Проект "Химера"

      — Стреляй, Коннор, — это последние слова, произнесенные в этой комнате.       Глубокая боль и мука охватывали его, стоящего перед невыносимым решением — убить свою возлюбленную. В его сердце бушевала буря смешанных чувств: любовь и преданность переплетаются со страхом и отчаянием, создавая агонию, которую трудно выразить словами.       Нестерпимое чувство несправедливости обволакивает его разум, словно лёд, и он отчаянно пытается отвергнуть эту идею, но не находит спасения от неизбежности.       Вопросы без ответов мечутся в его уме — почему ему суждено быть каторжником своей собственной любви, как такое возможно в справедливом мире? Ответ прост — мир не справедлив. Он с силой сжал руки.       Каждая мысль о предстоящем действии причиняет физическую боль, сердце сжимается, дыхание перехватывает, а слезы в глазах отражают отчаяние, невозможность принять невыносимое решение.       Внутренний бой между любовью и обязанностью разрывает его на части, оставляя лишь ложь и страх в душе.       Коннор стоит на краю бездны, где чувствует себя заброшенным судьбой, пленником своих собственных эмоций. Он проклинает себя за то, что пришлось стать исполнителем столь ужасного действия, за все свои решения, приведшие к этой ветви реальности. Перед глазами пронеслись варианты событий, но он понимал, что уже поздно.       Она сидит перед ним так покорно, ожидая наконец-то почувствовать выстрел в голову. Наконец-то упасть в объятия смерти и покинуть этот грязный мир. Но Коннор медлит. Коннор не может лишить себя ее. Это за границами не только программ, но и живой его части, которая за время их отношений лишь окрепла.       В его воображении рисуется картина счастливого совместного пути, усыпанная мерцающими моментами радости и любви, легкости и нежности. Он видит их руки, сплетенные вместе, и чувствует тепло её улыбки, теперь кажущееся недостижимым счастьем.       Но в темном отражении его мыслей меркнет этих фантазий силуэт. Он знает, что им суждено пройти через пустоту и бессмысленность, погруженных в тьму предательства и горечи. Его сердце разрывает болезненное понимание неотвратимости неминуемого расставания, ибо судьба наводняет их идиллические мечты разрушенной реальностью.       Как в туманном зеркале, он видит свое будущее, но знает, что оно осталось за пределами его досягаемости. Будущее, которое он хотел создать вместе с ней, теперь расплывается в безликом мраке. Терзаемый острыми краями невыполнимости, он ощущает, как его судьба рушится в мгновение невозможности.       «Бывает то, что нельзя забыть. Что бы я не делал, оно со мной. Гложет меня. Пулю в лоб пустить духу не хватает, приходится убивать себя понемногу. Тебе-то наверное это сложно понять, Коннор. Не слишком рационально».       Он вспоминал слова Хэнка, которые он сказал ему так много лет назад и только сейчас понял их смысл. Он знал, что будет бесконечно мучиться и испытывать душевную боль. Он хотел быть рядом с ней, как бы это эгоистично не звучало.       Хэнк и Маркус стояли за дверью. Дым становился все плотнее и не позволял дышать. Оставаться здесь больше было нельзя.       — Коннор?! — старик кричал и кашлял, пытаясь позвать его. В тишине этого коридора, разбавляемого только треском пламени прозвучал выстрел, заставляя всё тело напрячься. А за ним прозвучал второй.       Ноги старика подкосились и он упал бы здесь, если бы не Маркус. Он поднял его и вытащил из этого здания на улицу. Он смотрел, как оно рушится, а по щекам стекали слёзы. Маркус потерял близкую душу, а Хэнк второго сына.       И в тишине этой бесконечной вакханалии лежали два тела. Они смотрели друг на друга, протянув руки, сплетая их в замок. Сознание меркло очень быстро, а голубая кровь смешивалась с алой, растекаясь по когда-то белому полу.       Коннор сделал свой выбор.