Ты просто не знаешь его так, как я

      Ло медленно проснулся от лучей солнца, падающих ему прямо на лицо. На мгновение его охватил испуг — а что, если это был лишь сон, и рядом никого нет?..       Но, повернув голову, он увидел спящее лицо Дилана. Черты его были разглажены, дыхание тихим и размеренным. Ло невольно залюбовался таким безмятежным и открытым видом соседа. В груди разлилось тепло. Ему хотелось запечатлить этот момент, выковать в памяти, словно на камне, чтобы навечно сохранить.       Он осторожно, словно боясь разбудить, коснулся рукой его лица. Убрал прядку, что падала на глаза, проводя по коже вниз, очерчивая каждый изгиб носа. Тот поморщился, промычал что-то сквозь сон и придвинулся ближе, обнимая Ло. Их ноги сплелись под одеялом, а мироходец прижался щекой к его груди, слушая размеренный стук его сердца…       Дилан зашевелился слегка, затем, не просыпаясь, бормочет хриплым от сна голосом:       — Который час?.. — он прижимается лицом к мягким волосам мироходца, трётся кончиком носа. Ластится, точно кот.       — Не знаю… — Ло тихо отвечает.       Дилан обнимает его крепче, сильнее ноги свои переплетает с чужими, чтобы как можно плотнее, чтобы слиться воедино. Ему так спокойно и хорошо сейчас. Уходить совсем не хочется. Даже вставать и выпутываться из этих объятий. Ло улыбается ему куда-то в грудь, гладит ладонью по спине.       Но как бы не хотелось продлить этот момент, желательно до бесконечности, вставать все равно приходится. Идти в душ, собираться на пары. Удивительно, но за все время, пока парни собирались, они не проронили ни слова. Лишь ловили мимолётные взгляды. Ло ощущал странное волнение, неприятное, тревожное, но ещё больше он чувствовал смущение. На лице Дилана же была полная сосредоточенность, безэмоциональность.       Есть же такой тип людей, который в жизни ведёт себя точно камень, без эмоций, чаще даже хмурый и пугающий образ, словно маску надевают. А рядом с родным человеком, где ему комфортно, он превращается в совершенно другого. Эмоции просыпаются. Как ледник, оттаивает. Это можно сравнить с цветком — на холоде прекрасный цветок чахнет, вялый и совсем не примечательный, теряет свои краски, но стоит ему дать воды, переместить в тепло — расцветает. Дилан такой же…       Ло не понимает, что это за волнение такое, в груди под ребрами сидит и чуть когтями скребет, не больно, но неприятно. Волнуется… Вот только непонятно, от чего именно.       Сборы и выход из мужского корпуса не отнимают много времени. Сейчас они молча стоят поравнявшись на остановке. Ждут.       В голове совсем пусто… А что говорить в такие моменты? Какие слова подобрать? И вот, вроде хочется посмотреть в глаза глубокие, понять, что в них там таится сейчас, заговорить хочется, а слов то и нет совсем…       Что сказать? Может… «Классно мы вчера «поиграли» да?» Ухмыльнуться с намеком. Бред, да и только… Пуститься в нежности и в ласку? Хорошо, но, опять же, как это будет выглядеть? Ло что, девка какая-то слащавая? На шею ему вешаться, целовать сладко губы (даже если хочется). Это глупо и несуразно.       Поэтому он молчит, шестерни крутятся, мысли буквально можно услышать. От этого становится ещё тревожнее. Где же этот чёртов автобус?!       На остановке, как и в автобусе, студентов много. Почти все места заняты. Ло ушел в самую глубь, встал, держась за поручень, а Дилан прямо позади него. Его дыхание можно почувствовать шеей, даже стараться не нужно.       Нет, ну Дилан его точно в могилу сведёт. Не даст спокойно доучиться, не даст жить спокойно. И дня не пройдет без краски на лице…       И как же вести себя, когда горячие губы на шею ложатся? Ло вздрагивает. Сразу же повернулся, встретившись с невозмутимым лицом, хотя… Нет, еле заметная ухмылка пробежала. Демон искуситель!       Дилан рукой своей медленно касается спины мироходца. От лопаток, точно посередине, ведёт вниз. Разворачивает ладонь и огибает талию, чтобы вмиг сжать бок, несильно, но этого достаточно, чтобы Ло судорожно выдохнул, чтобы мурашка прошла сильная по всему телу, прямо до дрожи, что аж ноги не держат.       Он озирается слишком быстро, смотрит на каждого, кто присутствует в этом транспорте. Это поездка в ад. Он уверен. А студенты тут зрители, чтобы запечатлеть последнюю пытку смертника.       Время тянется слишком медленно. Но они все же подъезжают к нужной остановке. Народ вываливается и бредет на занятие, кто-то не спавши, не евши, точно мумии. Дилан равняется с Ло и шагает в сторону входа. Они учатся на разных факультетах, поэтому встретиться на парах они не могут. Разве что, если есть занятия совмещенные, или если кто-то хочет подтянуть знание по тому или иному предмету, вне своей специальности.       Ло смотрит молча прямо в глаза темные, в которых блеск виднеется. Он тонет в них, и, если уж говорить откровенно, готов вечно вот так стоять, смотреть как эмоции кипят в этих темных омутах. У самого дыхание тяжелое, словно на грудь придавили. Как оторваться?..       Он сглатывает, горло прочищает и говорит неуверенно:       — Увидимся?..       Кивок в ответ. Молчание. А ногами передвигать как? Вообще, возможно ли сдвинуться сейчас с места? Хотя бы на миллиметр. Дилан смотрит долгие пару секунд, разворачивается, уходит. Ло смотрит ему вслед, постепенно выдыхая. Фигура черная отдаляется, затем скрывается где-то на лестнице второго этажа.       Мда, пара по Агрохимии совершенно неинтересная. Единственное, что Ло успел записать так это — «Химическая промышленность — производство минеральных удобрений». Название темы и только.       Вся лекция проплывает мимо ушей. Ло болтает ручку в руке, уткнувшись другой рукой в свой подбородок. Скукотень… Ему бы сейчас в кафетерий засесть. Взять себе булочку сладкую и чаю стакан. Он бы посидел в библиотеке, в тишине, возможно, поспал бы чуток. Волнение так и не проходит… Пытается разобраться, все мысли перебирает чтобы выяснить, отчего его сердцу так неспокойно.       Вздыхает устало.       Пары тянутся одна за другой, казалось, им конца и края не видно. Но вот он — большой перерыв на целый час. Можно забиться куда-нибудь в тихое место, посидеть в спокойствии.       Ло уже приметил себе местечко, то окно на третьем этаже. В этом коридоре редко кто ходит, тут нет дверей, значит кабинетов тоже. Одни стены.       Он усаживается на подоконник, смотрит в окно задумчиво. По территории студенты гуляют, кто-то присел пообедать, кто-то просто болтает о своем в компании. Ло ногами болтает в воздухе, заходит в Пейджер и сразу же видит:       Дилан печатает…       «Ты где?»       Как всегда, коротко и по делу. Уголки губ сами тянутся вверх.       «На третьем»       Ло не стал уточнять где именно. Ему кажется, что тут и без лишних слов все понятно.       Через короткие две минуты, которые показались секундами, появляется Дилан. Честно, мироходец не устанет его разглядывать с ног до головы. Весь в черном, только его кроссовки имеют еле заметные синие полосы у подошвы.       — Привет… — на выдохе произносит Ло. Смотрит внимательно в глаза, что-то снова разглядеть в них пытается.       Дилан без слов приближается вплотную. Даже может показаться резко, но так нежно проводит по его бедрам, выше, оплетает талию и прижимается всем своим телом. Обнимает и утыкается лицом куда-то в шею, зарывается сильнее, носом по бархатной коже проводит, целует почти невесомо, да так и остаётся стоять.       — Устал? — Ло руками поглаживает по его чуть сгорбленной спине. Ему мычат в ответ и вздыхают устало.       — Домой хочу, — Дилан сильнее ластится, прижимает к себе мироходца.       — Увидят же, — усмехается Ло, но руки свои не убирает, не отстраняется. Гладит по спине, по разгоряченной шее, так нежно и ласково. Пальцами зарывается в темные локоны, чтобы удовольствие пострадавшему доставить.       Дилан словно кот, может и замурлыкать, если его сильнее задобрить. Ло улыбается, как глупенький. Тревожность его вмиг исчезает, остаётся только тепло.       — Плевать, — поцелуями шею покрывает. Ло голову чуть в сторону отводит, чтобы больше пространства дать.       — Сколько у тебя ещё пар осталось? — шепчет куда-то в шею, все никак напиться не может.       — Две…       — У меня тоже.       Дилан выше поднимается, по скуле, к подбородку. Ловит приоткрытые губы и целует сладко. Заставляет полностью подчиниться, отдаться без единой мысли, нет даже шанса, чтобы отступить. Сам руками забирается под кофту, талию сжимает, обвивает, чтобы к себе ближе притянуть.       Ло обвивает его всем телом своим, ногами, руками за шею, сам отвечает на поцелуй, невыносимо жадный, долгожданный. Голову сносит так, что и собрать себя потом по частям не выйдет.       — Мы можем уйти сейчас? — Ло уверен, что видит в глазах напротив мольбу. Но в ответ головой качает отрицательно. Как бы ему самому сейчас сбежать не хотелось, рвануть куда-нибудь подальше, в место тихое, безлюдное, чтобы с головой утонуть. До боли в костях. Невыносимо как-то держать себя, но приходится.       Дилан целует мягко губы припухшие и отстраняется, напоследок проведя ещё раз руками по бедрам мироходца.       — Ты меня убиваешь, — еле заметно улыбается, завороженно смотрит в глаза напротив. У Ло тоже улыбка умилительная на лице появляется. И как же его угораздило то- Ло губу прикусывает. И вот они, мысли тревожные. Вот он, вопрос, что в голове сидел…       Он целует в щеку быстро. Со словами «Я пошел» уходит торопливо, почти бегом.       До начала лекции остаётся пять минут, но мироходец не рвется в аудиторию, в туалет забегает, благо пустой. Он упирается руками о раковину и дышит тяжело. Умывается холодной водой и голову поднимает, чтобы на себя посмотреть.       Ему бы постараться успокоить себя, сердце, что сейчас грохочет слишком сильно, громко. Откровенно говоря, он ещё не привык ко всем этим чувствам, к таким ощущениям. Ещё две недели назад он их даже не знал.       До встречи с Диланом Ло не испытывал ничего подобного — ни трепета, ни волнения, ни этого приятного тепла в груди. Он впервые познал все это, и эти чувства накрыли его с головой.       В голову закралось опасение — а любовь ли это? Может, просто влечение, которое скоро пройдет? Или невольная привязанность? И что если Дилан не чувствует того же? А если он хочет лишь просто приятно провести время? Скрасить свои университетские будни...       Эти мысли до чёртиков пугают. Но больше пугает своя неуверенность… Он боится разобраться в себе, ведь, если это то, о чем он думает, тогда придется признаться, себе, а особенно Дилану. А если это разрушит все? Ло не хочет терять то, что у них сейчас есть. Но и дальше мучиться от неизвестности он не может…       Ло со вздохом умывается ещё раз. Трет лицо холодными руками. Ему нужно успокоиться и трезво все обдумать. Понять, чего он сам на самом деле хочет. И решить, стоит ли рисковать тем, что есть сейчас, ради того, что может быть… Или же, оно того стоит…       Две оставшиеся пары проносятся слишком быстро, что даже удивительно. Выходя из аудитории после занятий, Ло не ожидал увидеть Дилана, опирающегося о стену коридора и прикрывшего глаза.       Их взгляды встретились на пару мгновений, затем они без слов направились к выходу из университета. Остановка и уже ждущий автобус встречает уставших студентов после нудных занятий. Они занимают место где-то в конце и устало прикрывают глаза. Каждый думая о своем.       Подъехав к территории общежития студенты быстро разбегаются кто куда, в корпус или просто прогуляться перед сном.       Дилан идёт чуть впереди, Ло следует за ним. К удивлению мироходца, они не идут в мужской корпус, как обычно. Дилан сворачивает за здание общежития, в тихий укромный уголок. Ло уже знает этот путь.       Облокотившись о стену, Дилан прикрывает глаза. Достает из сумки пачку сигарет и закуривает. Ло внимательно смотрит на него и тихо спрашивает:       — Устал?       Дилан молча кивает, не открывая глаз. Он медленно выдыхает сизый дымок от сигареты и негромко спрашивает:       — Тебя что-то тревожит?       Ло резко вскидывает голову и с удивлением смотрит на него. Неужели Дилан настолько хорошо его чувствует? Неужели на лице всё написано?       Ло опускает голову, раздумывая — стоит ли сейчас говорить о том, что его волнует, если он и сам до конца это ещё не осознал? В груди всё ещё бушует ураган из перепутавшихся чувств, мыслей и опасений.       Он молчит, не зная, что ответить. Переводит взгляд на Дилана, в глазах которого мелькает обеспокоенность пополам с каким-то необъяснимым пониманием. И от этого взгляда сердце под ребрами ударяет сильно… Больно.       Ло задумывается, а затем неожиданно для себя спрашивает:       — Что ты чувствуешь?       Сам не понимает, зачем задал этот вопрос без всяких уточнений. Но почему-то уверен, что Дилан его поймёт. По спине стекают капли ледяного пота от волнения…       — То же, что и ты, — отвечает загадочно, неясно.       — Этот ответ меня не устраивает, — почти шепчет и качает головой Ло.       Дилан вздыхает, подходит ближе и смотрит ему прямо в глаза, как-то особенно, по-нежному. Несколько мгновений он молчит, а затем говорит:       — Ло, ты не готов это признать и признаться. И я это понимаю. Я тоже, пока не могу… дать точный ответ. Надеюсь, ты меня понимаешь.       Ло пристально смотрит на него, раздумывая. Ответ в чём-то его устраивает, но появляется и тревожное чувство от неопределённости. Он слабо кивает.       Дилан докуривает быстро, тушит окурок и они возвращаются в свой корпус.       Остаток вечера каждый занимается своим — выполняют задания, собираются ко сну. Ло уже лежит в постели, повернувшись лицом к окну. День выдался непростым, мысли всё ещё крутятся в голове.       Он чувствует, как рядом прогибается кровать под весом Дилана, ощущает запах их общего геля для душа. Дилан обнимает его со спины, утыкается носом в еще влажные после мытья волосы.       Ло поворачивается к нему лицом, утыкается в грудь, греясь от исходящего от Дилана остаточного тепла после душа. И шепчет тихо:       — Ты мне очень сильно дорог.       Это пока что единственное, что он точно может с уверенностью сказать. Крепче жмётся, а Дилан в ответ обнимает его ещё сильнее и также тихо отвечает:       — Как и ты мне.