Торжество бедствия.

Чердак замер вместе со всеми присутствующими. Можно было бы свалить это на общую шизофрению, но стук вновь повторился. Чан махнул левой рукой, дабы все оставались на месте и бесшумно приблизился к двери. Зомби сами сюда не доберутся. Значит люди. Либо же всё-таки общая шизофрения. Бан медленно опустил руку на замок и что-то сзади его резко потянуло за края клетчатой рубашки. Лино, с привычным серьёзным взглядом стоял позади, всё ещё держа ткань в руках. Да, это риск. За дверью может быть кто угодно, даже сам Чанбин. Стуки повторились. Но разве не вся их жизнь сейчас это сплошной риск? Парень развернулся обратно к двери и спросил: — Кто? Рядом с Лино вырос Сынмин с какой-то сломанной шваброй в руке. — Мы незнакомы — послышался приглушенный женский голос — Нам некуда больше пойти. — Как вы нашли это место? —настороженно вклинился в диалог Лино. На самом деле, при желании, эту входную дверь на чердак можно вынести, не имея особой силы, поэтому если за ней скрывалась шайка хулиганов или убийц, они наврятли бы медлили. — Проследили за каким-то парнишкой с пакетами — голос сменился на более твёрдый и уверенный, но всё такой же женский. — Минмин — вполголоса сказал Банчан, обращаясь к Киму за спиной — Ты последний выходил наружу? Тот лишь молча кивнул. — Послушайте, мы тоже не знаем, кто вы, поэтому и вы, и мы, находимся в равносильной позиции возможной опасности, никаких других доказательств своей невинности предоставить не можем, уж извините. — Рю, будь вежливей, иначе нас точно прогонят. — Да я и не грубила — Джисон не видел, но готов поспорить, что она закатила глаза. Чан открыл дверь, холодный воздух пробился внутрь. Девушек и правда было всего двое. Одна была высокой, с ярко-рыжими волосами, с приветливой улыбкой на лице. А вторая чуть ниже, с чёрным пучком на голове, выглядела грозно. — Оо, а вас тут много — девушки, как только Чан кивнул и отошёл, вошли внутрь — Меня зовут Хван Йеджи, а это Шин Рюджин, но можно просто Йеджи и Рюджин. Лино внезапно потерял к гостям всякий интерес и удалился за входную дверь. Джисон молча проводил его взглядом. — Что ж, девушек у нас тут ещё не было — Чан пальцем нарисовал в воздухе круг и ткнул в Джисона — Это Хан Джисон, правее от него Феликс, позади меня Сынмин, затем Чонин, я сам Банчан и только что покинул нашу компанию Лино. — Довольно странно знакомиться в таких условиях — Феликс мягко улыбнулся. — Мы все сейчас знакомы, благодаря им, Ликс. В какой-то момент Хан почувствовал дискомфорт и тяжесть воздуха. Накинув на плечи ветровку, он, не создавая лишнего шума, перед этим кивнув Чану, мол выйдет ненадолго прогуляться, удалился с чердака. Лино на крыше не было, но это, впрочем, Хана и не волновало. Если честно, сложно сказать, сколько времени прошло с последней встречи Хёнджина и Джисона. Весь этот промежуток он провёл с людьми, пусть и ранее ему незнакомыми, но комфортными и тёплыми. И вроде бы жизнь ещё не превратилась в ад, но пропитывающая тоска никуда не уходит. Она всё еще вместе с ним. Как там вообще его мама? В порядке ли она? Почему-то Джисон не сомневается в её способностях к выживанию. Но это не отменяет того факта, что он до безумия скучает. Он садится на край крыши, свешивая одну ногу вниз, а второй подпирает подбородок, попутно обнимая эту ногу руками. Так устал. Внутри прорастает дыра пустоты. А в голове уйма вопросов. « Почему?» В ушах опять звук сирен и криков, а перед глазами женщина, защищающая своего ребёнка от непонятного человекоподобного существа. Это было первое, что увидели Джисон и Хёнджин, когда вернулись после долгой прогулки загородом. Она кричала и её рука была вся в крови. Ребёнок тоже кричал. Девочка, лет пяти, ничего не могла сделать, кроме как наблюдать за тем, как её мать пожирают. А люди вокруг застыли. Никто не сдвинулся с места. Абсолютная безысходность. Абсолютный эгоизм? — Что это за херня рядом с ней? — голос Хёнджина был до непривычности серьёзным — Я. Я не знаю. Парень резко посмотрел на Джисона, затем обратно на женщину. — Какого чёрта все просто смотрят, её же сейчас убьют. Он резко тронулся с места и побежал в их сторону. Хан только успел рефлекторно протянуть руку вперёд, словно пытаясь схватить друга. Женщина заметно приобрела нездоровый вид. Чёрт. Ей уже не помочь. — ХЁНДЖИН — свой же крик отдался звоном в ушах. Придурок. Джисон побежал вперёд, проталкиваясь сквозь внезапно появившуюся толпу, паникующих от осознания происходящего, людей — ХВАН ХЁНДЖИН. Он всё еще видел его светлую макушку. Перед носом резко и неуклюже проехала машина. Да здесь же вообще ездить нельзя. Первое правило начала хаоса —Паника. А тварей становилось больше. — Хёнджин — он наконец нагнал и схватил парня за плечо. Тот выглядел бледным. — Я не успел спасти её. — Она с самого начала была обречена, давай, пошли скорее, надо сваливать. Нет, что-то было не так. — Уходи, Хан — Да ты издеваешься?! Руки и ноги парня были целы. Вот только из правого бока вытекала кровь. — Да ну нет — Хан судорожно начал рвать на себе рубашку, чтобы чем-то приостановить кровь. Руки предательски тряслись. — Ханни — Хван звучал мягко —послушай, прекрати. Джисон и не думал прекращать. Руки Хёнджина накрыли его сверху. — Хан, уходи, я в порядке, беги. — Ты идиот, придурок — на коже блондина проглядывались следы от укуса. — Ханни, я не хочу тебе навредить, лучше скорее убегай. Ситуация до жути обречённая. Он схватился мёртвой хваткой в друга. Дыхание ускорилось, пульс тоже. В глазах страх и слёзы. Но его не оттолкнули. Сильные руки Хвана заключили Джисона в объятия. «Он прощается». Слёз становилось больше, но этого было недостаточно. Хотелось кричать на всю улицу. Хотелось бить и метать. — Уходи. — Нет. — Пожалуйста. Он лишь покачал головой. — Я тогда умру здесь вместе с тобой. — Ага, ещё чего. Кто-то сзади начал оттаскивать его. — Нет, отпустите. Голос незнакомого мужчины возмущённо прозвучал почти над ухом. — Парень, тебе жить надоело? — Это мой друг. — Это уже не имеет значения. Хватка расжалась. Тело Хёнджина упало на асфальт в судороге. Блять. Хан следом рухнул на колени и громко и отчаянно закричал. Блять. Блять. Блять. Голова почувствовала тяжесть тупого предмета, а затем острую пронзающую боль. Он окончательно свалился на асфальт и полуприкрытыми глазами смотрел вперёд. Всё вокруг плыло. — Эй, идиот, это был обычный человек — голоса звенели неприятно. — Да не разберешь уже, кто есть кто, валим отсюда, пока менты не приехали. Сознание начало покидать тело. Как бы хотелось не проснуться. — Джисон. Тело не реагировало. — Джисон. Почему он всё ещё слышит своё имя. Чья-то хватка вернула парня обратно на крышу. Он поднял взгляд на появившегося Лино. — Ты плакал? Хан дотронулся руками до лица. Мокрое. — Нет. Лино закатил глаза, уселся рядом и смотрел на Джисона, не отрывая глаз. — В таких условиях душа нет, но умываться слезами не лучший вариант. Хан проигнорировал. Явно сейчас не до шуток. — У меня провалы в памяти. Лино удивлённо выгнул бровь. — Я получил кирпичом по башке, когда начался апокалипсис, а потом проснулся неизвестно где. — А твой друг? — Друг? — Да, ты рассказывал, что ищешь друга, он был рядом с тобой в тот момент? Хан кивнул. Не сильно хотелось разговаривать. Тепло чужих рук накрыло мокрые и холодные щёки. Почему-то, в первую очередь удивило то, что такие, на первый взгляд холодные руки, оказались вовсе не холодными. Почему они сейчас трогали, немного поглаживая пальцами, покрасневшую кожу лица, Хану было неизвестно. — Не хочу, чтобы Чан видел тебя заплаканным, извини уж. Лино не самый лучший лжец. Он поднялся и посмотрел вниз. — Не прыгни с крыши от горя, только. И удалился, намеренно оставив рядом, на холодном бетоне, пачку сигарет. Придурок.