется мне.        — Какая уверенность.       Потянувшись — Вокс ощутил, как пришла в движение каждая мышца в гибком, сильном теле — Аластор уложил голову ему на плечо.        — А что, ты собираешься позволить убить себя кому-нибудь, кроме меня? Это будет большим разочарованием…       Не проваливайся Вокс уже в полусон, он определенно бы счел, что из всего, что происходило между ними прежде, это было самым близким к признанию в любви.