Sign

Pov Томура: Я трясся в грязном автобусе. Окна были забрызганы с внешней стороны серыми пятнами. Из-за этого улица была видна в сизой дымке. Все слишком обычно, скучно и непримечательно. Пошли сразу думать по-крупному. Можно ли считать, что в жизни нет смысла, мы ведь все равно все умрем? Это было глупо. Зачем есть, если потом снова проголодаешься? А по-другому то и не получается. Той чистой мысли, высшей цели нашего существования нет. Мы просто есть, просто едим, живем, учимся, работаем, стареем. Это определенный цикл, каждый начинает и заканчивает одинаково. По-разному можно только провести саму жизнь, наполнить ее событиями, целями, чувствами, эмоциями, людьми. Но вот только надо оно мне? Так то вроде да, а то потом совсем жалко себя будет, упустил такой хороший шанс как молодость. Но с собой ничего не сделаешь. Не ценишь, пока не потеряешь, верно? О, повело меня. Какие же люди глупые. Все, абсолютно. И я, я тоже ничего не знаю и не стою. Не будет ли успех в учебе или работе чем-то мимолетным и неважным? Жить надо настоящим. Зачем валить себе эти вопросы. Но зачем в принципе жить, если у всего, каждого твоего пробуждения, вздоха, шага, улыбки, нет смысла? Это больно и неприятно. Гораздо легче убедить себя в том, что все, что ты делаешь, имеет смысл. Быстрые переходы получились, из крайности в крайность, но именно между крайностями и находится самая тонкая грань. Также любовь и ненависть. Заверив себя, я перестаю опускать руки при каком-либо малейшем действии и желании что-то сделать. У всего этого есть, просто обязан быть смысл. Не важно какой, для кого, и не важны прочие аспекты. Просто так надо. Может, для будущего себя, для того, чтобы не рухнуть прямо сейчас. Эта уверенность как соломинка, но позволяет держаться на плаву, хоть и, конечно, не решает все другие вопросы. Да и кому важно, важно ли это. В силу вступает внутреннее созерцание мира, твоя душа, реальность восприятия которой ты можешь поменять, если сильно постараешься. Так, по логике, и должны лечить от депрессии и подобного. Психотерапевты же не создают для тебя специально новый мир, он остается прежним, они работают с тобой изнутри. Так, например, очень понравившийся пару лет назад фильм может тебя не поражать так сильно, как раньше. Ты вырос, изменился, осознанно или нет, а кино осталось прежним. Поменялся твой угол взора. Я выдохнул и прислонился лбом к стеклу, придерживаясь за поручень. Холод улицы просачивался вовнутрь, но шапка не позволяла ему сразу морозить мне кожу. Автобус медленно, от остановки до остановки, продолжал свой путь, гудя мотором и шурша шинами. Другие люди то заходили, то выходили, шумели, толкались, искали более удобное местечко, но я зашел в автобус еще давно и занял позицию между креслом и выходом, у самого окна, чуть ли не прижимаясь к нему, и наслаждался собственным спокойствием. А они пусть там пихаются. Транспорт дернулся, стартуя, в очередной раз, и я развернулся, намереваясь протиснуться к дверям. Нагнулся, проскочив под чужой рукой, и тоже ухватился за холодный поручень. Интересно, почему со мной не случается чего-то особенного, в плохом смысле этого слова? Я никогда не попадал в аварии, какие-то серьезные заварушки, драки, никогда серьезно не заболевал, не ломал себе рук ног, да даже хотя бы не болел до сих пор ветрянкой? Это странно. Хотя ветрянка сюда не особо подходит. Как будто эти события обходят меня стороной, отыгрываясь на моих одноклассниках, сверстниках, да ком угодно. Я родился в рубашке или типо того? Считаюсь ли я удачливым человеком? Вроде, да, но вот если я хочу этих происшествий, а их все никак нет, значит, я неудачлив? По отношению к себе? Что за бред. Как такое вообще может приходить в голову, еще и утром, еще и ужасно сонным утром? Хочу ли я внимания окружающих, чтобы меня заметили, поддержали, или же просто хочу нарушить обыденность скучных дней? Какая разница, не буду же я себе их сам устраивать, только со скуки? В груди кольнуло. В особенно тяжкие моменты я понимаю, что был готов на это. Да хоть на что-нибудь. Фыркнул, смахнув с глаз прядку волос. Автобус выплюнул меня в утреннюю мерзлоту, и я поежился, запихав руки поглубже. Зевнул и почувствовал, как натягивается сухая кожа обветренных и искусанных губ. Было бы не очень приятно, если бы она треснула, являя капельки крови, сейчас, на приеме у стоматолога. Облизнул губы. Соленого привкуса не было, вот и хорошо. Снег хрустел под ногами. Пиликнул телефон, но высовывать руки из их теплого убежища я не собираюсь. Потом посмотрю. Спасибо, что не позвонили. Теплое помещение стоматологи встретило запахом лекарств, шатающейся ручкой входной двери и скользким полом. Короткое предупреждение “Осторожно! Очень скользко”, не особо помогло, и я лихо проехался на правой ноге, быстро подставив к ней левую и вернув себя в равновесие (но не душевное). А дальше что? Сдал куртку в гардероб, получив номерок 22. Прикольно. Пригладив лохматые патлы, отправился на третий этаж. Оставалось минут 10 до приема, так что можно позалипать в телефоне. Расположился на скамейке с мягкой обивкой, стоящей у стены. Облокотился и разблокировал мобильник. Мимолетом, в отражении экрана, заметил, что губа все-таки дала трещинку, и вытер ее рукой, облизнувшись. Все, больше кровить не должно. Снова писало это недоразумение. Точнее Даби. Уроки начались 15 минут назад, а он уже написывает, куда ж это я запропастился. Простое сообщение “Хэй, ты где?”, не вызывало раздражения или простого равнодушия, как я ожидал. Было немного приятно. Прикольно, как Даби умудрился достать незаметно телефон у самого строго препода на уроке, но да какая разница. Волнуется, переживает, просто интересуется? Черт его знает. Даби тоже был странным, немного загадочным. Я в начале этого учебного года пришел в этот класс. Предпоследний год перед выпуском, нормально вроде. Даби был выпендрежником класса, и я с подозрением на него смотрел, когда он первым заговорил с непримечательным мной, и более того, продолжил общение и после того, как познал мою натуру. И в школе общались, потом иногда выбирались по его предложению в кафе или в кинотеатр, на катке даже были на новогодних каникулах. Я не особо стремился поддержать разговор, сам не проявлял сильной инициативы, а парень с пирсингом в брови будто и не обращал на это внимания. Так вот, ему хватало моего простого не игнора и хоть какого-то ответа. Было непривычно такое внимание к своей персоне, но потом все более менее встало на свои места. Изначально Даби, будучи общительным человеком, просто хотел со мной подружиться. Болтал там всякое, потом прицепился поглубже, и затем наступило что-то типо влюбленности. В меня. И от него. Я тоже сначала не поверил и шарил глазами вокруг в поисках камеры или еще чего, но это оказалось странной, нелогичной, но правдой. Я тогда пожал плечами. Даби немного расстроился на то, что я не ответил ему взаимностью. Я выдохнул и ответил, что не против оставить все как раньше, что мне это нравилось и тому подобное. Он поднял глаза и коварно усмехнулся. Спросил, не хочу ли я тогда с ним встречаться. Я честно хотел ударить его по голове. В итоге, решил не париться. Предупредил, что штучек по типу обнимашек и поцелуйчиков не хочу, но раз ему так важно само существование этого статуса “встречаемся”, то пусть так. Может, это разобьет ему сердце, каждый день быть так близко и так далеко, но Даби, качнув головой, заверил, что он человек оптимистичный, и такой мелочи как более частое общение, ему будет хватать. Что ж, он сам согласился. Сейчас я уж хотел набрать ему в ответ “в больничке, но не для психов”, но меня окликнули из кабинета. Женщина-стоматолог заполняла бумаги, взглянула на меня, и спросила фамилию. - Шигараки – прокашлялся я и качнулся на носках. Брюнетка кивнула, отыскивая мою больничную карту среди стопок других. - Сколько лет полных? - 16 – я запихал телефон в карман толстовки. - Иди, распишись и располагайся в кресле – произнесла она, и я шагнул поближе. Поставил роспись и уселся. Женщина подвинула свой стул ближе ко мне, опустила пониже лампу, надела перчатки и очки, положила на грудь мне салфетку и склонилась над моим ртом. Диктовала помощнице номера зубов, пломбы, и так далее. И как они только там что-то видят и разбираются? Этот прием был просто ежегодным осмотром, но у меня в зубах затерялся кариес. Пришлось посверлить. Я зажмурился от яркой лампы, которая еще и грела, и по шире открыл рот. Зажужжала машинка. Я вздрогнул. Боли не было, просто сам звук был страшноватым, да и запах не особо приятным. Решил закрыть глаза. Захотелось спать. Да, прям тут. Так и сидел. Полу дремал и выгибал пальцы. А что будет, если я случайно дернусь? Или женщина окажется не профессионалом и заденет десну? Или язык дернется? Это ж очень больно будет. Или реально усну. Стало страшнее. А вдруг мне вообще не тот зуб сверлят? Вот и случится со мной особенное. Так все, надо посидеть немного спокойно, а потом хоть весь день об этом размышлять. Даби расскажу, пусть тоже поддастся сомнениям страха в уже его поход к зубному. Наконец-то я выхожу из стоматологии. Спрятался от сильного ветра в капюшоне и свернул к остановке. Кислый вкус пломбы до сих пор чувствовался на языке. Остановившись, я выдохнул облачко пара. Мне показалось, или у меня только что уже отвалился кусочек пломбы? Да, это так. Прикольно. Телефон пиликнул еще раз, но я решил ответить позже. Только зайдя в автобус и усевшись на кресло, я разблокировал свое устройство все еще холодными пальцами. Даби спрашивал, чего это я ему не отвечаю. Покачал головой и ответил: ”В стоматологии я, ко второму уроку приду”. Даби отправил большой палец вверх и вышел из сети. Я нажал на иконку игры 3 в ряд и до конца дороги рубился в нее.

***

У меня было дерьмовое настроение. В этот день мы с классом пошли в театр на представление по нашей программе по литературе. Вроде как по желанию, но по факту обязательно для всех. И я тоже пошел. Не собираюсь я соблюдать этот ваш этикет и переодеваться из своих любимых джамперов и худи. Что там надо было одеть? Рубашку с галстуком? Ну поздравляю, одевайте хоть две. Такой же логике следовал и Даби. Он ненастойчиво предложил помочь мне снять куртку. Я закатил глаза, но согласился. Он подхватил нашу верхнюю одежду и стал протискиваться к гардеробу сквозь толпу ценителей искусства. Ну вот не было у меня никакого настроения идти куда-либо сегодня. Нахлынула какая-то грусть, и я хотел весь день проваляться в кровати и позалипать в телефон. Пусть я еще больше погружусь в свои мысли, не самые радостные, пусть они захватят меня полностью, пусть мне станет еще хуже, главное, что я буду один. В полном одиночестве, никто меня не трогает, и я также ни перед кем не маячу. Не судьба. Она вообще жестока. И вот я такой переполненный неясной тоской и некой тревожностью, неловкостью и излишним стеснением, стою рядом с Даби и слушаю наставления учительницы. Стало некомфортно. Хоть я и храбрился насчет внешнего вида, все равно стало неудобно, когда многие мимо проходящие люди оборачивались на меня и как будто перешептывались, осуждали. Даби наклонился вперед и спросил что случилось. Я сжал пальцы в кармане толстовки в кулак и расжал их. Выдохнул и покачал головой, мол, все нормально. Он положил мне руку на плечо, легко сжал его, и, убрав кисть начал направлять меня в сторону нашего входа. Все шумели, здоровались, смеялись, пересаживались, пожимали руки. В этом гаме нельзя было разобрать отдельного слова, и он кишащей тушей наваливался сверху. Обходя других в тесных проходах, мимолетом задеваю их плечи и ежусь. Неприятно, я так не хочу. Даби идет теперь впереди и выискивает наши места, сверяясь с телефоном. Кивает головой в сторону ряда: - Проходи давай – я нахмурился. Хоть места и были с краю, и не пришлось никакого пихать, но они находились по центру. Прямо по центру и почти перед самой сценой. Зачем так близко? Где-нибудь в уголочке можно было бы спокойно вздремнуть. А тут. Еще и актеры прямо перед тобой будут. Билеты покупала школа, пользуясь принципом: все лучшее – детям. Вот спасибо. - Я с краю сяду – промямлил я и Даби пожал плечами. Окружение раздражало. Я не мог заткнуть его и сбросить напряжение с помощью наушников и музыки. Забыл их дома на подзарядке. Постучал ногой, повертел головой, закусил губу и чесанул шею. Надо отвлечься. - А что – я прокашлялся – что за произведение? – глянул на Даби. Парень отлип от телефона и хмыкнул: - Не помню, а что? - Просто узнать захотелось – я выдохнул и откинулся на спинку кресла. - Ммм – промычал Даби и отвел на секунду взгляд, постучал пальцем по коленке – сходим после в кафе? Тут совсем недалеко, “Имбирь” называется. Я наклонил голову на бок. Я бы с радостью пошел домой, хоть прямо сейчас, но Даби все-таки отказывать не хотелось. Потому что… почему? - Хорошо – я вцепился руками в колени, затем разжал пальцы. Даби стрельнул на мои кисти, немного сник, видимо хотел уже забрать приглашение, если мне не хочется. - Все нормально, сходим потом – перебил я. Внутри появилось противоречивое чувство. Люди, необходимость с ними контактировать, отражаться в их глазах, сейчас не прельщали и нервировали. Хотелось закрыться в четырёх стенах и нырнуть под одеяло с головой. Но тот факт, что я буду сидеть там не один, и даже не с просто знакомым, а именно с Даби, перед которым не надо ничего стесняться, кого-то из себя строить, пытаться быть вежливым или еще чего, был успокаивающим и немного приятным. Именно из-за этого, наверное, я и согласился. И раньше, и сейчас. Свет потух, началось представление. Люди на сцене кривлялись, драматизировали, смеялись, вели себя напыщенно непринужденно, проводили светские беседы. Мне не нравилось. Даби изредка поглядывал на меня, я не смотрел в ответ. Как можно просто так смеяться, быть таким открытым и… глупым что ли? Неважно. Хоть это и сценический образ, но меня все равно корябило. Как им… не стыдно, не неловко вот так вот чуть ли не позорить себя на сцене? Сценарий? Что там еще? Просто, почему они так делают? Им это должно нравиться, иначе так открыто эмоции не получились бы. Они ведут события дальше, делятся историей со зрителями, иногда уходя в монологи, и смотрят, смотрят, смотрят. Они почти что прямо передо мной, смотрят точно на меня, усмехаются, выказывая свою уверенность в себе. Может и нет. Но раздражает. Ужасно нервирует. Заставляет ерзать на месте. Я хочу спрятаться от всех этих людей. Их взглядов, убеждений, целей, моих мыслей по поводу их взглядов и мнений. Этот процесс осмысления и вдумчивости кипит в голове, вращаясь по кругу. Просто сбежать от всех их. Не будет людей, не будет и проблем, верно? Что мне мешает уйти прямо сейчас? Учитель меня отметила, так что все, никаких преград нет. Я просидел так еще несколько минут, и затем быстро поднялся. Зашагал в сторону ближайшего выхода из зала и отдернул штору. Быстро спустился с лестницы и только потом вспомнил, что номерок от моей куртки у Даби. Не поворачивать же обратно. Еще больше ускорил свой шаг. Дернул на себя под косые взгляды консьерж массивную входную дверь и окунулся в прохладный воздух. Абсурд, что я вообще делаю? Сбегаю из театра зимой без куртки. И зачем? Похоже на какую-то истерику, но я же, блин, не настолько уж пришибленный? По крайней мере, мне удалось это что-то предотвратить и я только нервно хихикнул пару раз. Хотелось чего-то особенного, так сделай себе это сам, конечно. На улице темно, людей почти нет, и никто не обращает на меня внимания. Бегущий нервный шаг постепенно сбавляет свои обороты, нутро перестает неприятно ныть. Вдыхаю приятный воздух. Леплю небольшой снежок, запускаю его в стену здания. Бреду дальше, пиная снежные камни. Облегчение. Есть возможность переключиться на что-нибудь другое помимо мыслей. Колючий холод например. Я прошел уже достаточное расстояние чтоб озябнуть. Перед глазами ярким пятном вспыхивает вывеска “Имбирь”. Шмыгнув носом, я захожу внутрь. Пройдя в теплое помещение, выбираю самый дальний, закрытый ото всех столик. Забираюсь в дальний угол мягкого диванчика и ненадолго ухожу в себя, теряя счет времени. На автомате заказываю большую чашку чая с малиной и продолжаю дальше залипать в окно, глядя на медленно кружащийся снег и понемногу отогреваясь. Вырывает звяк телефона. Короткое Дабино “Ты, блин, где?”, почти сразу получает ответ в виде не более длинного “В кафе”. Минут через пять в кафе быстрым шагом заходит Даби. Замечает меня, тяжело выдыхает и идет навстречу. Бросает мою куртку на соседний диванчик и резко присаживается рядом со мной. Я также продолжаю сидеть, сгорбившись, и держать руки в карманах. Передо мной появляется кружка с ароматным напитком. Даби еще раз вздыхает, но более мягко и придвигается ко мне ближе, приобнимая за плечо. Я закатываю глаза, но облокачиваюсь на него и хмыкаю: - Рано я пришел сюда, да? - Не то слово – отвечает Даби и тянется к моей кружке. Я провожаю ее взглядом, Даби делает большой глоток и расслабленно улыбается. Значит, ему тоже нравится малина. - Чего сбежал, совсем дурак – пробурчал Даби и зарылся ладонью в мои волосы. Просидели в тишине некоторое время. Было немного неудобно перед Даби. Он же по-настоящему волновался. - Извини, нахлынуло – я выдохнул и тоже глотнул чаю. - Ладно, сказал бы мне, вместе удрали. Я удивленно посмотрел на Даби, затем кивнул. Он же реально согласился бы. - Позову тебя в следующий раз, если что – я фыркнул. - Окей – парень неторопливо перебирал пряди волос. - Только без объяснений, просто так – я устроился поудобнее. - Окей.