Trust me, love me, light me up!

— Лезь на заднее сиденье, МакТавиш, – говорит Саймон, перебирая пальцами на руле внедорожника, припаркованного где-то в безлюдной глуши. Стоило ему договорить, как перед его лицом уже сверкала задница, обтянутая военными брюками. Под кряхтение и негромкие шотландские ругательства Джон едва пролез меж двумя передними креслами — всё-таки его накаченные мускулистые бёдра были слишком широкими для такого узкого прохода. Изредка Саймону приходилось уворачиваться от ударов сержантской задницы и ног. — Подвинь кресло вперёд, иначе мы не поместимся, – просит Джон. Не успевает он хотя бы снять перчатки или ремень, как открывается дверь с пассажирской стороны и на него безо всякого стеснения усаживается Райли. Лейтенант был тяжёлым, Джонни сделал судорожный вдох, когда мужчина всем весом навалился на него. Лицо старшего по званию было скрыто под маской и, не успев приподнять её хотя бы до носа, он утянул сержанта в жаркий и голодный поцелуй. МакТавиш чувствовал горячее дыхание сквозь ткань и солёность от пота на маске, и это заводило его. Саймон ненадолго отстранился, давая передышку Джону, и спешно расстёгивал ширинку. — МакТавиш, – раздражённо цедит сквозь зубы Гоуст, – какие-то проблемы? Наблюдая за своим обожаемым, Джонни совсем забыл, что он тоже должен хотя бы снять штаны. Но он засмотрелся на Райли, прожигая взглядом скрытое лицо и представляя, каким же оно может оказаться. — Твоя маска... Сними её, – шепчет он, на долю секунды потеряв голос. — Показать лицо? – задаёт встречный вопрос Саймон. — Да, сэр. — Не-а, – отвечает лейтенант, но всё же открывает вид на свои искусанные алые губы, на которых виднелись давно оставленные и уже белые шрамы. Гоуст наклоняется ближе к лицу Соупа и оставляет на его губах мягкий поцелуй. Джонни не обижается на отказ снять маску полностью, он понимает своего лейтенанта и уважает его границы, но оставлять попытки упросить мужчину показать себя не станет. Крупное тело Саймона едва помещается в большом внедорожнике, когда он пытается стянуть свои штаны до колен, ударяется головой о крышу и наступает на ногу Джону. Тот вскрикивает и грязно ругается, потому что сто килограммов на своей стопе ощущаются довольно неприятно. — Прости, – бормочет Саймон, – блядство, я не помещаюсь, – начинает снова раздражаться. Предприимчивый и находчивый МакТавиш сразу придумывает решение проблемы, предлагая Саймону устроиться на спине на соседнем сиденье. Гоуст соглашается и снова ненарочно пинает Соупа, пока занимает другую позицию. Но так и впрямь было удобнее. Джонни сверху было труднее принять адекватную позу, но он был незначительно меньше Саймона, поэтому миссию «быть сверху» взял на себя. Коленом одной ноги МакТавиш упёрся в чужой пах, чем вызвал удивление от неожиданности, но затем удовлетворительную улыбку, а другая нога сержанта, к сожалению, на сидении не поместилась, поэтому Джон удерживал вес своего тела, поставив её на пол. Соуп приникает губами к груди лейтенанта, посасывая и покусывая соски, и попутно снимает брюки. Не без усилий Джон сумел снять одну штанину. Саймон обратил свой взгляд на чужое достоинство и потерял дар речи на несколько секунд. — Какого хуя… – он приподнимается на предплечья, – почему ты, блять, без трусов? Джонни лишь улыбается, прерывая удивлённую речь лейтенанта поцелуем. Саймон пытается увернуться от настойчивых губ, но ему это не удаётся, и МакТавиш всё равно затыкает его. Тем временем влажная головка сержантского члена проезжается по стволу лейтенанта, скрытого тканью трусов. Саймон возбуждён и разгорячён, но Джон, который сейчас руководил процессом, совсем не торопился. Он наклонялся к мужчине, влажно целуя его в губы, языком проникая в рот и сплетаясь с чужим языком; одной рукой Джонни был вынужден удерживать свой вес, а второй сжимал набухший кровью член Гоуста, оттягивал потяжелевшие от семени яйца до сладкого стона. Райли запустил руки под футболку Джона, сжимая руками обе массивные мышечные груди. На удивление сержанта Саймон был без перчаток: чувствительного места касается шершавая, мозолистая, но тёплая кожа рук. — Прикоснись ко мне, – с частым тяжёлым дыханием просит МакТавиш, – вот здесь, – Джон берёт ладонь мужчины и кладёт её на свой член, после чего пальцы моментально смыкаются в кольцо и рука ритмично двигается вверх-вниз, ногтем Саймон давит на уретру, вызывая мелкую дрожь в теле Соупа. Но Джонни стойкий малый, так что держится хорошо и не кончает в лейтенантский кулак от пары движений. — Я так хочу тебе вставить, но я даже не дотягиваюсь до твоей задницы, – в голосе Гоуста слышится нетерпение и зарождающаяся злость. — Расслабься, элти, я сам всё сделаю, – успокаивает его МакТавиш. Джонни наклоняется вперёд, пытается расслабить колечко мышц несколькими круговыми движениями пальцев на своём анусе. Его лицо было прямо перед лицом Саймона, так что тот видел каждое изменение эмоций: изогнутые брови, приоткрытый рот, из которого раздавались низкие тихие стоны. Соуп давно не бывал «нижним», так что его дырочка была очень тугой. На глубоком вдохе он вставил в себя один палец, срываясь на глухое рычание от дискомфортных и непривычных ощущений. — Блять, как больно, – стонет Джонни, жмурясь и закусывая нижнюю губу аж до крови. — Тише, тише, Джонни, – успокаивающе бормочет Саймон на ушко Джону, прижимая того обеими руками к себе и ласково поглаживая по спине и плечам. МакТавиш вводит в анальное отверстие второй палец — внутри него было очень горячо и узко, а смазки только с их с Гоустом членов не хватало. Джон терпит, глубоко дышит через нос, с его ресниц капают слёзы, однако он вставляет пальцы в себя до упора — прямо до костяшек. Он бы рад был, чтобы сейчас его растягивали крепкие длинные пальцы лейтенанта, но если они оба такие нетерпеливые и выбрали трахнуться в машине, то пусть довольствуются тем, что имеют. Саймон перемещает руки с поясницы на бёдра Джона и крепко сжимает их, намекая мужчине сесть повыше. Благодаря немалым усилиям, Джонни пересел на пах Райли, едва сумев поставить свои ноги так, чтобы не наступить на руки или плечи лейтенанту. Однако теперь ему приходилось держаться за переднее пассажирское сиденье и упираться в тонированное стекло. Зато Саймон может сейчас спокойно хозяйничать над дырочкой сержанта. — Расслабься, МакТавиш, – Гоуст надрачивает себе, собирая с головки предэякулят, и медленно вставляет в анус средний и безымянный пальцы, доводя Джона до экстаза и крупной дрожи. МакТавиш с выдохом громко стонет, когда Саймон добавляет третий палец и начинает ускоряться, трахая того. — П-подожди, – Соуп самостоятельно насаживается на пальцы старшего по званию, – я, кажется, скоро кончу… Райли замедляется, не желая позволять кончать Джону столь быстро, и начинает двигать пальцами внутри, всё-таки касаясь простаты сержанта, что сразу стало слышно сверху по крику, переходящему в скулёж. Надрывные постанывания и всхлипы говорили Саймону, что он всё делает правильно. Мужчина размашисто провёл ладонью по члену МакТавиша, сжал яйца и, ведя пальцами от лобка до подвздошной кости, сжал талию, оставляя красноватые следы. — Твой член явно просит внимания, – произносит между стонами Джон, указывая взглядом на истекающий полупрозрачной смазкой пенис Саймона, – может ты наконец-то войдёшь в меня? – намекнул МакТавиш, которому было уже недостаточно только пальцев. Гоуст тяжело дышит, приподнимая маску ещё выше, так как ему стало чересчур жарко. Он направляет тяжёлый венистый член к сжимающейся раскрасневшейся дырочке, входит одной головкой — Джон закрывает глаза и шумно дышит; член наполовину в заднице МакТавиша — Джон протяжно скулит от болезненных ощущений в анусе; Саймон целиком насаживает на себя сержанта, яйцами прижимается к ягодицам, останавливается и даёт время привыкнуть к своим размерам — Джон плачет и от боли, и от удовольствия, одной рукой упирается в накаченную твёрдую грудь Гоуста, роняет свои слёзы на лицо лейтенанта, наполовину скрытое маской. Соуп хочет поцеловать Саймона, но его поза не располагает к этому. Руки и ноги затекают, однако, если Джон расслабится, то член максимально глубоко войдёт в него. Саймон предвосхищает его опасения и хватает за бёдра, имея в себе силы поднять мужчину, и буквально натягивает Джона на свой член, выбивая из него обессиленные стоны. — Сожми свою дырку, – грубо роняет Гоуст, самостоятельно насаживая Соупа на свой ствол. И с каждым движением вниз Джонни непроизвольно вскрикивает. Возбуждение горячим пламенем ласкает низ живота Саймона и завязывается узлом, отчего тот становится резче и яростнее в своих словах и действиях. — Подрочи мне, – МакТавиш ласкает свои соски, запрокидывает голову назад и скачет на члене. Райли внимает словам товарища и надрачивает вверх-вниз, помогая ему быстрее достичь пика, – я, блять, кончаю, – выстанывает Соуп, сжимая пальцы на своей груди и расслабляясь, чтобы вогнать член Гоуста в себя как можно глубже: тот проезжается по простате багровой головкой, и МакТавиш в сладостной судороге кончает в кулак Саймону. Несмотря на яркий оргазм, который отнял все силы, Джонни продолжает подниматься и опускаться на Райли, который тоже вскоре с хриплым стоном обильно кончает в горячее нутро МакТавиша. Джонни укладывается на грудь лейтенанта, часто дышит и бормочет что-то удовлетворительное на шотландском языке. — На английском, МакТавиш, – говорит Саймон, чей член всё ещё находился внутри задницы сержанта. — Прости, элти, – проговаривает Джон, – ты был очень хорош. Надеюсь, у тебя есть влажные салфетки, – как бы невзначай роняет мужчина. — Это даже не моя машина, принять душ сможем только на базе, – отвечает Райли и нежно гладит Соупа по ягодицам и бёдрам. — Сможем? – игриво задаёт вопрос МакТавиш. Быстрый секс в машине, в которой они едва помещались на задних сидениях, судя по всему, будет иметь продолжение этим вечером, но уже в более удобном месте.