Игра в жизнь

Приехав на адрес, который пробил по дороге в Лос-Анджелес, Чонгук ещё четыре часа трясся в жарком такси. Громкий стук в двери, как будто к ней бандиты ломятся. Сейчас ночь, но его это не волнует. Не тот момент, где он будет учитывать ее мнение и чувства. — Да кого там черти носят в такой час… — бормочет девушка себе под нос, подходя к входной двери. Она по привычке берет ружье из угла, цепляет цепочку на дверь и приоткрывает, после заглядывая в щелку. — Что надо? (англ) — Объяснений. (англ.) Чонгук открывает двери, разрывая цепь. То ли в этой Америке херовое качество, то ли это он озверел. — Доброй ночи, Миён, — захлопывает он двери и смотрит на ствол. — Опустишь или уже выстрелишь? Она удивленно смотрит на Чонгука. У самой уже довольно заметный живот, стоит перед ним в какой-то нелепой сорочке, теплых носочках, лохматая такая. — Что ты тут делаешь? — Что ТЫ здесь делаешь? Решила сбежать, чтобы что? Чтобы я не видел вот этого? — указывает он пальцем на живот, дыша как бык на красную тряпку. — К тебе это не имеет никакого отношения. Она ставит ружье на место, а после проходит в сторону кухни, чтобы выпить воды. Домик сам по себе маленький, но довольно уютный. Один этаж, две спальни, ванная и гостиная с кухней. Хосок постарался. — Да? Хотя бы можно было все объяснить, а не нагло врать тому, кто был с тобой рядом. Чон шел за ней. Он пока ничего внятного не услышит не уйдет. Или же дождется, пока она не выстрелит в него, не прогонит, не кинет что-то. — Считаешь, что я не заслуживаю быть в курсе твоих дел, когда нас столько всего связывало? — Чего нас связывало? — она обернулась, громко хлопнув стаканом по столешнице так, что вода расплескалась. — Нас связывали твои деньги, которые ты платил мне за секс с тобой и твоим братом. А может, нас связывали встречи по два раза в неделю по расписанию? Что конкретно нас связывало??? Он смотрит на нее молча с несколько секунд: — Понял. Тебе кажется, что ничего… А я ведь старался быть для тебя тем, кто действительно может стать для тебя мужчиной. А не мужиком, который ебет все, что движется. Я старался тебе не надоедать, поэтому и предложил эти ебучие два дня в неделю. Чтобы ты могла понять, нужно оно тебе или нет. Хочешь ли ты встреч или нет. Потому что, если бы был с тобой каждый день, ты бы просто привыкла. Как кот на теплом месте. Я хотел, чтобы все было в порядке, чтобы ты решала, а не я, ублюдошный мудила, который только и мог иметь тебя на том ебучем диване. Она отвернулась от него, потому что если не смотрит, проще сделать вид, что ей все это просто снится. Что она опять себе все придумала. — У нас изначально все было неправильно… Лучше оставить прошлое… — Тогда начнем настоящее. В чем проблема? Если не желаешь, так и скажи. — Он снова теребит коробочку в кармане, но не достает ее. Наверное, это все не так должно идти. — Ребенок же мой? Все равно видеть меня будешь. — А если не твой? Уйдешь? — Нет. Ему было все равно. А все потому, что он любит ее. — Зря… Аппетитов у этой девчули хватает… — произносит она и проходит к холодильнику, забитому чем только ни чем. — Ты ел? — Миён… Какая к черту еда? — он устало проводит по лицу рукой. Не спал, не ел, только думы думал. С этой девушкой свихнуться только можно. А теперь ещё и с девчулей, «у которой аппетита много». — Почему ты, мать твою, уехала? Всего несколько слов. Это же не трудно? — Потому что тебе это было не нужно… Обуза в виде беременной девицы без рода, без племени, когда ты только получил то, что так долго хотел… — отвечает она, что-то набирая в руки, плавленый сыр, яблоко, карамель, огурцы. — Не была бы ты мне дорога… Я сейчас бы накрыл тебя матом и, сверху, выкинул из окна. Тебе кто эту чушь сказал?! Я ей пытался все время донести, что она для меня все, а она сейчас говорит о каком-то роде и племени! Ты в своем уме?! — он ставит руки на бока и смотрит на нее так, будто сожрать готов. Девушка повернулась к нему и погрузила кучку продуктов на столешницу. — Я не знаю, что тебе еще ответить… Переосмысли что ли как это выглядело со стороны… — Миён, не… Агрх! Дай четкий ответ. Ты согласна начать новую жизнь… Абсолютно новую… Находясь рядом со мной? — он смотрит то на стол, то на нее. Понимает, что не нужно ее выводит, но он тоже не стенка. — Мне страшно… вдруг я не смогу? — Почему? Из-за ребенка? Это совсем не помеха, я же сказал. Все равно чей, так как я тебя люблю. — А если тебе надоест? Если я буду слишком много требовать? Я не хочу так… Она обнимает себя рукой и теребит упаковку с сыром. Все равно ведь о еде сейчас думает, аж слюньки подбирает. — Если бы, да якобы, во рту выросли грибы… — он вздыхает и садится напротив нее. — Ешь уже. Все ясно с тобой. — Ну вот… — она обиженно дует губы. — Теперь мне захотелось грибов. Зачем ты сказа-ал! — девушка разрыдалась, — и зачем тебе така-ая! Брюнет опешил, но быстро встал со стула и подошёл к ней, приобнимая. — Грибы? А… Хорошо. Что-то ещё? — он садится на корточки, кладя ладони ей на колени. Вытирает пальцами слезы. — Ты, наверное… Ложись или… Сиди… А я скоро приду. — Не-ет, там темно! Вдруг тебя украдут еноты? Они постоянно разоряют мою мусорку. Приходится все собирать, а еще эта соседская соба-ака! Она такая милая! Я думала, а вот вдруг она вкусная! Вот и зачем я тебе така-ая! Она цепляется за его рубашку и, уткнувшись носом в плечо, рыдает только пуще прежнего. Чонгук чуть ли не падает. Смотрит в стену, как будто его сейчас самого съедят. Боится. — Еноты не едят людей и не крадут их. Я скоро приду… Он легонько отстраняется от девушки и выходит из дома. Через полчаса он был уже на пороге. Начался сильный дождь. Он промок до нитки, но пакет донес, не намочив его содержимое. — Грибы, — выкладывает он килограмм пять, затем что-то сладкое, похожее на пончики. — Это так, если захочется, — кидает он на нее короткий взгляд и достает йогурты, готовое мясо, порезанное уже на стейки и овощи. Девушка наблюдает за ним с минуту, а после просто подходит к нему спереди, обнимает прямо всего мокрого и утыкается в грудь. Вдох, пальчики сжимают одежду сильнее. — Ты вкусно пахнешь… — прошептала она, — я люблю тебя… Чонгук вздохнул. Долго ждал этих слов и реально посыпался как мальчик. — И скажу ещё раз тебе тоже самое… Я люблю тебя, Миён и… А… Что тебе приготовить? — он прищурился. Нужно подобрать хороший момент для кольца. — Да я уже поела… Мне уже не хочется грибов, — она посмеялась и отпустила его. — Ты голоден? — Нет, — он загладил волосы ладонью назад и опустился на одно колено, тут же раскрывая коробочку с кольцом. — Мне сказали, что брак, это лучшее, что может случиться с людьми, которые друг друга любят. Поэтому решил сделать тебе предложение. Начнем эту совместную жизнь в статусе супругов с пупсом? Девушка поджимает губы и снова начинает рыдать, не в силах даже двух слов связать. Такая ранимая, вы прямо гляньте. — Миён? — пытается он рассмотреть ее лицо снизу. — Наверное… Не время, да? Повременим? — Я согласна, согласна, просто… черт… почему у всех в этот период заканчивается, а у меня в самом разгаре?! — Наверное, потому, что ты убежала к чертовой матери и выносила все сама! — буркнул он на нее, надел кольцо на палец и стал нежно целовать, осторожно приобнимая. И правда, все равно, чей это ребенок. Это их ребенок в любом случае. — Твой… — произносит она тихо, обнимая его, — Вернее. твоя… Я не спала ни с кем… Тебя только позлить хотела, вот и наврала… Чонгук ещё больше обомлел и поменялся в лице. Бледный весь стал. Ну, вот и чего ей не хватало?! Никогда бы не мог подумать, что вообще способен быть рад тому, что кого-то любит и у него будет ребенок. — Ты позлила меня совсем другим способом… Вернёмся домой? — А как же война с енотами? — она дует губы. — Ты хочешь остаться здесь? Воевать с енотами? — гладит он ее живот и рассматривает лицо. Чертовски соскучился. — Только пока не выиграю! — она смотрит на него с нездоровым блеском в глазах. — Я почти их поймала! Чонгук прыснул смехом, не в силах больше держаться. — Тебе помощь нужна или покажешь представление, чтобы я точно лопнул со смеху? Снаружи у заднего двора раздался какой-то грохот. Миён выскользнула из рук Чона и помчалась туда. — Ха! Попался гавнюк! Енот висел за задние лапы, свесив передние прямо над мусорным баком. Второй замер на задних лапах, пойманный с поличным. Чон наверное ещё никогда так не смеялся. Он глянул на второго енота, ухахатываясь. Они боятся эту женщину. — Тебе пора или она тебя съест, — говорит он сквозь смех и смотрит на того, кто в руках Миён. — Отпусти уже его или я умру, правда… Девушка потрепала брыкающееся создание и опустила на землю. Она достала из кармана сорочки печенюшку и вручила животному. — Мир? Тот взял печенье и убежал. Согласился, выходит? — Теперь в кровать. Чонгук хватает девушку за ладонь и ведёт в дом. Понять, где спальня не составило труда. Он увалился на кровать, скинув с себя футболку, и притянул девушку к себе. В задницу душ, хочет полежать с ней. Вот заснет она, тогда пойдет со спокойной душой. Она подбирается ему под бок, прижимается всем телом и закрывает глаза. Одеяло натянуто посильнее, чтобы было теплее, Миён заснула почти моментально, крепко держа молодого человека Душ пришлось отложить до раннего утра, когда хватка охотника на полосатых хвостов ослабла. Чонгук вышел из душа в одном полотенце и потопал на кухню, чтобы приготовить завтрак. Есть хотелось так сильно, что желудок к стенке прилип. Решил, что лучше приготовить панкейки. Девушка уже крутилась у плиты, а еноты опустошпли миску с печеньем на заднем дворе. Блондинка переворачивает вафлю. А после смотрит на кучку других на тарелке. Золотистые, горячие и ароматные. — Дом или квартира? — задаёт вопрос Чон, уже вышедший из комнаты в футболке. — Дом… — она не сопротивляется. Поздно уже. Сказала «да». — Когда контракт подойдет к концу, скажешь. Куплю билеты и вернёмся домой. Безумно счастлив, что здесь хороший домик, но это не совсем то, что нам нужно. — У меня нет никакого контракта… Кроме того с Хосоком… Сказал, если всё-таки подумаю, что ребёнок мне не нужен или здоровье будет подводить, чтобы сказала ему. Они заберут его себе. Не позволит расти малышу с кем-то чужим… — ответила девушка, — Я не думала об этом. — Ещё раз скажешь вот такое… Я тебя покусаю, а живот с собой заберу, ясно? — поднял он на нее взгляд, зачесывая мокрые после душа волосы. — Я же сказала! Я не думала о таком! Просто Хосок сказал, что могу на них положиться… — Хосок… Хосок… Хосок… В зад этого Хосока. Достаточно говорить о том, что было. Он подходит к девушке и обнимает ее, смотря в окно. — Тебе обосрали окно… — смеётся Чонгук, глядя на ответку енотов. — Вот сучата… — шикнула она, глядя на загаженный подоконник, а после отвернулась. — Хрен с ними…