Rosa del desierto 2

Чтобы не топтаться на месте, Джонни решил делать хоть что-нибудь. Он приехал к дому, в котором жили брат, сестра и мать Ниты. Был выходной, поэтому дети играли на детской площадке возле дома, а Мария читала книгу, сидя на лавочке в тени раскидистого дуба, периодически поднимая на них глаза. Все они действительно выглядели вполне обычно. Скорее всего, за ними сейчас велось круглосуточное наблюдение, но глупо было полагать, что Нита могла прятаться в квартире у матери. Она ни за что не поставила бы семью под удар. Звонить тоже нереально, телефоны наверняка прослушивались. Тогда, в чём дело? Почему нет паники? Ладно, нужно уходить. Если заметят, что он здесь что-то вынюхивает, его могут связать по рукам и ногам, не позволив вести собственные расследование. А ещё могут прервать его отпуск, отправив куда-нибудь подальше отсюда. Это вполне в их власти. Джонни поспешил уйти, перебирая в голове возможные места пребывания Ниты. Может быть, она нашла убежище у каких-нибудь друзей или пытается скрыться в другом городе или стране. Нет, тоже невозможно. Она просто не смогла бы пересечь границу. Твою ж мать! Он на столько далёк от героев детективных рассказов, что его дедуктивных методов не хватит, чтобы выстроить полноценную логическую цепочку, которая приведёт его к разгадке. Только вот с чего начинать поиски, если ты толком не знаешь никаких подробностей дела? «Не можешь найти на земле, начинай искать под землёй» — именно так бы сейчас сказал лейтенант. Джонни тряхнул головой. Вообще, неплохо было бы сейчас поговорить с кем-то из Браво, но нельзя подставлять Ласвэлл. В тот день, когда Джонни, кусок конченного идиота, фактически бросил Ниту, он позвонил именно Гоусту. По счастливому стечению обстоятельств, ЭлТи тоже решил отправиться в отпуск именно сюда. Зачем? Да разве б он рассказал? Они встретились в баре и много пили. Джонни говорил, говорил, а лейтенант слушал. Слушал и молчал. Он не поддержал его, но и не осудил, за что Джонни был ему бесконечно благодарен. Единственное, что он сказал напоследок: «Самое главное в жизни — не совершать поступков, от которых потом будет мучительно больно». Это Джонни хорошо запомнил. Только вот, в силу своего состояния, не сразу понял смысл этих слов. Теперь, конечно, он это понял… Джонни потёр лицо руками. Ему захотелось заорать на весь мир от собственной беспомощности. И ещё от злости на самого себя. Ведь так просто было схватить телефонную трубку и всё исправить. А теперь он не знал как. В отчаянии он огляделся по сторонам. В голове вдруг отчётливо прозвучали слова Голды: «Ищи знаки». Знаки. Где их, чёрт возьми, искать? И как понять, что это они? Искать Аниту в одном только Нью-Йорке, это всё равно что искать иголку в стоге сена. И нет ни единой подсказки. Нужно что-то конкретное. Нужна зацепка, чтобы понять, куда двигаться дальше.

***

Задания, задания… Им не было ни конца, ни края. Только закончишь с одним, как тут же нарисовывается очередной враг государства. И так было не только у Ниты. Джонни пропадал неделями, а ей до дрожи в коленях хотелось проводить с ним как можно больше времени. И вот сейчас, зная, что Джонни не надолго приедет в Нью-Йорк, она вымолила у Ласвэлл несколько дней отдыха, чтобы побыть с любимым и отметить его день рождения, который они пропустили из-за всех этих дел. Нита купила самое красивое платье и бельё. И подарок: дорогой кожаный портмоне, во внутренний карман которого она бережно засунула свою фотографию. Она с нетерпением ждала, когда Джонни приедет, и вот, наконец, раздался стук в дверь. Джонни вошел в квартиру, но вид у него был задумчивый. Нита бросилась ему в объятия и крепко прижалась к груди. Он приобнял её за талию и поцеловал в макушку. — Я так соскучилась, — шептала она, с наслаждением вдыхая его запах. — И я, — он снял свою бесформенную и выгоревшую на солнце куртку, проходя в гостиную. — Знаешь, я много думал, — сказал он и сделал паузу. Колени Ниты слегка дрогнули. Она подняла глаза и увидела, что он смотрит на неё. От этого взгляда у неё в груди что-то раскрылось, как будто распустился большой цветок, которому хотелось поделиться своей красотой с целым миром. Нита несколько раз глубоко вздохнула, чтобы унять подступившее к горлу волнение. Неужели он сделает ей предложение? Боже… Что же она ответит? Да! Конечно, да. В душе́ она ждала этого. Давно ждала! И теперь ничто не может помешать этому. Ничто, абсолютно ничто, она это знала совершенно точно. Потому что она уже всё решила. Она хотела провести с Джонни всю оставшуюся жизнь, и неважно, какой она будет. Этой любви уже не будет конца. «Миссис МакТавиш» — Нита улыбнулась. — О чём думал, милый? — Нита пыталась скрыть улыбку, чтобы Джонни не понял, что она обо всём догадалась. — Разве такой мы представляли нашу совместную жизнь? Больше похоже на быстрые свидания урывками. — Мы знали, что так будет. — Да, наверное. Только не знали, как это тяжело на самом деле. — Но, Джонни, я ведь не жалуюсь. — Нита, это не может длиться вечно. Мы не видим друг друга больше, чем видим. Я скучаю по тебе, мне тебя не хватает. — Я тоже скучаю, но что я могу сделать? От меня больше ничего не зависит. Этот разговор казался ей странным. Вовсе не такого она ожидала от встречи с любимым. Нита внимательно посмотрела ему в глаза и от того, что она увидела в них, у неё перехватило дыхание. Какое-то странное смешение грусти и решимости. — Джонни, ты что… — Давай закончим это. — Расстанемся? — сердце пропустило удар. — Так будет лучше. — Лучше для кого? — Для всех. Внутри у Ниты вспыхнул яркий огонь, который, переливаясь через край, устремился в разные стороны, разрывая её на части. В голове звенели невысказанные вопросы, но она знала, что ни один из них так и не сорвётся с её губ, потому что ответы на них уже не имели никакого значения. — Ладно. Если ты этого хочешь.

***

Нита лежала на кровати, съёжившись под одеялом. Она чувствовала себя, как в каком-то коконе. Она надеялась, что это лишь сон. И ей хотелось проснуться и хоть как-то прояснить эту странную ситуацию. Но пробуждения не было. Не было ничего. Лишь бесконечное одиночество. Время перестало существовать. Она бошьше ничего не чувствовала. Единственное, что напоминало ей, что она ещё жива, это обжигающая боль в груди. Наверное, это осколки разбитого сердца кололи её изнутри. Она ведь знала, что так будет. Так бывает всегда, как только Нита начинает чувствовать себя счастливой. Жизнь всегда подставляет подножку. Она не создана для счастья. Нет, ну правда. Сколько счастливых людей вы знаете? Много? Мало? Ни одного? Сколько людей в вашем окружении улыбаются чисто и искренне? Сколько бегут с работы в уютный дом к любимым? К мужьям, жёнам, детям? И как много тех, кому хочется удавиться каждый божий день? Нита и так уже поняла, что Вселенная сама решает, что делать с каждым из них. И абсолютно бесполезно пытаться пробиться к чему-то большему. К чёрту эту любовь! В жизни есть много других проблем, кроме этих глупостей. Раз уж она всё равно не получает то, что хочет, то она вообще больше не хочет чувствовать ничего подобного. Никогда. За окном начинало темнеть, зажигались фонари. В прохладном воздухе чувствовалась осень. Как бы Ните не хотелось остаться в своём тёплом, уютом убежище из пухового одеяла, но лучшее средство выйти из депрессии — работа. Сейчас она готова была взяться за что угодно. Любое задание, лишь бы заполнить эту чёрную дыру, образовавшуюся у неё внутри. — Кейт, — сказала она в телефонную трубку. — Я готова поработать. — Уже? — Да. И чем быстрее, тем лучше. — Я сейчас в Вашингтоне. Дождись моего приезда.

***

Джонни сидел в прокуренном баре. Он задумчиво потягивал пиво и разглядывал немногочисленных посетителей. Все они либо пили, либо играли в бильярд За стойкой рядом с ним в одиночестве сидел мужчина лет пятидесяти, в дешёвом чёрном пиджаке, с пегими волосами, прилизанными на пробор. Он смотрел по телевизору матч, периодически разочарованно цокая языком. Внезапно незнакомец повернулся к нему и сипло сказал: — Нет, ну ты видел? — он указал большим пальцем на экран. — Не команда, а сборище калек. Джонни лишь пожал плечами и запустил руку в тарелку с солёным арахисом. — Не увлекаешься футболом? — мужчина сел к нему в пол оборота. Джонни сразу понял, что его собеседник нашёл свободные уши, на которые поторопился подсесть. — Не увлекаюсь, — равнодушно ответил он. — А я вот раньше играл. Я был большим, сильным и быстрым, и мог бы сделать неплохую карьеру в этом спорте. Джонни смерил его скептическим взглядом. Мужчина поправил свой пиджак. — Да, с тех пор я немного поистоптался. Бросил спорт из-за травмы и нашёл более подходящую работу. — Вот как, — Джонни слушал без интереса, практически не вникая в суть разговора с незнакомцем. — Все мы в молодости лихи и амбициозны. А потом мы начинаем взрослеть, ощущать какие-то неудобства, проблемы и, действительно, перестаем быть теми людьми, которыми были, превращаясь в тень самих себя, которую никогда не заметят и просто забудут. Думаешь, глядя сейчас на меня, кто-нибудь узнает в этом обрюзгшем теле бывшего спортсмена? Нет, парень. Теперь приходится заниматься тем, что пока ещё под силу. Вот, — мужчина протянул ему визитку. Джонни взял её исключительно из вежливости и быстро пробежался глазами по белому шрифту, напечатанному на чёрной матовой бумаге. «Рэймонд Янковски. Частый детектив» — гласила надпись. — Частный детектив? Вы разыскиваете людей? — О, нет-нет, этим пусть занимается полиция. Меня чаще нанимают, чтобы за кем-нибудь проследить и сделать компрометирующие фотографии. Может, работёнка не очень достойная, зато платят хорошо. Занятный это бизнес, мой друг, что тут скажешь. Чем только люди не занимаются. У меня есть маленькое бюро на Девятой авеню, рядом с типографией. Адрес есть на визитке. Заходи, если будет надо, — мужчина положил на барную стойку двадцатку и, надев шляпу, как в фильмах про частных детективов, коротко кивнул на прощанье и вышел за дверь. Джонни ещё раз покрутил в руках визитку. Детектив, значит. Может человек, который с лёгкостью сливается с окружающими из-за своей неприметной внешности и не запоминающимся лицом — именно то, что сейчас ему нужно?