Addiction

В полутемной комнате, в которой уже несколько пустых банок пива беззвучно катились в сторону, раздался щелчок зажигалки и шипение подожженного фитиля сигареты. Сехун сидел за столом, поджав одно колено к груди, и внимательно изучал заметки студентов в ноутбуке. То, что он читал, его совсем не удовлетворяло. Все студенты как одно искали причины смерти Ким Джису в несчастной любви и личных обстоятельствах. Эти поверхностные размышления его разочаровывали. — "Джису покончила с собой, потому что Чунмен хотел её бросить…" — читал Сехун, вздыхая, отправляя сообщение в архив. Потер переносицу и вдруг отвлекся на чей-то звонок. Увидев имя абонента, он нахмурился, закатил глаза, но все же ответил. — Бом, не ожидал тебя услышать, — Сехун стряхнул пепел в пепельницу и услышал возмущенный голос на другом конце. — Это я не ожидал тебя услышать, — в голосе собеседника слышалась нотка претензии, — мне кажется, дозвониться до Господа Бога проще, чем до тебя. Ты не думал, что твой хён может волноваться? Сехун вздохнул. — Не начинай, — он шмыгнул носом, сделав затяжку, и, поставив локоть на колено, снова уткнулся в экран ноутбука. — Ты что-то хотел? — Выписать тебе пиздюлей в дежурном порядке. Мало того что на звонки не отвечаешь, так еще узнаю, что ты прекратил посещения психотерапевта. Это началось. Сехун знал, что рано или поздно братец пронюхает о его решении прекратить терапию, и, вероятно, поэтому не отвечал на звонки — чувствовал, что его будут отчитывать. — Со мной все отлично, — ответил он, снова стряхнув пепел. — Отлично? — переспросил Бом. — Стоило тебе прекратить терапию, как ты решил заняться чем? Преподавать? Ты с ума сошел? Что ты собираешься там делать? Студенты и так наказаны тем что в журналистику пошли, ты их добить решил? Сехун игнорировал причитания, все еще проверяя сообщения и прикидывая, сколько еще эссе ему осталось проверить. — Я чувствую себя нормально, — пытался он убедить брата, но это звучало неубедительно. Он выглядел не лучшим образом. Встав из-за стола, направился к холодильнику и достал бутылку пива. — И я уже не маленький. Он ударил крышкой об стол, открывая бутылку, и, вернувшись в прежнее положение, сделал глоток напитка, а затем снова затянулся. — А ведешь себя как капризный подросток с юношеским максимализмом, — разговор не нравился Сехуну все больше. Он и не ожидал другого. — Давай я свяжусь с господином Чхве, и ты продолжишь терапию? А пока… — Пока! — прервал его Сехун, не дав договорить, и сбросив вызов, нажал кнопку "заблокировать", откинув телефон в сторону. Он уже месяц как прекратил посещать психотерапевта. Ему не нравился этот процесс, поскольку терапия, казалось, погружала его в еще большую депрессию, а таблетки делали из него овоща. Зачем ему здоровая психика, если она мешает творческому процессу? Да, ебанутый, но кто в этом мире действительно здоров? Ким Бом старался помочь младшему брату, но уговорить его проработать свои травмы было труднее, чем расписать "Войну и мир" двоичным кодом. Сехун решил отвлечься от бездумного перечитывания словесного мусора в своей электронной почте и решил действовать по принципу того, что иногда, нужно доводить дело до конца, поэтому основывался на уже знакомых ему именах. — Так… Пак Чанель, — скачивая файл, он снова взглянул на листок, — До Кенсу и Ким Чонин… ага, — закусив губу, отметил нужные галочкой и сохранил, но одно вакантное место было пустым. Он вновь открыл почту в надежде отыскать там розу среди навоза. И неожиданно для себя, он заметил что-то интересное. "Здравствуйте, я Минни Ниша и с первого курса я веду блог, освещая важные социальные темы. Так как феминистическая повестка протеворечит традиционным укладам, неоднократно университет пытался заткнуть мне рот. Но есть тема которая меня волнует, касающаяся вербовки студенток в ряды эскортного бизнеса. Я не могу утверждать, что Джису могла быть с ним связанной и оказалась жертвой, но это лишь одно из многих предположений не имеющих доказательств...", - характеристики Джису не было, как таковой, но тема его определенно заинетресовала. Он добавил еще одно имя закрыв список, а потом в отдельную папку загрузил дела Ким Чунмена, Пак Чеён и Ким Джису. Сехун откинул голову назад, разминая шею, и пробежался по списку, уверяясь, что скачал все нужные личные дела. Два свидетеля на месте преступления, сосед который заметил такую деталь как неисправность камеры, замотивированная девочка, по его мнению были хорошей партией. Поджав губы, он вздохнул и, взяв в руки телефон, включил запись на диктофон. — "Сегодня, 7 сентября, я делаю первую запись по делу о смерти студентки факультета журналистики Ким Джису. На основе результатов отбора была сформирована команда, которая поможет раскрыть это дело и выяснить истинные причины ее смерти. Наша основная задача — установить, имело ли место самоубийство или убийство. В случае подтверждения факта убийства мы сосредоточимся на поиске истинных причин и возможных соучастников". Складывая материалы и взглянув на фотографии, он прекратил запись, задумавшись о том, какая работа его ожидает, и снова посмотрел на дело Ким Джису. — Что же с тобой не так? — задумчиво произнес он, и хмыкнул, откидывая папку в сторону. ***** "Сегодня утром полиция провела рейд в одном из самых известных агентств развлечений — Edem Entertainment, расположенном в центре города. Расследование, начавшееся из-за обвинений в незаконном распространении наркотиков, привело к шокирующим открытиям о скрытых деятельностях агентства", — сообщали репортеры на новостных каналах. "По информации, полученной из источников в правоохранительных органах, выяснилось, что в Edem Entertainment не только регулярно употребляли наркотики айдолы и сотрудники агентства, но также осуществлялась нелегальная торговля наркотиками. Более того, агентство предоставляло услуги трейни богатым спонсорам, включая продажу услуг проституции". -Никто и подумать не мог, что будущие кумиры молодежи шли к своей пути по кокаиновой дорожке, -давал интервью полицейский Дон Ук. Хотя он не очень хотел давать интервью, но в медиа-сфере это неизбежно. - Очень жаль, что управляющие подобными медиасферами используют наивные умы и детские мечты ради собственной выгоды, даже такими грязными способами -Как полиция получила информацию о незаконных действиях в агентстве развлечений Edem Entertainment? - спросила журналистка -Мы получили информацию о незаконной деятельности в агентстве благодаря совместным усилиям наших оперативных подразделений и информаторов из общественности. На протяжении продолжительного времени наши сотрудники проводили ряд скрытых операций и расследований, в ходе которых были собраны доказательства о возможных нарушениях в агентстве. -Мы знаем много случаев, когда подобные рейды заканчивались взятками. Мы можем быть уверены, что генеральные директор Чон Чи Хё понесет соответствующее наказание, или нам ожидать очередную коррупционную историю? - видимо журналист пыталась спровоцировать его. -Мы понимаем, что общество обеспокоено проблемой коррупции в наших рядах и принимаем это на серьезном уровне. Однако я могу уверить вас, что наше подразделение работает с полной честностью и прозрачностью. Наша цель — обеспечить справедливость и защитить закон и порядок в нашем обществе. Генеральный директор Чон Чи Хё, как и любой другой гражданин, подлежит тем же законам. Если будут достаточные доказательства его преступной деятельности, он будет привлечен к ответственности без каких-либо исключений, — произнес он, сдерживая раздражение -Вы отвечаете методично, однако Хан Сохи — дочь известного прокурора — была оправдана, несмотря на все факты, подтверждающие её участие в нелегальной деятельности и употреблении наркотиков. Так может быть, у некоторых есть привилегии избежать наказания? - журналистка настаивала на провокации и Дон Ука это изрядно раздражало. -Во-первых, не все зависит от нас. Наша задача — собрать доказательства и, скажем так, разворошить улей. Остальное — дело суда, - он выдержал паузу, но перебил девушку, прежде чем она открыла рот, видимо, для следующего вопроса, - Наша работа — обеспечить законность. Мы не можем контролировать решение суда, но будем делать всё возможное, чтобы наше дело не было упрятано под сукно Дон Ук прошел к служебному бусу, где его ждал Тэхен, внимательно следивший за интервью. -Надо пробить, кто это такая, - он бросил взгляд в сторону журналистки, - птичка говорунья, - хмыкнул полицейский, доставая из кармана пачку сигарет. “В очередной раз наркобароны цинично используют молодеж для сбыта своего черного товара. Мы же надеемся, что подобные случаи все чаще будут попадать как под внимание общественности, так и закона. Благодарю вас за внимание, с вами была репортер Пэ Джухен. Телеканал DBC”. **** — Ты уже все утро здесь сидишь, а скоро первая пара, — вздохнул Чанель, садясь за стол напротив Розе. Она сидела в одном положении уже около часа, просто глядя в окно. — Слушай, поешь, пожалуйста, я не хочу остаться совсем без соседей. Он подсунул девушке порцию рисовой каши с кимчхи и свининой, а сам начал уплетать свою еду. Раньше на этаже их было пятеро, но его соседи выпустились в прошлом году, а никого нового так и не подселили. Теперь их осталось двое — скука смертная. — Решил на тебя сварганить, — добавил он с улыбкой. — С чего такая доброта? — Чеён изогнула бровь. — Да потому что ты, кажется, вообще ничего не ешь. Скоро в голодные обмороки падать начнешь, а если это случится в общаге, я вообще не знаю, что делать. У меня беда с первой медицинской помощью, — признался он, задумавшись. Наверное, нормально Чеён ела еще тогда, когда они с Джису ходили в кафе. — Знаешь, в некоторых странах есть законы, которые наказывают за бездействие в таких случаях. — Если я упаду в голодный обморок, это будет моя ответственность, — ответила она, не отрывая взгляда от тарелки. Все выглядело на удивление аппетитно, или так казалось из-за голода, - эх, а раньше Джису нас кормила, - она издала смешок, вспоминая, как Джису, словно заботливая мама звала её кушать, и как её ждал теплый ужин. Как она подкармливала Чанеля за мелкий рабский труд. — Готовил по папиному рецепту, — гордо заявил Чанель, показывая большой палец. — Ты ведь только с отцом жил? — спросила она. Чанель кивнул. — А с мамой что? — Что-что, ничего..., — он потянулся за палочками и внезапно замолчал, сосредоточившись на еде. Видимо, тему с матерью он не хотел поднимать. Чеён мысленно порадовалась, что нашла способ заткнуть болтливого одногруппника. Однако еще один вопрос её интересовал. — То Эссэ, который задал вам Сехун, ты что-то писал о Джису? — Да что я там написал, — фыркнул он. — Просто что она была моей соседкой. Ну а что еще написать? Розе подперла щеку рукой и начала ковыряться в тарелке с кашей, чисто для вида. — Мне вообще вся эта затея не нравится, — продолжал Чанель. — Хрен знает, чего от нас этот О хочет. — Может, правды, — скучающе хмыкнула она. — Мой дед как-то сказал, что журналистика — это доедание объедков за ментурой. Чанель издал смешок. — В чем-то он прав, — кивнул он. — Тогда почему ты пошел в журналистику? — Заниматься безотходным производством информационных объедков, — сказал он, цокнув языком. Чеён даже вскинула бровями. Вот это выдал. **** Чонин ненавидел семейные завтраки и ужины. Нет, на этих встречах не было скандалов, все проходило мирно. Они ели приготовленную матерью еду, улыбались друг другу и задавали уже шаблонные вопросы: «Как дела?», «Как учеба?» Ответы были такими же безжизненными, и все это выглядело как формальность. Отвратительная особенность взросления — когда идеализированная в детстве семья перестает казаться такой, и все иллюзии рушатся, как карточный домик. Чонин начинал замечать измены отца, как мать закрывает на них глаза, а все вокруг делают вид, что «все хорошо», лишь бы не разжигать конфликты. Так и жили. Каждый раз, когда он видел, как мать старается сохранить видимость счастья, ему становилось невыносимо. Он чувствовал, как ее терпимость подрывает его собственные убеждения о том, что такое настоящая семья. Этот брак держался на матери. Она была настоящей хранительницей домашнего очага, любящей матерью и балериной-примой, преподающей в академии. Чонина раздражало, что отец ее абсолютно не ценил, а она лишь терпела. . -Я сегодня задержусь на работе, - Чонин ухмыльнулся, пряча взгляд в тарелке, - Я говорил о том, что мы хотим запустить шоу на выживание с айдолами? -Круто, - кивнул Чонин, - сотрудничество с универом, шоу на выживание, это все козыри или есть еще? -Канал развивается, - выразила мнение Джи А, - не вижу в этом ничего плохого. -Мать права, - кивнул отец, - мы медиа-холдинг, должна развиваться и захватывать все актуальные темы. И как мой преемник, ты должен хоть немного интересоваться подобным, а не фыркать, — Чонин вновь кивнул, стараясь выглядеть понимающим. — А занудные некрологи пусть останутся для DNC, - Ким младший закатил глаза, — К слову, декан тебя хвалил и был очень недоволен успеваемостью сына До, — с легкой насмешкой произнес он, улыбнувшись своей жене. Его переполняла гордость не так за сына, как за то, что его стараниями он в который раз утер нос конкуренту. На телефон Чонина пришло новое уведомление, и он задумчиво закусил губу. От Кого: Исинка В 22:00 заезд, локацию скину позже Он тяжело вздохнул, подняв взгляд на отца. — Слушай, пап, — поджал губы Чонин. — Может… у тебя на работе есть вакансия для внештатных работников? Я не могу устроиться на полную ставку, но раз уж твоя компания такая разносторонняя, я мог бы писать какие-нибудь рецензии. Мужчина заинтересованно поднял бровь. — Надо же, ты заговорил о чем-то серьезном, — хмыкнул он. — Ладно, думаю, для тебя местечко найдется. — Ну а пока, дай денег, а! — попросил Чонин с легкой улыбкой. К цели нужно подходить издалека. — Чонин! — неодобрительно шикнула мать. — Хоть бы совесть имел. — На чистой совести далеко не уедешь, — весело ответил он. — Как и на машине, если денег на бензин нет. — Как-то слишком много она у тебя жрет, — прокомментировал отец, окинув сына изучающим взглядом. — Между прочим, я заметил, ты куда-то стал пропадать поздними вечерами. Вместо того чтобы гулять так поздно, устроился бы в какой-нибудь магазинчик. Студентов там берут, - Чонин раздраженно вздохнул, - да, представь себе, некоторые без опыта идет не под отцовское крылышко а начинают с низов. -А писать внешнтатные рецензии чем не низ... -Будешь много из себя строить, заставлю писать колонку с гороскопами, узнаешь, что такое низ, - Чонин фыркнул, и мать рассмеялась, поддержав нравоучение супруга. Чонин закатил глаза, отмахиваясь от этой мысли. — А машина не только жрет, там еще колодки надо менять, — произнес он, стараясь звучать уверенно. В глубине души он знал, что его увлечение автомобилем может вызвать вопросы. — В последнее время ты слишком много с ней возишься... — заметил отец, недовольно покачав головой. В его голосе звучало беспокойство, что еще больше подчеркивало напряжение в разговоре. — Да это мелочи, — быстро ответил он, стараясь успокоить его. — Решил сделать небольшую профилактику. Знаешь, как бывает: лучше заранее подготовиться, чем потом сидеть на обочине, — добавил он, поднимая плечи в безразличном жесте, хотя на самом деле понимал, что его «профилактика» совсем не о том. — Ладно, деньги переведу на карту, — вздохнул мужчина, всё ещё с подозрением в голосе. — Только не гоняй как некоторые придурки. Видел, как одного парня занесло? Он потом выкарабкивался из-под своего корыта. -Ты знаешь, Чонин у нас мальчик разумный, ответственный, на такое не способен, - Чонин кивнул, в подтверждение слов матери, мысленно благодаря её за поддержку. **** Домофон разрывался от звонка уже, наверное, минуты две, если не больше. Чонгук едва успел протереть глаза, пугаясь внезапной темноты, окружающей его. Тесное помещение, в котором он уснул, теперь уже не казалось таким умиротворяющим. Наоборот, оно стало душным и угнетающим. Шкаф. Шкаф — это место, где он прятался в детстве. И сейчас, в моменты тревоги и поглощающего чувства вины за своё существование, он снова искал там укрытие. Обычный паттерн: провинился — значит, нужно прятаться. В шкафу он ощущал безопасность, которую больше не мог найти нигде. Вывалившись из двухметровой деревянной коробки, он буквально упал на карачки, стараясь подняться на ноги и разминая шею и спину. По телу прошлись мурашки, и его жутко морозило, отчего он невольно вздрогнул, обхватив себя за плечи. Домофон всё не замолкал. Надев спортивные штаны и толстовку, он пошаркал в прихожую, собираясь послать нахуй того, кто пришел без приглашения. Увидев на небольшом экранчике лицо Кенсу, желание высказать незваному гостю всё, что он думает, стало еще сильнее, но теперь уже с оттенком любви. — Еще бы минут пять там проторчал, и я бы вызывал спецов выламывать твою дверь, — с порога причитал Кенсу. — А позвонить не вариант? — вздохнул Чон, устало прикладываясь головой к дверному косяку и скрещивая руки на груди. Кенсу достал телефон, демонстративно тыкая им прямо в нос друга. На экране он увидел 28 входящих вызовов без ответа. — Ты действовал наверняка, да? — издал смешок Чон, но Кенсу как-то было не до смеха, и отсылку он не оценил. — Ладно, заходи, — пропуская друга в квартиру, Чонгук закрыл за ним дверь. Кенсу бесцеремонно прошел в комнату. Прокуренный тяжёлый воздух, смешанный с запахом каких-то медикаментов, резко ударил ему в нос, вызывая желание проветрить комнату, и он направился к окну. — Если решил спрыгнуть, то не делай это в моей квартире. Мне полицейские здесь нахрен не сдались, — раздраженно бросил он, слегка вздрагивая об упоминании полицейских, вспоминая Тэхена. Чон принялся прикуривать сигарету, как раз подходя к окну, а До уселся на кровать. — Здесь задохнуться можно. — Ну я же не задохнулся, — произнёс Чон, понимая, что он не лучший пример в этой ситуации. — Ты вообще чего приперся? — Потому что, дорогой мой дружок, я звонил тебе, как ты мог заметить, уже 28 раз, и это только за сегодняшнее утро. Что с тобой и где ты — можно только гадать. Чонгук раздраженно закатил глаза. — А что со мной могло произойти? — выпалил он недовольно. — Передоз? Изнасилование в подворотне? Или может, ты уже представлял, как меня перевозят через границу по направлению в филиппинский бордель? Неясно, говорил ли он это со злостью или насмешкой. — Оу, извини, что я о тебе волнуюсь, дебиле, — добавил он, будто без последнего слова его претензия была незавершенной. — Оу, извини, что я об этом не просил, — стряхнул он пепел в пепельницу, стоящую на подоконнике, и между ними повисла пауза. Чонгук виновато поджал губы, стараясь разогнать мрачные мысли. — Извини, — поднял он голову, разминая шею. — Я вчера выпил. Много. И вырубился. Вообще ни о чем думать не хотелось. Чонгук был слишком… спокойным, поникшим. И, как уже понял Кенсу, трезвым. — Ладно, — отбросил Кенсу, — ты на пары собираешься? - Чонгук подвис, уставившись в одну точку. — Аньен хасэё, — он помахал ладонью перед глазами друга. — А? — Чонгук медленно перевёл взгляд на друга. Он кивнул, но его жесты были неуверенными, словно он пытался уговорить самого себя. — В универ, спрашиваю, идёшь? Мы просрали первую пару. Хотя… — он окинул его оценивающим взглядом. — Может, тебе лучше дома отлежаться? Нет уж. Если Чон останется дома, у него фляга свистанёт на весь Сеул. — Да… — Чонгук потушил сигарету, бросив её в пепельницу. — Собраться надо. Он не очень-то был разговорчив, и Кенсу понятия не имел, что делать в таких ситуациях. Он зарылся пальцами в волосы, затем замер, словно забыв, что именно собирался сделать. — Слушай, у тебя… всё в порядке? — на самом деле, конечно же, нет! У него в порядке никогда ничего не бывает, и До это прекрасно знает. И сам понимает, что этот вопрос абсурдный до гомерического смеха. Если бы Чонгук сейчас выдал весь спектр своих эмоций и мыслей, черт знает, кого понадобилось бы вызывать: дурку или экзорциста. Вряд ли кто-то из них смог бы помочь, потому что чтобы лечить голову, нужно, чтобы в ней что-то было. А душу его вытрахали так, что любому экзорцисту там работы не осталось. Чёрт знает, как описать чувство, когда тебя против воли берёт собственный барыга, после чего бросает тебе пакетик с дурью, как какой-то дворовой шавке. Он даже не знал что хуже в его случае: опуститься до того чтобы продавать свой зад за деньги или безвыходное рабство у человека, которому ты когда-то доверился. Он не знает, как описать чувство, когда ты весь вечер пытаешься содрать губкой три слоя эпидермиса на своём теле и понимаешь, что это ничего не изменит. Что ты сам целиком и полностью ебаная грязь. Когда ты понимаешь, что влип в дерьмо по самые уши, только тогда, когда выбраться из него не можешь. Когда ты хочешь рыдать, но не можешь, потому что нельзя. Потому что он лучше 28 раз ударится головой об стену под каждый непринятый звонок от Кенсу, нежели опустит слезинку от мнимой жалости к себе и своей слабости. Но все это лишь в его голове. На лице - абсолютная пустота и удивительное спокойствие. — Всё супер! — ответил Чон с натянутой улыбкой и привычным пустым взглядом. После этого он направился в ванную. Кенсу же, про себя, отметил, что вряд ли человек, у которого всё супер, будет блевать с самого утра. **** Чунмёну нужно было зайти в кофейню, где он подрабатывал баристой. Он взял пару дней отдыха, чтобы прийти в себя после того, что случилось, но осознавал: без работы его мысли о Джису становились только мучительнее. Пустота давила еще сильнее, и он надеялся, что, вернувшись на смены, хоть немного отвлечется. Вопреки всем осуждениям о том, что он мажор, он с чистой совестью зарабатывал свои кровные обслуживая привиредливых клиентов, желающих свой раф на безлактозном и латте без молока. Небольшая кофейня в районе Хондэ в этот час пустовала. Обычно клиентов было много с утра или после обеда, а сейчас можно было насладиться тишиной. Звонкий колокольчик у входа нарушил эту спокойную атмосферу, когда Чунмён толкнул дверь. Он махнул администратору, который был занят уборкой зала. Сам интерьер заведения больше напоминал ретро-закусочную где-то на американском шоссе, чем типичную кофейню, из-за чего оно и привлекало местных блогеров. — Ну, наконец-то, кого я вижу! — воскликнул Чондэ, не отрываясь от работы. — Надеюсь, ты пришел сказать, что возвращаешься, а не просто пришел посветить своим смазливым фейсом? — Он язвительно усмехнулся, протирая столы. — И тебе привет, Чондэ. Вижу, скучал по мне больше всех, — рассмеялся Чунмён, усаживаясь за стойку. Чондэ закатил глаза. — Вообще-то, да. С завтрашнего дня планирую выйти на смену. Мин ведь отпахал за меня последние дни. — Мин если еще немного отпахает, то, боюсь, латте с соленой карамелью станет соленым от его слез, а в пончиках с вишней вместо начинки будет моя кровь, — усмехнулся Чондэ, но его жалобу прервал сам Минсок, который вышел из туалета. — Да пончики у нас заводские, особо не пофантазируешь, — пробурчал Минсок. — Я вообще просил стажера найти, но наш директор считает, что мы - одна маленькая семейка. -Которую он и без того жлобится финансировать, - пробурчал Чондэ, — Да уж, стажеры — это тоже геморрой, — засмеялся Чондэ. — Ладно, Мин, сделай мне американо без сахара. На вынос, — добавил Чунмён, подавая карточку. — Я готов работать без отдыха, — его голос дрогнул. — Может, хоть это поможет отвлечься. Минсок взглянул на него с сочувствием. — Мы все понимаем. Тяжело терять близких. Но… может, добавим немного сладкого для поднятия настроения? У нас завезли очень вкусные эклеры. — Мин, прекрати использовать маркетинговые приемы на людях, — вмешался Чондэ. Чунмён лишь рассмеялся, дуя на горячий кофе. -Я знаю что их привезли позавчера, поэтому нет - спасибо, - отказался он, зная что Минсок - тот еще ответственнй работничек. В этот момент колокольчик у входа вновь прозвенел, и они услышали приятный, но усталый голос нового посетителя. — Добрый день, — поздоровалась девушка с длинными белыми волосами. Она выглядела безупречно, но явно уставшей. Чёрный берет, аккуратно выпрямленные волосы, макияж — всё это говорило о том, что она явно жертвовала сном ради внешнего вида. — Латте на соевом молоке делаете? — спросила она, скрестив руки на столешнице. — Да, конечно, — Минсок кивнул и принял заказ, а Мён заметил, как у парня дернулся глаз. — Может, с добавкой? У нас есть орех, кокос, банан, соленая карамель... — Нет, спасибо, — она улыбнулась, хоть и устало, не сразу поняв, что рядом с ней - одногруппник. Чунмён наконец решил вмешаться: — С орехом — самое то. Правда, с соевым молоком я бы не стал экспериментировать. Ты бы лучше...раф на кокосовом молоке попросила. -Я тебе сейчас холдер в задницу засуну, - выругался Минсок, и Чонде не сдержал смешок. Она удивленно подняла бровь. — А я думала, такие как ты не бывают в кофейнях вроде этой, — с пренебрежением ответила девушка. — А я думал, что такие как ты не опускаются до стереотипов, — Чунмён улыбнулся, отпивая свой кофе. — Ты живёшь поблизости? — продолжил он, стараясь быть дружелюбным. — Какая тебе разница? — девушка прищурилась. Чунмён задумчиво вздохнул и, закусив губу, решил сменить тему. — Ладно. Передадите директору, что я завтра выхожу на смену? Или мне самому ему сказать? — он снова обратился к Чондэ. — Не переживай, я все передам, — ответил тот, подмигнув. — Ты тут работаешь? — неожиданно спросила девушка, теперь уже с явным удивлением. Чунмён прищурился, усмехнулся и, посмотрев на неё с вызовом, ответил: — А я похож на того, кто будет марать руки? Конечно, нет. Просто так, мажор из Каннама. — Его слова звучали с такой издевкой, что она даже растерялась. — Стой, — бросила она, заметив, что он собирается уходить. — У нас же сегодня последняя пара у Сехуна, не забыл? — Я помню. Буду, — кивнул он и, захватив стаканчик, вышел. **** Розе и Чунмён стояли у импровизированного мемориала в университете, где студенты оставляли свои соболезнования, прикрепляя стикеры с записками рядом с фотографией Джису. Простые слова, вроде «Покойся с миром» и «Пусть земля тебе будет раем», казались бессмысленными, но они все равно мелькали на каждом клочке бумаги. — Как думаешь, он согласится взять нас? — нарушила тишину Розе, посмотрев на Чунмёна. Тот поправил рюкзак на плече и задумчиво пожал плечами. — Не знаю. Я даже не понимаю его мотивов, но... мне важно быть частью этого. Не хочу, чтобы смерть моей девушки разбирали без меня. Я и так слишком долго был безучастным... — из его губ вырвался нервный смешок, но он тут же осекся. — Джису умерла, а я до сих пор не знаю почему. Розе отвернулась, как будто пытаясь избежать его взгляда. — А я знала её с поступления... Мы жили вместе. Я должна была заметить, что с ней что-то не так. А если и замечала, то... должна была быть внимательнее, — она горько усмехнулась. — Знаешь, я представляла, что раз у неё появился парень, то мы, как настоящие подруги, будем за твоей спиной сплетничать. Что она будет жаловаться на всякие мелочи — ну там, что ты стульчак не опускаешь, — она вдруг замялась, когда увидела, как Чунмён нахмурился. — Обычные девчачьи разговоры... — Розе смущённо опустила взгляд, явно переживая, что зашла слишком далеко. — Хочу, чтобы всё было, как весной. Помнишь? Мы ходили по парку, цвела сакура... Она предложила выпить по пиву, а я согласилась. Мы пили, потом шли в караоке и орали саундтреки из дорам во всё горло. — Я бы на это посмотрел, — попытался улыбнуться Чунмён. — Ты бы не поверил, как она зажигала под песни женских групп. Сюзи отдыхает! — засмеялась Розе, но её улыбка быстро погасла. Она внезапно замолкла, осознав, что говорит о Джису в настоящем времени, как будто та всё ещё жива. Её голос резко оборвался. — Точнее, зажигала... Чунмён вздохнул и отвёл взгляд, снова погружаясь в мысли о Джису. — Она никогда не открывалась мне до конца, — тихо сказал он. — Мне всё время казалось, что я так и не смог заслужить её доверие. Редко видел её по-настоящему счастливой. Она часто говорила о жизни в интернате, о строгих правилах, от которых не могла избавиться даже здесь. Её личное пространство... — он замолчал на мгновение, вспоминая, — она его очень берегла. И свои вещи тоже. — Это точно, — подтвердила Розе, чуть улыбнувшись. — Брать что-то без спроса было смерти подобно. Хотя, если и спросишь — тоже не всегда давала. Но сама могла запросто взять твое. — Она любила вредную еду, — Чунмён усмехнулся, потерев подбородок. — Но всегда прятала это от меня, думала, что я не узнаю. Как-то раз я спросил, почему она так делает, а она ответила: "Чтобы ты не думал, что я в крысу это всё съела". А я даже не любил ту еду, что она покупала. На мгновение они оба замолчали, будто обдумывая все воспоминания, которые ожили в их головах. -Как думаешь она в самом деле сама это сделала, или...кто-то ей помог? - Чунмён вздохнул, пожимая плечами. -Я даже вникать в это не хочу, если честно. **** Аудитория была наполнена студентами, ожидавшими вердикта нового преподавателя. Ведущие обычно пустую четвёртую пару, они собрались здесь ради того, чтобы узнать, кто будет включён в команду для расследования, и каков будет их будущий вклад в это дело. Преподаватель, сдержанный и невозмутимый, начал перечислять имена: — Пак Чанель, — он посмотрел на студента, который явно не ожидал услышать своё имя, в то время как его друг выглядел ещё более ошарашенным, — Минни Ниша, — девушка спокойно подняла руку, и преподаватель кивнул, подтверждая её включение в список, — Ким Чонин, — тот также поднял руку, подтверждая своё присутствие, — и До Кенсу, — последний из перечисленных студентов поднял голову, его взгляд отражал полное недоумение, словно он хотел спросить: «Что? Серьёзно?» — Остальные могут быть свободны, — спокойно завершил Сехун. В аудитории начали раздаваться недовольные шепотки, но один студент не удержался и задал вопрос вслух: — Можно узнать, почему именно они? Прежде чем преподаватель успел ответить, Кенсу сложил руки на груди и с сарказмом в голосе добавил: — Тебе отчёт в устной или письменной форме, гений? — Я не тебя спрашивал, — огрызнулся студент, но тут вмешался сам Сехун, сохранявший полное спокойствие: — Господин Вон, мне кажется, мне виднее, — произнёс он с лёгкой улыбкой. Вопрос был исчерпан, и студент, фыркнув, направился к выходу. За ним последовали остальные, за исключением нескольких человек, оставшихся в аудитории. Чунмён, один из оставшихся, резко поднялся: — Почему нас с Чеён нет в списке? Мы как никто другой имеем право участвовать в расследовании. Она была для нас близким человеком! Сехун ответил спокойно, как будто не собирался ввязываться в эмоциональные разборки: — Во-первых, вы не сдали эссе, которое было задано, — он пожал плечами, — во-вторых — в целях журналистской этики я не могу вас взять, так как вы можете оценивать ситуацию не объективно и искажать факты из-за межличностных отношений с потерпевшей. — Непредвзято? — переспросила Розе, явно недовольная таким подходом. — То есть вы хотите сказать, что мы как-то причастны? Сехун спокойно ответил: — Нет, я этого не говорил. Но ваша связь с потерпевшей может исказить факты. Я хочу, чтобы расследование было объективным, и ваши эмоции могут этому помешать. Пожалуйста, покиньте аудиторию. Розе, скрестив руки на груди, издала язвительный смешок, после чего демонстративно развернулась и направилась к выходу. Чунмён, бросив за спиной тихое «мудак», последовал за ней. Но Сехун, казалось, не обратил внимания на их реакцию и продолжил: — Чон, вас я тоже не называл. — Так никогда не поздно это сделать, — пожал плечами студент, сидевший на парте с одной ногой, упирающейся в спинку скамейки ниже. Сехун устало вздохнул, складывая руки на груди: — Мне некогда с вами возиться. — Интересно, что же они там такого понаписали, что вы их взяли? Явно не поэмы, — хмыкнул Чонгук, спрыгивая с парты и не спеша направляясь вниз по рядам, сунув руки в карманы. — Может, пересмотрите свой список? Я очень способный и старательный мальчик, отлично раскрываюсь в процессе, — произнёс он с сарказмом, а его последние слова прозвучали более чем неоднозначно. Кенсу, нахмурившись, следил за своим другом. Его поведение с первого дня показалось ему странным: — Сомневаюсь. — По-моему, вы только что что-то говорили о непредвзятости, — хмыкнул Чонгук. Даже Минни, обычно сдержанная, с интересом наблюдала за этим диалогом. Сехун, едва сдерживая раздражение, ответил холодно: — А по-моему, кто-то явно переоценивает свои возможности. Я не понимаю, с чего вы взяли, что я должен взять вас в команду, если вы никак не отличились. И я сомневаюсь, что ваше участие как-то поможет. Скорее наоборот, создаст проблемы. Если вы хотите втиснуться в какую-то компанию, для вас есть отличное место — уютные анонимные собрания по вечерам. Адресок дать? Компания, сидящая на местах, от удивления пооткрывала рты. Всем стало ясно, что Сехун явно намекал на анонимные собрания наркозависимых, бросая в сторону Чонгука огромный камень, если не сказать — целый булыжник. Чонгук мгновенно парировал, даже не моргнув: — Не по наслышке адресок знаете? Ну, отталкиваясь от ваших предпочтений, боюсь стать невольным участником оргии контуженных, - На этот раз все студенты закрыли рты, пытаясь подавить шок и смех. Кенсу не удержался, тихо кашлянув, чтобы скрыть смешок. — Бай, — спокойно попрощался Чонгук и, не торопясь, вышел из аудитории, оставив после себя гнетущую тишину. Сехун, пытаясь вернуть контроль над ситуацией, сразу же вернулся к сути обсуждения, словно инцидента не было, но атмосфера в аудитории уже изменилась. Студенты переглянулись, ощущая напряжение между ними и преподавателем, а также странную близость между Чонгуком и Сехуном, оставшуюся незамеченной для большинства. — Мы будем собираться каждый день. — Прямо здесь? — спросил До Кенсу, явно всё ещё не понимая, чего от них ожидают. — Нет, — ответил Сехун, делая небольшую паузу, — здесь нам точно не дадут спокойно работать. Мы найдём другое место в университете. Я сообщу позже. Сегодня в восемь вечера я жду вас с первоначальными результатами. — Нам нужно кого-то опрашивать? — уточнила Минни, постукивая ручкой по тетради. -Дам пару базовых наставлений: работайте анонимно там, где это возможно. Это для вашей же безопасности. Используйте псевдонимы, придумывайте себе деятельность. Вы - кто угодно, но не журналисты, пришедшие узнать информацию, - он сунул руки в карманы, оттолкнувшись от стола, отойдя немного вперед, - второе: избегайте общения с полицией. Потому что за годы работы в журналистике, я понял, что мы находимся по разные стороны баррикад.Вы должны четко понимать с кем общаетесь и что может дать вам этот человек, - он сложил руки на груди, осматривая присутствующих, - третье: не забывайте фиксировать доказательства. Аудиозаписи, видео, фото, любые медиа в помощь. При заключении дела будет больше шансов, что с подкрепленным доказательствами дело не будет выглядеть как придуманная сказка. — А что насчёт интервью? Как мы можем опубликовать разговор с человеком, который даже не подозревает, что даёт интервью? — задала логичный вопрос Минни. — Главное — информация. Имя собеседника не обязательно должно фигурировать в статье, — пояснил Сехун. — Ваше главное оружие — это собранные факты. Записывайте разговоры, собирайте доказательства. Так же тщательно выбирайте объект своего расследования. Не бросайтесь с головой в первый возможный источник. Удостоверьтесь в безопасности, чтобы не навлечь еще больше проблем. Сехун поднял взгляд на окно, затем продолжил: — Так же проанализируйте подобные кейсы. Что мы знаем? Джису погибла и её смерть списали на самоубийство без передачи дела следователям. Возможно такое уже случалось, - Чанель кивнул, делая заметку, - Проанализируйте жизнь Джису, как она вела себя на кануне смерти, были ли замечены какие-то изменения в её поведении. Не пренебрегайте социальными сетями. Проверьте подписки, возможно, вы найдёте что-то подозрительное. Не игнорируйте детали. — Он взглянул на часы и подытожил: — собственно, это всё. Увидимся вечером. После этих слов Сехун собрал свои вещи и покинул аудиторию, оставив студентов размышлять над услышанным. Кенсу первым нарушил повисшую тишину: — Охренеть, — с сарказмом произнёс он. — Это что, реальная инструкция? Он хочет, чтобы мы нашли то не знаю что. Мы что детективы? Может, к гадалке сходим? Раскладик на картах Таро закажем? Минни нахмурилась: — Кто-нибудь вообще может объяснить, по какому принципу нас выбрали? Я просто не понимаю. Чанель усмехнулся: — Что, тебя что-то смущает? Тебе не нравится быть единственной девушкой в команде? — Нет, — так же язвительно ответила Минни. — ладно. Логика прослеживается, - вздохнула она, - вы - двое, свидетели, - она указала на Чонина и Кенсу, - ты - сосед. А я...- она пожала плечами. Странно. Чанель пожал плечами: — Меня вообще не допрашивали как свидетеля. Я предложил дать показания, но полиции это было не интересно. Спрашивал мельком у отца, он сказал что дело закрыто, и что она сама себя...того. Кенсу язвительно усмехнулся: — Папочка уже в курсе, что мы будем это расследовать? Чонин посмотрел на него и спокойно ответил: — Успокойся. Я думаю, Сехун знает, что Чанель сын офицера полиции. Может быть это даже на руку. — Ну а Минни, я так понимаю, отвечает у нас за креативное мышление, — продолжил язвить Кенсу. Минни бросила на него угрюмый взгляд: — Я тебя сейчас креативно ударю. — Затем она вздохнула и, задумавшись, уставилась в сторону: — Может, потому что... Но Кенсу перебил её, устало махнув рукой: — Да плевать. Честно, абсолютно плевать. Может, он просто выбрал нас методом тыка, потому что задолбался читать весь этот бред. После его слов аудитория вновь погрузилась в тишину. Через минуту Чонин осторожно спросил: — Итак... с чего начнём?