Тебе и не снилось

POV Катя Пушкарёва

Я хотела поехать домой, собраться с мыслями наедине и появиться на показе раньше всех. Но у Саши, как всегда, было своё видение ситуации. - Пушкарёва, никаких одна. Мы приедем на показ вместе. И поверь мне, самое интересное не пропустим. Я была спокойна за показ. Все организационные вопросы Воропаев заранее делегировал Юлиане. Лучше неё всё равно никто не справится. Всё, что касалось моделей и коллекции, легло на плечи Милко, но особо с них и не перекладывалось. Мы не лезли к нему, он не лез к нам. Саша не переставал удивляться, как это возможно. Андрей и Надежда должны были вернуться ещё утром и начало рабочего дня встретить в своих кабинетах, но они решили иначе. Я злилась на Андрея. Он - сотрудник Зималетто. Мог бы позвонить и предупредить. Она, я была уверена, находится где-то вместе с ним. К вечеру Ткачук всё-таки отзвонилась и сообщила, что на показе они будут. - Ты волнуешься? - Да, немного. Мы уже ехали в машине домой, когда Саша внезапно прервал своё молчание. Он решил восполнить все пробелы дня и уделить мне время и внимание. В Зималетто нам обоим было не до того. - Из-за Андрея? - Из-за показа. - Кать, я не собираюсь закатывать тебе сцены ревности, даже если причина твоего сидения на электрическом стуле - Жданов. - Саш, я спокойна. Он взял меня за руку и стало легче. Нет, спокойна я не была. В меня словно тыкали тысячей иголок одновременно. - Хорошо, ты прав. Я волнуюсь. Я не знаю, как вести себя на показе. - Естественно. - И ты думаешь, этого достаточно? - Смотря для чего. Саша не планировал выстраивать дальше своё предположение, а я - посвящать его в детали. Хотя в глубине души понимала, что зря бегу от него. Если хочу сказать, надо говорить. Если хочу сделать, надо делать. - Саша, останови машину. - Что такое? Тебе не хорошо? - Наоборот. Останови машину. Он сворачивает на ближайшем перекрёстке и тормозит. Я притягиваю его к себе и целую. - Пушкарёва, что ты творишь! Саша застигнут врасплох, и это его состояние я люблю больше самых громких признаний на свете. - Снимаю волнение с нас обоих. Воропаев ныряет рукой под мою блузку, но в истинном смысле моего порыва он всё ещё не уверен. - Я бы назвал этот процесс иначе. - Называй как угодно. Я хочу тебя. - До дома потерпишь? - Что-то не так? - Да, всё не так, Кать. Я не для этого сегодня отвозил машину на мойку. - Мы аккуратно. Саша улыбается и продолжает ласкать меня. Но он непреклонен. - Аккуратно - вообще не мой конёк, Кать. Это не интересно. Я выхожу из машины и пересаживаюсь на заднее сидение. Мне необходимо появиться сегодня на показе максимально уверенной в себе и своей неотразимости. Так помоги мне расслабиться и настроиться. - Тогда можешь делать со мной всё, что захочешь. Высвобождаюсь из своей блузки и приподнимаю юбку на бёдра. Саша продолжает сидеть на месте и смотреть на меня в зеркало заднего вида. В его глазах медленно разгорается огонь. Откидываю голову назад. - Ты можешь отвезти меня домой, конечно. Но имей в виду, ничего не будет. Мы просто соберёмся и поедем на показ. Ничего не происходит. Я даже его дыхания не слышу, только музыку, которую Саша делает чуть тише. Хлопок дверью машины заставляет меня вздрогнуть. Он пересаживается ко мне. Схвати же меня. - Ты доиграешься, Кать. - Я не играю, Саша. - Сними с себя юбку. - Что? - Не переспрашивая. Поздно робеть, Пушкарёва. Ты сама - инициатор всего происходящего. Действуй теперь и не жалуйся. Послушно исполняю его просьбу. Рука Саши скользит по моему телу. Меня не покидает ощущение, что он себя сдерживает. Но я не могу понять, почему. Воропаев нацелен следовать своему плану, а не погружаться с головой в мой. Несколько поцелуев приземляются на мою грудь. Лёгких, но от которых кровь буквально закипает. На мгновение Саша сжимает мою талию крепче, но тут же разжимает руки и плавно спускается ниже. Тысячи нервных окончаний готовы ответить ему в едином порыве. - Сладкая моя. Вместо ответа я могу лишь постанывать, а Саша, убедившись, что он на верном пути, продолжает. На секунду мне становится неловко. Нас могу увидеть. Но тонированные стёкла его джипа и номера, говорящие о том, что без веской причины сотрудникам ДПС лучше не подходить к этому авто, припаркованному с нарушением всех возможных правил, напоминают мне, что пора выкинуть лишний мусор из головы. Я прикрываю глаза от удовольствия и погружаюсь в туман. Его долгие ласки сменяются моими короткими порывами взять инициативу, и не только её, в свои руки, но Воропаев останавливает. Я цепляюсь за Сашу руками, но кончики пальцев немеют, дышать становится всё труднее, плотность воздуха зашкаливает, как и собственные ощущения. Музыка перестаёт заглушать мои частые стоны. Огненный шар в животе грозится вот-вот вырваться наружу. Саша сильнее сжимает грудь, она тоже пылает. Лёгкая дрожь проходит и по его телу. Я уже не отдаю себе отчёт в происходящем. Всё плывёт перед глазами, когда его пальцы, слегка надавив на клитор, поднимаются вверх к животу. Я чувствую, что всё внутри непроизвольно сокращается, как только он оказывается во мне. Пытаюсь продлить этот момент, но уже ничего не могу сделать, меня уносит сильнейшая волна. Озноб покрывает тело приятными мурашками, а по щеке скатывается слеза, которую Саша тут же стирает новым поцелуем. - Ты невероятная, Кать. Пытаюсь сказать что-то в ответ, но только качаю головой, понимая, что настолько уязвима в этот момент, что могу расплакаться даже от мысли. Саша это улавливает и не требует от меня ответных признаний. Мы продолжаем обнимать друг друга, словно не нас ждут на показе через час. - Господи, Саш, уже шесть вечера. Радио выдёргивает меня в реальность. - Кать, учитывая, кто твой отец, я уверен, что ты умеешь собираться за пять минут. - Не могу сказать, что это входит в список моих талантов. - Тогда надо поторопиться. Иначе мы точно опоздаем. Саша находит мои вещи в салоне и помогает надеть обратно. Приводить себя в порядок прямо сейчас бесполезно. Дома мы принимаем душ вместе, и Воропаев не отходит от меня ни на шаг. Когда звук дверного замка даёт понять, что мы готовы к выходу, он останавливает меня и разворачивает к себе. - Есть кое-что, что ты должна знать, Кать. - Я слушаю. - Я люблю тебя. Инстинктивно хватаюсь за ручку двери, пытаясь удержаться на ногах. Я уже смирилась с мыслью, что Саша не признаётся никому в любви и считала, что мне это признание не нужно. Но теперь все мысли вытесняет осознание, что оно было жизненно необходимо, как вода или воздух. Я сделала глоток, вдохнула и поняла, что внутри меня ключом бьёт жизнь. На которую в эту минуту не в силах повлиять ни мысли о возвращении Жданова, ни показ, как бы он ни прошёл, ни даже судебный процесс Никамоды. Я слишком долго думаю о случившемся, и с моих губ не слетает ответное признание. - Ладно, Кать, идти пора. - Нет, постой. Я продолжаю держать его за руку в страхе порвать эту нить между нами. Саша это чувствует. - Кать, я сказал то, что думаю и что хотел сказать. Тебе совершенно не обязательно подбирать слова в ответ. Мне это не нужно. Но я же не слепая. Я вижу, что ему также важно знать о моих чувствах. Но ответное - я тебя тоже, сейчас будет самым глупым, что только можно выдать, поэтому я ничего не говорю. Киваю и молча выхожу из квартиры. Я сделаю всё, что от меня зависит, чтобы ты понял, что Катя Пушкарёва чувствует к тебе.