Болезнь бабочки

…Следующий день — пару встретил не очень радужно. А причина тому — прошлая ночь, которая оставила на их душах неизгладимый осадок… " — Пока не передадите Кагами в моё королевство — болезнь бабочки и я в том числе будут преследовать вас… Вместе с изящными туфельками!" Даже добродушные слова Адриана никак не повлияли на его вердикт. Он хотел лишь одного. Кагами. Которая находилась в несколько километрах от него и даже не подозревала о случившемся … Встав осторожно с кровати —, парочка вновь обнаружила на полу — одиноко валяющуюся белую туфлю. Она лежала на том же самом месте — около закрытой двери в ванную… В саму же комнату — вели следы крови. Алые и яркие. — Мне страшно! — истерично расплакалась синевласка и уткнувшись в грудь белокурого — начала содрогаться от страха. — Чшш… Всё будет хорошо. Не плачь. — нашёптывал парень, поглаживая синеглазую по голове. Как назло — в особняке царила звенящая тишина. В окно лупил дождь, создавая не очень жизнерадостную картинку, а сверкающие в разные стороны молнии — так и вовсе перекрашивали всё происходящее в чёрно — серые тона… Спустя какое-то время — дверь ванной комнаты со скрипом открылась. Сначала оттуда слышалось приятное уху девичье пение. Но спустя минут пять — оно прекратилось и из тёмного прохода выплыла девушка в пышном корсетном платье. Талия в корсете была донельзя тоненькая. Словно спичка. Подол платья — да и сам корсет был залит кровью. Волосы оттенка блонд — были слегка взъерошены, а кожа имела неестественный синюшно — голубоватый оттенок. Это была Эмили. Та самая Эмили Агрест, которая являлась матерью Адриана и женой Габриэля… — Мама? — только и успел вымолвить Адриан, немного опешив. Содрогавшаяся всё это время Маринетт — перевела с осторожностью свой взор на высокую блондинку в шикарном свадебном наряде. — Да! Это я сынок! — с нежностью в голосе ответила старшая Агрест и лёгкими шагами стала подходить к паре. — Если это ты, мам, то почему тогда все вокруг твердят, что ты погибла от сил талисмана павлина? — с ноткой недоумения спросил юноша, глядя матери в глаза. — Разве это не так? — Нет, сынок. — покачала головой девушка. Это не так. Это полуправда, высосанная из пальца и придуманная журналистами, в качестве основной версии произошедшего. — А настоящая — это удушье и утопление. Адриан стоял в полнейшем шоке и недоумении. После такого рода правды — он не знал, какие слова более подходящи к контексту данной ситуации… — А кто с Вами…так? — робко спросила Дюпен-чен, видя шок в глазах парня. — Кольт. Кольт Фатом. — уверенно произнесла блондинка, глядя синеволосой в глаза. — Он задушил и утопил меня — когда я находилась в положении. — Стоп! Но если он Вас убил — будучи беременной, то тогда как выжил Адриан? — Чудом. Он выжил чудом. А вот его родному брату повезло меньше — он погиб сразу же. Причина этому — смещение органов, т.к. была слишком сильная перетяжка корсета — начала вновь блондинка, но уже более содрогающимся голосом. — Сразу же после родов — Адриана отправили на срочную двухдневную операцию по пересадке органов…и кожи. — Операция прошла успешно, только теперь… По причине моей невнимательности — я оставила Габриэля без частички себя, а сына — без родной матери и брата… От этих слов — у Мари потекли слёзы. Потекли не переставая! — Не вините себя! Слышите, не вините себя! — Вы тут не причём! Не причём! В порыве внезапно нахлынувших эмоций — девушка кинулась обнимать белокурого… — Адри! Бабочка моя хрустальная! — Как же так? — За что так с тобой?! У брюнетки не укладывалось в голове и похоже до сих не уложится тот факт, что Кольт Фатом — это потенциальный убийца мамы и родного, ещё не успевшего повидать свет — брата Адриана. Ведь по словам Феликса — он был экстралюбящим и заботливым отцом… — Не знаю, Мари… Я не знаю! Как можно крепче обняв рыдающую девушку — он взглянул Эмили в глаза и произнёс сквозь острый ком в горле: — Хоть я тебя толком не повидал и не услышал твой ангельский голос… Я хочу… Чтобы ты спела нам колыбельную и погрузила нас в самые тёплые моменты из всех возможных! — Как скажешь, сыночек… — улыбнулась мадам Агрест и подплыв — заключила пару в тёплые объятия, начиная потихоньку погружать их — в самые греющие душу дни…