heeseung oppa

Ровно в три часа Хисын сидел за столиком у окна, дожидаясь своего спутника. У Сонхуна сегодня должен быть последний экзамен, к которому он не больно-то и готовился, раз вчерашним днём зависал в огороде без связи. О, а вот и он… В широкой рубашке, шортах, сланцах. Сланцах! Да кто его впустил так на экзамен? На шее болталась верёвочка, за которую зацепилась панамка. Он вообще не переодевался с дачи? — Привет, хён, — вымученно, скинув на стол зачётку и шариковую ручку. Вот он набор для экзамена. — Ты голоден? Сонхун не выглядел уставшим, скорее, был раздражённым. Видимо, не вышло получить желаемую оценку… — Привет… Ну что, сдал? — нервно сжевав губу. — Нет, пересдача через неделю. Точнее, мне хотели поставить удовлетворительно, но я не согласился. Подучу и исправлю. А ты как? А что Хисын?.. У него всё нормально. Живёт и живёт… Вчера вон затеял генеральную уборку и стирку, помыл окна, купил шторы. Ну так, чтобы назойливое солнце не светило. Сонхун заказал им по молочному коктейлю, оплатил тоже сам, наплёл про какие-то скидочные купоны, которых у него навалом. Он здесь ошивается почти каждый день в перерывах от пар, ещё бы. — Тебя смущают мои шлёпки? — забросив коленку на коленку. Присмотревшись, Хисын заметил, что почти вся ступня в пластырях. — Мартинсы натерли мне ноги. Я же не знал, что мы будем… так долго гулять. — Извини, — всё что мог сказать. Если бы он знал раньше, то не повёл бы Сонхуна ни в какой парк! Максимум посидели бы на лавочке, не двигаясь с места. — Тебе совсем не понравилось, да? — Да нет, было здорово. Особенно у пруда, — сказал и прикрыл глаза. — А панамка тебе зачем? Сегодня вроде не печёт… — Это тебе не печёт, а у меня вчера вся морда сгорела. И плечи! — откинув рукав, показал красную-красную кожу. — Даже прикасаться больно. А после этого был длинный рассказ, как он полол грядки и собирал клубнику под палящим солнцем. Сонхун в семье единственный мужчина, ему досталась самая тяжёлая работа, пока мать и сестра убирались в прохладной бане. Он и не жалуется, просто делится своей жизнью. Он предложил Хисыну съездить вместе с ними, аргументировав тем, ну чего сидеть и тухнуть в однокомнатной квартире? И сам же прыснул смешком. Да ему просто нужен был помощник! Была бы его воля, он бы никуда не ездил, но у него просто нет выбора. — А что там с твоим МБТИ? Прошёл или нет? Так и знал, что спросит… Хисын убил на этот тест весь вечер, перепроходил, записывая полученные результаты. Ну и раз пять подряд ему выпало одно и то же. Сонхун считал себя специалистом в этой области, знал значение каждой буквы, термина, всё подробно разъяснил и даже сделал для себя пометки. Взял Хисына на крючок… Вот они встретились, спокойно себе разговаривают, переглядываются, не боятся прикасаться друг к другу, но что дальше? Хисын не спешил с этим даже в мыслях, пусть всё идёт своим чередом, он не будет строить надежды и планы, чтобы в очередной раз не разочароваться. Но Сонхун… к нему тянуло. К нему хотелось привязаться. — Я хочу у тебя спросить… — очень неуверенно пробормотал Хисын. Сонхун же почти развалился, вальяжно расставив руки. — Мы с тобой не целовались… Почему? Ты не хотел? Тебе было неприятно? Да, этот момент не покидал его голову. Подставился, подставил шею, сделал минет, а губы под запретом? — А… — до парня дошло. — Да это всё из-за лепешки с чесноком, которую ты купил мне в парке. Серьёзно?.. — То есть если бы не… Мы бы целовались? — Ну да. А Хисын напридумывал себе такую драму… Ему вообще противопоказанно думать о чём-либо, кроме учебы. Сонхуна же такой вопрос не смутил, напротив, раззадорил. Его игривость не имела ничего общего с легкомысленностью. По словам той же Мины у него давно не было отношений, даже незамысловатые интрижки остались в стороне. Выходит, что Хисын… некое исключение? — Поехали ко мне домой, я передам тебе клубнику. Эта клубника преследовала с самого июня… Сонхун попросил подождать в подъезде, не впустив на порог. «Ну у нас там бабушка приехала, бардак и вообще… Жди здесь», — да мог бы и не оправдываться, Хисын бы не влез ни в чью квартиру. К тому же на лестничной площадке было прохладно… Ему вынесли трёхлитровое ведро, доверху заполненное ягодами. — Сверху мытая, можешь попробовать. Сонхун шлёпнул его по пальцам, сжав между своими зубами крупную ягоду. Выпучил глаза, замычал, мол, что тупишь?! Хватай! Хисыну непозволительно теряться, нужно было взять себя в руки! Это же прямой намёк на поцелуй! Собрав волю и самого себя в кулак, он впечатался в чужие губы, откусив половинку сочной клубники. Сладкая… Или сладкие губы? — Ну как? — Сонхун и сам раскраснелся… — Вкусно? — Очень. Можно ещё?.. Только не ягоду… Вот чего им не хватило в тот день… Мягких причмокиваний, нежных касаний по линии челюсти, кратких поцелуев на щеках и в кончик носа. У Хисына перехватило дыхание… Сонхун действительно… вкусный. — Даже если ты съешь чеснок, я всё равно буду тебя целовать… Слышишь? — Слышу, — боднулся в лоб, тормоша волосами. Щекотно… Приятно… Они долго и сладко прощались, пропитываясь внезапной нежностью. Хисын не знал, что ему делать с таким объёмом ягод, может быть, отвезёт тётке для варенья. Он обязательно поможет Сонхуну с экзаменом, обязательно поедет с ним на дачу, обязательно будет приглашать его к себе после. И неизвестно, чем оно всё закончится, но пока им двоим хорошо… пусть всё будет хорошо?