Сила притяжения

Утро для Сакуры наступает с первым щебетанием птиц. Мягкие солнечные лучи пробиваются сквозь ее занавески и, преломляясь, падают на их с Какаши тела. Он теплый, как печка, когда прижимается к ней грудью со спины, его ладонь покоится на обнаженном животе Сакуры, пальцы расслаблены. Она чувствует мягкое дыхание у себя на затылке. Какаши все еще спит, его грудь ритмично поднимается и опускается. Сакура, довольная, делает глубокий вдох и ощущает только его запах и тепло в их коконе из одеял. Она кладет свою руку поверх его, еще сильнее прижимаясь к горячему телу. Они не зашли слишком далеко, хотя места, где он оставлял поцелуи прошлой ночью, все еще горят, как фантомные метки, а воспоминание о его руках, которые опускались все ниже, заставляют пальцы на ее ногах поджиматься, а глаза - закрываться. Часть ее задается вопросом, не приснилось ли ей все это, не приснилась ли ей тяжесть тела Какаши поверх своего? Сакура прикусывает губу, уверенная, что не переставала краснеть со вчерашней ночи. Какаши – терпеливый любовник. Она не была готова к тому, насколько он щедр... она не знает, чего ожидала, но точно не улыбающегося, любящего человека, который потратил время, чтобы нежно прижать ее к себе, исследовать и ласкать ее тело, пробуя его на вкус. Даже в самых смелых фантазиях Сакура никогда не могла представить, что мужчина может держать одну руку у нее в трусиках, а другой гладить ее волосы, как будто убаюкивая. Каким-то образом, это оказалось идеальным сочетанием. Ее грудь переполнена чувствами, даже несмотря на то, что в последнее время она все чаще просыпалась в его объятиях. Но сегодня в этом есть что-то новое: его голая грудь прижимается к ее обнаженной спине, а рука собственнически обхватывает талию. Он прикасался к ней. Лицо Сакуры снова заливается краской, и она чувствует себя одновременно взволнованной и глупой. Разве она не слишком взрослая и опытная, чтобы чувствовать подобное? Как врач, она видела множество обнаженных тел, а как ниндзя, делила свое личное пространство со многими товарищами по команде, и Какаши был далеко не первым, кто так прикасался к ней. Но все же... Она вспоминает первый раз, когда у нее что-то начало складываться с Джуном. Мягко говоря, там было больше смущения. А вчера было тепло и безопасно, ее сердце готово было разорваться от счастья, запаха Какаши, его смеха и нежности. Конечно, было и смущение, но Сакура ни за что не захотела бы оказаться где-то еще, кроме как с ним, в тот момент. Какаши не прикасается к ней так, будто хочет чего-то большего. Он заставляет её чувствовать, что для него достаточно просто быть рядом. Она придвигается к нему ещё ближе, сердце бешено колотится, как всегда. Как всегда. Неужели отныне ее дыхание всегда будет замирать в его присутствии? Сакура крепко держит его за руку, обнимающую ее, и начинает медленно разворачиваться, чтобы посмотреть ему в лицо. Какаши шевелится, но глаза его остаются закрытыми. Он прижимает ее к себе еще крепче, переплетает их ноги, и утыкается лицом в ее волосы. Через несколько мгновений он произносит басом. - Доброе утро. На таком близком расстоянии каждый вдох – это концентрация его запаха: кедрового дерева и земли, от чего у неё кружится голова. – Доброе утро. Он лениво гладит ее волосы, слегка касаясь губами лба. Ее сердце сбивается с ритма, особенно когда он тихо спрашивает. – Как ты себя чувствуешь? Хорошо спала? Однажды, решает Сакура, она сможет рассказать ему, что чувствует на самом деле. Как она никогда не чувствовала больше комфорта и тепла, чем в этот момент времени, прижимаясь к его горячему телу и вдыхая его запах до тех пор, пока не почувствует его глубоко в своих легких. – Угу, – Мычит она вместо этого и беззастенчиво прижимается к нему. Многое можно упустить из виду в первые моменты пробуждения, когда двое, еще совсем сонные, блаженно впитывают в себя солнечный свет. Когда они прижимаются друг к другу, деля тепло одеяла, укрывающего их от утренней осенней прохлады. – А ты как? Ее рука скользит по его руке, переплетая их пальцы. Сакура упирается ногой в простыни и немного приподнимается, чтобы их лица оказались рядом. Он улыбается, его глаза прикрыты, и ведет руку вниз по ее волосам, поглаживая спину, пока не останавливается на талии. – Никогда не было лучше, – Бормочет он хрипло. Его голос приятно ласкает ее кожу, большой палец мягко вырисовывает круги на бедре. – Почему? – Спрашивает она, улыбаясь игриво. Его глаза совсем близко. Сакура замечает, что они принимают другой оттенок, свет смягчает угольный цвет до серого. Разбросанные пятна солнечного света освещают его щеки и касаются плеча. Красивый, ты такой красивый, хочет сказать она ему. – Это очень сентиментально, – Предупреждает он, но его улыбка становится шире. – Может, мне нравятся сентиментальности, – Она улыбается в ответ. Лицо Какаши смягчается, и Сакуре думается, что выглядеть так незаконно. Он сам как расплавленная лужица солнечного света: все тепло заключено в этих глазах, которые нежно щурятся, в этом изгибе губ, которые складываются в загадочную улыбку. – Ты была первой, кого я увидел сегодня, – Мягко говорит он. – И последней, кого я видел прошлой ночью. Может, это делает меня счастливым. – Это не первый раз, – Говорит она вместо застенчивого «заткнись», которое так хочется выпалить, чтобы скрыть трепет в груди. Какаши удовлетворенно мычит, когда рука на ее талии скользит вниз, по краю ее трусиков и вдоль гладкого, обнаженного бедра. Она поднимается по ее спине, между лопаток, и останавливается там. – Ощущается по-другому, – Говорит он после паузы. Его рука излучает тепло, проникающее прямо в ее самое сердце. – Мне... мне нравится ощущение твоей кожи на моей. Ее сердце жалобно трепещет, словно птица, теряющая высоту и неизбежно разобьющаяся о землю. Она еще сильнее прижимается к нему и признается, голос дрожит. – Мне тоже. Они смотрят друг на друга. Ладонь Какаши обхватывает ее шею сбоку, и он целует ее. От этого у Сакуры поджимаются пальцы на ногах – слишком много нежности и интимности в чем-то таком мягком и обычном. – Рад, что мы на одной волне, – Говорит он ей, когда отстраняется. – И как бы мне ни хотелось остаться здесь на весь день, у нас есть работа. Сакура надувает губы, всем сердцем желая остаться в этом положении подольше. – Это обязательно? – Боюсь, что да, – Он звучит так же расстроенно, как и она. – Но... посмотри на светлую сторону. Завтра у тебя выходной – я пойду на работу попозже, и мы сможем провести все утро, занимаясь, чем захочешь. Сакура тяжело вздыхает. – Так и быть. Я тебя отпущу, но только потому, что ты пообещал мне приятные вещи. Какаши ухмыляется, начиная подниматься. – Очень щедро с твоей стороны, спасибо. Дай мне только почистить зубы, и тогда ты получишь настоящий поцелуй в качестве компенсации. Сакура смеется, когда он уходит, и падает назад на кровать с чувством счастья, переполняющим ее грудь. Я хочу, чтобы это длилось вечно, думает она, прежде чем подняться и начать собираться на работу.

***

Шизуне перехватывает Какаши едва ли через час после начала его смены. Он моргает, удивленный, когда она буквально перегораживает ему выход из офиса. – Что такое? – Какаши-сама, – Говорит она, не делая паузы. – Можем поговорить? – Э-э, конечно, – Он отступает назад, к своему столу. – Присаживайся. Шизуне следует за ним, внимательно наблюдая за тем, как он снова садится в свое кресло. И вдруг ее лицо расплывается в широкой улыбке. – Это работает! Это работает блестяще. Не знаю, что ты сделал, но это просто волшебство. Я никогда не видела Сакуру такой отдохнувшей! Она буквально светится. В чем твой секрет? Я встречаюсь с ней. – Обязательный послеобеденный сон, – Говорит он вместо правды, которую с каждым моментом, проведенным с Сакурой, все труднее скрывать. Все чаще ему хочется взять ее за руку. – Я заставляю ее спать в моем кабинете. Довольная, Шизуне поджимает губы. – Я знала, что могу на тебя рассчитывать, Какаши-сама. Он тихо смеется, ощущая, как его шею заливает краска. – Маа, спасибо, Шизуне-сан, и пожалуйста, больше не надо “сама”. Я скоро уйду с поста, ты же знаешь? Шизуне машет рукой и встает. – Ни за что. Кроме того, без обид всем прошлым и будущим Хокаге, но ты один из лучших Каге, которых когда-либо знала Коноха. Он смотрит на нее. Шизуне просто улыбается, добродушно и гордо. – Я серьезно, Какаши-сан. Было честью работать твоей помощницей. Его горло странно сжимается. – Знаешь, было бы совершенно неуместно заставлять своего Хокаге плакать в рабочее время. – Я очень особенная помощница, – С гордостью говорит Шизуне и направляется к выходу. – Вернусь через час! Принесу следующую пачку документов от Шикамару-куна. Он машет ей вслед. – Смилуйся, Шизуне, – Его просьбу встречает тихий щелчок закрывающейся двери. Он качает головой и думает о счастливых днях и добрых людях, и о том, как все они, кажется, связаны с появлением Сакуры в его жизни.

***

Сакура тихонько напевает себе под нос, пока ждет, когда Ино закончит пробивать товар для покупателя. Ее смена сегодня короткая, и прошло уже много времени с тех пор, как она гуляла со своей лучшей подругой. – Хорошего дня! – Кричит Ино вслед молодому человеку, который, зардевшись, прижимает к груди свой букет роз и поспешно выходит. – Полегче с обаянием, Ино. Бедный мужчина, – Хихикает Сакура. Покупатель чуть не спотыкается на выходе, едва успев ухватиться за дверную ручку, и, бросив последний взгляд через плечо, ускользает наружу. – Он покупает букет каждую неделю, – Весело говорит Ино. – Очарование – мой секрет успешного бизнеса, Лобастик, смотри и учись. Сакура с нежностью закатывает глаза и лениво переворачивает страницу журнала. На обложке свежего выпуска «Новостей Конохи» изображен Какаши в мантии Хокаге, непринужденно сидящий в своем офисном кресле с подбородком, покоящимся на кулаке. Его пронзительный взгляд устремлен прямо в камеру, а брови слегка нахмурены. Текст на обложке обещает эксклюзивные фотографии с его фотосессии и популярные рецепты Страны Ветра, а также пикантное интервью с Гаарой-саном, в котором с ним обсуждают свидания и отношения. Ино плюхается на табурет рядом с ней и заглядывает через ее плечо. – Что-нибудь интересное? Следующая страница, которую переворачивает Сакура, заставляет Ино ахнуть. Какаши, без рубашки, но все так же в маске, расслабленно опирается на перила и бросает в камеру взгляд из-под полуприкрытых век. Статья посвящена десяти советам, которым должны следовать старшие шиноби, чтобы поддерживать форму. – И ты спишь рядом с этим? – говорит Ино, выпучив глаза. Надо признать, освещение и ракурс на этом снимке ему очень льстят, выделяя каждый восхитительно прорисованный мускул и каждый небрежный шрам на теле. – Ага, – тихо говорит Сакура, наслаждаясь видом. – Везучая стерва, – Ино громко смеется. – Честно, не представляю, как ты можешь сдерживаться. Только посмотри на эти мышцы… – Справедливости ради, я каждый день вижу тела в разной степени обнаженности по работе, – Сакура мысленно дает себе пять за то, что удается сохранить спокойствие. – И что, тебе совсем не хочется это облизать? Не такая уж и плохая идея, решает Сакура, ощущая, как по ее телу распространяется жар. – Ты сейчас ведешь себя странно, ты знаешь? – Смеется она, но не может заставить себя произнести обычную отговорку в духе «он был моим сенсеем, Ино, пожалуйста, не пускай по нему слюни». Вместо этого она говорит. – Мне нужно увидеться с ним через пару часов, так что не забивай мою голову грязными мыслями. – Ну только посмотри на него, – мечтательно вздыхает Ино и переворачивает следующую страницу раньше, чем это успевает сделать Сакура. Ее сожаление о том, что она не запомнила тот великолепный кадр, исчезает меньше чем за секунду, когда появляется следующее изображение. Какаши в костюме. – Ой, – Говорит она, и что-то сжимается у нее в животе. – Это… не должно быть законно, – заключает Ино, облизав губы. Рукава белой рубашки Какаши закатаны до локтей, открывая вид на худые, рельефные мышцы предплечий. Верхняя пуговица расстегнута, а галстук искусно ослаблен и свободно свисает. Два пальца цепляют край маски, как будто он собирается ее снять. Пиджак небрежно брошен на спинку дивана. Сакура сглатывает. – Это… определенно незаконно. – Лобастик, – Серьёзно говорит Ино. – Тебе нужно его оседлать. – С чего ты взяла, что я могу? – Парирует Сакура. В следующие три секунды ей приходит в голову, что, если бы она захотела, она действительно могла бы его оседлать. Но Ино об этом знать не нужно. Эта мысль нисколько не уменьшает остроту жжения в ее животе. – Лобастик, только посмотри на него, – Повторяет Ино. – Посмотри на этот взгляд. Это мужчина, который практически умоляет, чтобы с ним занялись сексом. Сакура беспомощно краснеет. – Думаю, это вышло случайно. – Не в этом дело, – Ино снова переводит голубые глаза на изображение. – Его просто необходимо оседлать. Оседлай его. Боже, он, наверное, так устает. Сколько часов в день он работает? Десять? Двенадцать? – Надо будет у него спросить, – Уклоняется Сакура, пытаясь не поддаться воспоминаниям о событиях прошлой ночи. – Будь это мой случай, я бы с готовностью позволила Какаши-сану лишить меня невинности, – Многозначительно заявляет Ино. – Ого, – говорит Сакура, не в силах придумать лучший ответ. – ... ты уже закончила пытаться заставить меня переспать с моим начальником, или мне пойти сделать нам чай, пока ты этим занимаешься? Ино закатывает глаза, явно разочарованная. – Ты такая скучная, Лобастик… Держу пари, он щедрый любовник. Сакура опускает голову на прилавок и стонет. Ей ли не знать.

***

Его день проходит мучительно медленно. Секунды тянутся как минуты, а часы – так долго, что Какаши начинает думать, будто заперт в своем кабинете целую вечность. Бесконечные стопки отупляющих, до безумия скучных документов лежат на столе. Позже он придушит Шикамару за эту дополнительную работу. Шизуне ушла час назад, когда начальник отдела допросов решил заглянуть на чашечку чая поболтать. Иногда Какаши действительно ненавидит свою работу. Стук в дверь чуть не заставляет его застонать. Он едва выдавливает из себя вежливое: «Входите!» Часы показывают десять вечера. Какаши молится о божественном вмешательстве, когда внутрь проскальзывает Генма. – Привет. Какаши вздыхает. – Вау, что с тобой стряслось? – Генма небрежно садится на один из стульев, совершенно не обращая внимания на то, что он в кабинете Хокаге, и забрасывает одну длинную ногу на деревянный столик, который разделяет два кресла для посетителей. – Ты же умный человек. Посмотри на время, а потом посмотри на эту прекрасную кучу, – Он презрительно кивает в сторону своих бумаг. – Я тебе так сочувствую, чувак. – Если сочувствуешь, скажи, что тебе нужно, как можно быстрее, а потом убирайся отсюда, – Прямота всегда выручает его, если есть необходимость. Генма явно настроен стать исключением из правила. – Это личное. Что ж, это явно сулит неприятности, мрачно думает Какаши. – Ладно, выкладывай. – Я надеялся, что ты сможешь помочь другу и выяснишь, встречается ли с кем-то сейчас Шизуне. Какаши роняет ручку и едва успевает ее поймать, прежде чем она стукнется о его стол. – Прошу прощения? – Я знаю, о чем ты думаешь! Но на этот раз я серьезно… и мне действительно нужно знать. Генма убирает ногу со стола в своем внезапном нервном порыве. Какаши почти благодарен, за исключением того, что теперь уже озадачен нелепой просьбой Генмы. – Но почему? Почему Шизуне? – А почему Сакура? – Парирует Генма. На этот раз Какаши действительно роняет ручку. – О чем ты… – Я видел вас вместе, – Перебивает Генма, прежде чем Какаши успевает еще больше возмутиться. – Вы держались за руки. Что за черт? – Это не обязательно что-то значит, – Упрямо отрицает Какаши. Внутри него начинает нарастать паника. – Но значит, – Настаивает Генма, слишком уверенный в своей правоте. – Потому что я тебя знаю. И знаю, какой ты. И ты держался за руки с Сакурой. Какаши открывает рот, готовясь каким-то образом выкрутиться из этого дерьма, но один только взгляд на серьезное лицо Генмы заставляет его остановиться и задуматься. Генма его не осуждает. По крайней мере, Какаши так не думает. – Ладно. Но это не отменяет моего предыдущего вопроса. Почему? Что-то случилось? – Да. Я старый и глупый и, возможно, упустил единственную женщину, предназначенную для меня. Что ж, когда он так говорит, Какаши почти склонен с ним согласиться. – И кто же в этом виноват? – Сухо говорит он. Генма смотрит на него недовольным взглядом. – Можешь просто узнать? Было бы крайне неловко, если бы я сделал первый шаг, а меня вдруг встретил бы апперкот от ревнивого парня. – Согласен, – Признаёт Какаши. – Хорошо. Я подумаю, как спросить ее так, чтобы это не выглядело странно, учитывая, что я ее начальник. Генма закатывает глаза, начинает вставать, но снова резко садится. – Кстати, раз уж мы заговорили об этом, что вызвало твое внезапное увлечение Сакурой-тян? Какаши поднимает тяжелый взгляд на потолок и упрекает богов, ответственных за планирование его сегодняшнего дня. – Не надо. Просто не надо. – Что? – Защищается Генма. – Это справедливый вопрос. Вы были в одной команде восемь лет. – Эм, – Задумчиво отвечает Какаши. – Давай притворимся, что ты этого не спрашивал. Учитывая все очевидные причины. Генма смотрит прямо и не отступает. – Но я спросил. И спрошу снова. Я забочусь о Сакуре-тян. – Ты знаешь меня всю свою жизнь, – Говорит Какаши, чуть уязвленный. – Ты мой ближайший друг. Как ты мог… – Он останавливается и не знает, что сказать. – Это продолжается всего несколько месяцев. Раньше ничего не было. Все не так, не будь таким мерзким. – Ага, – Генма складывает пальцы вместе, а затем улыбается. – Я тебе верю. А все остальные поверят? Какаши откладывает эту надоедливую мысль, чтобы поразмышлять об этом позже. – И я заставил тебя признать, что это длится несколько месяцев. Ублюдок, я хочу подробностей! Как ты смеешь называть меня своим лучшим другом? – В данный момент я сильно сожалею, что называл тебя лучшим другом, – Обреченно говорит Какаши. – Не пытайся отвлечь меня, – Требует Генма. – Я и не пытаюсь. Я правда не знаю, что сказать, – Говорит Какаши, потрясенный самой мыслью обсуждать свои довольно трепетные чувства к бывшей напарнице с Генмой. – Все серьезно, да? – Впервые в карих глазах Генмы появляется намек на беспокойство. Это заставляет ледяные края защиты Какаши немного оттаять, ведь он знает, что Генма заботится о чувствах Сакуры. – Да. Тот с облегчением вздыхает. – Но насколько серьезно? Какаши обдумывает это мгновение. Он неловко кашляет, пытаясь выдавить из себя правду. – Настолько серьезно, насколько это возможно. Все…официально. Между нами, я имею в виду. Генма приподнимает бровь, выглядя заинтригованным. – Парень и девушка? Ух ты. Она и правда прибрала тебя к рукам, да? От этого замечания Какаши закатывает глаза. – Честно говоря, Сакура-тян очень красивая, так что я тебя не виню, – Хихикает Генма. Ха. Какаши молчит, но ему хочется рассмеяться, потому что то, что у него с Сакурой – не просто влечение. Нет, это было бы слишком легко понять. Он не может отрицать, что она красавица, но он знает свои чувства к ней. И неважно, кто и что будет думать об их природе. Он также понимает, что «меня привлекает ее личность» – очень банальная фраза. Генма не даст ему спуску, если он так скажет. – Ладно, я оставлю тебя в покое, – Генма встает на ноги и зажимает сенбон между зубами. В его глазах легкость. Какаши бы даже сказал, что он выглядит счастливым. – Не забудь о Шизуне. – Как же я могу забыть? – Какаши устало вздыхает и наблюдает, как Генма уходит. Несмотря на неловкую просьбу, Какаши рад этому новому повороту. Он вспоминает Генму и Шизуне в качестве пары, когда они были подростками. Их постоянно дразнили, потому что эти двое перепрыгнули стадию свиданий и сразу начали вести себя, как супружеская пара, спорящая из-за мелочей. Но потом Шизуне уехала с Цунадэ-сама. Генма был разбит. А когда она вернулась, гордость не позволила ему вновь начать за ней ухаживать. Он задается вопросом, что изменилось. Какаши смотрит на часы. Осталось еще пять минут. Он думает о Сакуре, ждущей его дома. Он думает о маленькой Мэй-тян, свернувшейся калачиком на своей импровизированной постельке. – Да пошло оно все, – Бормочет он, хватает документы и пальто, и исчезает с помощью шуншина. Какаши приземляется на крыльце, потому что не настолько глуп, чтобы пугать сильнейшую куноичи в мире у нее дома, и стучит в дверь, прежде чем войти. Чакра Сакуры мерцает, когда она узнает его. Он направляется в ванную, откуда доносится шум льющейся воды. – Я дома! – Все равно выкрикивает он и идет проверить, как там Мэй. Она с каждым днем выглядит все здоровее. Мех ее теперь имеет насыщенный серый оттенок, а зеленые глаза широко открыты и полны жизни. – Привет-привет, Мэй-тян, – Какаши осторожно подносит к ней кончики пальцев и чувствует, как его губы растягиваются в улыбке, когда она доверчиво трется о его ладонь и мяукает. – Ты самая милая, ты знаешь об этом? Но не говори Паккуну, что я так сказал. Она снова мяукает. Какаши улыбается. – По рукам. Он осторожно поднимает ее и гладит мягкую, пушистую спинку, пока котенок не начинает мурлыкать. Легкость наполняет его грудь и становится еще приятнее, когда весенняя, зеленая чакра Сакуры ласкает его органы чувств. Она присоединяется к нему, как только выходит из душа. – Привет, – Сакура нежно сжимает его плечо и опускается рядом на колени. – С возвращением домой. Какаши поворачивается, опускает маску и прижимается губами к ее щеке, заставляя ее улыбнуться. – Привет. Как ты? Сакура все еще краснеет, когда он проявляет к ней нежность, но теперь в ее румянце больше удовольствия, чем смущения. – Нормально. Пришла домой около часа назад. – Здорово, когда мы оба возвращаемся домой до полуночи, правда? – Он смеется и возвращает Мэй на импровизированную постель из пушистых полотенец. – Лучше не бывает, – Улыбается Сакура, и они оба поднимаются на ноги и идут на кухню. – Какие у тебя планы? – Спрашивает он, начиная снимать свой хитай-ате. Он кладет его на кухонный стол, пока Сакура идет следом. Она поднимает повязку и с интересом ее разглядывает, в то время как Какаши заглядывает в холодильник с любопытством. – Никаких. Хочешь посмотреть фильм? – Спрашивает она с намеком на игривость, когда наклоняется рядом с ним, чтобы достать бутылку с водой из холодильника. От нее пахнет чем-то дымным с ноткой сладости. Как корица. Ему это нравится. – Конечно, – Он наклоняется и берет яблоко. – Как насчет еды на вынос? – Звучит здорово. Лапша? – Лапша, – соглашается Какаши, и они обмениваются улыбками.

***

В итоге, они выбрали фильм "Дорога к ниндзя". Сакура уделяет ему ровно один процент своего внимания. Она мысленно проклинает Ино за то, что та поселила в ее голове все эти мысли. Сакура уже обречена, потому что чувствует себя все более уверенной рядом с Какаши, более смелой. Он кажется ей нерешительным, чего, честно говоря, она не ожидала. Когда она устраивается у него на груди, сидя на диване, он просто обнимает ее за плечи и прижимает к себе. Его лодыжки скрещены на столе, а тело наполовину откинуто на спинку дивана. В пижаме из фланели и без маски он выглядит совершенно обезоруживающе. Сакура не думает, что когда-нибудь привыкнет к этой его стороне. Она тщательно подбирает следующие слова. – Я видела твою фотосессию в "Новостях Конохи". Какаши напрягается на долю секунды, затем снова расслабляется. – О, это. Повисает тишина. Какаши прочищает горло. – Я проиграл спор с Генмой. У него, эмм, был интерес к фотографу. Он обещал ей, что поможет уговорить меня, и, в общем... я сильно пожалел об этом. – Пожалел? – Сакура садится, удивленная. – Почему? – Я ведь совсем не модель, – говорит Какаши, почесывая щеку. – И у меня нет никакого интереса становиться моделью. А теперь все журналы заваливают предложениями мою почту. Сакура задумывается на мгновение. – Думаю, я их не виню. – Что? – Какаши удивленно вскидывает на нее глаза. – Тебе... понравились фотографии? Он не может быть таким наивным, думает Сакура с изумлением. – А что в них может не нравиться? И он, черт возьми, краснеет. Вот же, думает она, зачарованная. – Мы же договаривались, что не будем заставлять меня краснеть, когда я без маски, – Почти надувается он. Контраст уверенности в его действиях и временами необъяснимой застенчивости настолько умилителен и привлекателен, что Сакура на мгновение не знает, что делать. – Ты такой милый, когда краснеешь, – Говорит она, иронично чувствуя, как румянец появляется и на ее щеках. От Какаши это не ускользает, потому что он тычет пальцем ей в щеку. – Но не такой милый, как ты, когда краснеешь. – Почему мне кажется, что наши отношения – это соревнование “кто кого больше заставит краснеть”? – Притворно сухо говорит она, хотя уши уже горят, а в груди разливается тепло. – Звучит весело, – Спустя мгновение тихо произносит Какаши. О фильме они забывают совершенно. Разобраться в тоне Какаши – не простая задача, даже когда Сакура может видеть его выражение. Она приподнимает бровь, придвигаясь ближе. – У тебя есть советы, как заставить кого-то покраснеть? Какаши смело встречает ее взгляд. – Да. Вот так. – Так? – Она смотрит вниз на то, как ее тело изогнуто рядом с его боком, их лица в сантиметре от поцелуя. – Поняла. Может быть, это из-за фотографий или ее собственного разбушевавшегося либидо, или просто из-за опьяняющего тепла его тела, но Сакура чувствует, как ее захватывает смелость и внезапная уверенность. Она плавно поворачивается и усаживается верхом на него. – А так? – О… – Ему нужно мгновение, но, возможно, эта доля секунды колебания со временем исчезнет, чтобы положить ладони ей на бедра. – Так... намного, намного лучше, – Решает он, прикусывая нижнюю губу на долю секунды. Это нелепо, что что-то такое маленькое может так подкосить Сакуру. Ее сердце подпрыгивает, во рту пересыхает, и что-то внутри нее ноет. Она берет его лицо в свои руки и наклоняется, чтобы поцеловать. Это одновременно и заземляет ее, и электризует ее внутренности. Иронично, рассеянно отмечает она, что ее, в конечном итоге, поразит именно молния. Это так подходит ему. Оседлай его, сказала Ино. Сакура не совсем уверена, что готова к этому, по крайней мере не после такого изнурительного дня, но ее любопытство терзает разум, а либидо имеет свое собственное мнение. – Я хочу попробовать кое-что, – Говорит она, прежде чем потерять решимость. – Если ты не против. Какаши сглатывает, гладит ее по спине, а затем прижимается щекой к ее щеке. – Все, что пожелаешь. – Осторожнее, а то я стану жадной, – Тихо произносит она, с последним поцелуем в его губы, прежде чем начать спускаться ниже. – Черт побери, – Выдыхает Какаши, его глаза расширяются, когда она устраивается между его бедер. – Пожалуйста, не останавливайся.

***

Она рассказывает Ино. Она рассказывает Ино, потому что Сакура просто не в силах больше держать это в секрете. Каждое утро Хокаге их уважаемой деревни просыпается в ее объятиях, вместе с ней воспитывает котенка и заставляет ее дыхание сбиваться все более интересными способами. Сакура умрет, если ничего не скажет. Поэтому она рассказывает Ино. – Лобастик! – Счастливо вскрикивает Ино. – Я никогда в жизни не была так горда и никогда еще никому так не завидовала! Ты молодец, девочка... ухвати его за сладкую попку как можно скорее! – Ино! – С возмущенным смехом восклицает Сакура. – Сладкую…? Боже, мне кажется, у меня сейчас случится аневризма. – Мне нужны детали, – Требует Ино. – Все детали. Ничего не утаивай. Я хочу знать точную толщину его чл… – Ино!

***

Среди шиноби их выпуска известно, что если определенная сплетня попадает в руки Ино Яманака, она обязательно разлетится по определенным кругам. Киба неизбежно узнает об этом, потому что его болтливая подруга не может сдержать своего восторга. Киба, будучи таким же любителем посплетничать, сообщает об этом Шикамару и Хинате. В своем шоке Шикамару выпаливает это Шизуне, а в состоянии полного недоумения Шизуне отправляется на поиски Хокаге за ответами. Она появляется в его офисе, выглядя взволнованной. Какаши поднимает взгляд от своих бумаг, и на части лица, не скрытой маской, отражается удивление. – Шизуне-сан? С тобой всё в порядке? Шизуне закрывает за собой дверь и опирается на нее. Ей приходит в голову, что, возможно, она выглядит как сумасшедшая. Или как убийца. – Ты! – Говорит она обвиняюще. – Я… я не могу в это поверить! – Не можешь поверить во что? – Какаши выглядит спокойным, но в его голосе проскальзывает нотка напряжения, которую он не может скрыть. – Ты! – Снова кричит Шизуне и направляется к его столу. Она хлопает ладонями по поверхности и жалеет, что у нее нет силы Цунаде. – Ты спал с ней?! Глаза Какаши расширяются, и он едва выговаривает слова. – Прощу прощения? – Я сказала тебе, что у нее были проблемы со сном, а ты начал с ней спать?! – Бушует Шизуне, выглядя одновременно убитой горем и рассерженной. – О чем ты, черт возьми, говоришь? – Спрашивает Какаши, его глаза все еще расширены. – Я никогда… – Шикамару мне сказал, – Перебивает Шизуне, с вызовом в глазах. – Он сказал, что вы с Сакурой вместе. Что вы спите вместе. Какаши со смешком расслабляется в кресле. – Шизуне-сан... он имел в виду, буквально. – Что?! Что ты имеешь в виду "буквально"? О! Типа спите-спите вместе? – Пытается выкрутиться Шизуне, ее лицо заливается краской. – Черт, это было неуместно, прошу прощения. Какаши вздыхает и щипает себя за переносицу. – Нет, это я прошу прощения, – Говорит он. – Это, мм... сложно. – Что именно? – осторожно спрашивает Шизуне. – Объяснить. То, что у нас с Сакурой, – Какаши смотрит на документы, лежащие на его столе, и снова вздыхает. – Между нами нет... э... физической близости. – Тогда что? – Подталкивает Шизуне, теперь уже заинтригованная, так как ее гнев улегся. – Ну…– Какаши неловко кашляет, его лицо краснеет. – Мы вместе. Романтически. – О. Он неуверенно встречает ее взгляд. – Это длится всего несколько месяцев, – Быстро добавляет он. – Мы идем в своем темпе. Шизуне издает странный писк. А затем ее лицо освещает улыбка. – Это замечательно! Это такие хорошие новости. Вы оба совершенно точно заслуживаете друг друга! Какаши издает еще один удивленный смешок. – Ммм, спасибо. – Правда, это... это хорошо, это здорово. Вам обоим нужен кто-то рядом, – Выпаливает Шизуне, затем ее лицо становится цвета спелой вишни. – Я имею в виду, вам нужно иметь кого-то. Простите, кажется, сегодня я все говорю неправильно, да? Еще один смешок от Какаши, на этот раз более теплый. – Все в порядке. Я это ценю. – Думаю, мне лучше уйти сейчас, пока я снова что-нибудь не выкинула, – Бормочет Шизуне, пятясь к двери. – Увидимся, Какаши-сан! – Увидимся, – Глупо машет ей Какаши и с облегчением выдыхает, как только она уходит. Боги, я слишком стар для этого, бормочет он, снова беря ручку и возвращаясь к своим документам. Однако он не может сдержать улыбку, чувствуя, как счастье продолжает наполнять его грудь.

***

Сакура иногда засиживается на работе допоздна. Какаши это знает, потому что любит ждать ее в постели и читать до тех пор, пока она не вернется домой. Сегодня ночью время будто тянется медленнее. Свет ее прикроватных часов показывает три часа утра, и Какаши не находит себе места. Он скучает по ее теплу рядом с ним и по звуку мягких дыхание, когда она спит. Кажется, прошли дни с тех пор, как он в последний раз обнимал ее, и, возможно, так и было. Он был занят подготовкой к передаче мантии Наруто, а новый проект Сакуры поглощает все ее время. Он не из тех, кто сильно привязывается к другим, но он остро чувствует ее отсутствие, достаточно, чтобы выскользнуть из-под одеяла и одеться. Он хочет увидеть ее хотя бы на несколько мгновений. Какаши делает кофе перед тем, как отправиться в путь, чтобы украсть у нее пару драгоценных минут. Больница в это время тихая и сонная. Какаши избегает регистратуры, чтобы не привлекать лишнего внимания. В конце концов, любой будет встревожен, увидев Хокаге в этом месте так поздно ночью. Вместо этого он выслеживает Сакуру по запаху: его запаху, который окутывает ее большую часть времени. Он хватает ее в охапку, когда убеждается, что та закончила обход, и утягивает за собой в пустую кладовку. Сакура ахает, но не реагирует резко, слишком привыкшая к его присутствию, чтобы когда-либо принять его за врага. – Какаши! П-привет, – Говорит она, моргая от удивления, увидев его без маски. – Ты в порядке? Ты ранен? Что-то случилось… Он прижимается к ней губами, заставляя замолчать. – Я в порядке, – Успокаивает он, даря ей второй один поцелуй, еще больше сбивая ее с толку. Какаши протягивает ей кофе. – Мне просто нужно было увидеть тебя, – Бормочет он. Матовое стекло двери пропускает мягкий желтый свет достаточно, чтобы он мог разглядеть ее зеленые глаза, нежные и теплые. – Я тоже скучала. Какаши мягко касается щеки Сакуры тыльной стороной ладони, берет ее лицо в свои руки и снова целует, более нежно. – Я так привык спать рядом с тобой, – Шепчет он, его губы двигаются по ее. – Кажется, теперь я ненавижу одиночество. Свободная рука Сакуры цепляется за рубашку на его спине, и она тянет к нему лицо, чтобы ответить на поцелуй. – Знаю, я тоже. – Просто, – Какаши подбирает слова и старается не потерять мысль, продолжая целовать ее снова и снова. – Ты сводишь меня с ума. Он откидывается назад, чтобы посмотреть ей в глаза, его дыхание учащается. – Я скучаю по тебе так, что мне больно. Сакура облизывает губы и берет его лицо в свои руки. Она нежно целует его. – Почему бы тебе не забрать меня домой прямо сейчас? – А можно? – Спрашивает он с надеждой, руки опускаются ей на бедра. – Я закончила на сегодня, – Подтверждает она и прижимается к нему. – Просто забери меня домой.

***

Он уносит их прочь, и они оказываются в ее комнате, у шкафа. Она дергается в его объятиях от резкой смены обстановки, а он прижимает ее к себе крепче. – Мы дома, – Он одаривает ее лукавой улыбкой, от которой она тает. Сакура рассеянно ставит кофе на туалетный столик. Она слишком занята тем, что запоминает отблеск лунного света, освещающего его глаза. Она думала о нем весь день, теряясь в мечтах и фантазиях о том, как они будут вместе. Наконец обнять его! От этого кружится голова. – Какаши, – Говорит она, когда он просто смотрит на нее, его большой палец гладит ее скулу. Она тянется ближе к нему, встает на цыпочки, чтобы найти его губы. – Ммм, – Она обмякает в его объятиях, когда их губы снова встречаются. Дома он ведет себя более уверенно и смело. Ее руки скользят под рубашку Какаши, исследуя изысканное пространство его шрамированных мышц живота. Едва заметная дрожь, вызванная простыми движениями ее пальцев, разжигает тлеющий огонь в животе Сакуры. – Скажи мне, чего ты хочешь, – Умоляет он, лаская ее язык своим. Большие ладони ложатся на ее затылок, перебирают волосы, мягко убирая выбившиеся пряди с лица, пока он не тянет копну вниз, задирая ее голову вверх для очередного поцелуя. Сердце Сакуры начинает колотиться в предвкушении: его прикосновения ощущаются по-другому, медленно нарастающая страсть его поцелуя, рук и приглушенные движения тела угрожают поднять волны, которые она не уверена, что сможет пережить. Когда они отстраняются друг от друга, чтобы вдохнуть, Сакура знает, чего хочет. Робко она кладет руки ему на бедра и громко спрашивает. – Скажи мне, чего ты хочешь. Глаза Какаши, обычно такие скрытные для мира, полны эмоций и мыслей, когда он изучает ее лицо. Их лбы соприкасаются, и он делает долгий, успокаивающий вдох. – Я хочу тебя. – Я хочу тебя, – Эхом повторяет она, и ее сердце болезненно сжимается, как будто она только что бросилась с горы. Оно почти замирает, когда он снова наклоняется к ней и целует с невыразимой нежностью. Сильные руки обвивают ее талию, прижимая Сакуру плотно к себе, каждый горячий дюйм его крепкого тела соприкасается с ее собственным. В этот момент она хочет его так, как никогда не хотела никого другого, хочет залезть под его кожу, распутать тонкие нити его сердца и стать его погибелью. Дыхание Какаши становится прерывистым, когда он ведет ее к кровати, которая когда-то была только ее, но теперь каким-то образом стала их общей. Теперь у каждого есть на ней своя сторона и пространством посередине, где они неизбежно находят друг друга в переплетении конечностей. Когда ее колени касаются матраса, Сакура тянет Какаши за собой. Она ложится на кровать, уговаривая его забраться на нее сверху. Осознание того, что вот-вот произойдет, заставляет ее ерзать и наполняет беспокойным напряжением. Каждое легкое прикосновение его пальцев к ее коже оставляет после себя трескучее электричество, пока она не чувствует себя словно оголенный провод. В порыве смелости Сакура срывает с него рубашку, ее ноги бесстыдно обвивают его бедра, притягивая его ближе к месту, которое так ноет. Глаза Какаши встречаются с ее, такие темные и полные желания, что у нее захватывает дух. Он пробует на ощупь прижаться к ней, и их бедра соприкасаются, движение пускает искры по позвоночнику Сакуры, и она почти выгибается дугой. Ее дыхание перехватывает от желания, бедра снова движутся, чтобы еще раз ощутить это восхитительное трение. Его голова опускается, чтобы на мгновение скрыть выражение лица, и он использует свой рот, чтобы покрыть лихорадочными поцелуями напряженные сухожилия ее шеи, когда она откидывает голову назад. Кажется, что его прикосновение электризует кожу Сакуры, как будто водная стихия захватила молнию в нем и стремится обжечь. Он снимает с нее рубашку, и, как и в первый раз, ее лицо пылает, но в этот раз и его щеки горят. Он выглядит опьяненным. Даже в темноте их комнаты Сакура может видеть его румянец и то, что его тело натянуто, как струна. Она почти не дышит, пока они не лишаются одежды слой за слоем, и впервые они оба обнажены одновременно. В таком виде он совершенно неземной: его широкая грудь возвышается над ней, а крепкие мышцы бедер прижаты к ее собственным. – Ты такая красивая, – Хрипло шепчет он, его голос волшебно грубый. Его ладони медленно спускаются по ее животу все ниже и ниже, пока он интимно не обхватывает ее. Кожа влажная под его пальцами, нежная и мягкая. Какаши чувствует себя неуверенно, когда его пальцы скользят внутрь Сакуры. Ему это не знакомо, но ощущается, как дом: так доверчиво ее тело обхватывает его. Он готов сделать все, чтобы сохранить это. Сакура не из тех, кто громко выражает свои эмоции, но каждый ее короткий, прерывистый вдох и нетерпеливое движение бедер разжигают его все сильнее. Он ощущает себя почти каменным, когда ее тело распадается вокруг его пальцев. Она так сильно сжимается, пульсируя вокруг него, что он едва может двигать пальцами. Какаши никогда не видел никого настолько красивого, никогда не был так возбужден в своей жизни. Он смотрит на нее, и это не просто красивая женщина, распростертая под ним, а кто-то, кого он очень ценит, кому он доверяет больше всех. Кто-то, ради кого он был бы не против сломаться, кто-то, кому он готов показать каждую частичку себя. Впервые с тех пор, как они начали встречаться, Какаши понимает, что все это – теперь его. Почти немыслимо, что он смог найти человека, который его дополняет, но он не может отрицать этого, когда его взгляд встречается с большими зелеными глазами, полными нежности и доверия. – Сакура, – Говорит он, полностью раскрываясь, его рука поднимается, чтобы погладить ее волосы. – Сакура. – Какаши? – Мягко спрашивает она. – Я... я так влюблен в тебя, – Он смотрит на нее, чувствуя, будто его только что смыло цунами, и теперь он – всего лишь обломок на берегу. Полностью уничтоженный. Ее глаза расширяются, а руки замирают на его груди. – О, – Произносит она, и выглядит ошеломленной. – О. – Это пугает тебя? – Спрашивает он хриплым голосом. Она качает головой. – Нет. Нет, конечно, нет. Я просто подумала... что я влюблена в тебя. И ты как будто услышал мои мысли. Какаши смеется, чувствуя невероятную легкость. Он наклоняется, чтобы поцеловать ее, и это самый сладкий поцелуй на сегодняшний день. На своем языке он ощущает ее любовь, ее любовь к нему. Это лучшее, что случалось с ним до сих пор. – Позволь мне заняться с тобой любовью, – Говорит он, раздвигая ее бедра для себя. Тело Сакуры изгибается, словно одна только мысль о его словах невыносима. – Пожалуйста. – Захлебывается она, ее руки обвиваются вокруг него. – Пожалуйста, Какаши. Он не сможет отказать ей, даже если захочет. Какаши входит в нее и ощущает каждую дрожь и пульсацию, переходящие в его тело. Горячее сжатие вокруг него, невероятное тепло и тесноту тела, которое никогда раньше не соединялось с другим. От того, что он внутри нее вот так, голова идет кругом. Сакура крадет у него последнее дыхание. Она делает это снова, когда ее голова запрокидывается назад и она целует его глубже, чем когда-либо прежде. И снова, когда ее бедра поднимаются, и она сжимает его, как в тисках. Он почти задыхается, его бедра раскачиваются, скорее скользя, чем толкаясь, но это заставляет их обоих дрожать и цепляться друг за друга. Это не похоже ни на что, что он когда-либо испытывал раньше: с ней все по-другому. Даже вкус кислорода кажется ярче, когда он вдыхает воздух из ее легких. Какое это удивительное, пьянящее чувство – держать ее вот так, погружаться внутрь. Его бедра раскачиваются. Она больше не молчит. Если раньше Сакура издавала только тихие, прерывистые вздохи, то теперь это мягкие, страстные стоны и короткие вскрики, которые, Какаши готов поклясться, его погубят. Их движения становятся все отчаяннее, когда они разжигают огонь желания друг друга. Их уносит все выше и выше, пока Какаши не начинает бояться неизбежного краха. Его тело так напряжено, что он с трудом сдерживает свое освобождение ради нее. – Сакура, – Стонет он, его толчки становятся поверхностными и прерывистыми, когда его сосредоточенность теряется. – Я... ах! – Он глубоко сгибается над ней, когда она безжалостно сжимает его. Сакура достигает своего пика с протяжным криком, который увлекает за собой и Какаши. Он толкается в нее, его дыхание сбивается, тело содрогается. Кажется, будто он выпустил часть своей души в нее, и после этого чувствует себя немного опустошенным. Сакура цепляется за него, пока дрожь не стихает, а затем ее ноги расслабляются, и она прижимается губами к его горлу, тяжело дыша. Наконец она смеется. Она смеется недоверчиво, издавая сиплый, сбивчивый звук. Какаши откидывается назад и с любопытством смотрит на нее. Ее румянец пылает даже в темноте, а глаза блестят в лунном свете. – Что? – Ино была права, – Хихикает Сакура. – Я многое упустила. И тебя действительно следовало оседлать. Какаши моргает. – О чем вообще вы с Ино разговариваете? – Это секрет, – Хитро отвечает Сакура и обвивает его шею руками. Она притягивает его к себе для поцелуя. – И это было прекрасно, – Добавляет она. – Ты совершенен. Внутри у Какаши все смягчается от ее любящих слов. Он проводит рукой по ее волосам и наслаждается тем, что может еще раз поцеловать Сакуру. – Я люблю тебя, – Говорит он снова и не может поверить, насколько сильно ощущает значение этого признания. – Я тоже. Я тоже люблю тебя, – Шепчет она, снова обвивая ноги вокруг него. – ...думаешь, сможем еще разок? – Уже? – Может быть... Какаши смеется и начинает опускаться ниже по ее телу, на его лице игривая улыбка. – Дама получит все, что захочет. – О, Какаши…

***

Шизуне встречается с ним несколько дней спустя, походка выдает ее приподнятое настроение. – Какаши-сан, – Приветствует она. Какаши, который с момента их разговора с нетерпением ее ждал, напрягается. – Э-э, здравствуй, Шизуне-сан. – Какаши-сан, – повторяет она с радостной улыбкой и плюхается на стул возле его стола. - Я тут подумала! О, боже. – Да? – Подталкивает он в страхе. – Что тебе нравится в Сакуре? – С игривой ноткой спрашивает она. Он это предвидел, не так ли? Энтузиазм Шизуне не знает границ, особенно, когда речь идет о счастье ее друзей. Какаши прочищает горло, уверенный, что его щеки покраснели под маской. – Почему ты спрашиваешь? – Ну, понимаешь! – Восклицает Шизуне. – Я живу на эмоциях моих друзей! Думаю, это невероятно мило, что вы двое влюбились. – Влюбились, – Так, конечно, точно можно сказать. – Иными словами, это мое наказание за то, что я скрывал это, да? Улыбка Шизуне только расширяется. – Ну... Какаши внезапно не может подобрать слов. – Ну …– Эхом повторяет он, чтобы выиграть немного времени, и чувствует, как щеки еще больше краснеют, потому что его мысли в последнее время крутятся только вокруг Сакуры без одежды. Он не может рассказать Шизуне об этих мыслях, хотя мог бы в деталях описать, что ему нравится в Сакуре, когда она обнажена. – Давай, скажи хотя бы одну или две вещи! – Упрашивает Шизуне, почти дуясь на него. Во что превратилась моя жизнь, сокрушается Какаши. Чтобы попытаться ответить Шизуне, он погружается в воспоминания, выходя за рамки их недавних занятий. Боже, ему нужно вытащить свои мысли из сточной канавы. На удивление легко вернуться к более теплому воспоминанию о ней. Какаши вспоминает милое, улыбающееся лицо, когда она заботилась о Мэй-тян. Нежное тепло их первого поцелуя здесь, в этом самом кабинете. Его сердце делает небольшой кульбит. – В Сакуре нет ничего, что бы мне не нравилось, – Говорит он Шизуне честно и наблюдает, как она почти теряет сознание. – Она замечательная. – Ты ранишь мое хрупкое сердце, – Говорит Шизуне, выглядя тронутой, но ее голос полон юмора. Кстати... – Скажи, Шизуне-сан... – Начинает Какаши, понимая, что она предоставила ему идеальный момент задать вопрос, который он давно хотел задать. – Ты все еще одна? – Не говори это так, – Отвечает она, защищаясь. – Чтобы ты знал, я все еще в расцвете сил. – Конечно, – Быстро заверяет он, сожалея о неудачном выборе слов. – Прости. Шизуне тяжело вздыхает. – Да, я одинока. Доволен? Странно, но очень даже доволен. Из-за Генмы. – А что, если я скажу тебе, что кто-то, кого я знаю, очень тобой увлечен? Она приподнимается в своем кресле, глаза устремляются к его лицу. – Что? Кто? Этого он пока не мог раскрыть. – Один друг. Он хотел бы встретиться с тобой сегодня вечером. Может, ему стоит бросить свою работу и стать свахой... эта мысль гораздо привлекательнее, чем куча отчетов, что ждет его на столе. – Он симпатичный? – Интересуется Шизуне. – Самый симпатичный, – Отвечает Какаши, смеясь про себя. – Как щеночек. Шизуне бросает на него слегка скептический взгляд. – Ага... Полагаю, я поверю тебе на слово. – Замечательно, – Какаши мысленно хвалит себя. – Я договорюсь, чтобы он встретил тебя в гриль-баре Мицуки, как тебе это? – Ладно, – Кивает Шизуне и поднимается на ноги. – Не могу поверить, что соглашаюсь на это, но во сколько? – В восемь, – Решает Какаши с ухмылкой. – В конце концов, что ты теряешь? – Справедливо. – Шизуне качает головой с улыбкой. – Я пойду, тебе нужно поработать. – Спасибо, – Говорит он с благодарностью. – Шизуне-сан? – Да? – Она оборачивается к нему, положив руку на дверную ручку. – Дай ему шанс, ладно? – Умоляет он. Шизуне долго и внимательно смотрит на него. Наконец, она кивает и слегка улыбается. – Ладно.

***

– Ты не поверишь, что я натворил, – говорит Какаши вместо приветствия. Сакура выглядывает из кухни, держа во рту половинку тоста. Она вынимает его ровно настолько, чтобы спросить. - Что? – И тут же откусывает кусочек. – Я, возможно, свел Шизуне на свидание вслепую с Генмой, – Признается Какаши, ощущая легкий страх перед встречей со своей ассистенткой завтра, но все же надеясь на способности Генмы произвести впечатление. А если не получится, он сам его убьет. Сакура фыркает и направляется на кухню. Какаши следует за ней, бросая свою шляпу Хокаге на один из деревянных стульев. Сакура запрыгивает на столешницу, ее каблуки слегка ударяются о дверцы нижних шкафчиков. – Ты сумасшедший. – Иногда, – Соглашается он и целует ее в щеку. Сакура отмахивается от него, заливаясь румянцем, что заставляет Какаши снова поцеловать ту же щеку. – Ты такая милая. – Дай мне поесть, – Жалуется она, отталкивая его ногой. Какаши ловит ее за лодыжку и смеется. – Ладно, ладно. Он массирует свод ее стопы грубыми подушечками пальцев. – Как прошла смена сегодня? – Немного скучно, – Признается Сакура, откусывая очередной кусочек тоста и пережевывая. Какаши наблюдает за ней с нежной улыбкой. – Несколько переломов, пара случаев истощения чакры и одно сложное кесарево сечение, но мама и малыш выжили. – Правда? Рад это слышать, – Он нежно массирует ее лодыжку и мягко переходит на икру. Сакура довольно мурлычет, с аппетитом доедая свой тост. – Это так приятно. Ты меня балуешь. – Ты заслуживаешь немного заботы, – Легко возражает он, просто счастливый от возможности быть рядом. – Подожди, подойди ближе. – Сакура тянется вперед, и Какаши наклоняется к ней. Она цепляет край его маски и стягивает ее вниз, широко улыбаясь. – Вот, теперь я могу видеть твою красивую улыбку. Неожиданно его лицо теплеет от удовольствия, что только радует Сакуру, которая использует это как возможность сжать его щеки. – Ты такой милый! – Моя мужская гордость, Сакура, – Мягко упрекает он, не в силах убрать улыбку с лица. – Я свирепый и могущественный. – Ну, так иди и будь свирепым и могущественным для всего мира. А здесь ты просто дурачок, – Поддразнивает его Сакура, очаровательная улыбка делает ее лицо таким милыми. – дурачок, которому нужно принять душ. – Я только что вернулся домой, – Надувается он. – А я жду своих объятий, – Решительно заявляет она, снова отталкивая его. – Иди в душ. – Есть ли у меня надежда убедить тебя присоединиться ко мне? – Пытается он, отказываясь двигаться с места. Ее лицо краснеет, что он находит особенно привлекательным и довольно странным, учитывая их прогресс за последние несколько дней. – Нет, тебе нужно просто принять душ, а не ... заниматься другими вещами. – О? И какие же другие вещи ты имеешь в виду? – Теперь он просто издевается над ней, но это не его вина, что ее так весело дразнить. Она закатывает глаза с досадой, но тень улыбки на ее губах выдает ее мысли. – Если ты примешь душ, я могу тебе продемонстрировать. – О? – Какаши воодушевляется в предвкушении. – Правда? – Да. Но иди, пока я не передумала, – Сакура лучезарно улыбается ему. – Хорошо, уже иду! – Он наклоняется, чтобы украсть быстрый поцелуй, и бежит в ванную, слыша, как за ним раздается смешок Сакуры. – Не задерживайся! – Не буду!

***

Сакура и Какаши спокойно лежат в кровати среди мягких простыней, ощущая тепло друг друга. Прислонившись головой к его груди, Сакура слушает уверенное биение его сердца и старается не мурлыкать, как довольный котенок. Физическая сторона их отношений действительно добавляет новую захватывающую грань в их повседневную жизнь, и ей это очень нравится. – Мы могли бы купить новую кровать, – Сонно предлагает он. – Побольше. – Мы могли бы, – Отвечает Сакура, которая не чувствует себя особенно сонной, но ощущает невероятную расслабленность, словно растворяясь в мягком тембре его голоса и тепле, которое обещает будущее с ним. – Мы даже можем купить тебе шкаф. – Мм? – Мозг Какаши, кажется, не сразу улавливает намек. – Зачем? Сакура берет паузу, чтобы ощутить безопасную атмосферу в комнате и набраться смелости. Она давно хотела об этом спросить: по сути, они уже живут вместе. – Ты можешь переехать... насовсем. Ну, то есть, ты практически живешь здесь, и это делает меня такой счастливой! Я просто хочу, чтобы тебе было комфортнее. Когда Сакура решается взглянуть на него, он мягко улыбается. – Мне комфортно. Никогда еще мне не было так комфортно с кем-либо. Это напоминание заставляет ее сердце сбиться с ритма. Да, точно. Сакура так была увлечена новизной их отношений, всеми этими новыми впечатлениями, что как-то упустила из вида, что эти впечатления были новыми и для Какаши. Странно, но от счастья у нее кружится голова. Сакура сильнее прижимается к нему, ее руки крепче обхватывают его торс. – Это и твой дом тоже. Так что в нем должны быть твои вещи. Если ты тоже этого хочешь, конечно. Поцелуй в макушку заставляет ее поднять глаза на него и увидеть улыбку, полную невыразимой нежности. – Да. Конечно, я тоже этого хочу. – Отлично, тогда решено, – Объявляет Сакура, едва сдерживая свое возбуждение. – Я могу помочь тебе собрать вещи и устроиться. Какаши тихо смеется. – Я чувствую себя очень счастливым. – Так и должно быть, – Строго отвечает она, но тут же ее лицо расплывается в новой улыбке. – Я собираюсь много тебя баловать. – Я не против быть избалованным, – Заверяет ее Какаши, сжимая ручку Сакуры в своей большой ладони. – И в этом отношении ты можешь полностью рассчитывать на взаимность. – Звучит как план, – Сакура утыкается лицом в его грудь и счастливо вдыхает его запах. – Звучит как очень хороший план.

***

В конце концов, она поражается тому, насколько все легко. Он стал частью ее пространства, ее самой. Он обрел дом в ее руках, в теплоте ее постели, в надежных объятиях ее тела. А также в каждом секрете, который она хранит в своем сердце. Сакура влюбляется в него безнадежно – сначала медленно, а потом стремительно. Чем больше он очаровывает ее, чем лучше она узнает этого мужчину, тем сильнее распирает ее сердце, тем больше он места он занимает в ее груди, легких и голове. Он вытесняет все остальное, пока не остается ничего, что было бы важнее него. И любить его так же естественно, как дышать. Она чувствует глубоко в душе, что создана для того, чтобы обожать его, все его маленькие черты и причуды, каждую едва уловимую улыбку, хрупкую неуверенность и нежное признание. Разумеется, и каждое его ласковое слово и любящее прикосновение. Когда она росла, Сакура много думала о родственных душах. Безнадежный романтик в ней всегда радовался перспективе иметь кого-то, предназначенного для нее одной. И хотя она переросла эти фантазии, она не может не думать о Какаши как о своей родственной душе, о человеке, предназначенном ей. Что после всей боли, утрат и страданий, есть нечто, к чему можно вернуться, нечто, что принадлежит только ей. Все эти маленькие детали в нем, которые она узнает день за днем: звук его мягкого смеха, морщинки вокруг глаз, которые становятся глубже, когда он улыбается, острый кончик его клыка, игривая манера, в которой он обнимает ее, когда ему хочется пошалить, блеск в его глазах, когда он доволен. Именно эти мелочи сводят ее с ума больше всего. Она любит его, любит, любит, и от этого чувства она становится полноценной, ощущает себя завершенной.

***

В конце концов, он тоже удивляется, как все оказалось просто. Сакура идеально подходит ему, словно ее тело было создано для того, чтобы он мог его обнимать. Он входит в ее жизнь без усилий, вписывается в пространство так непринужденно, как будто всегда был там. И вскоре он понимает, что это оно и есть. Какаши каждый вечер скользит под одеяло, которое пахнет ею, и ощущает вкус ее поцелуев на своих губах даже в ее отсутствие. Все в ней яркое, живое и щемящее. Порой его грудь так переполняется чувствами, что он чувствует покалывание. Это океан чувств, которые он никогда не испытывал ни к кому до нее. Любить Сакуру так же легко, как дышать. Когда он смотрит на нее, то видит в ней множество мелочей, которые заставляют его обожание литься наружу, как хлещет вода из сломанного крана. Ее обаятельные улыбки, успокаивающий голос и заботливые прикосновения. Тихий шепот ее утешения, обещание любви и блеск ярких глаз, который выражает ее чувства к Какаши. С детства он не верил в любовь. Все всегда казалось мрачным и болезненным. Все всегда слишком быстро покидали его, и Какаши был сломлен. Но теперь он научился снова открываться, позволив Сакуре исцелить его. Он держит ее так близко, как только может, любит ее настолько глубоко, насколько способно его сердце, и с каждым днем ему все труднее быть вдали от нее. Какаши любит ее, любит, любит, и благодаря этому чувствует себя исцеленным, чувствует себя завершенным.