Балерина

      Прошло два дня.       Воскресенье, 17 мая 1992 год.       Время: 21:36.       Квартира Беловых. Спальня.       В течение нескольких мгновений Саша хранил молчание, а затем произнес:       — Я вот думаю, может нам стоит завести еще одного ребенка? — уверенно спросил Саша.       В глубине души я знала, что Саша хочет иметь большую семью, но в данный момент я не хочу этого.       — Я думаю сейчас не самое подходящее время для рождения еще одного ребенка, возможно позже, когда Насте будет 5-6 лет, — ответила я.       Саша выглядел разочарованным, но старался не показывать этого.       Неожиданно зазвонил телефон, который лежал на тумбочке у Саши. Он взял трубку и некоторое время молчал. Затем он передал мне аппарат и сказал: «Это кто-то из твоего театра». Я кивнула и взяла трубку.       В тот момент я не успела даже сказать «Алло», как услышала взволнованный голос Ольги Владимировны.       — Доброй ночи, Надя! Извини, что звоню так поздно. Не могла бы ты завтра в 7:30 прийти в театр? Это касается «Лебединого озера». Произошли некоторые изменения, о которых я расскажу тебе завтра, — проговорила Ольга Владимировна.       — Конечно, Ольга Владимировна, я приду завтра, — ответила я.       Я выключила телефон и положила его на свою тумбочку.       — Кто это был? — спросил Саша.       — Это была Ольга Владимировна, она сказала прийти завтра в театр, — сказала я.       Я взяла будильник и завела его на 6:30.       На следующий день.       Понедельник, 18 мая 1992 год.       Время: 6:30.       Квартира Беловых. Спальня.       Я проснулась по звонку будильника, выключила его, но вообще не выспалась. Я поднялась с кровати и тихо вышла из спальни, чтобы не разбудить Сашу и Настю. Я пошла в ванную, умывалась, почистила зубы — это заняло у меня где-то 2 минуты. Затем я вошла на кухню, сделала себе кофе с молоком, взяла хлеб, из холодильника достала сыр и масло, сделала себе два бутерброда. Я быстро позавтракала и пошла собираться.       Я надела белую футболку, джинсовую мини-юбку, белые носки и кроссовки.       Взяла расчёску, расчесалась и завязала себе небрежную высокую гульку. Макияж я решила не делать.       Я взяла сумку, положила туда деньги и ключи от квартиры. Посмотрела на часы, которые висели на стене. Там было 7:03. Через десять минут на автобусную остановку должен приехать автобус, который мне нужен, чтобы доехать до театра.       Я быстро обулась, взяла сумку и вышла из квартиры. На два оборота влево закрыла дверь, подошла к лифту и вызвала его. Он приехал быстро. Когда я вошла внутрь лифта, нажала кнопку первого этажа, и лифт поехал вниз.       Лифт приехал на первый этаж, я быстро вышла и спустилась. Открыла подъездную дверь, и на лавочке уже сидели трое пухлых бабушек: Антонина Семёновна, Ирина Ивановна и Галина Николаевна — три сплетницы всего двора. Самой мразотной была Ирина Ивановна, которая улыбалась, а за спиной говорила гадости. К тому же она моя соседка по этажу, её дверь находится рядом с лифтом.       Ещё Ирина Ивановна была когда-то по молодости лучшей подругой моей бабушки Любови Павловны. Бабушка Люба рассказывала, что они поссорились из-за того, что Ирина Ивановна чуть не отбила моего дедушку у бабушки.       Я натянула на себя улыбку.       — Здравствуйте, — сказала я.       — Здравствуйте, — ответили Галина Николаевна и Антонина Семёновна.       — Куда же ты идёшь, Надежда? — спросила своим мерзким скрипучим голоском Ирина Ивановна.       — А вам какое дело? — спросила я, сдерживая себя.       — Совсем никакого, — произнесла Ирина Ивановна, улыбаясь.       —Тогда я вошла, — сказала я, развернулась и уже начала идти.       Ирина Ивановна крикнула мне вслед просьбу: «Передай привет Любе и Вите».       Я повернула голову и сказала.       — Конечно, Ирина Ивановна, я им передам. Я уверена, они будут очень рады, — сухо сказала я.       Повернула голову обратно и продолжила идти. Я вздохнула и пробубнела себе под нос: «Старая сука».       Я вошла в магазин, чтобы купить свои любимые сигареты «Прима Люкс». Когда я вышла из магазина, автобус уже приехал. Я подошла к нему, залезла внутрь, заплатила 5 рублей и села впереди, потому что там было свободное место.       Когда залезло ещё несколько человек в автобус, мы поехали. Мне нужно было ехать три остановки.       Мне стало интересно, что же случилось с Дианой, потому что у Ольги Владимировны был такой взволнованный голос.       Мне нужно было выходить, я поднялась, вышла из автобуса и подошла к театру. Открыла дверь и вошла внутрь, затем пошла в кабинет Ольги Владимировны. По дороге я со всеми поздоровалась и, наконец, дошла до места.       Я вздохнула и постучала один раз.       — Да-да, входите, — сказала Ольга Владимировна.       Я дёрнула за ручку двери, открыла её и вошла внутрь. Я закрыла за собой дверь.       Ольга Владимировна стояла и пила кофе. Она мягко улыбнулась мне и сказала:       — Здравствуй Надя, — произнесла Ольга Владимировна.       — Здравствуйте Ольга Владимировна, — ответила я.       — Будешь ли чай или кофе? — предложила Ольга Владимировна.       — Нет, спасибо, я не буду, — отказалась я.       Мягкая улыбка Ольги Владимировны спала, показывая нервное лицо. Она вздохнула и сказала.       — Надь, я вызвала тебя сюда не только по поводу «Лебединого озера», но ещё и по поводу Дианы… — она резко замолчала.       Я почувствовала внутри себя дурное предчувствие. Ольга Владимировна вздохнула и продолжила.       — Диану убили… — оповестила Ольга Владимировна.       У меня земля из-под ног уходит, на моём лице появляется нервная улыбка. Ольга Владимировна продолжила.       — Бедная Дарья Валерьевна, совсем одна осталась: сначала мужа убили, затем и единственную дочь, — дрожащим сказала голосом Ольга Владимировна.       Внутри себя я чувствую огромную радость из-за смерти Дианы, я не чувствую раскаяния из-за своих мыслей, я полная мразь.       — Конечно, жаль. Диана была хорошей девушкой, — проговорила я.       — По поводу «Лебединого озера» я договорилась о том, что Диану заменишь ты. Завтра начнутся твои тренировки, — сказала Ольга Владимировна.       Я сдержала свои эмоции.       — Я могу идти, Ольга Владимировна? — спросила я.       — Конечно, Надя, не смею тебя больше задерживать, — печально произнесла Ольга Владимировна, всё ещё будучи шокированной новостью о смерти.       Я кратко кивнула, дёрнула за ручку, открыла дверь и вышла из кабинета. Я закрыла за собой дверь. Радостно улыбнулась и крепко прижалась к двери. Моя мечта сбылась.       Затем я взяла себя в руки и пошла.       Когда я спускалась на первый этаж, я услышала сзади себя мужской голос, который обращается ко мне.       — Не может этого быть! Сколько лет прошло, сколько зим! Ты ли это, Надя? — спросил знакомый голос.       Меня окутало воспоминание начала сентября 1982 года. Тогда мне было восемь лет, и мне еще не исполнилось и девяти лет; я была в третьем классе. Тогда к нам перевелся худощавый, неказистый очкарик Эдуард Богданов. Как сказала учительница Полина Валерьевна, Эдик — младший сын дипломата. Все учителя называли его «золотой мальчик». Эдвард Богданов учился с нами несколько месяцев, потом его отправили учиться в Лондон.       Я повернула голову и увидела, это был тот самый очкарик Эдуард Богданов. Я улыбнулась и ответила.       — Да, это я.       — Я, как понимаю, ты исполняешь здесь свою главную мечту — стать второй Майей Плисецкой? — спросил Эдуард.       — Да ты прав, а ты что здесь вообще делаешь? — ответно спросила я.       — Ну я же стал журналистом. Благодаря связям отца работаю в русской и американской газете. Меня присылали сюда, чтобы я написал статью о «Лебедином озере», — произнес Эдуард.       Вдруг в коридоре появилась женщина, она окликнула Эдуарда и сказала, что пора идти. Эдуард достал из пиджака визитку и отдал её мне.       — Извини, мне пора. Если что, звони, номер у тебя теперь есть, — попрощался Эдуард.       Он развернулся и ушёл, а я осталась стоять, в правой руке держа его визитку, и испытывала какие-то смешанные эмоции: радости, ностальгии и чего-то ещё, похожего на влюбленность.