Легенда об Искателе. Исповедник

      Кэлен Амнелл оказалась в просторном зале дворца Исповедниц, предназначенного для приема граждан. Она огляделась, обнаружив, что совершенно одна и что ее окружают только деревянные скамейки и стулья, расставленные почти от самого входа до трона. Тишина, ощущение холода и опасности сковало брюнетку в белом, ведь рядом не было даже Ричарда, Зеда и Кары, никого, кто мог бы объяснить девушке, что происходит. Мать-исповедница попыталась сдвинуться с места, но ей не удалось это сделать. Ноги как будто вросли в каменный пол. Это заставило голубоглазую брюнетку еще больше нервничать. Внезапно раздался грохот, как будто кто-то пинком открыл входную деревянную дверь. Амнелл обернулась и увидела в дверном проёме мужчину блондина с медовым оттенком глаз и в красно-чёрном балахоне. За ним не было видно ничего, кроме ослепительно белого света. Блондин тоже заметил девушку в белоснежном платье исповедницы, стоявшей в центре зала. Парень сразу догадался, кто она, и стал медленно приближаться к обескураженной и обездвиженной Кэлен, злобно смотревшей прямо ему в глаза. Возможно, Мать-исповедница тоже догадалась, кто он.       Тристан подошел ближе к брюнетке, любопытно разглядывая фигуру и облачение Амнелл, напоминавшее ему наряд матери. В Ордене исповедниц все носили так или иначе похожие платья. Кэлен все так же стояла на месте, подбирая слова для разговора, если он вообще состоится прежде, чем исповедница перережет горло этому монстру. Она мельком осмотрела атлетическую фигуру мужчины, сделав вывод, что вряд ли ей удастся быстро победить исповедника. От него веяло мощью, силой и небывалой ненавистью ко всему. Его и без того яркие глаза горели еще насыщеннее, чем прежде. Вдобавок ко всему блондин еще и волшебник второго ранга, а значит поединок с ним точно будет тяжелым и скорее всего невозможным для одной Кэлен.       Исповедник и исповедница стояли друг напротив друга, так и не проронив ни слова, лишь буравя друг друга взглядами. Однако парню надоела тишина и эта игра в гляделки.       - Кэлен Амнелл, давно хотел с тобой познакомиться, - холодно произнес Тристан, поклонившись Матери-исповеднице.       Эта жалкая попытка соблюсти этикет перед воплощением законности и нравственности Срединных земель в лице Кэлен ни к чему не привела. Амнелл никак не восприняла его жест, поскольку под ним скрывалось вовсе не уважение к ее персоне, а лишь издевка и притворство.       Кэлен ничего не ответила, она по-прежнему смотрела на Карагиуса, прокручивая в голове все его ужасные поступки, которые он сделал и о которых она знала. Ее руки дернулись, она хотела вцепиться ими в горло исповеднику и придушить, но что-то ей так и не давало пошевелиться. Наверняка это он обездвижил ее, чтобы обезопасить себя от нападения. Одно Кэлен стало ясно – он боится ее.       - Я знаю, что ты обо мне думаешь, - продолжил Тристан, расхаживая вокруг Кэлен. – Я чудовище, мне не стоило рождаться и меня надо убить, ведь я совершил такие ужасные поступки, - остановился Карагиус, взглянув на Амнелл. – Но ты не задумываешься над тем, почему я все это делаю. Ради справедливости, ради правды, ведь это долг исповедниц. Пускай я исповедник, но я уважаю наши общие права и законы…       - У нас нет ничего общего. Если ты считаешь, что смерть всех, кто не угодил тебе, является проявлением справедливости, то ты глубоко заблуждаешься, - резко перебила Кэлен Тристана.       Чаша терпения исповедницы переполнилась. Ей было противно слушать оправдания этого монстра, тем более когда он начал отождествлять себя с Орденом исповедниц, осквернять своим существованием и своими поступками деятельность исповедниц.       - Мне жаль, что ты не понимаешь меня, Кэлен. У тебя свое видение справедливости и законности, а у меня свое. Этому миру нужно меняться. Под моим началом Срединные земли получат процветание и силу. Не будет больше войн с другими королевствами, не будет больше нападения нечисти. Все заживут в мире, подчиняясь Отцу-исповеднику, - продолжал Тристан, увлекаясь грёзами о своём «идеальном» будущем.       - Думаешь о таком мире и процветании думает народ Срединных земель? Разве возвращение к рабству и насильному подчинению изменит мир к лучшему? Ты принесешь только больше боли и страданий людям, тебя возненавидят и рано или поздно убьют. Если не я, то другие, - ответила Мать-исповедница, строго глядя на безумного Тристана.       - А что плохого в абсолютном подчинении? Все будут любить меня, угождать только мне, а значит не будет споров и войн между людьми, потому что я всё это запрещу. Я смогу направлять людей, указывать им правильный путь…       - Но люди больше не будут сами определять свою судьбу. Они станут твоими рабами, не смогут строить свою жизнь так, как им захочется. Они начнут делать все против своей воли только чтобы тебя ублажить. Разве они будут по-настоящему счастливы? Ты думаешь только о себе и о своей жизни, хочешь властвовать, думая, что твое видение мира правильно. Это не так! Я не позволю тебе захватить Срединные земли! – сорвалась Кэлен, чувствуя только гнев, нараставший с каждым новым словом исповедника.       - Ха-х, а моя мать верила, что ты поможешь мне… перед своей смертью велела найти тебя, - вздохнув, разочарованно произнес Карагиус, опустив голову.       Кэлен не знала точно, что этим хотел сказать Тристан: вызвать жалость или просто озвучить факт. Но ненависть к исповеднику после его слов у Амнелл не угасла.       - Всю жизнь я был вынужден прятаться и терпеть унижения всего-то из-за какого-то проступка в детстве. Да, я нечаянно исповедал друга, а потом оттолкнул его, но я же не думал, что он умрет от удара о стенку. И все это случилось, потому что родители не рассказали мне, кто я на самом деле. Что я не просто волшебник. Быть может, я бы смог обуздать свою магию и друг остался бы жив… Но после случившегося люди возненавидели меня, никто даже слушать меня не хотел и я ушел, - проговорил Тристан, ни с того ни с сего решив высказаться Матери-исповеднице.       Кэлен заметила, как парень изменился в лице, вспоминая свое тяжелое детство и утраты, которые начались с того самого дня. Амнелл не стала мешать этой неожиданной исповеди, тем более Карагиус хотел сказать что-то еще.       - Потом я узнал, что мои родители защищали Винстед от войск Хранителя. Отец отдал жизнь, мать получила ранения и прожила недолго, умирая от голода у меня на руках. Они помогли королевству Келтон, пожертвовав собой, но люди даже не вспоминали о них, не желали помочь моей матери. А все только потому, что они меня родили. Я видите ли чудовище в глазах других, мне не дали даже шанса исправить свои ошибки, - снова остановился волшебник-исповедник, чтобы перевести дух.       Кэлен внимательно слушала, пытаясь найти в этом откровении скрытый смысл, но все выглядело так, будто Тристан намеренно желал вызвать у брюнетки сочувствие, чтобы она прониклась к нему и перестала желать смерти. Его речи звучали так тепло и искренне, что любая другая девушка сразу бы поддалась жалости и смиловалась над бедным несчастным Тристаном. Однако Кэлен не проведешь. Ее не одурманивали слезливые рассказы о прошлом. В своей жизни она немало их выслушала от других, поэтому не попалась на удочку сожаления Тристана, а сохранила ясность рассудка.       Елейные глаза исповедника скользнули по утонченному лицу Амнелл в надежде увидеть на нём хотя бы тень сопереживания, но нет, ничего, кроме серьёзности и враждебности. От такого резкого медового взгляда Кэлен стало не по себе. Карагиус вдруг приблизился к исповеднице, нарушив личные границы. Кэлен отвела свой голубой взор в сторону от прекрасных черт лика Тристана, хотела оттолкнуть наглеца, но вспомнила, что не может шевелиться. Несколько секунд Карагиус изучал Кэлен, как будто пытался загипнотизировать и склонить на свою сторону, но она не смотрела на него. Девушка бегала глазами по каменному залу, готическим окнам и гобеленам с символикой Эйдиндрила, стараясь только не смотреть на ненавистного исповедника. В воздухе все еще ощущалась недосказанность, будто Тристан хотел что-то еще сказать. Он приблизился к уху Кэлен так, что она почувствовала тепло его тела и дыхания. Амнелл залилась краской и яростью, хотела совсем отвернуться, а еще лучше всадить кинжал прямо в сердце исповедника и убежать отсюда, но Тристан мягко прошептал ей:       - Я не хочу убивать тебя и твоих друзей, поэтому не мешай мне. Вас ждет новый мир.       Внезапно Тристан поцеловал Кэлен прямо в губы…       Кэлен резко вскочила с кровати, вскрикнув и разбудив Ричарда, спавшего рядом.       - Кэлен?! Что с тобой? – озабоченно и испуганно спросил Сайфер, положив свои руки на плечи возлюбленной и пытаясь всмотреться в ее красноватые глаза, залитые слезами и ужасом.       - Исповедник… Мне приснился… Я его видела, - задыхалась и пыталась успокоиться и отойти от шока Кэлен, кинувшись в объятия Искателя.       Брюнетка буквально вцепилась в Ричарда, радуясь, что сейчас он с ней и всегда будет с ней что бы ни случилось. Это был всего лишь сон, но такой реалистичный, совсем как в тот раз, когда она видела вещий сон, предсказывавший ей исчезновение исповедниц. Однако этот был немного другим, словно кто-то пробрался в ее голову и специально показал все это. Почему она не могла двигаться в своем же сне? Здесь определенно была магия.       Кэлен успокоилась, восстановила сбитое дыхание и отпрянула от Искателя, взглянув в окно дома, в котором герои решили остановиться переночевать. Луна ярко освещала улицу и на ветке одного из деревьев исповедница заметила ворона, который тут же вспорхнул крыльями и улетел прочь, словно выполнил какое-то задание и отправился к своему хозяину.       Ричард не отпускал Кэлен, всё так же держал ее за плечи, нежно поглаживая их и желая выслушать любимую, но не хотел принуждать к рассказу супротив её воли.       Исповедница быстро отошла от шока, но теперь ее разум заполнился тревогой. Она запомнила последние слова Тристана и все его намерения в отношении Срединных земель. Он угрожал всему миру и надо было как можно скорее покончить с ним. Кэлен была готова прямо сейчас рвануть в Эйдиндрил и остановить исповедника, её удерживал разве что Ричард.       - Расскажи, что именно ты видела? – всё-таки спросил Искатель, искренне желая узнать правду и заметив, как встревожена Амнелл.       - Тристан в Эйдиндриле, он собирается захватить все Срединные земли. Я разговаривала с ним, - ответила Кэлен, пытаясь совладать с бурей эмоций внутри.       - Как ты могла видеть его, мы еще ни разу с ним не сталкивались? – удивился Ричард, задумавшись.       - Я не знаю, Ричард, но это точно был он, теперь при встрече я его узнаю. Наверное, это была его магия снов… Он хотел, чтобы мы увиделись, хотел поговорить со мной и склонить на свою сторону. Он безумец, заслуживающий смерти, и я в этом полностью убедилась, - ответила брюнетка и встала с кровати.       - Что ты делаешь? – снова спросил Ричард, озадаченно наблюдая за любимой в зеленом платье, складывающей свои вещи в рюкзак.       - Я не могу больше ждать, отправлюсь в Эйдиндрил и…       - Постой, что значит «отправлюсь», а как же мы, мы как раз и идём туда, - недоумевающе перебил Сайфер, поднявшись с кровати и останавливая Кэлен.       Исповедница была опустошена, она уже сама не знала, как ей лучше поступить. Они так долго идут в Эйдиндрил, но с приближением к этому городу исповедниц и волшебников всё вокруг становится только хуже и тяжелее на душе… Как будто настоящие проблемы и опасности только впереди, а всё остальное, что уже было с героями за время их пути, не стоило даже внимания и упоминания. Вся помощь, оказанная людям, меркла по сравнению с мыслями об исповеднике…       От бессилья Кэлен бросила свой рюкзак на пол, Ричард аккуратно усадил ее обратно на кровать. Амнелл стала сама на себя не похожа. Она так испугалась за будущее Срединных земель, за ее с Ричардом будущее, что действительно была готова одна бежать в Эйдиндрил посреди ночи. Но постепенно паника и чувство тревоги стали отпускать Кэлен. Она поняла, что без Ричарда не сможет противостоять Тристану, без Кары и Зеда не будет чувствовать поддержки и опоры, поэтому отмела все мысли о своем скоропалительном уходе. Рано или поздно они придут в Эйдиндрил и казнят исповедника, это лишь вопрос времени.       - Твой сон всего лишь иллюзия, не воспринимай его так близко к сердцу. Вспомни, что ты сказала мне тогда у пруда, когда мне приснился кошмар: мы переживаем за наше будущее, вот нам и снится подобное. Тем более я уверен, что это исповедник специально вызвал у тебя такой сон. Он хотел тебя запугать, поскольку сам боится тебя. Не поддавайся страху, вместе мы справимся, Кэлен, - спокойно произнес Ричард, обнимая и целуя Амнелл.       Сайфер умел утешить и поддержать, особенно когда дело касалось его возлюбленной. В любой момент сомнения или страха Ричард был всегда рядом и помогал Кэлен, как и она помогала Ричарду. Искатель и исповедница идеально дополняли друг друга. Сейчас Кэлен стало гораздо спокойнее. Мать-исповедница вдруг подумала, что возможно этим сном Тристан действительно хотел сломить Кэлен, напугать ее и вынудить отступить. Ну уж нет, она так просто не отступит! Долгая дорога утомила всех, нервы стали сдавать, но Кэлен держалась изо всех сил. Сегодня был момент проявления слабости, когда она не выдержала и сорвалась, но после слов Ричарда, после его объятий и нежных прикосновений уверенность и стойкость вернулись к Амнелл. Она снова обняла своего Искателя и произнесла:       - Ты прав, Ричард, я не должна была так срываться. Этот сон я не забуду, но никогда не оставлю тебя, и мы вместе войдем в Эйдиндрил.       Еще пару часов Искатель и исповедница сидели на кровати, тихо делясь друг с другом чувствами, эмоциями и переживаниями. Они так редко оставались наедине и разговаривали по душам, что как только такой случай представлялся – его никак нельзя было упускать. Совсем как тогда у пруда, только теперь кошмар посетил Кэлен, взбудоражив ее сознание и душу. Зед и Кара спали в другой комнате заброшенного дома, поэтому ничего не слышали и не знали. Затем Ричард и Кэлен легли и попытались заснуть, намереваясь разобраться во всем утром на свежую голову.       

***

      Тристан задумчиво сидел возле камина одного из захваченных домов. Этой ночью очередное поселение королевства Галеа стало подданным исповеднику. Вход в его дом, а точнее в дом уже мертвой галеанской семьи, отказавшейся исповедоваться, охраняли два солдата, и никто не смел нарушать покой Карагиуса. Никто, кроме Катрин Фирэн. Она свободна могла входить и выходить из импровизированных резиденций своего хозяина, когда ей вздумается.       Сейчас Катрин убирала ритуальные принадлежности и стирала со стен и пола символы, оставшиеся после колдовства Тристана. Он давно мечтал познакомиться с Матерью-исповедницей и решил устроить это весьма любопытным образом – через сон. Полночи он подготавливал дом к обряду, ждал, когда Луна будет достаточно высоко, призвал ворона, чтобы тот стал его проводником в сознание Кэлен Амнелл. И все получилось. Он увидел ее, строгую, сильную, уверенную в себе девушку, вполне достойную называться правительницей Срединных земель. Он по сравнению с ней никто, мелкая сошка, заслуживающая только публичной казни. Изо всех сил он пытался убедить Мать-исповедницу, что не он чудовище, а этот мир, но она не желала его слушать и слышать. Он не знал, как выйти из этого сна, поэтому решил поцеловать исповедницу. Разумеется, на этом все сразу прекратилось.       Тристан вдруг подумал, какого сейчас Кэлен, что она чувствует и что собирается делать. Конечно, он не был уверен, что напугал её. Теперь она еще больше захочет его убить, но ей придется несладко, ведь Тристан уже не один, а с сотней воинов, готовых исполнить любой его приказ и защищать своего господина до последнего вздоха. До Эйдиндрила оставалось примерно 10 лиг. Нужно только без происшествий миновать столицу Галеи, по возможности исповедать еще солдат и даже если Эйдиндрил начнет сопротивляться, то это будет явно недолго. Близился закат прежнего миропорядка, Тристан чувствовал небывалую мощь и уверенность, теперь никто не посмеет его остановить. Искатель? Мать-исповедница? Нет. Узрев силу исповедника, они наверняка сдадутся, а если нет, то умрут и пожалеют, что решили выступить против Отца-исповедника.       - Тебе что-нибудь нужно, мой господин? – спросила Катрин, закончив уборку в доме.       Тристан вышел из раздумий, как только услышал знакомый женский голос. Он посмотрел на уставшую принцессу Келтона и жестом велел ей сесть рядом с ним. Только Катрин он позволял обращаться к нему на «ты».       Фирэн сняла забрызганный грязный фартук, бросила его на пол и уселась рядом с Карагиусом, уставившись на пляшущие языки пламени в камине, освещавшие помещение.       Парень посматривал на девушку, она уже так давно с ним, они столько пережили вместе, что глупо было скрывать и отрицать свои особые чувства друг к другу. Сейчас они были одни в уютном и теплом доме, можно было дать волю чувствам, но Тристан не желал расслабляться до достижения своей заветной цели.       Катрин замечала взгляды Тристана, но так вымоталась за день, что едва держала глаза открытыми. Пододвинувшись ближе к блондину, принцесса не заметила, что ему неловко. Тогда шатенка решила продолжить сближение и прильнула к волшебнику-исповеднику, положив свою голову ему на грудь. Тристан вновь даже не шелохнулся, а спустя несколько секунд сам приобнял девушку, как будто давно желал этого и ждал первого шага или намёка от самой Катрин. Звуки трещавшей древесины в камине наполняли собой весь дом. Тристан и Катрин уснули, обнимая друг друга и не боясь уже ничего. Пока они есть друг у друга, то с ними есть и уверенность в завтрашнем дне.