with you.

чонин равнодушно обводит взглядом полупустую аудиторию. в отсутствие преподавателя студенты шумят, обсуждают все, что только могут, все как всегда. — я с тобой посижу сегодня? — к нему подходит феликс, игнорируя пару человек, которые предложили ему местечко рядом с собой. чонин мимолетно бросает взгляд на них, но ликс тут же переводит его внимание на себя, подойдя чуть ближе и поправляя розовую юбку-солнце, под подолом которой находится край белых чулок, феликс кусает губы в ожидании ответа. — сиди, — чонин отворачивается к окну, подавляя желание коснуться нежно-розовых феликсовых волос, они кажутся невероятно мягкими. — спасибо, хён.  после пары чонин, не отрываясь, смотрит на феликса, который увлеченно и восторженно рассказывает о своем новом проекте, ликс словно светится изнутри — настолько он воодушевлен этим. — да зачем ты ему рассказываешь, фели? яну никогда не интересна жизнь и дела других. посмотри, у него на лице скука написана. пойдем лучше в столовку, там сегодня пончики и пиццу привезли, — к ним подходит одногруппник, всем видом показывая свое пренебрежение к чонину. за мгновение феликс меняется в лице.  — твоя ограниченность и неспособность видеть дальше собственного носа не дает тебе права говорить всякую чушь о других. сам иди в свою столовую, пока я тебе этот пончик с пиццей не запихал куда поглубже, — ликс почти шипит от негодования и раздражения, — свободен. феликс для него такой невероятно особенный со всеми своими плюсами и минусами. он поворачивается к нему обратно, вновь улыбаясь почти нежно, мерцая блестками на щечках. его взгляд сияет миллионами звёзд. в-о-л-ш-е-б-н-ы-й. чонин смотрит на феликса пораженно, а потом в порыве каких-то теплых-теплых эмоций тянется к его лицу, гладит осторожно по щеке, едва-едва сдерживая свой порыв забрать милого ликса в свои объятия и укрыть от всего мира. чонин, черт возьми, так сильно влюблён. — спасибо, — на грани слышимости шепчет чонин, пока ликс ластится к его ладони подобно котёночку и почти мурлычет.  и чонин совершенно не догадывается, что в щель в дверях подглядывает джисон, который видит все от и до, плевать, что там ничего не слышно, главное, что виден этот ласковый жест, нежнейший взгляд чонина, как будто феликс — самое драгоценное во вселенной. ликс уводит его в кофейню в нескольких кварталах от универа, где всегда спокойно и уютно, нет множества знакомых лиц, которые могут помешать их уединению, или раздражающей суеты. чонин об этом месте до этого не знал, он ловит себя на мысли, что ликс знает его слишком хорошо, раз всегда приводит в такие места. когда феликс встает, чтобы сделать заказ, чонин качает головой. — сиди. я все закажу. ликс выглядит как довольный, счастливый котёнок, когда чонин приносит ему клубничное мороженое с фруктовой нарезкой и айс-латте. зрелище, которым невозможно насмотреться. — дыру во мне прожжешь, хён. чонин не отвечает и на пару минут переводит взгляд на свой кофе, но потом обратно на феликса, который и сам смотрит с мягкой улыбкой, его взгляд снова искрится. — если купишь мне ещё мороженого, то на весь вечер я твой, и смотри сколько хочешь. — а если на всю жизнь? — то одним клубничным мороженым не отделаешься, хён. — как скажешь, золотце. они идут к чонину домой, по пути закупаясь мороженым, молочными коктейлями и снэками. и пока ликс сидит и довольно ест мороженое, чонин лежит рядом, закрыв глаза и почти касаясь лбом феликсова бедра. ему так спокойно и уютно. как будто ликс сам создает уют. феликс осторожно касается его волос, пропуская меж пальцев рыжие пряди, чонин расслабляется и думает, что готов стать котом, если только ликс будет так его гладить, даже мурчать научится!! — не засыпай, лисёнок, — шепчет феликс и берет его руку в свою. когда холодные губы касаются его запястья, чонин открывает глаза.  — иди ко мне? — чонин тоже говорит еле слышно и ложится на подушку повыше. ликс убирает мороженое на тумбочку и опускается рядом с чонином. — я пришел, — взгляд феликса искрится теплым счастьем, какой-то неизведанной нежностью. чонин очарован. он гладит ликса по щеке, соединяя веснушки, заправляет розовые пряди за ушко. — можно я тебя поцелую, пикси? — он так  близко-близко. — целуй, — в самые губы. чонин, кажется, такой нежности не испытывал никогда, он целует в уголок губ, кончик носа, веснушки на щеке, и только потом в губы, запуская руку в его волосы, чтобы притянуть ближе. ликс выдыхает в поцелуй, стонет коротко цепляясь за плечи чонина. феликс жадно целует в ответ, как будто ждал этого целую вечность. — тише-тише, маленький, я не пропаду, — отстраняясь, шепчет чонин и снова целует. у феликса мурашки по коже идут, сердце сбивается с ритма. чонин этот ритм ловит поцелуями в шею, в точку пульса, так трепетно и нежно касаясь, будто феликс хрустальный. ликс стонет тихо, прикрыв глаза. — хён-хён, не останавливайся, пожалуйста, — шепчет феликс, и чонин стонет от того, как умоляюще звучит его голос.  — как пожелаешь, котёнок. где я могу тебя касаться?  — где хочешь абсолютно, — голос ликса сквозит нетерпением. он вжимается пахом в бедро чонина и стонет громко. чонин задирает его футболку и проходится поцелуями по нежной коже живота, тазовым косточкам. — совершенный. такой прекрасный для меня.  ликс на это хнычет несдержанно и трется о его бедро сильнее. — давай снимем твою милую юбочку, чтобы не испачкать, — чонин расстегивает молнию сбоку и тянет юбку с нижним бельем вниз, восхищенно выдыхая. бедра феликса в белых чулках должны быть вне закона — нельзя быть настолько греховно притягательным. чонин покрывает нежную кожу бедер поцелуями и укусами там, где они не скрыты чулками. ликс извивается, хнычет так отчаянно и скулит, а потом тянет его к себе повыше, чтобы снова поцеловать. — у тебя такие восхитительные бедра, милый, подожди пару минут, я принесу смазку. только не трогай себя, — целуя ликса в румяную щечку, говорит чонин и уходит в ванную, возвращаясь через минуту. ждущий, изнывающий от возбуждения феликс кажется лучшей картиной во всей его жизни. чонин стягивает с себя футболку, штаны и боксеры, а потом ложится рядом с ликсом, который взгляд оторвать не может от его рельефного тела. он вдруг краснеет и отводит взгляд, как будто ему предельно неловко. — что такое, золотце? — чонин выцеловывает линию челюсти и ведет поцелуями вниз по шее. — ты такой красивый, хён. твое тело. а я… — он пытается подобрать слово, — у меня нет всего этого и… — и оно тебе не надо, пикси, если ты сам не хочешь себе рельеф, твое тело совершенно таким, какое оно есть. и я в восторге от того, насколько твое тело мягкое, — он проводит рукой от колена до талии, — податливое, — сжимает нежную кожу до красных пятен, — совершенное. тебе не нужно меняться, чтобы мне угодить, понимаешь? потому что ты такой, какой есть, и ты уже в моем сердце.  чонин целует феликса нежно, ласково гладя по щеке, сцеловывая с губ каждый вздох и стон.    — ты совершенство, со всеми своими плюсами и минусами, запомни это, пожалуйста, — целуя в уголок губ, шепчет чонин, — а теперь повернись вот так, котёнок. я хочу видеть твое лицо.  чонин выливает на ладонь смазку, наносит ее на бедра ликса и свой член. — сожми свои прелестные бедра, котёнок, — просит чонин и толкается между ними, прикрывая глаза от удовольствия. феликс рядом замирает, восхищенно наблюдая за реакций чонина, который стонет, обнимая феликса крепко. он ускоряет темп, заставляя ликса забыть о своих наблюдениях — забыться в удовольствии. хлюпанье смазки, звуки от соприкосновения тел, стоны и всхлипы заполняют пространство вокруг. феликс сильнее сжимает бедра, от чего чонин стонет громче и целует его, ловит губами каждый отчаянный стон и всхлип, обнимает крепче, ликс вдруг сильно цепляется за его плечи, запрокидывая голову назад, стонет громко, а чонин не может удержать себя от желания укусить эту изящную шею. он кусает, и феликс вскрикивает, кончая, пачкая свою футболку и торс чонина, который ускоряется, дышит рвано и стонет коротко. оргазм настигает его вместе с ласковыми поцелуями феликса, который тихонько шепчет «люблю».  их поцелуи вновь становятся предельно нежными, а касания трепетно ласковыми. чуть позже чонин достает из шкафа свою толстовку для ликса, а тот уходит в душ. и когда возвращается, чонин взгляд оторвать не может — феликс в его толстовке смотрится до одури правильно. как будто так и должно быть.  — твоя очередь смывать это безобразие, хёни, — ликс хихикает, — я пока чай сделаю. иди-иди. чонин заодно закидывает в стирку постельное и плед, а после душа возвращается в кухню, где у плиты стоит ликс и что-то делает. от этой картины у чонина внутри тепло растекается по венам. слишком хорошо. он подходит и, обнимая феликса со спины, целует в шею. — я тоже очень люблю тебя, пикси, — и снова целует.  чуть позже вечером, когда чай оказывается выпит, все сладости и снэки съедены, парни вдруг замечают странную активность в своих аккаунтах твиттера, и ясность вносят твиты со страницы универа, где пишут обычно о мероприятиях, а ещё сплетнях и скандальных ситуациях, на глаза попадается твит, где их фото с того самого момента в аудитории, когда чонин поддался своему порыву и все же коснулся феликса, и подпись: «если он не будет смотреть на тебя так, то зачем все это тогда?  а вообще, ребят, кто бы мог подумать, что наш ледяной принц все же умеет чувствовать! совсем неудивительно, что солнышко феликс растопил его сердце. как считаете, будет ли чонин теперь добрее ко всем?»  и феликс сначала хихикает на это, а потом смотрит на последнее предложение также, как несколькими часами ранее на однокурсника. — ты ведь знаешь, что не обязан, хён? я тебя любым приму, — устраиваясь поудобнее в его объятиях, спрашивает ликс. — я знаю, — чонин целует его в кончик носа, — спасибо, любовь моя. кажется, ничего лучше и быть не может. все в жизни встает на свои места, и чонин бесконечно рад в этот момент держать руку феликса в своей. идеально.