"...И ничего кроме правды"

      Был выбор мой — безумье за отвагу,

      Был вызов мой — Вы приняли его.

      У Ваших ног — изломанная шпага,

      Несбывшейся победы торжество.

      Йовин

      — Надеюсь, ты знаком с правилами этикета?       Это было первое, что сказал Брайан, резко задвинув за собой дверь и бросая портфель на кухонный остров.       — Какой именно тебя интересует? — невозмутимо отозвался Джастин, медленно приблизившись к Брайану со сложенными на груди руками.       — Меня интересует, умеешь ли ты в принципе вести себя в обществе. Не хочу позориться перед давними клиентами.       Джастин презрительно фыркнул, состроив недовольную гримасу.       — Я большую часть детства провел в загородном клубе отца. И даже умею танцевать танго, вальс, менуэт…       — Минет? — хохотнул Брайан, хитро глянув на парня.       — Его тоже умею, не переживай, не девственник. А этикет впитывается с молоком матери, к твоему сведению. Могу даже мазурку изобразить!       — Ну-ну. Молоко моей матери было отравлено алкоголем, так что пришлось учить без божественного вмешательства, — равнодушно озвученный факт не очень счастливого детства шевельнул какую-то струну в душе Джастина, заставив снизить градус язвительности.       — Может быть, все же уточнишь, что мне предстоит сделать?       — Завтра я и, соответственно, ты идем на ужин с одним из первых клиентов «Киннетика». Благодаря их счету с шестью нолями меня не сожрали акулы рекламного бизнеса. Это я их сожрал, и не подавился. Джеймс Майкл Чу с восемьдесят девятого года является менеджером по частным инвестициям и глобальным соучредителем главного исполнительного директора «L Catterton»* — инвестиционной компании, вкладывающей миллионы долларов в более чем две с половиной сотни брендов во всех сегментах потребительской индустрии. Слышал о нем?       — Нет, — отрицательно качнул головой Джастин. — Наверное, зря отказался ехать в Дартмут, тогда бы, скорее всего, слышал.       — Может быть, но сейчас не об этом. Ужин предстоит в ресторане гастрономической кухни «The Capital Grille», в котором Джеймсу принадлежит контрольный пакет акций, — продолжил лекцию Брайан. — Сам понимаешь, какой это уровень. Ударить в грязь лицом неприемлемо.       — Не ударю. Столовый и деловой этикет — отцовский пунктик. Даже дома расслабиться не давал, — заверил Джастин, пожав плечами.       — Прекрасно, поскольку нам предстоит еще не раз сталкиваться с этой семейкой. У Джеймса двое сыновей и бесчисленное количество племянников. И нечего хихикать, это настоящие племянники, а не в том смысле, что ты подумал. На двух свадьбах я уже побывал, и в этом году намечается третья. Джеймс выдает дочь двоюродного брата замуж за сына какой-то шишки из аппарата губернатора штата. Отвертеться не получится. Хотя я, блядь, ненавижу все эти светские сборища! И одному идти — проблем не оберешься.       — С чего это?       — Холостой и очень обеспеченный мужчина в самом расцвете лет — желанная дичь для охотниц и охотников за женихами. А я таковым быть не желаю!       — И что, многие приставали? — с одной стороны, Джастин не был склонен верить в реальность описываемого Брайаном, но, с другой стороны, на многих ли торжествах он бывал? А если и бывал, то с родителями еще в детстве. А сейчас круг общения несколько иной, склонный к вечеринкам с дешевым пивом и секс-оргиям в редкие свободные дни каникул. Ни первое, ни второе его абсолютно не привлекали, так что на вечеринки он ходил редко, а оргии игнорировал в принципе.       — Ты не поверишь, сколько педиков предлагают мне свои задницы ежедневно. Слава яйцам, натуралок не так много. Но от них сложнее избавиться — они не понимают слово «нет».       — И сколько этих педиков? — какое-то странное томление в груди так и подмывало спросить о чем-то личном, хотя Джастин никогда не был излишне любопытен или настойчив.       — Даже представить не сможешь!       — Кто бы сомневался, — Джастин презрительно дернул плечиком. — Какой педик не захочет тебя трахнуть?       — Но-но, пизденыш! Не смей оскорблять мои нежные чувства, я всегда сверху! — хищно улыбнувшись, Брайан отвесил Джастину шутливый подзатыльник. — Итак, надо определиться с одеждой.       Следующий час мысленно вернул Джастина в бутик «Now and always» с той лишь разницей, что Брайан тоже участвовал в примерке. Он искал нужное сочетание до тех пор, пока не удовлетворился результатом. В итоге выбор был сделан! Предстоит надеть темно-синий однотонный костюм, который не будет смотреться ярким пятном на фоне угольно-черного в еле заметную тисненную полоску, видную только под определенным углом в ярком свете, костюма Брайана. Они должны гармонировать, а не противостоять друг другу на этом полуделовом ужине.       Джастин был утомлен и зверски голоден, а Брайан — спокоен и собран, словно уже сидел за столиком, облаченный в костюм из последней коллекции «Armani».       — Ты меня вымотал, — упав на диван, Джастин изобразил полуобморочное состояние, — хочу есть!       — Ебаный Иисус, — Брайан, фыркая и посмеиваясь, посмотрел на унылое выражение хорошенького личика и набрал номер: — Четыре порции жареных пельменей, две фунчозы с овощами и креветками и два массаман-карри… — отложив телефон, Брайан скрестил руки на груди и иронично произнес: — Ну и кто здесь сиделка?       — Не сиделка, а компаньон — это во-первых…       — И что же во-вторых? — Брайана забавляли их споры, возникавшие на ровном месте. Кого-то другого он давно бы послал по известному адресу, без права на возражения, но Джастин был вне конкуренции.       — Во-вторых, ты далек от могилы и, надеюсь, еще долго туда не попадешь. А тебе не вредна острая кухня, кстати?       — Мне яйцо отрезали, а не половину желудка! Какая связь?       — Не знаю, — пожал плечами Джастин, — обычно после любого заболевания рекомендуют диету.       — Моя диета состояла из виски и попперсов, остальное в желудке надолго не задерживалось. Так что пока могу, буду есть все, что хочу, — не допускающим возражения тоном отрезал Брайан.       — В принципе, логично, — согласился Джастин, кивнув.       — Заказ привезут минут через пятнадцать. Сваришь кофе, умирающий ле-блядь?       — Ага.       Джастин, постанывая, поднялся с дивана, не чувствуя ватных ног.       — Как же ты трахаешься? Час телодвижений, и амеба. Никакой выносливости!       — Ты, что ли, выносливый? — фыркнул Джастин, показывая сомнение вперемешку с презрением.       — Да будет тебе известно, котеночек, я могу… мог трахаться всю ночь, и с утра заключать многомиллионные сделки. И так шесть дней в неделю!       — Удивительно, что при таком режиме и количестве алкоголя, который употребил на днях, ты вообще еще жив и не разорился.       — Сам в шоке, но факт остается фактом.       — Могу я задать личный вопрос? — помедлив, спросил Джастин, заряжая кофемашину.       — Попробуй.       Не очень обнадеживающе, но Джастин решил рискнуть.       — От чего умер твой отец?       — Я же говорил — от рака.       — А конкретнее?       — Какая разница? — равнодушно отмахнулся Брайан.       — Разница в проценте излечения. Я читал об этом.       — Рак легких, запущенный. Поздно диагностировали.       — Но тебя вовремя прооперировали?       — Вроде, да. Но вероятность долгой ремиссии почти нулевая. Рак вернется. Вопрос в том, сколько у меня времени — судя по всему, не много. Какой бы длинной не оказалась дорога в ад, исход предрешен. Чудес на свете не бывает.       — Значит, ты настроен пессимистически?       — Реалистически, Джастин. И если эта хуйня вернется, не позволю сделать из себя евнуха! Лучше сдохнуть сразу, как Джеймс Дин, к ебеням!       Собравшегося резко возразить Джастина прервал сигнал домофона, возвестивший о прибытии курьера. Желудок тут же радостно заурчал в предвкушении вкусного ужина.       Усевшись напротив друг друга за кухонный остров, компаньоны молча наслаждались остротой тайской кухни, вполне достойно приготовленной для ресторана, работающего на вынос. Брайан беззастенчиво разглядывал Джастина, замечая какие-то ему одному присущие черты вроде движения головой, откидывающее челку, еле заметного трепетания ноздрей, втягивающих пряный запах блюд, подвижность бровей, образующих почти незаметную складочку, если Джастин хмурился.       Джастин же поглядывал на Брайана украдкой из-под опущенных ресниц, чувствуя на себе внимательный взгляд. В какой-то момент Джастин замер, подняв глаза: Брайан неожиданно протянул руку и стер упавшую на его подбородок каплю соуса прежде, чем он сам успел это сделать, и демонстративно облизал испачканный палец. Джастин завис, переводя взгляд с губ, обводимых кончиком розового языка, на радужку редкого оттенка скорлупы земляного ореха, пронизанную зелеными крапинами, и не мог заставить себя отвести взгляд.       — Земля Тейлору, — донеслось до слуха, как сквозь вату. — Отомри и ешь. Мы еще аксессуары к костюмам не подобрали.       — Нет! — встрепенулся Джастин, мгновенно переключив внимание на нескончаемый ужас с гребаными брендовыми шмотками. — Я этого больше не вынесу, — театрально захныкал он, надувая губы.       — Вынесешь, — засмеялся Брайан, наливая вторую чашку кофе и добавляя в нее добрую половину сахарницы. — Пока ты мой компаньон, придется забыть про джинсы и эти мерзкие штаны карго, которые скрывают твою круглую аппетитную задницу.       — В ПИФа все так ходят. Это удобно! — искреннему возмущению Джастина не было предела.       — Ты не все. Ты — бойфренд владельца одного из самых успешных рекламных агентств.       — Фальшивый.       — А кто об этом знает, кроме нас?       — Дафна. Но она не болтливая.       — Ну, двадцать процентов приличная плата за молчание, — ухмыльнулся Брайан, даже не пытаясь подсчитать сумму. На самом деле он и сам не представлял, во что это все выльется и чем, в конце концов, закончится. Хотя логичным завершением была, конечно, сырая яма, усыпанная безвкусными цветами.       — И чего еще не хватает нашим охуенным образам? — Джастин прервал уплывшего в размышления Брайана. — Вроде все смотрится красиво.       — Да. Мы вообще друг другу идеально подходим, не находишь? — Брайан потащил Джастина в ванную, где висело самое большое зеркало, и поставил перед собой, обняв сзади за талию. — Белое и черное, огонь и лед. Борьба противоположностей.       — Да вы романтик, мистер Кинни! — улыбнулся Джастин, неосознанно пройдясь кончиками пальцев по скрещенным на его талии запястьям, не заметив, как кожа Брайана покрылась мурашками, и он немного дистанцировался, ослабив хватку.       — Ничуть. Просто констатирую факт. В глазах окружающих мы и должны смотреться идеальной парой, — резко разжав объятия, Брайан развернулся и исчез в спальне, крикнув оттуда: — Обувь, Тейлор! Надеюсь, ты не сообразишь надеть коричневые ботинки к синему костюму?       — А что такого, если они удобные? — Джастин вышел из ванной и уставился на закатившего глаза Брайана.       — Блядь, лучше бы тебя в школу моделей отдали, а не на танцы! Ты же художник, где твое знание сочетаемости оттенков?!       — Художник не обязан следовать архаичным убеждениям. Я могу написать розовые волны и фиолетовый арбуз, и это будет мое видение мира.       — Послали ж черти наказание на мою голову, — притворно вздохнул Брайан и упал спиной на кровать. Точнее, как минимум, на трехспальный высокий матрас, лежащий ровно посередине невысокого подиума. — Запомни раз и навсегда: синий и коричневый не сочетаются ни в каком, даже самом страшном, сне! Ханикатт прибьет за это, и фамилии не спросит.       — Кто это?       — Одна королева фей, с которой ты, возможно, скоро познакомишься. На тебе будет темно-синий костюм, бледно-голубая рубашка и бирюзовый галстук. Значит, и платок должен быть бирюзовым. Ботинки, ремень и ремешок часов — черные, предпочтительно матовые, корпус часов — из белого металла. Запонки и зажим для галстука - из серебра с голубыми перламутровыми вставками. Ну, или, если хочешь добавить понтов, с сапфирами.       — Пиздец. А бриллиантовую серьгу не вставить?       — Не думаю, что это необходимо, хотя… если бы ты носил украшения, еле заметный брюлик мог бы иметь место.       — Эй! Я не собираюсь дырявить уши! Хватит и… — оборвав себя на полуслове, Джастин залился румянцем по самую макушку, чем вызвал нешуточный интерес Брайана.       — Хватит чего, Тейлор? Сказал «а», говори и «б». Не думаю, что я все еще способен удивляться.       — Ничего особенного, — Джастин, смущенный до глубины души, еле заметно пожал плечами. — У меня уздечка проколота…       — Оу. Беру свои слова обратно — удивил! Честно говоря, никогда не понимал, на хуя калечить свое тело всякой хренью. Хотя чего только не видел, надо сказать. Но никогда бы не подумал, что такой правильный мальчик…       — С чего это я правильный? — вдруг возмутился Джастин, как будто это слово нанесло ужасное оскорбление. — Я гей — это уже само по себе неправильно. По крайней мере, по мнению большинства.       — Если бы мне было дело до большинства, стал бы успешным? Сомневаюсь. Так что не заморачивайся, и будь собой. Завтра заеду за тобой в институт, во сколько заканчиваешь? — перевел тему Брайан.       — В шесть, но если надо, могу пропустить графику, зачет уже сдан.       — Не надо. Ужин в восемь, мы все успеем. Кстати, ресторан рядом, на Фифт-авеню — если хочешь, после можем прогуляться.       — Как настоящая парочка, — усмехнулся Джастин.       — Ну да, что-то вроде…

***

      — Джеймс, Элизабет, — вежливо поприветствовал Брайан ожидающую их пару. Мужчине пожал протянутую руку, женщине поцеловал пальцы, прикоснувшись легким поцелуем. — Это Джастин Тейлор — мой партнер.       — Наконец-то вы решили остепениться, мой друг, — мужчина улыбнулся, от чего его азиатские глаза превратились в маленькие щелочки, пустив лучики морщинок из уголков. — Зовите меня просто Джеймс, — обратился он к Джастину, — так я чувствую себя гораздо моложе.       — Конечно, Джеймс, — приветливо улыбнулся Джастин, демонстрируя безупречные манеры, — рад знакомству.       Пока Брайан, нехотя поглощая лосось, запеченный с кусочками сельдерея под соусом из черной смородины и бальзамического уксуса с гарниром из брокколи с лимонным маслом и тенерифский салат, вполголоса беседовал с Джеймсом о новой рекламной кампании, Джастина вовлекла в беседу миссис Чу, отвлекая от филе миньон в глазури из красного вина и хрена с жареным картофелем с пармезаном и розмарином и салата с голубым сыром и шалотом. Узнав, что он студент института изящных искусств, дама пришла в полный восторг и сообщила, что они с мужем давно собирают коллекцию современного изобразительного искусства, в которой насчитывается более трехсот пятидесяти работ молодых, но очень талантливых художников из разных стран мира. Часто работы одалживаются для участия в различных выставках.       — Почему бы и вам, Джастин, не представить свои картины в одном из шоу?       — Увы, пока нечем особенно похвастаться, — с сожалением ответил Джастин, — мое портфолио насчитывает едва ли пару десятков работ.       — Я открою вам страшную тайну, молодой человек, — улыбнувшись, миссис Чу заговорщически понизила голос, — количество не всегда равно качеству. Если вы не против, я бы хотела взглянуть на ваши работы. Мой супруг давно и плотно ведет дела с «Киннетиком», думаю, у нас не возникнет трудностей с назначением встречи в ближайшее время.       — Я с радостью, миссис Чу, — вежливо улыбнулся Джастин.       — Прошу вас, просто Элизабет. Мне, как и Джеймсу, нравится чувствовать себя молодой.       — Поверьте, вы молоды и прекрасны, — отвесил комплимент Джастин, не покривив душой ни на йоту.       Миссис Чу в сорок (о чем Джастин нашел информацию в сети) выглядела едва ли на тридцать пять. В то время как Джеймс оправдывал свои сорок три, имея седые виски и вполне заметные морщинки.       — Вы очень добры, дорогой, но мне безумно приятно получить комплимент от столь юного и красивого мужчины.       — Милая, не смущай парня, — посмеиваясь, Джеймс укорил супругу. — Элизабет обожает заставлять краснеть всех, до кого может дотянуться.       — Не преувеличивай, дорогой, — Элизабет погрозила мужу наманикюренным пальчиком, — Джастин — художник, и согласился показать свои работы. Возможно, мы откроем миру новое имя.       — О! Конечно же, это стоит внимания! — воскликнул Джеймс и попенял Брайану: — Почему же вы молчали, что ваш бойфренд рисует? Вы же знаете мою слабость.       — Мы не так давно вместе, не представился случай, — нашелся Брайан, — но если художник талантлив, слава настигнет его рано или поздно.       — Верно, — кивнула Элизабет, — но не зря говорят: таланту нужно помогать, бездарности пробьются сами. Предлагаю встретиться, скажем, через неделю в «Киннетике». У вас прекрасный конференц-зал.       — Без проблем, буду рад видеть вас в агентстве, — заверил Брайан, представляя фурор, который произведет его «бойфренд», еще и в обществе четы Чу. — Кстати, я открыл второй офис, если желаете, можем совместить с экскурсией. В нем конференц-зал не хуже.       — О! Поздравляю, мистер Кинни! В столь молодом возрасте вы добились неординарного успеха, — Джеймс излишне восторженно, по мнению Джастина, отзывался на любые высказывания Брайана.       — Не без вашего участия, Джеймс, — вернул любезность Брайан, проявляя свои самые положительные качества.       Наконец, подали десерт. Это были блюда не характерной для Питтсбурга молекулярной кухни: «малиновая икра с клубничной пеной и карамелью», «пирог из тыквы и бананов» и «морковный «воздух» и мандариновый «гранит». Каждый из них продегустировал три варианта, а Джеймс наблюдал и ждал реакции в первую очередь от гостей.       — Что скажете, Брайан, Джастин? — заняв выжидательную позицию, мистер Чу напряженно вглядывался в лица напротив. — Будет ли это интересно американцам? Вы, насколько я изучил, в большинстве своем довольно консервативный народ. В том, что касается еды, по крайней мере.       — Думаю, не всем и каждому, — взял слово Брайан, — но в определенных кругах это может иметь успех. Видите ли, Джеймс, есть довольно большая прослойка современного общества, пресыщенная и избалованная изобилием последних десятилетий. Ей хочется новизны. Насколько я знаю, современная молекулярная кухня появилась еще в девяноста втором году, до штатов новшество дошло приблизительно в девяноста седьмом или девяноста восьмом, но особо не закрепилось, уступив старой доброй привычке. Но все же это интересно с точки зрения необычности и некой возможности удивить гостей, например, или удивиться самому, вкусив красной икры, на поверку оказавшейся малиновым парфе.       — А что вы думаете, молодое поколение? — обратился Джеймс к Джастину.       — Лично мне понравилось, — улыбнулся он, — это забавно. Думаю, многим моим сокурсникам было бы любопытно попробовать и угадать, что из чего приготовлено. Только боюсь, им это будет не по карману.       — Вопрос цены многогранен, ее можно варьировать в зависимости от сложности и набора продуктов, хотя обычно ничего сверхдорогого в блюда не входит, — сообщил Джеймс. — Ну, так что, Брайан, могу я рассчитывать на рекламную кампанию по продвижению молекулярной кухни в Питтсбурге, а позже и во всей Пенсильвании?       — Почему нет? Это будет хороший опыт.       Ужин оказался неожиданно приятным, хотя Джастин ожидал, как минимум, молчаливого неодобрения, а как максимум — открытой неприязни. Но чета Чу оказалась приветливой и открытой к общению, несмотря на положение, занимаемое в мире большого бизнеса.       Еще не было и половины одиннадцатого, поэтому Брайан сдержал обещание прогуляться после ужина.       — А машина? — забеспокоился Джастин.       — Завтра заберу.       — А не угонят? Все-таки коллекционный «Мустанг»!       — Вряд ли, — фыркнул Брайан, — все в округе знают, чья это машина. Не рискнут.       — Ты такой страшный? — усмехнулся Джастин, не очень-то доверяя словам компаньона.       — Нет, но связи мои настолько обширны, что достать могу любого, — безразлично пожал плечами Брайан, чуть ослабив узел галстука.       Они медленно брели по Фифт-авеню, ярко освещенной фонарями и не так оживленной, как днем, вдыхая прохладный ночной воздух, все еще хранивший запах выхлопных газов. И Джастин, поддавшись неосознанному порыву, вдруг взял Брайана за руку. Тот вздрогнул, замер на пару секунд, словно размышляя, и переплел свои пальцы с длинными пальцами художника. ---------------------------       Что я творю, мать его за ногу?! Нахрена даю мальчишке повод думать о чем-то… Обнадеживающем! Мне-то это на хуй не сдалось! Но сам же просил изображать влюбленность! Изображать! А не втюриваться по-настоящему… Но это неожиданно приятно, черт подери! Кожа нежная, но руки сильные и… теплые, даже горячие. Хорошо бы почувствовать их хватку на члене. И справился просто идеально! Старушку Элизабет очаровал в два счета… Все-таки надо выяснить, что он там рисует, и лучше до встречи в «Киннетике»! Вдруг мазня какая-то невнятная, еще скажут, что Кинни продвигает бесталанного любовника. А мне такая слава на хуй не уперлась… Завтра же смотреть работы Тейлора!.. ----------------------       — Брайан, ты где? — Джастин щелкнул пальцами перед носом Брайана. — По-моему твое астральное тело унесло в неведомые дали. Уже придумываешь концепцию рекламной кампании?       — Именно! Прикидываю, как подороже продать и побольше заработать. Учись, мелкий. — Брайан потрепал и без того растрепанные ветром волосы. — Ну, и как тебе ужин?       — Замечательно. Приятные люди, вкусная еда…       — Я не сомневался, что твой желудок останется доволен, — усмехнулся Брайан, крепче сжимая тонкие пальцы. — Ты неплохо справился. И нечто подобное нас ожидает довольно регулярно. Иногда все более неофициально, иногда — не столь доброжелательно, но приблизительно одно и то же. Джеймс уже лет пятнадцать живет в штатах, но родился и вырос в Китае, а там к таким как мы отношение крайне негативное, это не Таиланд. Но Элизабет — американка, и смогла привить мужу толерантность. И, кстати, она не домохозяйка при нем — занимается ценными бумагами и входит в состав ряда общественных и некоммерческих советов директоров. Потому и фамилия двойная — Калперис-Чу. — Джастин заворожено слушал, пытаясь осознать масштабность связей Брайана. То, насколько значимым был он сам и его агентство в мире рекламы, если имел в партнерах настолько крупные компании. — Самое паршивое — это предстоящая свадьба очередной племянницы Джеймса. И, скорее всего, я до нее доживу. — Сердце Джастина сжалось и пропустило удар. — Так что будь готов к знакомству с высшим обществом Питтса. А оно чванливое и высокомерное. Каждая вонючая кучка дерьма мнит себя горой алмазов. Сам увидишь.       — Я понял. Тоже не в трущобах вырос, могу послать на хуй красиво и с улыбкой, — Джастин изобразил милую улыбку и негромко рыкнул, вызвав смех у серьезного до этого момента Брайана.       — Молодец, Тейлор, — похвалил он, — я в тебе не ошибся. Устал?       — Не особо, но завтра первая пара в восемь. Скорее бы каникулы!       — Кстати, какие планы?       — В смысле? У меня могут быть планы, отличные от твоих? — для Джастина это был странный вопрос. — Я с тобой до… До конца…       — Возможно, я мог бы отпустить тебя на пару недель, если захочешь. Подумай.       — Подумаю, но вроде никуда не собирался, — пожал он плечами.       — Значит, съездим на недельку куда-нибудь — кости погреть.       — На воды в Форж, месье? — Джастин изобразил мужской реверанс**.       — Читал Дюма?       — А то! Всегда хотел трахнуть Арамиса.       — Книжного или киношного в лице Чарли Шина?       — Скорее книжного. Так можно пофантазировать и представить кого угодно.       — Можно. А я бы Ричарда Чемберлена трахнул из «Возвращения мушкетеров». Старый фильм, конца восьмидесятых.       — Это который Ральф де Брикассар из «Поющих в терновнике»?       — Ебическая сила, а это тебя кто заставлял смотреть?       — Даф, конечно! — засмеялся Джастин. — Она по нему слюни до сих пор пускает, хотя он уже древний, как мамонт!       — Он педик, не о чем слюни пускать, — фыркнул Брайан, сворачивая к маленькому парку, разместившемуся между многоэтажками из стекла и бетона. — Ну что, домой?       — Да. Дико хочется снять эту жуткую удавку, — Джастин подергал двойной виндзорский узел галстука, завязанный самим Брайаном.       — Так сними, — Брайан расстегнул пуговицы его пиджака, ловко ослабил узел, вытянув узкий конец, и стянул галстук через голову Джастина, замирающего от каждого случайного касания. — Вот и все. Пойдем, замерзнешь. Завтра отвезу тебя в институт.       — На чем? — оживился Джастин, вспомнив про «Мустанг», брошенный одиноко стоять у ресторана до утра.       — Вон там, — Брайан кивнул налево, — крытая парковка, где мне принадлежат три парковочных места. Свободно только одно.       — У тебя две машины, — сделал напрашивающийся вывод Джастин. — И какая вторая?       — Опель Фронтера.       — Почему ты на нем не ездишь?       — Езжу. Но не на работу. «Мустанг» как-то солиднее.       — Ты же вроде не зависишь от мнения окружающих, насколько я понял?       — За пределами бизнеса плевать я хотел на чье-то мнение, но работа — это деньги, деньги — это свобода, свобода — это жизнь. Чтобы жить так, как я хочу, стоит иногда попридержать амбиции и поглядывать вокруг.       — Понятно. Свобода — это иллюзия.       — Не совсем, — возразил Брайан, — все запреты только в наших головах. Можно идти против течения, но используя его противодействие на пользу. Главное — не лгать себе. Правда у каждого своя. Достаточно уважать чужое мнение, не обязательно соглашаясь с ним. Быть независимым — значит быть до определенной степени неуязвимым. Нет привязанностей — нет рычагов давления.       — Но ведь невозможно совсем ни к кому не привязываться! Что хорошего в одиночестве?       — Возможно, Джастин. Ты единственный, кто есть у тебя. Остальные перешагнут и не заметят. И предадут, если предложат желаемую цену.       — Но не все же меряется деньгами!       — Цена не всегда выражается в долларах, пизденыш, — усмехнулся Брайан, вдруг притянув его к себе. И, потеревшись носом о макушку, добавил: — Но своя цена есть у всех. У кого-то больше, у кого-то меньше. Но есть.       Этой ночью Джастин остался в постели Брайана. Просто внезапно вырубился, пока тот аккуратно развешивал их костюмы в шкафу и упаковывал рубашки и белье для прачечной. Обернувшись, увидел мирно сопящего парня, свернувшегося уютным клубочком на той стороне кровати, которая больше нравилась Брайану, и передумал выгонять на диван. Осторожно прилег рядом, чуть коснулся губами прохладной щеки и, накрыв их одним одеялом, заснул под размеренное убаюкивающее дыхание.