21 days

       Шепс кутался в тёплый плед, стоя на балконе и докуривая сигарету. Сентябрь в этом году выдался на редкость тёплым, но Александр был мерзлявым и даже при таком небольшом вечернем похолодании уже склонялся в сторону курток, кофт и пледов. Солнце давно скрылось за горизонтом, свет в окнах напротив погас, а настенные часы на кухне показывали почти два часа ночи. Но даже несмотря на позднее время, в квартире всё равно было веселье и движение. Дима Матвеев наигрывал какую-то неизвестную мелодию на гитаре, Олег Шепс и Марьяна Романова бурно обсуждали кино, а за всем этим с балкона наблюдал Саша. Мужчина делает последнюю затяжку, уже ощущая горечь на языке, а после тушит сигарету о пепельницу, оставляя там же окурок, и возвращается на кухню к гостям.        – Так, на чём мы остановились? – голос Шепса как всегда заведённый, несмотря на усталость от долгих посиделок. Он обнажает белоснежные клыки и занимает своё место на стуле между Марьяной и Олегом.        – Ты в очередной рассказывал самую "правдивую" историю о том, как переспал с актрисой. – Ничем не прикрытая издёвка в голосе младшего Шепса сопровождалась смешком Марьяны. Александр вопросительно выгнул бровь, уничтожающе смотря на брата.        – То есть, ты хочешь сказать, что я вру? – именно таким тоном родители отчитывают своих детей. Олег, правда, уже не реагирует на такие нотки в голосе старшего брата, поэтому только цокает и убирает отросшие волосы с глаз.        – Не то, чтобы врёшь, просто слишком много приукрашиваешь, – Олег отпивает ещё немного сидра из бутылки и переключает внимание на Диму, который, кажется, вообще не обращает внимание на разговор людей напротив.        – Марьян, ну хоть ты скажи ему, – поддержки в глазах Романовой Александр не находит. Женщину искренне смешит диалог братьев, да и, если уж совсем честно, она была всецело на стороне Олега. – И ты, Брут?        Всё дело в том, что весь прошедший вечер Саша провёл за тем, что неустанно рассказывал одну за одной истории о своих любовных похождениях. Со слов самого Шепса, и мужчины, и женщины разных возрастов и мировоззрений чуть ли у ног Александра не лежали спустя полчаса разговора с ним. Конечно, доля правды во всех этих рассказах была, но что больше половины Саша просто добавил от себя никто на этой кухне не сомневался.        – Прости, Саш, но сколько мы с тобой знакомы, я регулярно слышу эти сказочные истории, но никогда не видела тебя "в деле", – говорит Марьяна, поправляя огненно-рыжие пряди. За лето женщина сменила образ и, признаться, ей это очень шло.        – Тогда предлагаю пари, – загорелся Шепс. Репутация сказочника-недолюбовника ему совершенно не импонировала. – Едем в бар, вы выбираете любую девушку и гарантирую, что через полчаса она уедет со мной.        – Конечно уедет. Если у неё нет мужчины, а тут появляется красивый загадочный медиум, ещё и знаменитый, – рассуждала Марьяна, – то тут и без твоих "особых чар" всё сложится.        – Согласен, если уж и проверять твои истории, то с кем-то таким, кого просто так не соблазнить, – поддержал Олег. В целом, ему не нравилась идея самих споров на людей и поддержал Марьяну по большей части из-за этого.        – Например, Константин Гецати, – вдруг вставил Дима, оторвавшись от гитары и подняв глаза на Сашу. Во взгляде Матвеева плясали чертята. – Идеальная "жертва" для такого спора. Принципиальный, холодный и неподступный.        – И какие условия? – Кажется, Александр был готов согласиться на всё, что угодно, лишь бы не отступать от своих слов. Марьяна придерживалась нейтралитета, а вот Олегу вся эта задумка категорически не нравилась. Как минимум, он прикидывал, чем это может закончится для самого Саши, а как максимум, Олег знал, что между Димой и Константином были свои конфликты и Матвеев мог предложить это пари из соображений мести.        – За ... допустим, три недели, ты должен склонить его к поцелую. Поцелуй должен быть добровольным и на трезвую голову. И снят на камеру в качестве доказательства. – Дима выглядел так, будто сами бесы руководили им, но он готов был поклясться, что полностью в своём уме. – Если выполнишь в срок, то с меня ... триста тысяч. А если нет, то ты отдаёшь эти деньги мне и признаёшь, что все твои истории выдуманные.        Олег хотел было возразить, сказать что-то о том, что поступать так с Гецати некрасиво, и что вся эта история пахнет чем-то бесчестным и аморальным. Но что Дима, что Саша по-настоящему загорелись этим пари, а значит слушать младшего всё равно не станут, пусть тот хоть трижды будет прав. Шепс и Матвеев жмут руки, Олег отказывается разбивать, а вот Марьяна не против. Ей, если честно, сам спор за честь Саши не особо интересен, но понаблюдать за всем происходящим она только за.        Гости разошлись только через полчаса. Александр проводил до такси Марьяну, а после закрыл дверь за Димой и Олегом, которые уехали вместе. Оставшись наедине в своей квартире, Саша только сейчас начал в полной мере понимать, на что он подписался.        Три недели. Триста тысяч рублей. И чёртов Константин Гецати, которого даже на полноценный разговор уламывать надо, что уж говорить о поцелуе.        Спор затеяли в ночь с воскресенья на понедельник, решив начать отсчет времени с наступившей недели. Значит, у Саши есть как минимум три съёмочных дня, чтобы найти контакт с Гецати и почти целый месяц, чтобы развести Константина на поцелуй. Звучит вполне выполнимо...хотя ладно, кому Шепс пытается соврать? У камня и то больше эмоций и социальной активности, чем у Кости. Но на кону честь и триста тысяч, а значит Саша из штанов выпрыгнет, но достигнет своей цели.

***

       Воскресенье Константина проходило абсолютно неинтересно для большинства. Первую половину дня мужчина провёл то в тренажёрном зале, то в машине, разъезжая от одного магазина к другому, а ближе к вечеру Костя раскладывал покупки и разговаривал с семьёй по телефону. Рутинные дела поглощали мужчину, заставляя хоть на время почувствовать себя частью социума. Но медленно наступала ночь, а вместе с ней и удушающие мысли об одиночестве.        Запах свечей и ритмичная музыка помогают на время сбежать от серой реальности внутри медитации, но когда Гецати открывает глаза, то заново ощущает себя подстреленным. Личная жизнь Кости – это череда разочарования, недопонимания и ошибок. Одна сплошная чёрная полоса, сопровождающаяся бесконечными репликами о том, какой Гецати завидный жених и что пора бы уже семью завести. Тошнит от всех этих разговоров. Костя выключает музыку и тушит свечи.        Лезвие ножа соблазнительно блестит в свете люстры, как бы предлагая мужчине отставить уже седьмую кружку чая за вечер и решить все проблемы парочкой глубоких порезов. И, может быть, когда-нибудь Гецати сдастся этим повторяющимся мыслям о суициде, но не сейчас. Просто у Кости повышенное чувство ответственности и его смерть принесёт много проблем каналу. Да и маму расстраивать как-то не хочется....        На часах почти полночь, и Костя листает истории в инстаграме, поджимая губы, когда видит веселящихся на чьей-то кухне коллег. Его опять не позвали, да если бы и позвали, то он навряд ли бы пошёл, понимая, как инородно будет смотреться в окружении поющих и смеющихся людей. Ведь у Кости эмоциональный диапазон, как у вилки...ну, по-крайней мере его упорно заставляют в это поверить.        Холодная вода снимает усталость, напряжение и негативные мысли. Перед сном Гецати крестиком отмечает прошедший день в календаре с мыслью о том, что провёл его максимально бессмысленно и бездарно. В прочем, как и всю прошедшую неделю, где из относительно ярких событий только съёмки, что хоть как-то придают сил вставать по утрам. Чувство собственной ненужности плетёт вокруг шеи мужчины невидимый узел. Гецати засыпает с надеждой на то, что вскоре найдёт хоть кого-то, кто ослабит эту незримую петлю на шее.