Невесомость

Как не верить в теории заговоров, когда твой собственный ангел-хранитель будто издевается, устраивая изощренные испытания? Вот и Антон не понимает. Более того, он уверен в этих теориях. Прошла всего неделя, как Антон оказался в раю, но такое ощущение, что не менее года. Он уже готов ставить на то, что Арсений на самом деле демон под прикрытием. Так искусно над его ментальным состоянием не измывались даже при жизни. Суть в том, что каждое испытание начинается внезапно, у Антона даже нет времени подготовиться. Вот он сидит в кабинете Арсения, заполняет бумаги по его поручению, а в следующую секунду находится уже в другом месте. Это может быть что угодно: кафе, бар, улица. В голове Антона возникает иллюзия, в процессе которой ему нужно справиться с одним из семи смертных грехов. Первым было чревоугодие. С учетом того, что Антон сначала вообще не понимал, что происходит, испытание он прошел удовлетворительно. Может быть, ему наконец-то улыбнулась удача, но кафе оказалось не самым приятным заведением. Меню так себе, обслуживание тоже не на высшем уровне. Поэтому соблазна как такового не было. Очнувшись и осознав, что находится на том же самом месте в кабинете, Антон нехило так испугался. Галлюцинаций ему еще не хватало, как будто проблем мало. Конечно, он сразу же пошел к Арсению за ответами. Хранитель, выслушав подопечного, посмеялся (Антон готов руку дать на отсечение — это был дьявольский смех!) и объяснил, что это все — его штучки-дрючки. Каково же было удивление оперативников Антона, когда Арсений все рассказал. А потом и осознание того, что это произойдет еще шесть раз. Сначала Антон негодовал. Потому что зачем он тогда целых двадцать восемь лет жил, если ангелы не могут сделать выводы? А потом внезапно понял — это что-то вроде ЕГЭ после школы. Там ты проводишь одиннадцать лет жизни, а в итоге всем плевать на твою успеваемость, потому что смотрят на результаты экзаменов. В любом случае, это все равно дикая несправедливость. Но высказать это Арсению в лицо, конечно, Антон не смог. А вот Эду — да. За прошедшую неделю они сильно сблизились. Сидели рядом в кабинете Арсения и, пока он не видел, болтали на различные темы. Эд рассказал о себе и трудностях истинных ангелов. Как он прошел через осуждение, выбрав путь помощника ангела-хранителя. По мнению Высшей Канцелярии, истинные ангелы не должны растрачивать свою силу напрасно, но и сделать ничего не могут, потому что тот волен выбирать сам. А Эду просто нравятся люди и то, как они живут. Однажды вскользь произнес, что и сам был бы не против оказаться на их месте. Антон тогда просто промолчал, не зная что и сказать. Второе испытание он прошел без особых усилий. Это был гнев. С ним у Антона и при жизни особых проблем не было, ему всегда удавалось мирно решать конфликты, да и в целом вряд ли были люди, которых бы он прям ненавидел. Но это ощущение эмоциональных качелей не приносит удовольствие, поэтому Антону все равно понадобилось время, чтобы восстановить силы. А вот с третьим все было не так гладко. И не в плане сложности самого испытания, а скорее — его последствий. Они сидели с Арсением на скамейке возле того же водоема, к которому хранитель привел его в первый день. До этого у них была ожесточенная борьба в «блинчики», в которой, естественно, победил Арсений. Антону после поражения стала неинтересна эта забава, поэтому он притворился, что устал, и присел отдохнуть. Хранитель, сделав вид, что поверил ему, расположился рядом. Через несколько минут Антон отключился. Но практически сразу очнулся, ощутив на себе чужие прикосновения. Так началось его третье испытание. Блуд. Надо сказать, фантазия у Арсения хороша. Ибо закинуть его на оргию — все равно что сразу отправить в ад. В любой другой момент Антон уже бы сдался, но кое-что не дало ему это сделать. Несмотря на наличие девяти красивых парней в комнате, думал Антон совсем не о них. Перед его глазами был Арсений, увлеченно запускавший камни в водоем. Он так погрузился в эту игру, что больше не казался грозным и язвительным ангелом-хранителем. Еще одна очаровательная сторона Арсения, на которую безбожно залип Антон. Поэтому он вышел из комнаты, ни секунды не раздумывая. — Я не пойму, ты импотент, что ли? — растерянно сказал Арсений. — Хотя, учитывая то, как ты умер, вряд ли. Вроде даже гей, с этим-то я точно ошибиться не мог… — Да нормально все со мной, — оскорбился Антон. — Просто умею себя контролировать. А вот тема, кстати, интересная. Всю жизнь думал, что геи попадают в ад, получается, это не так? — Какой же чушью люди забивают себе голову, — фыркнул хранитель. — Любовь не может быть наказуема, она — добродетель. Грехом является блуд, прелюбодеяние. И нигде пол не имеет значения. Важно отношение самого человека, его мысли. Хотя и в этом бывают исключения. Ведь на человеческие мысли часто воздействуют как демоны, так и ангелы. Поэтому и нужна эта проверка, теперь тебе понятно? Слишком много нюансов. И нечего Эда с этим доставать. — Откуда ты знаешь? — О, я много чего знаю. — Как ты задолбал загадками говорить, — возмутился Антон, сложив руки на груди. — Могу только сказать, что Эд тебя не сдавал. — Ну, спасибо за оказанную честь. — Наслаждайся. На этом завершилось последнее испытание первой недели. Впереди еще четыре, а Антон уже на грани. Потому что к этому добавилось еще и его собственное. Кажется, у него краш на своего ангела-хранителя. И Антон абсолютно без понятия, что с этим делать.

⋄⋆⋅⋆⋄✧⋄⋆⋅⋆⋄

— У меня есть знакомый амур, могу с ним договориться, и он пульнет Арсению стрелой в пятую точку, сразу твой будет, как миленький, — Эд лежит на кровати Антона в его комнате и щелкает семечками, которые умыкнул у эфемеров под шумок. — Какой еще амур, зачем я тебе вообще рассказал, — сокрушается Антон, забирая пачку у Эда под его возмущенный крик. — Это твоя расплата за дурацкие советы. — Я вообще-то помочь пытаюсь! А ты сразу всех собак на меня спускаешь. Антон спихивает ноги ангела на пол и садится на кровать, прекращая мерить комнату шагами. Эд бурчит что-то о возмутительном поведении по отношению к истинному ангелу. — И по поводу амура я пошутил. Их стрелы не срабатывают на ангелах, все равно бесполезно. — Да я даже не думал об этом, все равно пока непонятно. — Ну и правильно, — внезапно соглашается с ним Эд, садясь по-турецки. — Бросай эту затею. Во-первых, ты здесь ненадолго. Вдруг переродиться захочешь. А, во-вторых, видел, как Арсений со Стасиком поступает? А тот в него уже года 3 безответно влюблен. Антон непроизвольно морщится. Он старается не думать о том, что будет через три недели. А Стаса ему иногда жаль. Никто не выбирает, в кого влюбиться. — Я не знаю, чего хочу, — честно отвечает Антон. — Прошла всего неделя, а мне уже сложно. Боюсь представить, что будет дальше. — Вот тут и я бы боялся. Если бы у тебя был обычный наставник, как у всех остальных, то было бы чуть проще. Хранитель же в курсе твоей жизни, мало ли что может использовать. Как будто наказание для тебя, а не для Арсения. — Умеешь ты успокоить, — вздыхает Антон. — Допустим, если я захочу остаться здесь. Допустим, что мне действительно нравится Арсений. Что делать тогда? Не хочу мучиться, как Стас. А так и произойдет, скорее всего. — Да-а-а, с твоим опытом отношений ситуация, конечно, плачевная. — Прекрати так делать. Не напоминай мне о том, что ты все видел. Эд смеется, а Антон нервно уминает семечки, хорошо, что шелуха исчезает сразу же. Есть все же в этом какое-то свое очарование. — Слушай, если уж ты влип, то тут ничего не поделаешь: либо действуешь, либо сдаешься. А что из этого выбирать должен советовать явно не я. Но у меня есть другая идея. Ты же свободен сейчас? — Да, — настороженно отвечает Антон. Что опять задумал этот нарушитель спокойствия? — Тогда пошли. Хочу тебя кое с кем познакомить. Эд резво спрыгивает с кровати и дефилирует к двери, как ни в чем не бывало. Антону ничего не остается, как последовать за ним. Но когда-нибудь его терпение лопнет и этому негоднику попадет. Уже который раз втягивает Антона в какую-то авантюру. И это в его-то возрасте! — Ты скажешь, куда мы? — Да погоди ты, сам все увидишь. — Не люблю интриги. — Бля, пять минут подождать не можешь? Гарантирую, тебе понравится. — Слышал я уже однажды подобное… Эд не сдерживается и смеется в голос, видимо, и сам помнит эту ситуацию. Когда друг настолько в курсе твоей жизни, это все усложняет и увеличивает количество шуток. В общем, Антон явно не в восторге. Но надо отдать должное Эду — он не врет. Время проходит незаметно. Только вот Антон узнает о том, что они на месте, своим любимым способом. Он отвлекается, спотыкается и приземляется прямо на розовый кустарник. Падать с почти двухметровой высоты чревато травмами (Арсений снова будет ворчать), но Антон с удивлением понимает, что почти не ушибся и боли практически не чувствует. Но не успевает подумать об этом более обстоятельно. — Она тебя убьет, — спокойно говорит Эд. — Ты сломал ее детей. — Каких еще детей? Это же просто цветы. — При ней только так не скажи, — качает головой ангел. — Про кого ты? — Идем. Эд заходит в дом без стука, и Антон решает ему довериться, как будто у него выбор есть. С порога его сразу атакует насыщенный аромат цветов. Они везде: колонны увиты розами, горшки разных форм и размеров разбросаны по всей зале, даже потолок полностью в растениях. А в самом центре два ангела — девушка и парень — эмоционально разговаривают, активно жестикулируя. Антона не покидает ощущение некой театральности от их действий, словно они пьесу ставят. Эд рядом лишь посмеивается. — …ты не можешь меня любить! — восклицает девушка, отворачиваясь от собеседника и пытаясь от него уйти, но в этот момент замечает гостей. — Стоп! Привет, Эд, ты немного не вовремя. — Я вижу, — усмехается он. — Работа кипит? — Еще как! План не выполняем, все подгоняют. Никакой свободы для творчества. Девушка театрально всплескивает руками, будто не до конца вышла из образа. А парень рядом едва успевает увернуться. — Подожди-ка, — она прищуривается. — Ты что, привел сюда Антона? Рада тебя наконец-то увидеть, кстати. — Чувствую себя Гарри Поттером, — отзывается парень. — Почему здесь каждый меня знает? — Ну, не преувеличивай, — возражает Эд. — Знают только те, кому я рассказывал, ну и помощники Арсения. — Как он там, кстати? Давно его не видела. — Справляется, — коротко отвечает Эд и сразу переводит тему. — Это Олеся, а это Дима. Они — амуры. — Ты сейчас серьезно? — Антон пораженно смотрит на ангела, у него от ахуя даже нет сил возмущаться. — Абсолютно. У тебя есть проблема, а они профессионалы. А еще они никому не расскажут. — Не расскажут что? — подозрительно спрашивает Олеся, уперев руки в боки. — Эд, если это опять твои долбанутые идеи… — Вот именно, забыл, что в прошлый раз было? — подает голос Дима. — Могу напомнить. Эд поднимает руки в примирительном жесте. — Забыли ту ситуацию. Парню помочь надо, вы же не откажете ему? Тем более, когда дело касается любви. Услышав эти слова, Олеся начинает улыбаться, и выражение ее лица от этого сразу меняется. Она подходит к Антону и тянет его за руку к креслам, усаживая в одно из них, а сама садится напротив. Гладит розу, что стоит на столике рядом, что-то шепчет, словно растение ее слышит. Но Антон не удивился бы, будь оно так на самом деле, ведь девушка и сама напоминает этот цветок. Возможно, все из-за ее светло-розового платья, что для рая редкость — тут в моде белый. — Так, ты расскажешь мне? — интересуется Олеся. — В кого ты влюбился? — Не уверен, что это прям влюбленность. Все как-то быстро. — Давай не будем путать влюбленность и любовь, — просит Олеся. — Это же совсем азы. Влюбленность может возникнуть за одну пятую секунды. Но не уходи от темы. На кого ты запал? — Арсений, — тихо выдыхает Антон, не смотря на девушку. — Ммм, — многозначительно выдает Олеся, постукивая ногтями по столу. — А он проявляет взаимность? — Нет…или да, без понятия. — Типичный Арсений, — цокает девушка. — И тебя это мучает? Иначе бы Эд не стал так заморачиваться. — Просто не понимаю, что делать. Я запутался. — Знаешь, в любой другой ситуации я бы сказала тебе действовать, пока есть время, но не сейчас. Не хочу, чтобы Арсений страдал, если ты вдруг решишь переродиться. Ему и без того нелегко пришлось. Поэтому приходи, когда определишься. Олеся встает со своего места, улыбается, но уже с каким-то сочувствием. Эд, разговаривающий с Димой в стороне, обращает на это внимание и почти мгновенно оказывается рядом. — Уже? Так быстро? — С тобой я отдельно поговорю, — Олеся хлопает Эда по плечу, от чего он напрягается. — Ты за такие приколы когда-нибудь отхватишь. — Чего ты такая серьезная-то? — С того! — девушка повышает голос, но вовремя одумывается и говорит что-то на ухо Эду. Дослушав, он кивает, а Олеся возвращается к нормальному тону. — Была рада вас видеть, но с вашего позволения мы продолжим работать. У нас сроки горят. Антон не понимает ровным счетом ничего. Все что-то знают, а от него скрывают. Их этому учат в какой-то школе ангелов? Первое, чему вы должны научиться — как водить за нос обычных людей, говорить загадками, но никогда прямо. Поднадоело уже, честно говоря. Хотя с Олесей Антон вынужден согласиться. И о чем он только думал, когда позволил себе отвлечься от того, что требует внимания в первую очередь? Пора уже перестать делать вид, что все разрешится само, и быть более ответственным. С этой мыслью Антон вслед за Эдом покидает дом. Они идут молча несколько минут, не решаясь начать разговор. И первым не выдерживает ангел. — Слушай, извини меня. Я, кажись, поторопился. Не знаю, че мне в башку ударило… — Не извиняйся, — прерывает его Антон. — Все в порядке. Это помогло мне кое-что осознать. Теперь даже легче, как будто. Хотя в плане отношений фанфики про Старкер помогли бы больше. Эд оценивает его попытку в юмор и смеется, разряжая обстановку. Но кое-что Антона все же интересует. — А в чем вообще заключается работа амуров? Что за представление у них там было? — Они помогают людям найти друг друга. Подстраивают ситуации, в которых те обратили бы внимание на возможного партнера. Некоторые амуры не заморачиваются и рутинно выполняют свои обязанности. А вот Олеся с Димой те еще выдумщики. Они придумывают целую историю любви и закладывают это в энергию стрел. Поэтому и работают в паре. — И это возможно? На чувства можно повлиять? — Не на чувства, а на мысли. Это не одно и то же. Амуры властны над обстоятельствами, все остальное уже зависит от людей. Ангелы не кукловоды, а помощники. — Кстати, Олеся сказала, что Арсений и так много натерпелся, ты знаешь, что… — Мы пришли, — Эд не дает Антону договорить. — Желаю тебе спокойной ночи, увидимся завтра, не опаздывай. И уходит, так и не ответив на вопрос. Впрочем, Антон уже не удивляется. Когда все стараются что-то скрыть, значит для того есть причины. И он пока не в настроении их выяснять.

⋄⋆⋅⋆⋄✧⋄⋆⋅⋆⋄

— Ты опять ошибся с графой, — недовольно говорит Арсений, проверяя бумаги. — Я же объяснял тебе, куда и что писать. Это же проще простого. — Сам бы и заполнял тогда! — в ответ возмущается Антон. — Я тебе мальчик на побегушках, что ли? — Я твой наставник, так что будь добр, делай, что я говорю, — сквозь зубы произносит хранитель. — Так я и делаю, это тебе все не нравится. — Да при чем тут «не нравится»? Нужно делать правильно. — Ты просто ко мне придираешься! Во время их разборок никто не осмеливается подходить. За исключением тех случаев, когда Арсению срочно нужно кого-то спасти. Или когда к нему приходит его друг. Сергей — заместитель верховного ангела-хранителя. Первый раз Антон его увидел на третий день своего пребывания в раю. Он ворвался в кабинет Арсения, обзывая того засранцем во всеуслышание. Антон мысленно с ним согласился. Вот и сейчас их выяснение отношений прерывает именно Сергей, появление которого они оба благополучно пропустили. — И снова здравствуйте, — он хитро улыбается, переводя взгляд с одного на другого. — Что у вас опять? Милые бранятся, только тешатся? — Сереж, — с упреком говорит Арсений. — Чего пришел? — Друга вот увидеть захотел, пока не забыл, как он выглядит. — Видишь книгу? Сейчас тебе в голову полетит. — А ты мне не угрожай, — ухмыляется Сергей. — Извините, если я помешал вашим брачным играм, но у меня есть кое-что интересное. На следующей неделе солнечное затмение, ты не забыл? — Уже? — удивляется Арсений, пропуская реплику про брачные игры мимо ушей. — Совсем замотался. Ты оставил для меня билет? — И для тебя, и для твоего любимчика, — кивает Сережа, а затем уворачивается от летящей в него книги. — Ну, я пошел, увидимся. Он усмехается, машет рукой на прощание и уходит, а Арсений злится еще больше. Но даже на такого хранителя Антон засматривается. Да, он говорил себе, что будет более ответственным и вообще забудет про Арсения, пока не решит, чего хочет. Только глаза сами ищут его среди остальных, и парень не в силах это контролировать. Конечно, Арсений та еще колючка, но Антон давно раскусил, что это лишь напускное. А все эти их споры только подливают масло в огонь его заинтересованности. — Ты завис, что ли? — А? — Антон только сейчас понимает, что Арсений ему что-то говорил. — И за что ты мне только на голову свалился, — бурчит хранитель, но в голосе уже нет прежней раздражительности. — Я говорю, чтоб ты сел напротив и переделывал. Мне эти бланки и так с трудом достаются, а ты их портишь. И ни слова про то, что я могу заполнять их сам. Это твое задание. — Зачем вам вообще эти бланки? — спрашивает Антон. — Разве в раю не должно быть более продвинутого способа хранения данных? — Хватит уже идеализировать это место, — хмурится Арсений. — Здесь тоже есть свои минусы, бюрократия как раз входит в их число. Хочу, чтобы ты знал все тонкости перед тем, как примешь решение. Антон уже давно начал догадываться, что хранитель ведет себя так не только потому, что при жизни с ним было много проблем (да и сейчас тоже, что уж там), но и для того, чтобы он снял розовые очки. Месяц — одновременно и много, и мало для размышлений. И вроде старается не поддаваться этому давлению, но с каждым днем все равно становится сложнее. Постоянно думает, что вот после прохождения всех испытаний и решит, что ему делать, откладывая все это в долгий ящик. — А про что говорил Сергей? — вспоминает Антон. — Скоро будет одно мероприятие. Ты тоже туда пойдешь. Обычно не у всех получается на это посмотреть, так что тебе повезло. — Это связано с солнечным затмением? — Напрямую. Не отвлекайся, пиши давай. Больше Арсений ничего не говорит. Снова ушел от ответа, как и всегда. Антону иногда хочется выть из-за этого. Жаль, что он не волк. Хотя, с другой стороны, ему никогда не нравился Джейкоб, так что, может, оно и к лучшему.

⋄⋆⋅⋆⋄✧⋄⋆⋅⋆⋄

Антону кажется, что он вечно заполнял бланки, проходил испытания, залипал на Арсения. Последнее вообще самое важное. Все-таки, если есть желание, его сложно побороть. Антон ощущает это на себе каждый божий день, несмотря на все обстоятельства. После четвертого испытания, а это была алчность, он чувствовал себя настолько плохо, что не смог встать с постели на следующий день. Арсений приходил к нему, и вид у хранителя был обеспокоенный. Антон бы порадовался, что отношения между ними теплеют, но у него не было сил даже на это. — Если ангелом станешь, как будешь людям помогать, раз даже такие пустяки плохо переносишь, — Арсений бурчал себе это под нос, как обычно, а Антон был не против, потому что эта ворчливость — способ хранителя выразить заботу, не говоря об этом прямо. Лучше, чем ничего. — Не если, а когда, — поправил его тогда Антон. Это вырвалось непроизвольно, но звучало так правильно, что поразило и его самого. Арсений от неожиданности аж перестал ходить туда-сюда. Нахмурил брови и со сложным лицом посмотрел на парня. — Ты просто ляпнул или уже сделал выбор? Зная тебя и твою привычку думать задницей, это может быть все, что угодно. — Да ты…да ты… — у Антона аж дар оф войс пропал из-за такого беспредела. И на вопрос тоже не хотелось больше отвечать. Пусть теряется в догадках, поделом ему. — У тебя что, дел нет? Никого спасать не надо, Супермен местный? — Лежит тут один, выеживается что-то, — в тон ему ответил Арсений. — Сейчас как отправлю бланки заполнять. А то столько энергии появилось. Антон отвернулся к стене, изображая вселенскую обиду. Хранитель фыркнул и молча поправил его одеяло. — Ладно, отдыхай. После его ухода Антон еще минут пять смотрел в стену и тупо улыбался. К сожалению, их странный флирт мог поднять только настроение, а вот общее состояние не улучшалось. Эд тоже часто к нему заглядывал, отвлекал своей болтовней, пару раз подбивал на что-то сомнительное, но Антон даже до кабинета Арсения с трудом добирался, ни о чем другом и речи быть не могло. Времени на отдых по-прежнему было очень мало. Арсений объяснил ему, что сон необходим для восполнения энергии и при этом является ее единственным источником. Так что Антон старался спать как можно дольше. Но это все равно почти не помогло при прохождении гордыни и зависти. Каждая иллюзия оставляла след в его сознании, а потом и вовсе подкосила настолько, что он сейчас даже из комнаты не выходит. Вот и в этот момент Антон спит, а привычная тьма в голове сменяется на знакомую картину. Он у себя в комнате в маминой квартире. На стенах любимые плакаты Марвел, небольшой беспорядок на рабочем столе. Практически ничего не поменялось с тех пор, как Антон отсюда съехал. В сердце что-то щемит — он так скучает по своей семье. На выходе из комнаты Антон, как и всегда, бьется мизинцем об стол — это уже традиция. Палец настолько отбитый, что боли нет. Поэтому он сразу направляется на кухню, где мама что-то готовит, судя по звукам и запахам. Но с каждым шагом понимает, что это не так. Антон заходит в пустую кухню. Здесь так тихо, что он слышит свое собственное дыхание. Садится на стул, смотрит в одну точку. И чувствует, как по щекам льются слезы. А потом все это исчезает. — Прости меня, прости, — услышать голос хранителя сразу после пробуждения, а тем более оказаться в его объятиях слишком странно, это сбивает с толку. — Арсений? — Антон пытается понять, что происходит. Выглядит как продолжение сна. Или все-таки стоит вернуться к теории, что он сошел с ума и все происходящее лишь его галлюцинации? — Я пытался тебя спасти, правда, — хранитель его будто не слышит. — Но когда я пришел, было уже поздно. Ты простишь меня? — Если ты мне сейчас нормально не объяснишь, то я не знаю, что с тобой сделаю. Я же ничего не понимаю. Арсений отстраняется, но сразу же хватается за руку Антона, крепко сжимая. Он не поднимает голову, будто боится посмотреть в глаза. Антон ни разу не видел хранителя таким беспомощным. — Ты не должен был умирать тогда. — Это я и без тебя знаю. Еще с того дня, как тут оказался. Но все еще не понимаю, за что ты просишь прощение. — Как же? — Арсений теряется, на секунду ослабляя хватку. — Из-за моей ошибки произошло непоправимое. — Так, давай начнем с того, что это была нелепая случайность, со мной такое постоянно происходило, я даже боюсь считать, сколько раз ты меня спасал, — говорит Антон, успокаивающе поглаживая запястье хранителя. — Никто не виноват в том, что я конь педальный. Далее. Проведя две недели с тобой и твоими помощниками, могу с уверенностью заявить, что косяк был не твой на самом деле, так? Только не пытайся меня обмануть. — Удивительная проницательность, — хмыкает Арсений. — Приходишь в себя? Ну, наконец-то. А то я уж думал, что скорую нужно вызывать. А в раю вообще врачи есть? Или они вам не нужны? — Нет, нам не нужны врачи, — отвечает хранитель. — Ты зачем тему перевел? — А что мне еще говорить? Ты все равно не рассказываешь до конца, как всегда. Поэтому у нас снова какой-то глухой телефон, а не разговор. — Справедливо, — соглашается Арсений, кивая. — В тот день я не сам за тобой наблюдал. А помощник не успел вовремя среагировать на опасность. Но был еще один человек, которому нужна была помощь. Десятилетний мальчик задыхался от приступа астмы, никого не было рядом. И мне пришлось выбирать, но я думал, что успею везде. Как видишь, я ошибался. — Ты не всемогущий, — успокаивает его Антон. — Я ни в чем тебя не виню. Но было бы славно, если бы ты перестал брать на себя ответственность за косяки других. — Ты действительно так считаешь или из-за того, что я тебе нравлюсь? Этот вопрос бьет своей неожиданностью прямо в затылок. Антон надеется, что сейчас проснется и окажется, что они с Арсением не разговаривали. Но раз уж все настолько далеко зашло, то какой смысл отрицать очевидное. — Я действительно так считаю, и на мое мнение не влияет тот факт, что ты мне нравишься. Сам догадался или подсказал кто-то? — Заметил еще в первый день, когда ты мой пресс глазами пожирал. — Ой, ну прям уж пожирал, так, одним глазком глянул. Они хихикают, на минуту забывая обо всем. Антон не хочет, чтобы это мгновение заканчивалось, потому что в нем так хорошо. Арсений рядом, держит за руку, и нет ничего важнее, чем это. Но у всего есть конец. — Послушай, — голос хранителя звучит серьезнее. — Я не хочу, чтобы твое решение зависело от чувств. Оно должно быть осознанным, понимаешь? Потом уже ничего нельзя будет изменить. — Я не маленький мальчик, вполне могу принимать подобные решения самостоятельно. Давай я сам решу, от чего это будет зависеть? — Не кипятись, просто предупреждаю, — говорит Арсений и встает с кровати. — Имей в виду, что мы сможем быть только друзьями. Это максимум. — Я вроде ничего и не требовал от тебя, — замечает Антон, приподнимаясь. — Ты не пуп земли, чтобы влиять на меня подобным образом. — Ну, вот и замечательно, — хранитель натягивает улыбку (а лучше бы Антона). — Ты прошел все испытания, следующие две недели нужно будет просто выполнять мои поручения, поэтому времени для раздумий у тебя достаточно. — Что? А как же последний? Уныние? — Технически его тоже прошел. Буквально несколько минут назад. — Значит, это был не сон? — Да, это была иллюзия, прости, — Арсений снова извиняется, Антону хочется кинуть в него подушкой. — Таковы требования, им нет дела до твоего состояния. Но ты справился. — Пф, тебе тоже нет дела до моего состояния, вечно орешь на меня из-за этих бланков. — Да кто на тебя орет? — возмущается хранитель. — Если бы ты правильно все делал, я бы и слова тебе не сказал. — Мда-а, за неправильные орешь, а за правильные — игнор, получается? — Антон пытается сдержать смех. — Никакой мотивации. Арсения это тоже веселит, его выдают уголки рта, которые так и стремятся вверх. Всегда у них серьезные разговоры сводятся к шуточкам. Но что поделать, такова жизнь. — Через два дня жду у себя в кабинете. Этого времени тебе должно хватить на восстановление. — Оптимистичный настрой. — Видишь, как я в тебя верю? Не подведи меня, спи. И не шляйся, где попало, вместе с Эдом. — Ой все, иди уже, — не выдерживает Антон. — Без тебя справлюсь. — Спокойной ночи. — И тебе. Как только закрывается дверь, Антон перестает улыбаться. Какие еще друзья? Он мог бы смириться с этим, если бы не чувствовал взаимность. Но тут ведь как на ладони. Поэтому выхода не остается. Ему нужна помощь.